Нежнее неба. Собрание стихотворений - Николай Минаев 22 стр.


Та любит художества,
Та шелк-полотно,
А эти – их множество -
Фокстрот и кино.

Той радость великая
Молчать словно пень,
А эта, чиликая,
Проводит весь день.

Той мыслить – бессмыслица:
В мозгах ее тьма,
За этою числится
Немного ума.

Вот эта – жеманница,
А эта проста,
Та – пошлости данница,
Та – лгунья, а та -

Рабыня приличия…
Однако – увы! -
Все эти различия
Для нашей братвы

В итоге – безделица,
А главное там,
Где женщины делятся
На дам и не дам.

1936 г. 30 ноября. Пятница.

Москва

"Ночь… Мороз… Безветренно и сухо…"

Ночь… Мороз… Безветренно и сухо…
Двое за нуждой зашли во двор,
И до моего донесся слуха
Продолжающийся разговор:

– "Лучше б, так сказать, царю поэтов
Позже-бы родиться на сто лет…
Жалко, что в Республике Советов
Пушкина живого с нами нет!

Уж поверь мне, жизненны и ярки
Были бы у нас наверняка
Образы стахановки-доярки
И орденоносца-горняка…"

– "Ах, чудак!.. Побольше реализма,
Ты витаешь где-то в облаках:
Ведь живя в стране социализма,
Был бы он давно уж в Соловках!.."

Так вооруженный диаматом,
Пусть он далеко не эрудит,
Даже не обкладывая матом,
В прениях любого победит.

<1937 г. 8 февраля. Понедельник.

Москва>

Происшествие на даче ("Гражданин в пуху и вате…")

Гражданин в пуху и вате
Сладко грезил на кровати;
Вдруг к нему не чуя ног,
Прибежал его сынок.

Растолкал и крикнул: "Слышь-ка,
Вышла книжка, пап, малышка!
Надевай-ка сапоги-с
И кати скорей в Могиз!.."

Застегнув рубашки ворот,
Покатил папаша в город,
Не почтя сие за труд:
Опоздаешь – разберут!

И забрав одним ударом
Двадцать штук почти-что даром,
(Двадцать книжек два рубля,)
Он запел: "Тра-ля-ля-ля!.."

Ловко выполнив задачу,
Возвратился он на дачу,
И улегшись спать сиял
Из-под пары одеял.

<1937 г. 18 августа. Среда.

Москва>

"День безрадостен и матов…"

День безрадостен и матов,
Холод, дождик и туман…
Не спеша вещает Шагов,
Что-то мямлит Вексельман.
Редко Немов молвит слово
И щебечут так легко
Соколова и Орлова -
Птички певчие РИКО.

1937 г. 1 октября. Пятница.

Москва

Игорь Северянин в Москве ("Не Кантов и Бетховенов, не Байронов и Мариев…")

Не Кантов и Бетховенов, не Байронов и Мариев,
Во дни двадцатилетия, в слепительные дни,
Я славлю, а потомственных советских пролетариев,
И всех, кто с ними классово, и всех, кто им сродни.

Стахановцы-рабочие, ударники-колхозники
И ты, не прежний дрябленький, а наш интеллигент,
Вы в темпах – сверкудесники, в масштабах – грандиозники,
Вы в жизни воплощаете легенду из легенд.

Вам чужды колебания, противны чувства низкие,
Во всем вы предприимчивы: в труде, в любви, в борьбе,
Вы в мужестве воспитаны, питомцы большевистские,
Вы героизмом вскормлены, птенцы ВКП(б).

Привет мой вам, могильщики всемирной буржуазии,
Светила путеводные трудом забитых масс,
В Европе и Америке, в Австралии и Азии
И даже в недрах Африки гремит молва о вас.

Вам жизнь не волчья ягода, а крепкая миндалина,
Вам будущее солнечно и розово без призм…
Вперед за дело Ленина, вперед за дело Сталина
К заре коммунистической через социализм!

<1937 г. 7 ноября. Воскресенье.

Москва>

За счастие родины – на выборы все! ("Побольше энергии, порыва, движения…")

Побольше энергии, порыва, движения
И дружно на выборы в Верховный Совет!
Пора демонстрировать свои достижения,
Каких никогда еще не видывал свет.

Цветущие девушки, счастливые матери,
Отважные юноши, отцы и мужья,
Кто в небе на аэро, кто в море на катере,
Стахановцы трактора, станка и ружья,

Все словно один к избирательным ящикам,
За счастие родины вложить бюллетень,
Пусть каждый для каждого послужит образчиком
В такой исторический знаменательный день.

