1944
Серебряные пруды, Моск. обл.
"Ни дипломат, ни кормчий, ни герой…"
Ни дипломат, ни кормчий, ни герой
В тебе себя ничем не проявили,
Ведь гений даже Николай Второй
В сравнении с тобою, Джугашвили!
Но как тиран, тюремщик и палач,
Но как творец холопства, лжи и скуки,
Ты съел собаку, тертый ты калач,
Тут, так сказать, тебе и карты в руки.1944
"Он по профессии – больной…"
Он по профессии – больной…
Страдает горлом он и носом,
Боками, грудью и спиной
И то запором, то поносом.Однако этот маниак
С душонкой подлой человечка
Приносит пользу миру, как
При геморрое…. свечка.1944
Москва
"Три раза солнце пламенем июльским…"
Три раза солнце пламенем июльским
С полудня опаляло тополя,
И по просторам пензенским и тульским
Три раза колосилися поляС тех пор как ты, расставшись с этим миром,
Погасла как в предутрии звезда,
Меня оставив немощным и сирым
И потерявшим радость навсегда.И пусть текут дни, месяцы и годы,
Разматывая время словно нить,
Не исчерпать им щедрости природы
И сердца моего не изменить.Хотя оно измучено борьбою,
Но повинуясь чувству и судьбе,
Оно и ныне бьется лишь тобою
И как и прежде предано тебе.1944
Баллада о двух врачах ("Всем друзьям своим в усладу..")
Всем друзьям своим в усладу
Так сказать, с огнем в очах,
Напишу-ка я балладу
О тюремных двух врачах,
Что палатой той владели, -
Это справка подтвердит, -
Где в моем голодном теле
Пребывал миокардит.
Восемь строк отдав вступленью,
Как по щучьему веленью,
Забывая про войну,
Я решительно начну.Доктор Анна Федоровна -
Враг всех истин прописных,
Ибо слишком хладнокровно
Морит голодом больных.
Хватит, мол, иметь в желудке
Ложку сахару песку,
Хлеба триста граммов в сутки
И поллитра кипятку.
Как-никак, а эта мера
Не годится для примера,
И больной имеет рот!
Но зато, наоборот,Доктор Лидия Павловна
Хочет, чтоб и в эти дни
Все больные поголовно
Поправлялись, чтоб они
Получали с маслом кашку,
Укрепляя тем тела,
И легко дает "букашку"
Вместо общего стола.При такой простой зарядке
У больного все в порядке:
Стул, мокрота и моча,
Тут уж я рубну сплеча!Первый врач больных калечит,
Их вгоняя в гроб порой,
И, напротив, врач второй
По возможности их лечит,
Очевидно неспроста
Начиная с живота.Если б… Но на этом месте,
Под вуалью полутьмы,
С шаловливой Музой вместе
Отдохнем немного мы
И воздав хвалу молчанью,
Зашагаем к окончанью.В рощу образов вступая
По ритмическим следам
На правах поэта-пая
Сам себе совет я дам:
Чтоб тебе и горя мало
Было, друг мой, не болтай,Ибо здесь не Гватемала
И, ей-Богу, не Китай.
Да и ты, припоминая
Взрыв фугасных бомб и мин,
Не Николоза Миная
И, ей-ей, не Ник-Ник-Мин.
Здесь не делят всех по кастам,
Не кричат ура тому,
Кто с мошной, но языкастым
Неуютно, потому
Не чеши язык в придирках
И, неправдой не греша,
Расскажи, что при Бутырках,
Безусловно хороша,
Есть больница областная
И со вздохом повтори
Про себя: Москва, Лесная,
43/63.Дальше, сетуй иль не сетуй,
Чтоб пошло писанье впрок
В эту вещь о вещи этой
Я внесу двенадцать строк,
Чтоб разматывая нить
Кое-что в ней пояснить.Игнорируя заглавие
И на все махнув рукой,
Начинал я петь во здравье,
А кончал за упокой.
Чтоб хореев через пять
Петь во здравие опять.
Я хотел блеснуть рассказом,
Но в лирической волне
Все свелось к отдельным фразам
И невинной болтовне.
Словом, в теме о врачах
Мой талант совсем зачах.
А теперь… Но рифм обуза
Тяготит от головы
И до ног, и слишком Муза
Расшалилась и – увы! -
Больше нет мне с нею сладу
И как азбуку Ю, Я,
Наконец свою балладу
Здесь заканчиваю я.
