"…В полосе группы армий "Центр" подготовить операцию против группы армий Тимошенко таким образом, чтобы по возможности быстрее (конец сентября) перейти в наступление и уничтожить противника, находящегося в районе восточнее Смоленска, посредством двойного окружения в общем направлении на Вязьму при наличии мощных танковых сил, сосредоточенных на флангах.
…После того как основная масса войск группы Тимошенко будет разгромлена в этой решающей операции на окружение и уничтожение, группа армий "Центр" должна начать преследование противника, отходящего на московском направлении, примыкая правым флангом к р. Ока, а левым - к верхнему течению Волги…
…При дальнейшем проведении операций предусмотреть, чтобы наступление группы армий "Центр" на московском направлении было прикрыто с юга посредством выдвижения из полосы группы армий "Юг" в общем направлении на северо-восток группировки прикрытия фланга, созданной из высвобождающихся подвижных соединений, и чтобы силы группы армий "Север" были нацелены на прикрытие северного фланга группы армий "Центр"".
Разработкой операции по захвату Москвы под кодовым наименованием "Тайфун" руководил командующий группой армий "Центр" генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок. 24 сентября в штабе группы армий "Центр" состоялось совещание с участием главнокомандующего Сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршала В. Браухича и начальника Генерального штаба генерал-полковника Ф. Гальдера, посвященное подготовке нового наступления. Войска группы армий "Центр" должны были перейти в наступление 2 октября, а 2-я танковая группа - 30 сентября. "Эта разница во времени начала наступления была установлена по моей просьбе, - вспоминал Гудериан, - ибо 2-я танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления ни одной дороги с твердым покрытием. Мне хотелось воспользоваться оставшимся коротким периодом хорошей погоды для того, чтобы до наступления дождливого времени по крайней мере достигнуть хорошей дороги у Орла и закрепить за собой дорогу Орел - Брянск, обеспечив тем самым себе надежный путь для снабжения".
26 сентября войска группы армий "Центр" получили приказ о возобновлении наступления.
Предполагалось нанести три мощных удара из районов Духовщины (3-я танковая группа), Рославля (4-я танковая группа) и Шостки (2-я танковая группа) в восточном и северо-восточном направлениях, прорвать оборону советских войск, а затем окружить и уничтожить их в районах Вязьмы и Брянска. Пехотным соединениям 9, 4 и 2-й армий предстояло сковать противостоящие советские войска и не допустить их преждевременного отхода на восток, а при благоприятном ходе операции перейти в наступление и ликвидировать окруженную группировку.
Немецкое командование, принимая решение о проведении операции "Тайфун", опиралось на разведывательные данные, которые, по оперативной сводке Главного командования Сухопутных войск вермахта от 15 сентября, свидетельствовали о следующем: "На центральном участке войска западного направления под командованием Тимошенко с 13.9 не предпринимают сильных атак. Действия авиации и артиллерии заметно ослабели. Пленные офицеры говорят о переходе к обороне. Дальнейшие планы русского командования пока не ясны. Оно может по совету своих союзников, которые считают положение Красной Армии более угрожаемым, чем сами русские, наконец, дать передышку своим войскам. Побудить русских прекратить атаки могли и такие причины, как истощение войск, большие потери и нехватка боеприпасов. Следует учитывать возможность, что в ближайшие дни русские произведут перегруппировку к обороне и, возможно, снимут часть сил с фронта перед ГА "Центр"…"
Генеральный штаб Красной Армии в двадцатых числах сентября получил разведданные о подготовке противником крупного наступления. Обстановка требовала принятия незамедлительных мер по его срыву, но сил для этого было недостаточно. Поэтому Сталин и Шапошников направили 27 сентября командующему Западным фронтом директиву, которая предписывала: "В связи с тем, что, как выявилось в ходе боев с противником, войска еще не готовы к серьезным наступательным операциям, на всех участках фронта перейти к жесткой, упорной обороне, при этом ведя активную разведку сил противника и лишь в случае необходимости предпринимая частные наступательные операции для улучшения своих оборонительных позиций". Было приказано "мобилизовать все саперные силы фронта, армий и дивизий с целью закопаться в землю и устроить на всем фронте окопы полного профиля в несколько линий с ходами сообщения, проволочными заграждениями и противотанковыми препятствиями.
