Человек на автопортрете из берлинского музея мог быть великим портретистом. Для художника портретов в первую очередь нужен талант, умение создать живыми красками точный внешний образ человека на холсте. Таким несомненным талантом Тициан был наделен от природы. Но в неразрывном единстве с этим талантом превосходному портретисту важно иметь богатый собственный внутренний мир, основанный на знаниях и огромном жизненном опыте общения с людьми, чтобы в красках не только передать внешнее сходство портретируемого, но и запечатлеть на холсте особенности внутреннего духовного облика модели. Тициан, что подтверждает его автопортрет, обладая необычайной живописной одаренностью, был также проницательным человеком, которому мера его таланта предназначила стать величайшим портретистом во всем мировом искусстве.
Второй, более поздний Автопортрет (Прадо, Мадрид) Тициан написал подчеркнуто строго, в профиль, отчеканив свой образ, как на медали, монете или античной камее. Здесь он специально изобразил себя с кистью в руке, подчеркнув свое призвание живописца, так как в старости его враги стали поговаривать, что ему изменяет зрение, руки его ослабли и он уже не может удержать кисти в руках.
Здесь уместно привести свидетельство Марко Боскини в книге Богатые сокровища венецианской живописи (1674) о методе работы Тициана. – "…Тициан покрывал свои холсты красочной массой, как бы служившей ложем или фундаментом для того, что он хотел в дальнейшем выразить. Я сам видел такие энергично сделанные подмалёвки, исполненные густо насыщенной кистью в чистом красном тоне, который призван был наметить полутон, либо белилами. Той же кистью, окуная ее то в красную, то в черную, то в желтую краску, он вырабатывал рельеф освещенных частей. С этим же великим умением, при помощи всего лишь четырех мазков, вызывал он из небытия обещание прекрасной фигуры… Заложив эти драгоценные основы, он поворачивал свои картины лицом к стене и порой оставлял их в таком положении месяцами, не удостоив их даже взглядом; когда он брал их снова в работу, он разглядывал их с суровым вниманием, точно это были его злейшие враги, дабы увидеть в них какие-либо недостатки. И по мере того, как он открывал черты, не соответствовавшие его тонкому замыслу, он принимался действовать, подобно доброму хирургу, без всякой жалости удаляющему опухоли, вырезывающему мясо, вправляющему руки и ноги. Работая таким образом, он корректировал фигуры, доводя их до той высшей гармонии, которая способна была выразить красоту природы и искусства… Последние ретуши он наводил ударниками пальцев, сглаживая переходы от ярчайших бликов к полутонам и втирая один тон в другой. Иногда тем же пальцем он наносил густую тень в какой-либо угол, чтобы усилить это место, либо же лессировал красным тоном, точно каплями крови, в целях оживления живописной поверхности. Именно так доводил он до полного совершенства свои фигуры".
Кроме автопортретов Тициана, существует его портрет, написанный Паоло Веронезе. Он сделал этот портрет затейливо, с юмором и блистательно, по-карнавальному, поместив Тициана в качестве музыканта в центре огромной картины Брак в Кане, находящейся ныне в Лувре.
Тициан изображен в компании других знаменитых венецианских живописцев – Тинторетто, Якопо Бассано, играющего на флейте, и самого Паоло Веронезе, одетого в роскошное белое одеяние и музицирующего на виоле да гамба. Изобразив живописцев в облике музыкантов, Веронезе не только подчеркнул любовь к музыке, широко бытовавшую в Венеции, но, предоставив художникам определенные музыкальные инструменты, он как бы подчеркнул их значение и место в общем оркестре великолепной венецианской живописи XVI века.
Например, Якопо Бассано, прославившийся картинами из крестьянской жизни, играет на флейте. Сам Паоло Веронезе играет на виоле да гамба, которую иногда изображали в руках Аполлона. А Тициану он предоставил подобие огромного контрабаса, который вместе с величественной фигурой знаменитого живописца, сосредоточенно играющего на своем монументальном инструменте, одновременно подчеркивал и его центральное положение среди современников-живописцев, и его несколько тяжеловесное и подавляющее присутствие в кругу венецианских художников. Но Паоло Веронезе все это написал на огромной многофигурной картине, так что среди более ста персонажей луврского Брака в Кане изображения и характеристики Тициана и других художников растворяются в общем праздничном, свободном и веселом событии.
Гуманист Присчианезе, описывая ужин в доме Тициана, восхищенно писал о том, "как по воде заскользили бесчисленные гондолы, наполненные прекрасными женщинами". Невозможно представить себе Венецию без прекрасных женщин, так же, как невозможно описать творчество Тициана без портретов прекрасных женщин. Их образы составляют сердцевину, некий магический центр всего его творчества.