И прощаясь взглядом с ней,
Ставлю точку поясней.7 января 1945 г. Воскресенье. Москва
Лирическая повесть ни о чем ("Как мне назвать поэму эту…")
Начало поэмы
1
Как мне назвать поэму эту?
С чего и чем ее начать?
И способом каким поэту
Скорей пробраться с ней в печать?
Такие сложные вопросы
Поставил я перед собой,
Пуская сизо-голубой
Дымок душистой папиросы
И попивая шоколад
С миндальным кексом и халвою…
А там, над крышами палат
И хижин, словом, над Москвою,
Пронзив насквозь зенит лучом,
Сияла ярко Вега в Лире;
Я назову поэму "Лири
ческая повесть ни о чем".
2
Итак заглавие готово!..
Пускайся в путь, поэт, смелей
Среди разлива золотого
Своих лирических полей.
Четерехстопный ямб – дорога,
Где меж бурьяна и былья
Ритмическая колея
Лежит торжественно и строго.
Где колыхаясь и дрожа,
Друг с другом стиснутые плотно,
Встают как дымка миража
Творческих образов полотна.
И в отдаленьи, наконец,
Для слуха сладкая уловка,
Звенит уверенно и ловко
Опорной рифмы бубенец.<1945 г. 15 января. Понедельник.
Москва>
"Все также как во время оно…"
Все так же как во время оно,
Владычествуя над душой,
Сияли пояс Ориона
И ковш Медведицы Большой.И так же привлекая взгляды,
Томили мысль как испокон
Веков – Возничий и Дракон,
Кассиопея и Плеяды.И зыбля в зеркале пруда
Лучи как перья опахала,
Всю ночь Полярная звезда
Нетленной вехой полыхала.И помогая мне уйти
Мечтой с Земли зеленоватой,
Светилось небо звездной ватой
В пределах Млечного Пути.<1945 г. 1 февраля. Четверг.
Москва>
"Обозначилась дыра…"
Обозначилась дыра:
Всем узнать пришла пора,
Что ни грамма в нем ума нет,Но по-прежнему с утра,
И сегодня как вчера,
Барабанов барабанит.Врет он, так сказать, на ять,
Зная, что не устоять
Перед ним гурту баранов;И терзая слух опять -
Раз, два, три, четыре, пять! -
Барабанит Барабанов.1945 г. 7 февраля. Среда.
Москва
"Как хлеб пшеничный рыхл и бел он…"
Как хлеб пшеничный рыхл и бел он,
Но вид такой у молодца
Как будто бы он недоделан
Родителями до конца.За обмусоленный окурок
Готов залезть с ушами в грязь
Сей недотепа и придурок,
Хоть Оболенский, да не князь.1945 г. 10 февраля. Суббота.
Москва
"Пересыльная слабосилка…"
Пересыльная слабосилка
Матюгается и бузит,
Здесь средь прочих болван Кириллка,
Шут тюремный и паразит.И отправится он не в Ниццу
Встретить новой весны расцвет,
А транзитом через больницу
Непосредственно на тот свет.1945 г. 15 марта. Четверг.
Москва
Семейный пейзаж ("Ах в своем уме ли я?!…")
Ах, в своем уме ли я?!.
Что за аномалия?!.
Здесь вся их фамилия
Вместе собралась:
Старшая Камелия,
Средняя Амалия,
Младшая Эмилия,
Сестры Дыролаз.В фазе догорания,
Павы горделивее,
На лице претензия
Место занимать
В фокусе Урания -
Августа – Оливия -
Юлия – Гортензия
Гуговна – их мать.Дальше без усилия,
Там, где декорация,
Вижу в лучшем виде я
Старых трех хрычей: -
Дядюшку Вергилия,
Дяденьку Горация
И отца Овидия -
Никанорычей.<1945 г. 14 апреля. Суббота.
Рошаль, Моск. обл.>
"Я констатирую уверенно…"
Я констатирую уверенно
Факт, что похож Мартынов здорово
Физиономией на мерина,
А поведением на борова.1945 г. 17 августа. Пятница.
Москва
"Издалека как будто баба…"
Издалека как-будто баба,
А подойдешь и если с тыла
Посмотришь так она кобыла,
А если спереди так жаба.1945 г. 22 сентября. Суббота.
