При желании подобных резких перепадов в "симпатиях" и
"антипатиях" к одному и тому же автору можно набрать уйму. Такие же
"качели" подстерегали философа Александра Зиновьева, историка Роя Медведева
и даже... Андрея Сахарова. Еще с древних времен утвердилось мнение, что
политика - дело грязное, а "холодная война", как и "горячая" - продолжение
политики, здесь не до симпатий или антипатий... Однако, забегая вперед,
хочу особо подчеркнуть, что во всех этих и других аналогичных случаях
водораздел между восхвалениями и равнодушием, а иногда и хулой проходит по
очень четкой границе: бывшие диссиденты сразу переставали интересовать
Запад, если вставали на патриотические позиции. Ведь зарубежным спецслужбам
нужны были не просто антикоммунисты или антисоветчики - им прежде всего
требовались "антипатриоты". А патриоты, пусть и антикоммунисты, их
совершенно не устраивали.
Это особенно явственно проявилось в 80-е годы, отличавшиеся
невиданным накалом идеологических атак на Советский Союз. Причем, эти атаки
сопровождались мощнейшими подрывными акциями Запада в политической,
военной, экономической сферах и имели своей скрытой целью не только
создание решающего военного превосходства над СССР на случай прямого
военного столкновения, но и втягивание Советского Союза в изнурительную
гонку вооружений. Расчет был на то, что отвлечение ресурсов в военный
сектор ляжет непосильным бременем на советскую экономику и в конечном счете
подорвет хозяйственный организм нашей страны.
Наряду с этим Соединенные Штаты Америки предприняли огромные
усилия для того, чтобы, как пишет в своих мемуарах один из главных
конструкторов американской внешней политики того периода 3. Бжезинский,
"вовлечь СССР в изматывающие региональные конфликты".
Об этом и пойдет речь в следующих главах.
Правда и вымыслы об афганской войне
В 1993 году ассоциация журналистов "Культура России" выпустила
впечатляющий фотоальбом "Афганская война: как это было". В эпилоге книги
содержится страстный призыв ее авторов к участникам этой войны откликнуться
и сказать правду о ней. Они, в частности, пишут: "Ныне принято удобным
считать, что тайну афганской войны унесли с собой пять вельможных
покойников, что она исчезла в гробах и урнах, замурована плитками в
Кремлевской стене. Но остались референты, посылавшие информацию в центр по
линии министерства иностранных дел и разведки, по линии армии и партии..."
Эхо афганской войны, продолжавшейся десять лет (1979-1989 гг.), и
сейчас тревожит наши умы и сердца. В современную историю она вошла
драматической страницей. Не утихает боль тех, чьи родные и близкие уже
никогда не вернутся домой. И долго еще поколение, получившее название
"афганцев", будет нести в своих сердцах, в своих мыслях и в своих деяниях
скорбную память о тех трагических событиях.
Мне в качестве советника по линии спецслужб пришлось прибыть в
Афганистан в первые же месяцы после ввода на его территорию Ограниченного
контингента советских вооруженных сил. Вместе с небольшой группой
контрразведчиков мы помогали афганским коллегам из службы государственной
безопасности (ХАД) в организации оперативного поиска агентуры иностранных
разведок, которыми буквально кишела эта страна и пограничные с ней
государства. В ходе работы мне и моим товарищам довелось познакомиться со
многими партийными и государственными лидерами Афганистана, помогать
становлению его органов безопасности, участвовать в кровавой и
бескомпромиссной борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью
опытнейших зарубежных спецслужб во главе с ЦРУ США. И скажу сразу: с каждым
днем все очевиднее просматривалась для нас главная цель американских
стратегов - нанесение разрушающего удара по Советскому Союзу с
использованием в этих целях военно-политической обстановки в его "южном
подбрюшье" (так называли тогда Афганистан).
В этой связи полагаю необходимым акцентировать внимание на двух
весьма существенных моментах в истории США. Благодаря своему
географическому положению в центре субконтинента, где их влияние
безраздельно, США пользуются стратегическими выгодами, сравнимыми с былым
преимуществом Великобритании в отношении Европейского континента.
