4. В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить НКВД - т. Берия и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию)".
Слухи об эвакуации породили панику среди населения Москвы. На вокзалах спешно грузились эшелоны заводов и учреждений. Многие чиновники на персональных и частных машинах удирали из города, немало людей уходило пешком на восток. В городе начались грабежи и беспорядки. На большинстве дорог возникли пробки, что создавало реальную угрозу срыва переброски и снабжения войск.
Не будем гадать, верил ли Жуков в эти дни, что Москву удастся отстоять. Ясно одно: для него дороги на Куйбышев не было. Подписывая приказы "Ни шагу назад!" со всеми вытекающими из них последствиями, он соизмерял их со своими представлениями о воинском долге, зная, что сам в критическую минуту не дрогнет и не побежит. Он никогда и ничего не доказывал окружающим - просто всегда делал то, что считал нужным, поступал так, как велела совесть. Обладая незаурядным мужеством и смелостью, он терпеть не мог кичливости и показного бесстрашия, был всегда спокоен под бомбежками и артобстрелами, на передовых и в различных передрягах, нередко случавшихся на дорогах войны. Очевидцы утверждают, что он никогда не носил при себе оружия, лишь иногда прихватывал в поездки табельный пистолет, который держал в "бардачке" служебной машины. Война для него, как для настоящего солдата, была работой, которую он выполнял с полной отдачей сил, чаще - на пределе человеческих возможностей.
Жуков делал свою работу и тогда, когда враг захватил Боровск, а немного позднее - Малоярославец и Можайск. Сложности в этой работе усугублялись тем, что линия Западного фронта оказалась чрезмерно растянутой, а это сильно затрудняло управление войсками. Поэтому 17 октября по решению Ставки ВГК из состава Западного фронта были выведены три правофланговые армии - 22, 29 и 30-я, которые вошли в состав созданного Калининского фронта под командованием генерала И. С. Конева. После этого Жукову можно было сосредоточить все внимание на решении проблем, связанных непосредственно с обороной Москвы.
На тыловых рубежах 5, 16, 33, 43 и 49-й армий, на дорогах, ведущих в Москву, были выставлены противотанковые отряды. Приказом Жукова от 19 октября в их составе предписывалось иметь 1–2 противотанковых орудия, взвод истребителей с гранатами и бутылками "КС", взвод саперов с минами, стрелковую роту.
Одновременно командующий Западным фронтом представил в Ставку ВГК план отхода армий Западного фронта с Можайского оборонительного рубежа:
"1. В случае невозможности сдержать наступление противника на Можайском оборонительном рубеже армии фронта, оказывая арьергардами сопротивление наступающему противнику, отходят главными силами, в первую очередь основной массой артиллерии, на подготавливаемый рубеж обороны по линии Новозавидовский - Клин - Истринское водохранилище - Истра - Жаворонки - Красная Пахра - Серпухов - Алексин. Отход прикрывается всей авиацией.
2. До устройства частей армии на основном оборонительном рубеже организовать и вести бой сильными арьергардами, насыщенными средствами ПВО, с наличием в каждой армии подвижных частей для нанесения контрударов накоротке, задержать противника возможно продолжительное время на промежуточном рубеже Козлово - Гологузово - Елгозино - Новопетровское - Колюбакино - Наро-Фоминск - Тарутино, Черная Грязь - р. Протва".
Сталин этот план утвердил, согласившись, что Жуков трезво оценивает обстановку, но отвод войск допускал только с особого разрешения Ставки ВГК.
С целью стабилизировать обстановку в Москве 20 октября "Правда" публикует постановление Государственного Комитета Обороны:
"…19 октября 1941 г.
Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–200 километров западнее Москвы, поручена Командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах.
В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих Москву, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма Государственный Комитет Обороны постановил:
1. Ввести с 20 октября 1941 г. в городе Москве и прилегающих к городу районах осадное положение.
2. Воспретить всякое уличное движение, как отдельных лиц, так и транспортов, с 12 часов ночи до 5 часов утра, за исключением транспортов и лиц, имеющих специальные пропуска от коменданта г. Москвы, причем в случае объявления воздушной тревоги передвижение населения и транспортов должно происходить согласно правил, утвержденных московской противовоздушной обороной и опубликованных в печати.