Особенно хорошо должны быть прикрыты в инженерном и огневом отношении направления на Ржев, Вязьму и стыки с соседними фронтами…".
Из этого распоряжения видно, что Ставка сумела правильно предугадать основные направления наступления противника и пыталась принять превентивные меры. Однако времени на подготовку устойчивой обороны катастрофически не хватало.
30 сентября противник перешел в наступление на орловском направлении, а 2 октября - на вяземском. 3 октября немецкие войска прорвали оборону советских войск на Западном фронте на глубину 50 километров, на Резервном - на 80. В полосе Брянского фронта они преодолели 200 километров и захватили Орел. Брянский фронт, будучи рассеченным ударами на нескольких направлениях, потерял свою боеспособность и, неся потери, разрозненными группами отходил на восток. Над его войсками нависла угроза окружения. Сгущались тучи над Западным и Резервным фронтами, оборона которых была также разбита. Обстановка с каждым часом накалялась, а приказа на отход все не было. Лишь в 19 часов 45 минут 3 октября начальник Генерального штаба приказал войскам Западного фронта начать отступление. Одновременно Ставка приняла решение об отводе в ночь на 6 октября войск Резервного и Брянского фронтов.
В этой обстановке Сталин, встревоженный последними событиями, 5 октября приказал Жукову оставить Ленинградский фронт и срочно прибыть в Москву.
На этот раз Сталин был болен и принял Жукова в своей кремлевской квартире. Выглядел он плохо и общался сухо.
Да и обстановка на театре боевых действий не располагала к задушевным беседам. От Западного и Резервного фронтов уже несколько дней не было ясных докладов об истинном положении дел. Поэтому Жукову поручалось незамедлительно выехать в их расположение, чтобы разобраться, что же там происходит. Затем Сталин поинтересовался мнением Жукова относительно намерений противника под Ленинградом. Георгий Константинович ответил, что в ближайшее время нового наступления там не ожидается, так как враг понес большие потери и перебросил танковые и моторизованные дивизии из-под Ленинграда куда-то на центральное направление. Эти соединения, вероятно, будут применены для наступления на Москву.
Встретившись затем с Шапошниковым и получив от него необходимые документы, Жуков сразу же выехал в штаб Западного фронта. До Красновидова, где располагался штаб, он добрался поздней ночью. Застал на месте командующего фронтом генерала И.С.Конева, начальника штаба генерала В.Д.Соколовского, члена Военного совета Н.А.Булганина.
Главное, что мучило всех, - судьба войск, окруженных западнее и северо-западнее Вязьмы. Конев отдал приказ командующему 16-й армией генералу К.К.Рокоссовскому об их отводе и сосредоточении в лесах восточнее города. Однако части армии уже были отрезаны противником и остались в окружении. Сам Рокоссовский со штабом армии сумел проскочить через горловину и находился в лесу восточнее города. Не было связи с командующими 19-й и 20-й армиями - генералами М.Ф.Лукиным и Ф.А.Ершаковым, с соседними фронтами. Армиям правого крыла фронта - 22, 29 и 30-й, которые меньше пострадали, послан приказ отходить на линию Волги, Ржев, Сычевка. Для прикрытия центрального направления на Москву у фронта сил не осталось.
На следующий день, 7 октября, немецкие дивизии замкнули кольцо вокруг значительной части войск 19, 20, 24 и 32-й армий Западного и Резервного фронтов западнее Вязьмы, а через два дня окружили 3-ю и 13-ю армии в районе Брянска, который был захвачен накануне.
Противник сумел пробить 500-километровую брешь в обороне советских войск. Ситуация складывалась драматическая. 2-я танковая группа нацелилась на Тулу, чтобы овладеть дорогами для дальнейшего наступления на Коломну, Каширу и Серпухов. 3-я и 9-я армии намеревались уничтожить советские войска, окруженные в районе Дорогобуж, Вязьма. 4-я армия должна была наступать с рубежа Калуга - Медынь в северо-восточном направлении, захватить переправы через реку Протва у Малоярославца и Боровска. На 3-ю танковую группу возлагался захват линии Гжатск - южнее Сычевска. 2-й армии было приказано во взаимодействии со 2-й танковой группой подавить сопротивление в районе Трубчевск, Жиздра и овладеть дорогой Рославль - Брянск.