Москва
"Как листок мятущийся от шквала…"
Как листок мятущийся от шквала,
В дни тоски, тревоги и невзгод,
И без той, что сердце согревала,
Я опять встречаю Новый год.Что мне пожелания и ужин,
Если средь живых я неживой,
Если мне на этом свете нужен
Лишь покой под крышкой гробовой?
1945 г. 31 декабря. Понедельник.
Москва
"Дочь мегеры, ведьмы внучка…"
Дочь мегеры, ведьмы внучка,
Извнутри навоза кучка,
Где гнилье, дерьмо и хлам,
А снаружи эта штучка -
Австралийская вонючка
С русской жабой пополам.1946 г. 18 января. Пятница.
Москва
Тамаре Лапшиной ("Не пререкайся с папой…")
В альбом
Не пререкайся с папой
Ни летом, ни зимой,
Не будь ни в чем растяпой,
Учись, стирай и стряпай
И пол коль нужно мой.Ешь больше чернослива
И каши из пшена,
И будешь ты счастлива,
Тамара Лапшина.1946 г. 3 апреля. Среда.
Москва
Н. П. Кугушевой-Сивачевой ("Вместо всякой вкусной жвачки…")
Вместо всякой вкусной жвачки,
В край далекий из Москвы,
Папирос плохих две пачки
Посылаю я, увы!Дар мой скуден и неярок,
Но при нем напомню вновь:
Хоть не дорог мой подарок, -
Дорога моя любовь!1946 г. 4 сентября. Среда.
Москва
М. Д. Рындзюнской ("В знак моего к Вам уваженья…")
В знак моего к Вам уваженья
Пусть рифмы будут здесь на ять,
И сам на целую сажень я
Хочу Вам ямбами сиять.Я помню день: с утра был тих он,
А к ночи впал в какой-то бред,
И не один Чурилин Тихон
Был Вами бережно согрет.В работе с силою Атланта,
Вы в жизни слабенькая нить,
И кроме Вашего таланта
Я Ваше сердце стал ценить.Поэт, ваятель, балерина, -
Для всех лишь в этом толк, а я
Нашел и душу в Вас, Марина
Давыдовна Рындзюнская.1946 г. 14 ноября. Четверг.
Москва
"Как призывно ни гляди ты…"
Как призывно ни гляди ты,
Взор твой страсти не родит:
Не сестра ты Афродиты,
А почти гермафродит.
Такова твоя фигура
От плечей и до колен,
Что и с помощью Амура
На тебя не встанет член.1947 г. 15 апреля. Вторник.
Москва
Говорит старая барыня ("Ни охнуть, ни вздохнуть!..")
Ни охнуть, ни вздохнуть!..
И дамам нету спуску,
Чуть скажешь что-нибудь
Сейчас тебя в кутузку.Разрушили семью,
Весь мир разудивили;
За башнями семью
Сидит какой-то Швили.На улицах – бедлам,
А молоко в продаже
С водою пополам,
И нет муки, и дажеОт красной ерунды
Ухудшилась погода…
И это все – плоды
Семнадцатого года!<1947 г. 25 июля. Пятница.
Москва>
Н. С. Бонар ("Отнюдь не в хандре и унынии…")
Отнюдь не в хандре и унынии,
А с трепетом как на пожар,
Я мчусь к Вам в Петровские линии,
Надежда Сергевна Бонар.В большой разгороженной комнате,
Где сумрак таится с утра,
Вы нам, когда нужно, напомните,
Что взяться за дело пора.Что ждать нам уж более некого,
А вздумает если прийти
Танцовщица бывшая Грекова,
Так с нами ей не по пути.И вот мы – друзья картомании -
За стол все и молод и стар
Усядемся в теплой компании
У Вас, у супругов Бонар.<1947 г. 7 августа. Четверг.
Москва>
"Не могу сказать короче я…"
Не могу сказать короче я: -
Ведь почти что на ходу
Я строчу Вам семистрочие,
В нем имею я в виду
Вас и все такое прочее…
Здесь я ставлю многоточие,
А во вторник к Вам приду.1948 г. 16 апреля. Пятница.
Москва
М. П. Горбункову ("Митрофан Петрович! Пиво, квас…")
Митрофан Петрович! Пиво, квас,
Кофе, чай, вино и молоко
Вновь я собираюсь пить у Вас,
Но до Вас добраться нелегко.