3. Охрану строжайшего порядка в городе и в пригородных районах возложить на коменданта города Москвы генерал-майора т. Синилова, для чего в распоряжение коменданта предоставить войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольческие рабочие отряды.
4. Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте.
Государственный Комитет Обороны призывает всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие и оказывать Красной Армии, обороняющей Москву, всяческое содействие.
Председатель Государственного Комитета Обороны
И. Сталин".
В духе этого постановления командование Западного фронта стало еще тверже наводить порядок в войсках и в первую очередь в тыловых учреждениях центрального подчинения. К ответственности привлекались допустившие срыв снабжения войск и разворовывание материальных средств начальники баз и складов, находившихся в полосе фронта. На дорогах был установлен жесткий порядок. Любые нарушения дисциплины пресекались самым решительным образом.
Суровое предупреждение направляется Военному совету 43-й армии:
"…В связи с неоднократным бегством с поля боя 17 и 53 сд (стрелковых дивизий. - В.Д.) приказываю:
В целях борьбы с дезертирством выделить к утру 22.10 отряд заграждения, отобрав в него надежных бойцов за счет вдк (воздушно-десантный корпус. - В.Д.).
Заставить 17 и 53 сд упорно драться, и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех, бросающих поле боя.
О сформировании отряда донести.
Жуков
Булганин
21. Х.41 г.".
На следующий день командующий 43-й армией генерал-майор К.Д.Голубев получает приказ немедленно арестовать командира 17-й стрелковой дивизии за самовольный отход с обороняемых рубежей. А в целях искупления вины "17 дивизию, 53 дивизию заставить вернуть утром 22.10.41 Тарутино, во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования.
…Вы докладываете о малом количестве бойцов в соединениях и больших потерях, ищите немедленно в тылах, найдете и бойцов, и вооружение.
…В обороне в полной мере применить РСы (реактивные системы. - В.Д.), не жалея снарядов. Самому находиться на КП в р-не боевых действий.
Для обороны района Горки, Каменка подчиняю Вам еще одну воздушно-десантную бригаду и танковую бригаду, которую из Кресты можете пододвинуть ближе к Горкам, но учтите, если Вы так же не будете жалеть танки, как не жалели их сегодня, бросая в лоб на ПТО, и от этой бригады ничего не останется, как не осталось от хорошей 9-й бригады.
Жуков
Булганин
Передано 4.45 22.10.41.".
Несмотря на принятые меры, противник продолжал продвижение. Однако в оперативной сводке Главного командования Сухопутных войск Германии от 22 октября тональность выглядит уже более сдержанной: "…Русскому командованию удалось лишь остановить передовые немецкие отряды с помощью всех имевшихся под рукой резервов, в том числе отдельных батальонов, отрядов народного ополчения и милиции. Единые мероприятия крупного масштаба не установлены. Боевая мощь русских была весьма различной. В то время, как силы, действовавшие по обе стороны Вязьмы, казались измотанными в ходе многонедельных атак в направлениях Смоленска, войска противника под Брянском и южнее оказали упорное сопротивление и после окружения предпринимали сильные попытки прорыва на восток".
В двадцатых числах октября немецкие войска овладели Наро-Фоминском, Рузой и Волоколамском. Рузу сдали практически без боя, несмотря на приказ командования 5-й армии упорно оборонять занимаемые рубежи. В приказе войскам Западного фронта, подписанном Жуковым и Булганиным, говорилось:
"Бывший и. д. (исполняющий должность. - В.Д.) командира дивизии подполковник Герасимов А.Г. и бывший комиссар дивизии бригадный комиссар Шабалов Г.Ф. предательски нарушили боевой приказ и вместо упорной обороны района Руза отдали свой приказ об отходе дивизии.
Предательский приказ командования дивизии дал возможность противнику без всякого сопротивления занять город Руза и занять подступы к Ново-Петровское.
За невыполнение приказа фронта по обороне Руза и за сдачу г. Руза без боя Герасимов и Шабалов расстреляны перед строем.