Художники и историки искусства иногда говорят: "тициановская женщина". И они сразу понимают друг друга, потому что в своих картинах Тициан создал собственный образ женской красоты, вдохновляясь прежде всего античными скульптурами – обнаженными богинями с округлыми формами тела, со спокойным выражением лица, с прямой греческой линией носа и пышными, рассыпающимися по плечам или собранными в пучок на затылке золотыми волосами. В Венеции женщины красили волосы именно в этот цвет. И неслучайно Тициан своих безымянных красавиц называл Венерами. Портреты и картины Тициана с образом Венеры желали получить многие заказчики, и он писал их практически всю свою долгую жизнь.
Среди его работ много знаменитых женских образов: Vanitas (Суета сует, Старая пинакотека, Мюнхен), Дама с зеркалом (Лувр, Париж), Тарквиний и Лукреция, Портрет молодой женщины (Виоланте), Молодая женщина в черном платье (все – Музей истории искусства, Вена), Флора (Галерея Уффици, Флоренция), Любовь земная и любовь небесная (Галерея Боргезе, Рим), Венера Урбанская (Галерея Уффици, Флоренция), Портрет девушки в мехах (Музей истории искусства, Вена), Портрет молодой девушки (Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург).
Остановимся на Флоре, хотя это название появилось на гравюре с картины, сделанной через столетие, и, возможно, не соответствовало замыслу художника. Но если название достаточно условно, то само произведение Тициана представляет совершенный образец его идеала женской красоты. Композиция уравновешена во всех частях: на нейтральном фоне представлена женщина с чуть повернутой в сторону склоненной головой, идеальным греческим скульптурным лицом, пышным телом, напоминающим облик греческих Афродит или Нику скульптора Пеония, у которой на одном плече туника завязана, а другое плечо и грудь обнажены, и ткань спадает ровным и прелестным водопадом многочисленных тонких складок. Так же, с одной обнаженной грудью, греки лепили фигуры амазонок. Поэтому связь портрета Тициана с образами античной скульптуры очевидна.
Одной рукой прекрасная женщина поддерживает ниспадающую одежду, и эта рука с длинными тонкими пальцами тщательно выписана художником. В другой руке она держит цветы, мягким движением протягивая их невидимому нам персонажу, на которого она направила свой взгляд. Золотые тончайшие пряди волос нежно и легко рассыпались по обнаженной шее и открытому плечу, создавая необычайное ощущение тишины и спокойствия. Трудно представить себе образ более красивый, совершенный и чувственный, чем эта удивительная женская фигура, вдохновленная античным идеалом красоты и так проникновенно написанная Тицианом.
Помимо воображаемых портретных композиций, Тициан создал много парадных женских портретов: Портрет Лауры Дианти (частное собрание, Крейцлинген-Торгау), Портрет Элеоноры Гонзага делла Ровере (Галерея Уффици, Флоренция), Портрет Изабеллы д'Эсте (Музей истории искусства, Вена), Lа Bella (Красавица, Галерея Палатина, палаццо Питти, Флоренция), Портрет девушки (Лавиния, Национальная галерея Каподимонте, Неаполь), Императрица Изабелла Португальская (Прадо, Мадрид), Дома с блюдом фруктов (Картинная галерея, Берлин), Портрет дамы в белом (Картинная галерея старых мастеров, Дрезден), Саломея с головой Иоанна Крестителя (Прадо, Мадрид).
Начнем с портрета Элеоноры Гонзага делла Ровере, парного к портрету ее мужа. Фон портрета, как и на портрете императрицы Изабеллы Португальской и некоторых других парадных портретах, состоит из двух частей: на большей, нейтральной, написана модель, чей поворот головы направлен в ту сторону, где фон прорезан окном с далеким перспективным пейзажем. Среди деталей, составляющих окружение Элеоноры Гонзага, – часто встречающаяся у Тициана фигурка собачки, символ верности, и красивые настольные часы – знак богатства, родовитости, особого утонченного вкуса.
Сама герцогиня в дорогом платье, украшенном маленькими золотыми бантиками по всему полю ткани, свободно разместилась в изящном кресле. Дорогие украшения, кольца, золотая изящная цепочка, жемчужные серьги – все говорит о ее знатности и высоком положении в обществе. Лицо Элеоноры написано чрезвычайно тщательно, и, судя по спокойному, даже несколько равнодушному взгляду, сжатому рту с тонкими губами, всему ее выразительному, но по-человечески непривлекательному облику, художник точно передал, не польстив, ее облик и характер.
Совсем по-иному Тициан написал Изабеллу д'Эсге, в шестнадцать лет ставшую женой Франческо, герцога матуанского. Она была модницей, а кроме того, способствовала процветанию искусств, заказывала работы многим известным художникам, в том числе и Тициану. Когда ей было шестьдесят, она попросила Тициана написать ее в дни молодости и послала ему портрет юной поры ее жизни работы Франческо Франча. Портрет Франча до нас не дошел, а портрет Тициана сохранился.
