том, что по линии ГКЧП должна поступить резолюция №1, из которой все станет
ясно.
Стало также известно, что 20 августа вечером ожидается
выступление Крючкова на сессии ВС РСФСР. Цель выступления - объяснить, что
такое ГКЧП. Но выступление не состоялось...
Затем несколько членов ГКЧП, как известно, вылетели в Форос к
Горбачеву. Грушко, оставшийся де-факто руководителем КГБ после отбытия
Крючкова замечает, что вокруг Белого дома уже "все три дня стояли танки".
22 августа в кабинете Шебаршина (в здании разведки) раздается телефонный
звонок по аппарату СК. Это спецкоммутатор, которым пользуется только самое
высокое начальство, в списке его абонентов лишь человек тридцать, среди них
и начальник разведки.
Женский голос: - Леонид Владимирович? С вами говорят из приемной
Горбачева, Михаил Сергеевич просит Вас быть в приемной в двенадцать часов,
- А где это?
Женский голос вежливо и четко, без тени удивления объясняет:
- Третий этаж здания Совета Министров в Кремле, Ореховая комната.
- Хорошо, буду!
В жизни много замысловатого. Шебаршин, по его словам, лишь по
какой-то счастливой или, наоборот, несчастливой случайности избежал участия
в ГКЧП: бывшие соратники по внешней разведке просто забыли поставить его в
известность о планах введения ЧП. И он невольно становится свидетелем
прекрасно отрежиссированного спектакля по разрушению советских органов
госбезопасности. Вот его свидетельства:
"Горбачев говорит, что он временно возлагает на меня обязанности
председателя комитета: "Поезжайте сейчас, созовите заместителей
председателя и объявите им это решение". Одновременно он дает указание,
чтобы я и мои коллеги подготовили отчеты о своих действиях 19-21 августа.
Отчеты следует направить лично президенту в запечатанном конверте".
Шебаршин приезжает на Лубянскую площадь. К этому времени вокруг
памятника Дзержинскому уже выросла толпа, она ведет себя угрожающе и
собирается штурмовать комитетские здания. Постамент памятника обезображен
надписями: "Долой КГБ". На столе нового исполняющего обязанности
председателя КГБ лежат сводки радиоперехвата. Каждый час на волнах
зарубежного радио звучит воинственный голос Калугина:
- КГБ фактически выступил в качестве главного организатора
заговора. Так что я бы сейчас на месте президента не только расформировал
КГБ СССР, а подверг бы аресту его руководителей.
Краткие биографические данные этого человека таковы. Калугин Олег
Данилович, разведчик, родился в 1934 г. в Ленинграде. Образование высшее. С
1958 г. работал в КГБ; в 1959 г. по первой программе студенческого обмена
между СССР и США стажировался в Колумбийском университете. В годы
перестройки Калугин стал инспиратором многих шумных пропагандистских
кампаний, чаще всего направленных против некоторых авторитетных деятелей
оппозиции. Достаточно назвать, например, его злобные выпады в адрес
народного депутата России Сергея Бабурина, который, по заявлению Калугина,
якобы являлся агентом Омского управления госбезопасности. Как известно,
дезинформация Калугина официально была опровергнута этим управлением. Но в
этой связи возникает вопрос: а какова была позиция самого Калугина в то
ответственное для нашей страны время?
Я многократно упоминал, что в стратегии США, нацеленной на развал
Советского Союза, серьезнейшее место отводилось и работе с КГБ. К часу "Ч"
в средствах массовой информации Запада исступленно нагнеталась обстановка
вокруг КГБ. Шла шумная, тщательно спланированная и целенаправленная
кампания по нагнетанию ненависти к этому ведомству в целом и поголовно ко
всем его сотрудникам. Роль главного режиссера этой кампании явно была
возложена на Калугина, бывшего "сокурсника" A.Н. Яковлева по Колумбийскому
университету, где ведущими преподавателями являлись кадровые сотрудники
ЦРУ. Опыт шельмования КГБ Калугин, видимо, перенял у своего бывшего
сокурсника. А начало этого нового для Калугина вида "деятельности" было
весьма своеобразным, я бы даже сказал, специфическим. Дело уже прошлое,
можно рассказать на этот счет и некоторые подробности.
По линии разведки в Комитет госбезопасности однажды поступили
данные о том, что в Советский Союз под измененными данными выехал опытный
сотрудник ЦРУ для встречи с агентом влияния из числа советских граждан.
Встреча должна была состояться в Ленинграде, однако обеспечивать ее
безопасность предстояло посольской резидентуре, находившейся в Москве.
Естественно, личность прибывшего сотрудника ЦРУ установили еще в
Шереметьеве и вели за ним неослабный контроль с момента пересечения
пограничного поста в аэропорту. Делалось все необходимое, чтобы через такой
плотный и конспиративный контроль обнаружить того агента, с которым
намечалась встреча.
В Ленинград, где должна была произойти встреча разведчика и
агента, для координации поисковых мероприятий с местными чекистами был
направлен один из лучших розыскников контрразведки генерал B. Позже он
рассказал мне, что допустил непростительную ошибку, по прибытии в Ленинград
раскрыв Калугину цель своей командировки, а главное - подлинную фамилию
разведчика.