Объявляя об этом для сведения командиров и политработников, Военный совет фронта требует от всех командиров частей и соединений непримиримой борьбы со всеми проявлениями трусости, особенно со стороны командного состава, и предупреждает о неуклонном выполнении приказа Военного совета фронта, воспрещающего самовольный отход без письменного приказа командования армии и фронта…"
И все же командование группы армий "Центр" не смогло развить обозначившийся успех, не сумело реализовать планы глубоких оперативных прорывов и создания "котлов". Повернув левое крыло группы армий "Центр" на север, а правое - на юго-восток, оно тем самым в какой-то степени помогло Жукову выдержать натиск и задержать наступление, подготовить новые оборонительные рубежи, дождаться подхода резервов. Без преувеличения можно сказать, что первый бой с генерал-фельдмаршалом фон Боком генерал армии Жуков выиграл. План захватить Москву к середине октября провалился. К концу октября 4-я танковая группа и 4-я армия группы армий "Центр" были остановлены на рубежах, расположенных в 70–110 километрах к западу от Москвы. Операция "Тайфун" захлебнулась. В немецких штабах все чаще стала упоминаться фамилия Жуков.
Генерал Г.Блюментрит, вспоминая о битве за Москву, писал: "Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось… Командование русскими войсками, прикрывавшими Москву, теперь принял маршал Жуков (тогда еще генерал армии. - В.Д.). За несколько недель его войска создали глубоко эшелонированную оборону, которая проходила через лес, примыкавший к реке Нара, от Серпухова на юге до Наро-Фоминска и далее на север. Тщательно замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные поля теперь заполняли огромный лесной массив, прикрывавший западные подступы к столице".
Не будем рассуждать о роли личности в истории. Обратим только внимание на то, что в самом начале операции немцев по захвату Москвы командование трех оборонявшихся советских фронтов имело сил и средств в пять (!) раз больше, чем оказалось в распоряжении Жукова ко второй половине октября. И потерпело полный крах. О том, какое "наследство" он принял, Жуков упоминает в письме от 2 ноября 1941 года члену Военного совета Ленинградского фронта А. А. Жданову: "…Как тебе известно, сейчас действуем на западе - на подступах к Москве. Основное это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и 90 человек, от Конева штаб и 2 зап. (запасных. - В.Д.) полка. К настоящему времени сколотил приличную организацию и в основном остановил наступление пр-ка, а в дальнейшем мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить".
В эти тяжелые дни Жуков сумел сделать главное - он выиграл время, получил передышку для усиления обороны Москвы. Фактор времени приобретал особую роль с приближением зимы. Немецкое командование, рассчитывавшее завершить войну в быстротечной кампании, не готовило свои войска к боевым действиям в условиях снегов и морозов. Но ради объективности приведем здесь слова американского журналиста Генри Кэссиди, наблюдавшего за битвой под Москвой: "Генерал Зима не был генералом Красной Армии. Если бы он им был, его следовало бы расстрелять за измену, ибо он сражался против русских точно так же, как и против немцев".
Время тогда было нужно и для всей нашей страны, которая перестраивала промышленность на военный лад и начинала ковать победу в тылу. Время - это новые танки, самолеты, артиллерийские орудия и реактивные снаряды, без которых нельзя было рассчитывать на успех в дальнейших сражениях с грозным врагом.
На подступах к Москве закипела работа по созданию глубоко эшелонированной противотанковой обороны. Войска Западного фронта пополнялись личным составом, вооружением, боеприпасами. Идя навстречу настойчивым требованиям Жукова, Ставка передала фронту из своих резервов дополнительные стрелковые и танковые соединения. Основные силы этих войск Георгий Константинович группировал на волоколамском и истринском направлениях, а также в районе Серпухова. Он полагал, что именно здесь фон Бок нанесет главные удары и попытается продолжить движение в обход Москвы.
Насколько тщательно готовились оборонительные рубежи, свидетельствует приказ Военного совета фронта, отданный в конце октября. Согласно ему предполагалось провести следующие мероприятия:
"а) по созданию заграждений - разрушить все шоссе, прилегающее к нашему переднему краю обороны, и шоссе, которым противник пользуется для своего маневра, на глубину до 100 км. Разрушение поддерживать непрерывно. Обязательно уничтожить все мосты. Все танкоопасные направления заминировать противотанковыми минами и бутылками КС.