Долой равнодушие, халатность, медлительность
Привитые в прошлом попом и царем,
Не надо беспечности, проявимте бдительность
И лучших из лучших в Совет изберем!

Мы – первая социализма проталина!
Мы – сила, мы – молодость, мы – радость, мы – свет!
Да здравствует партия Ленина – Сталина!
Да здравствуют выборы в Верховный Совет!..

1937 г. 12 декабря. Воскресенье.

Москва

Пушкину ("В лихолетье брошенный судьбою…")

В лихолетье брошенный судьбою,
Я устал, все валится из рук;
Дай-ка побеседую с тобою,
Лучший поэтический мой друг.

Со страниц, прижатых к изголовью,
На меня ты смотришь как живой,
Человек с такой горячей кровью
И такой разумной головой.

В эти дни тебя восславят хором
И сиропом будут поливать
Наши культуртрегеры, которым
На литературу наплевать.

А за ними станут лезть из кожи,
В рамках разрешенных тем и фраз,
Те, кому печной горшок дороже
Всей твоей поэзии в сто раз.

Знаю, жизнь тебя встречала строго: -
В двадцать лет была невесела
На Екатеринослав дорога
Вскормленнику Царского Села.

Знаю, косность и непониманье
Над тобой жужжали стаей мух,
И от августейшего вниманья
Иногда захватывало дух.

Но зато, наполнив пуншем чары,
И вольнолюбивы, и лихи,
И конногвардейцы, и гусары
С увлеченьем слушали стихи.

Но зато на жесткой службе царской,
Средь субординации большой,
Состояли Инзов и Лепарский -
Люди с человеческой душой.

Но зато не лез квартальный пристав
В мир цезур, метафор и идей,
И среди десятков журналистов
Был один-единственный Фаддей.

Это счастье, что тебе на свете
Довелось не в наше время жить:
Мог ли ты служить в Политпросвете
И своему гению служить?

Мог ли ты с покорностью барана,
По команде разевая рот,
Возглашать под грохот барабана: -
"Лишь у нас!.. Да здравствует!.. Вперед!.."

И с холопским рвением и потом,
Мог ли ты, на все махнув рукой,
Славить по одним и тем же нотам
И во здравье и за упокой?!.

Только на благоприятном месте
Зреет плод в благоприятный час…
Если б ты родился с нами вместе
Не было бы Пушкина у нас!..

1937

"По-видимому, все в порядке в этом…"

По-видимому, все в порядке в этом,
Как говорится, лучшем из миров:
Земля родит, бывает жарко летом,
Стригут баранов и доят коров.

Сияют звезды, вовремя светает,
Я становлюсь год-от-году мудрей,
И на бумаге пышно процветает
Страна холопов и секретарей.

<1938 г. 1 мая. Воскресенье.

Москва>

"Гениальный на все руки…"

Гениальный на все руки,
Друг всего, отец всех Муз,
Рассужденьем о науке
Осчастливил Совсоюз.
Правда, им симпатий мира
К коммунизму не привлечь,
Но годится для сортира
Историческая речь.

<1938 г. Май

Москва>

Кантата ("Проживая в Пензе, Тага…")

Н. П. Кугушевой-Сивачевой

Проживая в Пензе, Тата,
Не страдай от живота,
Трам-трам-трам-трам, тра-та-та-та,
Трам-трам-трам-трам, тра-та-та!
Вот и вся моя кантата,
До свидания, Тага,
Трам-трам-трам-трам, тра-та-та-та,
Трам-трам-трам-трам, тра-та-та!

1938 г. Лето.

Москва

Н. П. Кугушевой-Сивачевой ("Ведь не Марии и не Антонины…")

Ведь не Марии и не Антонины,
А, как это от нас ты не таи,
Двадцать шестого августа твои,
Наталия Петровна, именины.

Поэтому купи кило свинины,
Очищенной, советского Аи,
И поздравителей так напои,
Чтоб море им казалось по штанины.

Финал, примерно, должен быть таков:
Гора окурков, груда черепков,
Везде объедки, стол по-свински залит,

А гости: тот рыдает о былом,
Другой, поллитра требуя, скандалит,
А третий растянулся под столом…

<Август> 1938

Москва

"Ты надулась и – "До свиданья!.."…"

Ты надулась и – "До свиданья!.."
Заспешил почему-то вдруг
На какое-то заседанье
Дрессированный твой супруг.

И едва он, закончив фразу,
Свой распухший портфель унес,
За меня принялась ты сразу
И, по-видимому всерьез.

Ты резвилась пантерой гибкой,
Ты порхала как стрекоза,
Очаровывала улыбкой
И закатывала глаза.