- Не могло быть у меня сомнений, ведь Калугин был заслуженный
разведчик... генерал, заместитель начальника Ленинградского управления... -
сетовал В. - Нет, он никак не попадал под подозрение. Мне и в голову не
могло прийти подозревать его...
Однако В. раскрыл Калугину не все детали операции. Он, в
частности, не сказал о том, что за американским разведчиком ведет
параллельно слежку бригада наружного наблюдения, прибывшая из Москвы.
Она-то и сумела засечь момент, когда на одном из мостов через Неву
пересеклись на встречном движении маршруты Калугина и американского
разведчика, после чего последний быстро ретировался в Москву, а затем и в
Вашингтон, так и не встретившись со своим агентом.
- Произошло все в четверг, - рассказывал генерал В. - В
соответствии с традиционным разведывательным почерком ЦРУ это могло
означать, что Калугин по четвергам каждой последующей недели должен был
подтверждать "сигнал опасности", который он передал разведчику, чтобы
отказаться от личной встречи с ним.
Штамп в работе всегда крайне коварен. И, учитывая пристрастие ЦРУ
к таким штампам, генерал В. переключил контроль московской бригады внешнего
наблюдения на Калугина. Результат не замедлил сказаться: в следующий
четверг в одном из театров был зафиксирован "визуальный контакт" Калугина с
хорошо известным для КГБ американским разведчиком - агентуристом из
подрезидентуры ЦРУ, работающей под прикрытием Генконсульства США в
Ленинграде.
- Со стопроцентной уверенностью могу утверждать, что в театре
Калугин условленным знаком или определенным предметом на одежде повторно
передал американцам "сигнал опасности", то есть сообщил, что может попасть
в поле зрения контрразведки, - рассказывал генерал В., с которым мы вместе
работали тогда в аналитическом управлении "А" знаменитого Второго главка. -
Теперь надо было ждать, каким образом американские разведчики сообщат
Калугину о том, что поняли смысл его сигналов об опасности личных встреч на
территории СССР.
К тому времени я изучил более десятка разработок и следственных
дел на разоблаченных и осужденных американских агентов. Поэтому в
дальнейшем рассказе генерала В. для меня не было ничего необычного: в
очередной раз проявился штамп в работе ЦРУ.
События развивались так. В последующие два четверга напротив
дома, в котором жил Калугин, американская разведчица из ленинградской
подрезидентуры США в одни и те же часы (время условных сигналов также было
известно органам КГБ) парковала свою автомашину на расстоянии прямой
видимости из окон калугинской квартиры. Служба наружного наблюдения засекла
это, и круг замкнулся. Дело в том, что в Первом главном управлении внешней
разведки КГБ СССР хранилось дело под условным названием "Рината", в котором
не было ответов на ряд вопросов. В частности, из дела было известно, что
Калугин в конце 70-х годов выезжал в Прагу, где по просьбе чехословацких
коллег консультировал их по ситуации с одним из сотрудников ЦРУ, который
инициативно предложил определенные услуги чехословацкой контрразведке.
Консультант убедил чехословаков в том, что это оперативная игра спецслужб
США и настойчиво рекомендовал отказаться от каких-либо контактов с
разведчиком. От руководства ПГУ свою оценку самой ситуации и характер своих
рекомендаций Калугин почему-то скрыл.
А позже в Прагу поступили сведения о том, что через некоторое
время этот американец был в США арестован и осужден. Чехословацкие
контрразведчики тщательно проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что
кто-то передал в ЦРУ информацию о попытке их сотрудника установить контакт
со спецслужбами ЧССР на предмет сотрудничества. Утечку информации об этом
со своей стороны они исключали. Значит, "продать" ЦРУ этого разведчика мог
Калугин. Или кто-то другой из руководства ПГУ, кому он докладывал о
результатах своей пражской командировки. Но доклада, как известно, не
было... Калугин же в связи с происшедшим написал объяснение, из которого
ничего не вытекало.
Тем не менее, в Первом главном управлении по информации из ЧССР
были сделаны серьезные выводы. Хотя прямых доказательств предательства
Калугина не было, его откомандировали в УКГБ по Ленинградской области под
предлогом, что он слабо руководит подчиненным ему подразделением. Таким
образом, Калугин уже понимал, что находится как бы "под колпаком". Поэтому
"промашка" генерала В. настолько испугала его, что он стал допускать
непростительные для профессионала ошибки и по сути раскрылся, дав КГБ
понять, что американский разведчик прибыл в Ленинград для встречи не с
кем-либо, а с самим Калугиным. Он не просчитал, что этот разведчик может
находиться под контролем "москвичей", подал ему так называемый "видовой"
сигнал опасности, который засекла служба наружного наблюдения.
Не просчитал он и того, что его самого после этого взяли под
контроль.