Территория США, защищенная океанами, вообще не знала никаких вражеских
вторжений. Единственной прямой агрессией против них было японское нападение
на Перл-Харбор, находившийся в нескольких тысячах километров от их
побережья. И поэтому, в отличие от задач, стоящих перед европейскими
армиями, оборона национальной территории никогда не была главной задачей
вооруженных сил США. Именно на этой основе США и разработали доктрину
расширения своего военного присутствия в других регионах мира.
Впрочем, тот, кто знаком с историческим прошлым США, хорошо
знает, что Перл-Харбор был отнюдь не единственным сокрушительным поражением
Америки в военной сфере. Во второй половине XX века самая могущественная
держава мира завязла в "маленьком" Вьетнаме. Военная машина США буксовала,
несмотря на применение новейших средств массового поражения: варварские
массированные бомбежки городов и деревень, распыление химических веществ
над джунглями и другие преступные действия.
Вьетнамский народ, если пользоваться американской же
терминологией, нанес поражение всесильной Америке прежде всего в
"психологическом" отношении. К Америке с тех пор как бы прилипла весьма
нелестная кличка "мирового жандарма", а в ее вооруженные силы на долгие
десятилетия был занесен опасный вирус под названием "вьетнамский синдром",
вызвавший в стране резкие антимилитаристские настроения.
Мне в свое время пришлось знакомиться с документальными
материалами по этой проблеме, и я в очередной раз убедился, насколько
профессионально в американских спецслужбах умеют проводить анализ
происходящего, намечать перспективу действий и как мастерски научились они
манипулировать общественным мнением.
Американские стратеги быстро ориентируются в возникающих острых
ситуациях и достаточно оперативно вносят текущие коррективы в военные
доктрины. Могу в этой связи привести весьма красноречивый пример "динамики"
таких корректив относительно наиважнейшей проблемы участия американцев в
военных операциях за границей. Вот как менялась стратегия США.
Сначала речь шла о том, что Соединенные Штаты Америки задействуют
свои силы за рубежом лишь в том случае, если под угрозой окажутся их
жизненно важные интересы. Затем было сделано уточнение: США предпримут
военное вмешательство лишь в том случае, если под угрозой окажутся их
жизненные интересы. На первый взгляд, различие в этих формулировках
незначительное, однако по сути оно весьма существенно: речь уже идет о
"военном вмешательстве". Далее последовало новое уточнение: США предпримут
военное вмешательство лишь в том случае, если будут уверены в успехе. И,
наконец, в доктрину национальной безопасности вносится совсем уж конкретный
пункт: боевые действия будут проводиться при условии, что они продлятся не
слишком долго и людские потери ограничатся строгим минимумом.
Если наложить эту динамику на реальности современного мира, то
совершенно ясно, что американская военная доктрина загодя подготовила
возможности для вооруженного нападения на Ирак: последняя из приведенных
формулировок полностью соответствует концепции "Буря в пустыне".
Хотя эти доктринальные установки носят явно расплывчатый характер
(что, к примеру, имеется в виду под угрозой жизненно важным интересам
США?), они помогали формированию благоприятного общественного мнения. А
потому большинство американцев и конгресс США, как правило, одобряли
военные вмешательства в рамках конфликтов так называемой малой
интенсивности.
Не касаясь здесь некоторых тонкостей и специальных вопросов,
напомню, что в годы президентства Рональда Рейгана американская
администрация, наряду с объявлением "крестового похода" против Советского
Союза, названного "империей зла", приступила к практическому осуществлению
военно-политического курса, получившего название "доктрины Рейгана". Она
предусматривала проведение Соединенными Штатами такой внешней политики,
которая наносила бы максимальный ущерб интересам СССР и других стран
социалистического содружества. Одновременно в качестве главной цели
ставилось укрепление глобальных военно-стратегических позиций США,
обеспечение надежного доступа к мировым источникам стратегического сырья и
энергии.
Доктрина Рейгана акцентировала особое внимание на правомерности
американского вмешательства во внутренние дела развивающихся стран, открыто
провозглашала поддержку антикоммунистических движений и проамериканских
режимов в различных регионах мира, а также допускала использование военной
силы за рубежом для обеспечения национальных интересов Соединенных Штатов.
В стратегических замыслах важное место отводилось сохранению существующих и
созданию новых конфликтных ситуаций и очагов напряженности вблизи советских
границ и в районах особой заинтересованности СССР.