Млела, томничала, дрожала,
Нетерпения не тая,
Словом, всячески выражала:
Мол, дерзай и я вся твоя!

Ах, уж эти мне шуры-муры!
Не даешь даже чай допить;
Разве можно без увертюры
Прямо к действию приступить?

Дай опомниться хоть немножко,
Не легко мне идти вперед:
Ты суха, а сухая ложка,
По пословице, рот дерет.

Но уж поздно трубить к отбою: -
Вторит вздохам твоим кровать…
Неужели же я с тобою
Должен больше чем флиртовать?!.

1938

"Жизни неудачи…"

Жизни неудачи
Я уж не кляну,
Здесь, на этой даче
В маленьком Клину.

Тянутся лениво
Дни без суеты;
За окном крапива,
Солнце и цветы.

Запахами сада
Веет из окна;
На душе отрада,
В сердце тишина.

И забот не зная,
Отдыхаю я
Здесь с тобой, родная,
Славная моя.

1939 г. Июль.

Клин

"Буйству плоти потакая…"

Буйству плоти потакая,
Грубо комкая белье,
Обнажит рука мужская
Тело женское твое.

И стремясь скорее к цели,
Не щадя грудей и плеч,
Он прижмет тебя к постели,
Под себя заставив лечь.

Чтоб двойник его нескромный
Истощить весь пыл свой мог,
Отыскав приют укромный
Меж твоих горячих ног.

1939

Москва

"Играет патефон "Москва моя!.."

Играет патефон "Москва моя!.."
Вино лучится в рюмках и стаканах,
Ну, словом, жизнь кипит вокруг, а я
Упорно думаю о тараканах.

Они имеют длинные усы
И очень выразительные лица,
И могут забираться за часы
И там непринужденно шевелиться.

Им жизнь ясна, их жребий не жесток,
Без громких фраз и без рукоплесканий
Они проводят век свой тараканий,
Для них опасен только кипяток.

Но в наши дни кто их побеспокоит?
Ведь человеку не до пустяков:
Он борется с наследием веков,
А керосин к тому же денег стоит.

И с грацией нечуждой мне подчас,
Тянусь я вилкой к пряному соленью,
Приняв за факт, что время к сожаленью
Работает на них, а не на нас.

1939

"Как говорят, родом ты из-под Вильно…"

Как говорят, родом ты из-под Вильно,
Лет тебе, видимо, за шестьдесят,
Тело твое велико и обильно
И кой-какие придатки висят.

Ты обладаешь корнет-а-пистоном,
Пишешь кому-то раз в месяц в Донбасс,
И разговариваешь баритоном,
Переходящем при пафосе в бас.

Кошку свою называешь Карменой,
Любишь изрядно попить и поесть,
Но несмотря на пошиб современный,
Что-то в тебе допотопное есть.

Кто же ты в прошлом? Портниха ли, сваха ль
Трудно решить, но товарищ Пузен
Наш управдом, безусловно твой хахаль,
Иль, говоря по-французски, кузен.

Лишь он появится, мы замечаем:
Потолковав про районный совет
И подкрепившись картошкой и чаем,
Демонстративно вы гасите свет.

А как уйдет он, особенно ярко
Рдеешь ты в кухню придя за водой,
И ухмыляешься словно доярка,
Давшая за год рекордный удой.

1939

"Когда и где и как я сброшу…"

Когда и где и как я сброшу,
День изо дня, за годом год,
Таскаемую мною ношу
Тоски, тревоги и невзгод?

А впрочем мне не все равно ли
В сознании или в бреду,
От страсти, гнева или боли
Я, изнемогши, упаду?

И пусть бесчувственное тело
Поглотит вырытая пасть,
Душа теперь еще взлетела
И ей на Землю не упасть.

Ведь может быть чертя кривую,
Ей предназначено идти
Сквозь беспредельность мировую
По бесконечному пути.

1939

Москва

"С каждым днем трудней мне дожидаться…"

С каждым днем трудней мне дожидаться,
Но ведь и тебе невмоготу
И вот-вот желание отдаться
Я легко в глазах твоих прочту.

Сразу вспыхнет кровь моя мужская,
Что так долго этого ждала,
И уже из рук не выпуская,
Я тебя раздену догола.

И пока мы льнуть друг к другу будем,
Ненасытная моя рука
От плечей опустится по грудям
И коснется бедер и лобка.

И тебя я навзничь опрокину,
И наощупь в щелку между ног
Как в ножны резиновые вдвину
Свой из плоти скованный клинок.