Надо было предотвратить хаос, который мог возникнуть при массовом отступлении войск и который уже назревал, немедленно прикрыть наиболее опасные бреши, чтобы не дать противнику развивать успех. Иначе немецкие бронетанковые войска могут в любой день и час объявиться под Москвой. Следовало выделить главный и самый опасный участок. Собрав все сведения, имевшиеся в штабе Западного фронта, Жуков пришел к выводу: это можайская линия. Об этом он и доложил 8 октября Сталину, попросив быстрее стягивать войска, откуда только можно, на можайскую линию обороны.
Проехав десятки километров вдоль прифронтовой полосы в поисках штаба Резервного фронта и его командующего Буденного, Жуков убедился, что не ошибся. Но каким образом собрать и сконцентрировать силы на смертельно опасном для Москвы участке?
Владея стратегической инициативой, немецкое командование в полной мере представляло возможности противостоящей стороны. 8 октября генерал Ф. Гальдер записывает в своем дневнике: "Противник пытается подтянуть к Москве еще кое-какие силы, в первую очередь - с севера. Однако этих наспех собранных войск вряд ли будет достаточно для предотвращения сильной угрозы Москве, созданной нашими войсками, так что при более или менее правильном руководстве и сравнительно благоприятной погоде окружение Москвы должно удаться". Но, видно, немцы чего-то не учли.
Разбираться в причинах катастрофы Западного фронта приехала комиссия Государственного Комитета Обороны. Собравшись в Красновидове на командном пункте фронта, Молотов, Ворошилов, Василевский (члены комиссии), а вместе с ними Конев и Булганин единодушно пришли к выводу, что без объединения сил Западного и Резервного фронтов под единым командованием положение спасти не удастся и что объединение фронтов нужно провести немедленно. "Москва, товарищу Сталину Просим Ставку принять следующее решение:
1. В целях объединения руководства войсками на западном направлении к Москве объединить Западный и Резервный фронты в Западный фронт.
2. Назначить командующим Западным фронтом тов. Жукова.
3. Назначить тов. Конева первым заместителем командующего Западным фронтом.
4. Назначить тт. Булганина, Хохлова и Круглова членами военного совета Западного фронта.
5. Тов. Жукову вступить в командование Западным фронтом в 18 часов 11 октября.
Молотов, Ворошилов, Конев, Булганин, Василевский…15.45 10.10.41 г.".
Вечером того же дня эта просьба была удовлетворена соответствующей директивой Ставки ВГК. Впрочем, в течение двух суток Жуков находился в должности командующего Резервным фронтом, на которую он был назначен 8 октября вместо Буденного.
Жуков, как всегда, остался верен себе и в этой сумасшедшей круговерти событий нашел время, чтобы проанализировать причины провалов, свидетелем которых он стал: командование всех трех фронтов, будучи предупреждено Ставкой и заранее зная о сосредоточении крупных группировок немецких войск на их стратегическом направлении, не сумело проследить своей разведкой, в какие исходные районы и на какие направления выдвигаются главные группировки немецких войск, вследствие чего командование не сумело определить силу и направление подготовляемых противником ударов;
точно не определив силу и направление подготовляемых ударов, командование фронтами своевременно не сосредоточило на угрожаемых направлениях необходимых сил и средств для построения там более глубокой обороны, особенно ее костяка - противотанковой обороны;
командование фронтами не организовало мощной авиационной и артиллерийско-минометной подготовки, с тем чтобы нанести максимальное поражение войскам противника перед наступлением и ослабить силу его удара;
сила удара немецких войск, сгруппированная на главнейших направлениях, значительно превосходила силу обороны войск фронтов, особенно в танках, авиации и механизированных войсках;
когда произошел прорыв обороны фронтов, командование не сумело своевременно отвести из-под угрозы окружения 16, 19, 20, 24, 32-ю армии. В результате чего большая часть сил Западного фронта и часть сил Резервного фронта оказались в окружении и не имели возможности прорваться из окружения.
Несмотря на то, что велась постоянная переброска на Западный фронт из резерва Ставки и с других фронтов стрелковых дивизий, танковых бригад, артиллерийских полков, для создания сплошной линии обороны сил явно не хватало. Жуков принимает решение в первую очередь прикрыть наиболее опасные направления: волоколамское, истринское, можайское, малоярославецкое и калужско-подольское, - на которых противник проявлял наибольшую активность. На волоколамское направление выдвигались штаб и управление 16-й армии генерала К.К.Рокоссовского с задачей объединить под своим руководством прибывающие туда войска. 5-я армия генерала Л.А.Говорова сосредоточивалась на можайском направлении, а 33-я армия генерала М.Г.Ефремова - на наро-фоминском. Под Малоярославцем развертывалась 43-я армия генерала К.Д.Голубева. На Калугу выдвигалась 49-я армия генерала И.Г.Захаркина. И.С.Конев с группой офицеров и необходимыми средствами связи должен был организовать управление войсками на калининском направлении.