Если взглянуть на карту мира, то несложно убедиться, что в
соответствии с этой доктриной постоянной угрозе был придан глобальный
характер - районы присутствия крупных группировок вооруженных сил США
значительно расширились. Вместе с тем практические мероприятия
американского руководства были направлены на оказание всесторонней помощи
никарагуанской, ангольской, кампучийской и эфиопской контрреволюциям,
поощрялось поддержание напряженности между Израилем и арабскими
государствами, между Ираном и Ираком, Индией и Пакистаном, Ливией и
североафриканскими странами, Сомали и Эфиопией, Южной Кореей и КНДР,
проамериканскими государствами Латинской Америки и Никарагуа, между ЮАР и
Анголой. Подогревались территориальные претензии Японии и Китая к
Советскому Союзу.
Но наивысшей точкой конфронтацией стал Афганистан.
Я вынужден был сделать этот довольно пространный экскурс в
доктриальное прошлое США только потому, что о нем не хотели знать те
политические деятели Советского Союза, которые принимали конъюнктурные
решения, связанные с Афганистаном. И еще. Во всем мире политики пытаются
переписывать историю войн в соответствии с требованиями текущего момента.
Но цинизм некоторых современных российских деятелей и обслуживающих власть
аналитиков, кажется, не имеет предела. К сожалению, зачастую вторит им и
пресса. В этой связи приведу такой пример.
30 августа 1994 года журналист Богомолов опубликовал в газете
"Известия" статью под претенциозным названием "Афганские сказки русской
сказительницы". Материал был посвящен критической разборке фильма
"Дворцовые тайны Кабула", показанного по 1 каналу Останкино (автор и
ведущая Ада Петрова). В этом фильме участвовали два бывших руководителя ПГУ
(Первого главного управления) Комитета госбезопасности, попытавшихся в
доступной форме рассказать зрителям об обстановке на южных границах
Советского Союза, которая, наряду с другими факторами, была принята во
внимание перед вводом в Афганистан Ограниченного контингента наших войск.
Вот несколько цитат из публикации:
"Сегодня обнаружилось, что между заказчиками пропагандистской
музыки и ее исполнителями не было пропасти ни в идейном, ни в
интеллектуальном, ни... что самое примечательное... в нравственном
отношении..."
"...Если говорить о качестве политической аргументации ввода
советских войск в соседнее государство, то оно осталось на прежнем уровне.
Как тогда официальные источники утверждали, что все было сделано в
интересах безопасности наших южных границ, так и нынче неофициальная Ада
Петрова с частными гражданами Владимиром Крючковым и Леонидом Шебаршиным
(бывшими ответственными чекистами) твердят теми же самыми словами.
Те же рассказы про американские спецслужбы, та же байка про
Бжезинского на пакистано-афганской границе с автоматом и биноклем в
руке..."
Возможно, Ада Петрова когда-то и чем-то очень досадила господину
Богомолову, иначе трудно объяснить концовку его статьи, в которой
утверждается, что автор "Дворцовых тайн Кабула" якобы "... на деле
отбеливает грязную и преступную "шутку" - афганскую войну, чем она,
впрочем, и занималась с первого ее дня".
Но, в конце концов, пусть этот пассаж, этот выпад против
журналистки, честно выполнявшей свой долг, остается на совести господина
Богомолова. Меня же в данном случае возмутила крайняя антироссийская
направленность его суждений и полное отрицание воздействия на афганскую
ситуацию со стороны западных спецслужб. Я никогда в жизни не поверю, что
корреспондент "Известий" столь наивен и не понимает, насколько глубоко
спецслужбы влезли в афганский конфликт. Но если он пытается отрицать это,
значит, неспроста. Глумиться над афганской войной и ее причинами
кощунственно. Как тут не вспомнить русскую поговорку о том, что на воре
шапка горит: ведь сам Богомолов и является исполнителем "пропагандистской
музыки". А кто и как именно такую музыку заказывает, мне по долгу службы
было хорошо известно.
Многочисленные расследования афганских событий, проводимые
государственными и политическими структурами разного уровня неизменно
кончались ничем: никто не взял на себя смелости довести эти расследования
до конца. Однако, независимо от выводов, которые будут сделаны в
дальнейшем, уже сегодня можно с полной уверенностью сказать: советские
солдаты, входившие в Ограниченный контингент войск, честно и преданно
исполняли в Афганистане свой долг. Они самоотверженно сражались во имя
жизненных интересов своей Родины.