На возможных направлениях пехотных атак немедленно поставить проволочные заграждения, завалы, баррикады, противопехотные минные поля и подготовить огневые заграждения. Баррикады строить во всех населенных пунктах, используя все подручные средства, до жилых домов включительно. Для создания огневых заграждений подвезти нефть, керосин, мазут, бензин и подготовить их к быстрому зажиганию. На всех направлениях построить ловушки, установить возможно большее количество ежей, подготовить больше неожиданных сюрпризов и при наличии возможности произвести затопление.
Особое внимание обратить на создание противотанковых районов… В противотанковых районах иметь все средства ПТО, противоартиллерийскую, противовоздушную и противопехотную оборону, используя ружья ПТО, гранаты ПТО, артиллерию всех систем до трофейной включительно;
б) для сбережения личного состава от артиллерийского и минометного огня немедленно всю оборону зарыть глубже в землю, отрыв больше убежищ, различных нор, щелей и ходов сообщения. Боевые порядки эшелонировать в глубину, создать обязательно от командира полка и выше резервы, оттянуть подальше все тылы и рассредоточить их…"
Одним из пунктов предписывалось тщательнее отработать вопросы взаимодействия с авиацией, танками и артиллерией, а представителей от этих войск иметь на КП командиров частей. Здесь явно просматривается боевой опыт, приобретенный Жуковым еще на Халхин-Голе.
Но основные уроки Жуков вынес из бездарных просчетов своих предшественников, допустивших развал Западного, Резервного и Брянского фронтов. И одной из главных причин этого развала он считал потерю управления войсками в результате преступного состояния связи. Поэтому накануне решающих сражений под Москвой организации связи Георгий Константинович уделял, пожалуй, не меньше внимания, чем подготовке противотанковых рубежей. В начале ноября он приказал командующим армиями и командирам дивизий лично проверить всю систему связи с подчиненными частями, иметь на случай боя дублирующие средства связи и с завязкой боя приводить в действие все ее виды. Командиры соединений обязывались "проверить весь личный состав подразделений и частей связи и негодных немедленно удалить".
Главным препятствием на пути врага Жуков всегда считал солдата. Он постоянно подчеркивал важность политической работы в армии, огромное значение, которое имеет моральное состояние войск. И это не было пустыми словами, "дежурными" фразами. Да, война есть война. На ней приходится не только учить, но иногда и заставлять воевать. Необходимы и методы принуждения, жесткого воздействия, иногда самые крайние и жестокие меры, которые следует применять против трусов, паникеров и предателей. Они всегда были и будут на войне. Но нужно уметь поднять в войсках моральный и боевой дух, достучаться до души и сердца солдата, сражающегося за правое дело.
1 ноября 1941 года Военный совет Западного фронта издает приказ по действующей армии, который по существу стал боевым манифестом Жукова перед предстоящей битвой.
"Прошел месяц, как немецко-фашистские захватчики ведут наступление. Гитлеровские орды напрягают все усилия и бешено рвутся к Москве. Войска Западного фронта, на долю которых выпала историческая задача - защищать Москву, оказывают вражескому натиску героическое сопротивление.
В тяжелых кровавых боях, защищая каждую пядь своей родной земли, свои семьи, своих детей, отцов и матерей, защищая свою свободу и независимость, наши войска отбивают этот натиск врага. Каждый шаг продвижения вперед достается немцам ценой огромнейших потерь.
…Несмотря на потери, гитлеровская банда фашистских мерзавцев, подгоняемых страхом перед холодной русской зимой, продолжает наступать и стремится завершить свою кампанию на Востоке до морозов и снегов.
Людоед Гитлер, этот кровавый черносотенец, заливший народной кровью свои временные успехи, 2 октября с. г. заявил своим солдатам и германскому народу, что наступление на Москву есть одновременно завершение войны. Этой приманкой мира и окончания войны он нагло и хвастливо обманул свою фашистскую банду злодеев. Обманул германский народ. Получилось иное. Наступление и молниеносное взятие Москвы оказалось делом не из легких. И теперь Гитлеру, этому людоеду-правителю, приходится все ставить на карту, чтобы добиться хвастливого обещанного "решающего успеха".
Фашистские мерзавцы идут в бой в расчете на зимний отдых, в расчете на "решающий успех".