Повторишь пока идешь сполна
Все слова на а, или на я,
До такой уж степени длинна
Фрунзенская набережная.
Но осилю, хоть и не юнец,
Я кой-как препятствие сие,
И вблизи увижу, наконец,
Дом 118, корпус Е.<1948 г. 30 октября. Суббота.
Москва>
"По дороге катится…"
По дороге катится
К дому из кина,
Словно каракатица,
Серка Сракина.
Марфою-посадницей
Смотрит на парней,
И при этом задницей
Дрыгает сильней.1948
Москва
"Спасал от Гитлера Европу…"
Спасал от Гитлера Европу
И был при этом ранен в…!1949 г. 14 января. Пятница.
Москва
Е. С. Должанской ("Мы с Вами добрые друзья…")
Надпись на книге
Мы с Вами добрые друзья,
Ведь Вы, Е. С, моя соседка,
Так вот Вам лирика моя,
Вы ею пользуйтесь нередко.В ней запах свежести разлит,
И пусть во время чтенья прытко
Пред Вами по полу юлит
Миниатюрная Зуритка.1949 г. 22 марта. Вторник.
Москва
"Небо в клочьях от хламид…"
Небо в клочьях от хламид
Сизосеро,
Электричеством томит
Атмосфера.Затаив дыханье сад
Стал безмолвней,
Он как будто полосат
В блеске молний.Он едва-едва живой,
В предосенье
Жаждет влаги дождевой
Как спасенья.И в душе переворот,
Словно как-то
С жизнью я иду вразброд,
Против такта.Но ведь это не беда,
Что к заре я
Не укроюсь никуда
От хорея.1949 г. 14 августа. Воскресенье.
Пушкино, Моск. обл.
Данте Алигьери ("Труд жизни завершен… Один я как в пустыне…")
Труд жизни завершен… Один я как в пустыне…
Ведь Портинари дочь средь ангелов в раю,
И Кавальканти нет, и к Джемме путь в семью,
В мою Флоренцию заказан мне доныне.Святейший наш отец, забыв о Божьем Сыне,
Филиппу Валуа запродал честь свою,
И в Авиньоне за печатями семью
Позорит папский сан и римские святыни.А Генрих цезарь мой, мечты моей кумир,
Оплот империи, покинул этот мир,
Не довершив того, чего душа взалкала;Куда, к кому пойти с протянутой рукой?
К нему, к Кангранде лишь, к Франческо делла Скала
В Верону, а затем в Равенну на покой…<1950 г. 7 января. Суббота.
Москва>
3. Е. Сотниковой ("По-прежнему нам небо бирюзою…")
По-прежнему нам небо бирюзою
Сияет днем, а ночью в темноте
Все те же звезды светятся, но, Зоя,
И мир не тот, и мы уже не те.Мы долго не встречались… В эти годы
Я шел сквозь чащу жизни напролом,
Я замерзал в неволе у невзгоды
И был пригрет любовью под крылом.Не знаю я, как счастье Вам служило
И в гости к Вам ходила ли тоска,
Но и на Вас отметку наложила
Безжалостного времени рука.Пусть все в былом… Я все судьбе прощаю
За то, что с Музой в дружбе состою,
И как дыханье мая ощущаю
Под осень жизни молодость свою.<1950 г. 12 июля. Среда.
Москва>
"Все в прошлом… Все когда-то было…"
Все в прошлом… Все когда-то было…
Все потускнело, отцвело,
Померкло, выцвело, остыло,
Поблекло, стерлось и ушло.Вдали не знаю, что такое,
Иду куда-то не спеша,
И тело хочет лишь покоя
И только отдыха душа.Я не заигрываю с верой,
В глаза надежде не смотрю,
И застилает сумрак серый
Мою закатную зарю.Зачем же в вечер мой туманный
Ко мне явилась в гости вновь,
Такой непрошенной, незваной
И неожиданной любовь?..<1950 г. Июль.
Москва>
"Повеяло как будто ароматом…"
Повеяло как будто ароматом,
Светлей в душе и потеплела кровь,
Все оттого, что над моим закатом
Взошла звездой последняя любовь.
Все время перед взорами моими
Мелькает милый образ словно тень,
И в памяти коротенькое имя
Звенит, не умолкая целый день.
Что впереди?.. Ночная свежесть или
Полдневный зной? Затишье иль гроза?
В последний раз мне сердце осветили
Любви последней карие глаза.