А вскоре в Москве была зафиксирована длительная встреча Калугина
с сокурсником по учебе в Колумбийском университете США, членом Политбюро ЦК
КПСС А.Н. Яковлевым, к которому он помчался после отъезда из СССР спугнутого
американского разведчика. По словам генерала В., в КГБ Яковлева тогда
посчитали резидентом ЦРУ, но версию пришлось отбросить - уж больно высокие
кресла занимал он на Старой площади.
Между тем, результат встречи двух "колумбийцев" оказался
неожиданным.
Калугин возвратился в Ленинград и настрочил сразу в два адреса
(ЦК КПСС и КГБ СССР) письмо, в котором обвинил в полной некомпетентности и
в развале работы руководство УКГБ по Ленинградской области. Резон в
написании такой кляузы был немалый. Во-первых, для проверки приведенных в
письме аргументов была создана специальная комиссия, что отвлекало внимание
от Калугина, а в крайнем случае позволяло все свалить на руководство УКБ,
которое якобы хочет его в отместку оклеветать. А во-вторых, и это главное,
в процессе работы комиссии мог бы вскрыться компромат на Калугина, которым
располагали в центре.
Продумано все было основательно. В случае серьезных претензий к
Калугину и принятия по отношению к нему карательных мер, вокруг него можно
было быстро создать ореол борца против КГБ, ведь Яковлев в тот период
крепко прибрал прессу к рукам и имел возможность дирижировать затяжными
кампаниями в СМИ, манипулируя общественным мнением. И, как показало время,
этот замысел "колумбийцев" был реализован полностью.
Как известно, вскоре Калугин демонстративно подал рапорт об
увольнении из органов госбезопасности, тем самым избежав дальнейших
служебных расследований. А затем превратился в ярого обличителя КГБ,
клевеща на своих бывших коллег. По указке Яковлева Калугину был создан
средствами массовой информации имидж "прогрессиста", выступающего против
КГБ и КПСС Впоследствии он не раз становился "героем" шумных, скандальных
историй, связанных с какими-то нечистоплотными, не до конца проясненными
обстоятельствами, - попал в английскую тюрьму, затем его книга была
использована ЦРУ для разоблачения бывшего сотрудника американского
агентства национальной безопасности, работавшего когда-то на советскую
разведку... В общем, тянется за Калугиным длинный хвост разного рода
"делишек" и весьма серьезных подозрений в предательстве. Именно поэтому я
счел возможным привести конкретные оперативные данные относительно
деятельности Калугина, сообщенные мне генералом В. Не сомневаюсь, придет
время, когда они станут предметом глубокого разбирательства, ибо измена
Родине не прощается, не забывается...
А в августе 1991 года Калугин был одним из кумиров разъяренных
"демократических" толп и яростно науськивал их на расправу с КГБ, преследуя
в том числе и личные цели - навсегда спрятать концы в воду и уйти от
ответственности. Поразительно, как синхронно и отлаженно были
скоординированы в те дни действия Горбачева, таких "заводил", как Калугин,
и митингующих людей. Никто не задумывался о последствиях, о возможных
жертвах и кровавой вакханалии, наоборот, создавалось впечатление, что
организаторы беспорядков намеренно подталкивали бушующие толпы к расправе
над сотрудниками госбезопасности. На плечи Железного Феликса забрались
опытные скалолазы, набросили металлические тросы на его шею. Взревев, толпа
ошалело потянула тросы в разные стороны, но памятник не шелохнулся. Тогда
сквозь беснующихся людей к постаменту протиснулись грузовик и машина скорой
помощи. Пока к грузовику цепляли тросы, из "Скорой" раздавали бутылки водки
- все было продумано! Наконец, грузовик рванул, от натуги приподнялись его
передние колеса. Но памятник даже не качнулся.
Мне немало приходилось наблюдать подобные толпы. Можно ли
призвать их к благоразумию, не применяя оружия? Какими средствами унять
беснующихся людей? Увы, этот "эффект толпы" очень опасен, он чреват
многочисленными жертвами... Помнится, в те часы произошло и нечто
неожиданное. У микрофона неожиданно появился высокорослый молодой человек и
громогласно заявил:
- Продайте мне этот памятник! Плачу за него миллионы рублей! - Он
несколько раз повторил эту фразу и продемонстрировал свой тугой бумажник.
Толпа на миг утихла от неожиданности, потом люди принялись
обсуждать странное предложение... Но вот кто-то разбил о постамент только
что распитую из горла водочную бутылку, и вновь забушевали расправные
страсти. Однако нашлись все-таки и трезвомыслящие ораторы. Кто-то,
представившись архитектором, объяснил в микрофон:
- Господа, обратите внимание, что памятник круглый, он весит
около сотни тонн. Если он покатится на нас, то многие могут погибнуть под
этой глыбой...
Толпа расступилась, отпрянула от памятника, а затем и вовсе
отодвинулась от него. Значит, не так уж безумны и слепы были эти люди...
Между тем, можно с полным основанием утверждать, что Железный
Феликс в тот день совершил еще один подвиг - он устоял на своих могучих
чугунных ногах, не рухнул в толпу, не задавил десятки людей и не дал
пролиться крови на Лубянской площади и в соседних зданиях КГБ.