Все они были боевыми братьями. При смертельной опасности они
закрывали друг друга своим телом. Рискуя собственной жизнью, они выносили
раненых из-под обстрела. Они вместе скорбели и глубоко переживали боль,
провожая на Родину груз "200". Нет, не проигрывали они войны в Афганистане!
Советские солдаты выстояли в войне против реакционной коалиции, созданной
Соединенными Штатами Америки. Их предали наши доморощенные политиканы,
прельщенные коварными замыслами и планами сил влияния.
В этом отношении чрезвычайно характерны и важны признания
главного специалиста и идеолога "холодной войны" против СССР Збигнева
Бжезинского. В 1994 году сразу в нескольких странах Запада была
опубликована его статья под знаменательным названием "Россия будет
раздробленной и под опекой". В ней Бжезинский, вспоминая начало 80-х годов
и ситуацию в Афганистане, откровенно подчеркивает, что именно ему
принадлежит идея использовать ввод советских войск в эту страну для того,
чтобы "затянуть Советский Союз в его собственный эквивалент Вьетнама". (А
господин Богомолов из "Известий" пытался иронизировать по поводу "происков
Запада".)
США, как говорится, на собственной шкуре испытавшие последствия
болезни, названной "вьетнамским синдромом", потому и пошли на огромнейшие
материальные и иные затраты, чтобы болезнетворные бациллы этой заразы
перенести на СССР. 3. Бжезинский признал, что в случае с Афганистаном
администрация США согласилась с рекомендациями спецслужб "впервые за все
время "холодной войны" принять политику прямой поддержки действий,
направленных на уничтожение советских военнослужащих".
Далее в своей статье Бжезинский пишет, что администрация Картера
не только приняла меры в поддержку моджахедов, но потихоньку создала
коалицию для поддержки афганского сопротивления, в которую вошли Пакистан,
Китай, Саудовская Аравия, Египет и Великобритания. А особое значение
приобрели американские публичные гарантии безопасности Пакистана против
советского нападения. Эта мера превращала Пакистан в убежище для
моджахедов.
Ситуация стала очень напоминать детскую игру, в которой младший
брат безнаказанно щипал своих сверстников, а сдачи не получал, пользуясь
защитой старшего брата. Но ведь в Афганистане было не до забав - лилась
кровь...
Да, Пакистан действительно оказался одним из важнейших
стратегических союзников США в этой войне. На его территории укрывались и
зализывали раны недобитые бандитские формирования, уползавшие с гор
Афганистана. Здесь была создана целая сеть баз для срочной выучки и
подготовки новых боевиков. Здесь проходила обучение и дрессировку агентура
иностранных спецслужб. Создавались мощнейшие склады современного
вооружения. Именно через Пакистан афганским моджахедам поставлялись
переносные зенитно-ракетные комплексы "Стингер".
Кстати, поставки эти осуществлялись в рамках секретной программы
ЦРУ США по срыву воздушного моста, снабжавшего Кабул и части 40-й армии
боеприпасами, топливом и продовольствием. А всего с октября 1986 года до
подписания соглашения о выводе Ограниченного контингента советских войск из
Афганистана в распоряжении моджахедов оказалось около 1200 "Стингеров".
Парадокс в том, что после ухода наших войск из Афганистана конгресс США
выделил ЦРУ несколько десятков миллионов долларов для выкупа у полевых
командиров неизрасходованного боекомплекта (около 700 штук).
Наиболее точное и объективное описание первого периода
существования ДРА дал тогдашний руководитель советской разведки В.А.
Крючков, бывавший в служебных командировках в Афганистане более тридцати
раз. Владимир Александрович всегда стремился глубоко вникнуть в суть
происходящего, требовал от подчиненных прогностических оценок, предвидения
хода событий, а также возможного возникновения опасных тенденций и угроз
безопасности страны.
Какие бы домыслы и дезинформация ныне не распространялись вокруг
тех тревожных дней, правда все равно восторжествует. Я лично могу
засвидетельствовать, что Кабул официально обратился с просьбой к Москве о
вводе войск и расположении их небольшими гарнизонами вблизи городов, где