1939

Москва

"Сначала мы, подобно голубкам…"

Сначала мы, подобно голубкам
Воркуя, в вечер розовый и синий
Лишь робко прикасаемся к рукам
И называем милую богиней.

Но наша кровь привыкла бунтовать,
И через день и в нежности мы грубы,
Нам слишком мало руки целовать,
Когда так близко шелковые губы.

И вдруг в глазах становится темно,
Звенит в ушах, а тело как в простуде,
И вот мы мнем на бедрах полотно
И тискаем батистовые груди.

И потеряв богиню и мечту,
Захлестнутые страстною волною,
Мы ощущаем жизни полноту
С обыкновенной женщиной земною.

1939

"Твой голос страстен, рот твой рдян…"

Твой голос страстен, рот твой рдян,
Сулишь ты бездну наслажденья,
Но как история мидян
Темно твое происхождение.

Другим поэтому займись,
А я пока тебя третирую,
Я не пойду на компромисс,
Себя я не скомпрометирую.

Имею ль право я забыть,
Что здесь возможен акт вредительства;
Почем я знаю, может быть
Ты дочь его превосходительства?

Или быть может мать твоя
Из именитого купечества?
Нет, рисковать не стану я
Из показного молодечества!

Так не сбивай меня с пути
Уловками разнообразными,
Мне кров и разум не мути
Своими женскими соблазнами.

Меня на это не поймать,
Ведь ты недавно в нашей местности,
И кто твои отец и мать
Покрыто мраком неизвестности.

1939

Москва

"Ты всех лучше на заводе…"

Ты всех лучше на заводе: -
Ты пикантна, не глупа,
Одеваешься по моде
И танцуешь вальс в три па.

На собраньи после пренья,
Запеваешь сгоряча
Дунаевского творенье
Со словами Кумача.

И такие, и сякие,
Все к тебе, и там и тут,
Активисты заводские
Точно мухи к меду льнут.

Самому парторгу лично
Пред тобой не устоять,
Комсомолка на "отлично"
И работница на "ять"!

Так скажи мне, почему же
Ты себе в конце концов
Подыскать не можешь мужа
Среди стольких молодцов?

Почему они так смело,
Будто спевшись, все подряд,
Лишь дойдет до Загса дело,
"До свиданья!.." говорят?

Потому, что словно фея
Ты им всем дары свои,
От Петра до Тимофея,
От Ивана до Ильи,

Раздаешь без промедленья,
А мужья – собственники,
Им жены обобществленье
Безусловно не с руки.

И дивясь твоим делишкам,
Весь рабочий городок
Рассуждает, что уж слишком
Ты слаба на передок.

1939

"Ты губами звучно чмокала…"

Мы – в преддверии социализма!

Из речи

Ты губами звучно чмокала,
Выражая торжество:
– "Мы социализма около,
Мы в преддверии его!

Мы под мирною оливою,
С нашим гением-вождем,
Жизнь советскую, счастливую
Беспрепятственно ведем!.."

Не морочь нас сказкой детскою
И затертыми клише,
Жизнь счастливую, советскую
Ненавидим мы в душе.

Нас при этакой феерии
Даже мысль бросает в дрожь:
– "Если гнусно так в преддверии,
То за дверью каково ж?!."

1939

"Уже с утра каким-то нервным шагом…"

Уже с утра каким-то нервным шагом,
Топчась вокруг центральных площадей,
По разным торгам и универмагам
Ты бродишь в поисках очередей.

И, наконец, с заветными словами
Ты обретаешь временный приют,
Промолвив: "Кто последний?.. Я за Вами!.."
И тотчас же прибавив: "Что дают?!."

Но в дни, когда особенно хвостато,
Ты возвращаешься домой, – увы! -
Что называется без результата,
Зато помятой с ног до головы.

Пускай тебе за метр мадепалама
Не жаль боков и пуговиц к тому ж,
Но не забудь, что все-таки ты дама
И у тебя поэтому есть муж.

Ты посмотри, он сделался лиловым,
Он безусловно выглядит больным,
Он вынужден обедать по столовым,
А ужинать по барам и пивным.

Быть может перевыполнив заданье,
Сей производственник-энтузиаст
Вдруг обессилит от недоеданья
И Богу душу, так сказать, отдаст.

Пойми, что мужа выгодней чем этот,
Ты не отыщешь даже днем с огнем,
Так осуди вредительский свой метод,
Начни всерьез заботиться о нем.

В стране Советов быть ловимоменткой,
Значит идти с культурою вразрез,
Ты называешься интеллигенткой,
А в чем же твой духовный интерес?

Назад Дальше