Слегка приутихшие было бои 13 октября вспыхнули с новой силой на всех направлениях Западного фронта. Противник, воспользовавшись отсутствием у советских войск сплошной линии обороны, обходил соединения и части, атакуя их с флангов или тыла, а затем упорно продолжал двигаться вперед. Обстановка менялась ежедневно и ежечасно. В такой ситуации от каждого полка и батальона зависел исход боя, операции, а в конечном счете - судьба Москвы. Однако против хорошо оснащенных и обученных немецких войск Жуков мог использовать в основном наскоро сколоченные формирования. Не имея должной выучки и сплоченности, они часто лишались мужества и отходили при малейшем нажиме противника, оставляли один рубеж за другим.
Продуманный и хорошо организованный отход на новые позиции в первые месяцы войны был редкостью. Ведь отход - один из самых сложных видов боевых действий - до войны считался в Красной Армии признаком слабости и почти не изучался. Теперь за это, как и за другие просчеты заскорузлой военной доктрины, приходилось расплачиваться.
В это тяжелое, критическое для страны время Жуков, как и в период пребывания на Ленинградском фронте, идет на ряд крайних мер, чтобы решительным образом развернуть все соединения и части лицом к врагу. 13 октября он вместе с членом Военного совета фронта Булганиным подписывает приказ: "Трусов и паникеров, бросающих поле боя, отходящих без разрешения с занимаемых позиций, бросающих оружие и технику, расстреливать на месте".
Тем временем командование группы армий "Центр" уже уверовало в то, что советские войска разбиты и деморализованы. 14 октября перед своей 4-й армией и подчиненной ей 4-й танковой группой оно ставит задачу без промедления нанести "удар в направлении Москвы, имеющий целью разбить находящиеся перед Москвой силы противника и прочно захватить окружающую Москву местность, а также плотно окружить город.
2-я танковая группа с этой целью должна выйти в район юго-восточнее Москвы с таким расчетом, чтобы она, прикрываясь с востока, охватила Москву с юго-востока, а в дальнейшем также и с востока. Имеющие важное значение для снабжения Москвы промышленные районы Сталиногорска, Тулы и Каширы должны быть захвачены как можно быстрее и прочно прикрыты.
4-я армия с подчиненной ей 4-й танковой группой, с эшелонированием на своем правом фланге моторизованных частей должна выполнить окружение или охват Москвы с юга, запада и севера, прикрываясь с севера и с северо-востока. Возможно, что в дальнейшем возникнет необходимость удара моторизованных частей в направлении на Ярославль и Рыбинск…".
Противник был настолько уверен в скорейшем захвате Москвы, что 14 октября командующий 4-й армией напомнил своим войскам о порядке действий в городе: "Согласно категорическому приказу фюрера и главнокомандующего вооруженными силами войска не должны вступать в центр города Москвы. Границей для наступления и разведки является окружная железная дорога…"
Гитлер был уверен в том, что в ближайшие дни удастся овладеть Москвой, Сталин не был уверен, что ее удастся удержать. Еще 8 октября он подписал постановление ГКО о проведении специальных мероприятий по уничтожению предприятий и других объектов в Москве и Московской области в случае захвата столицы немецкими войсками. Эта задача возлагалась на "пятерку" под руководством заместителя наркома внутренних дел Серова. 15 октября ГКО принимает постановление "Об эвакуации столицы СССР г. Москвы":
"Ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии Государственный Комитет Обороны постановил:
1. Поручить т. Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же эвакуировались в г. Куйбышев. (НКПС - т. Каганович обеспечивает своевременную подачу составов для миссий, а НКВД - т. Берия организует их охрану).
2. Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также Правительство во главе с заместителем председателя СНК т. Молотовым (т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке).
3. Немедля эвакуироваться органам Наркомата обороны и Наркомвоенмора в г. Куйбышев, а основной группе Генштаба - в Арзамас.