Перед нами молодая красавица, одетая чрезвычайно дорого. Тициан восхитительно написал мех, которым покрыта одежда, декорированная затейливым шитьем; на голове Изабеллы пышный головной убор с драгоценной пряжкой, усеянной жемчужинами, ее рыжеватые волосы тщательно причесаны и волнистой линией обрамляют чистый открытый лоб. Среди всего этого великолепия лицо и открытая шея Изабеллы д'Эсте выделяются нежным оттенком живого человеческого тела, в котором дышит и бьется настоящая жизнь.
С ощущением искрометного праздника и веселья, которые в самые радостные минуты дарит нам жизнь, воспринимаем мы картину Тициана Дама с блюдом фруктов (Картинная галерея, Берлин). Женщина прекрасна красотой своей статной юной фигуры, открытым, добрым лицом и широким жестом рук, поднявших над своей головой большое блюдо, сверх меры заполненное фруктами, так что кисти черного винограда свисают по краям. Трудно представить лучший гимн во славу женской красоты, такого же природного дара, как цветы и плоды нашей природы.
Мир женщин, созданный Тицианом, не только соблазнителен, хотя это одно из главных его свойств. Мир этот – прелестью и зрелостью форм, красотой лиц, волос, рук, тонких, с ямочками у основания, пальцев – покоряет мир мужчин, и это дает женщинам превосходство. Тициан прославил женщину в своих произведениях. А женские образы, созданные им, в свою очередь прославили его и славят Тициана вплоть до сегодняшних дней.
Глава 4. "Венера перед зеркалом"
И какая польза в Тициановой Венере и Аполлоне Бельведерском?
Александр Пушкин
О народной драме и драме "Марфа Посадница"
Все же, если бы мне предложили выбор между самой прекрасной из живых женщин и женщиной, написанной Тицианом… я выбрал бы женщину Тициана.
Ги де Мопассан, Бродячая жизнь
Увидеть картину Тициана Венера перед зеркалом (около 1555) – большое везение, удача, даже счастье для каждого, кто любит живопись. Приобретенная в 1850 году императором Николаем I для Эрмитажа у потомка венецианского патриция Кристофоро Барбариго, эта картина украшала коллекцию Эрмитажа до 1930-х годов, а затем была продана американскому миллионеру Эндрю Меллону и в настоящее время находится в коллекции Национальной галереи искусства в Вашингтоне.
Поэтому вновь увидеть этот шедевр в стенах Эрмитажа в июне 2002 года действительно казалось несомненной радостью. Картина была представлена на выставке "Николай I и Новый Эрмитаж", где вместе с ней экспонировались еще три картины Тициана, приобретенные императором у потомков семейства Барбариго: Кающаяся Мария Магдалина, Портрет Папы Павла III и Христос Вседержитель. Таким образом, организаторы выставки предоставили зрителям редкую в настоящее время возможность сравнить Венеру перед зеркалом с другими эрмитажными картинами Тициана, в особенности с Кающейся Марией Магдалиной. Ведь когда-то, во времена Николая I, они висели в одном итальянском зале Нового Эрмитажа, напротив друг друга, в одинаковых рамах, из которых сохранилась только одна – на картине Кающаяся Мария Магдалина. Кстати, в этом же итальянском зале висели и две копии с картины Венера перед зеркалом, приобретенные раньше, чем был куплен в 1850 году сам подлинник.
Прошло четыре с половиной столетия с тех пор, как Тициан написал Венеру перед зеркалом. Канули в вечность Венецианская республика и суровые дожи, правившие ею. Венеция, "владычица морей", центр экономики и торговли, превратилась в музей, где толпы туристов со всего света любуются ее неповторимой красотой. Сколько событий свершилось в мире, сколько произведений искусства погубили пожары (в том числе и некоторые картины Тициана), сколько прошло войн, сколько завоевателей и победителей этих завоевателей прошло по страницам истории даже в одной только Италии, но, к счастью. время оказалось бессильным перед великим шедевром художника.
Венера перед зеркалом, сохраненная сотнями заботливых и преданных ей людей, предстает перед зрителями во всем блеске зрелой и свежей красоты, сияя красками, не увядшими и не поблекшими на протяжении долгих и трудных столетий. Как это удивительно уже само по себе!
За двумя стеклами, хранящими ее от пыли, влаги, ветра, прикосновений, покушений воров и "геростратов" современности, изуродовавших, находящуюся в Эрмитаже Данаю Рембрандта, Венера перед зеркалом радует каждого зрителя, обратившегося к ней с открытыми глазами, сердцем и умом. Не постарев за прошедшие столетия, она свободно и спокойно, не восхищаясь и не огорчаясь, взирает на свое отображение в зеркале, которое держит перед ней Амур. Восхищаемся мы, вглядываясь в облик богини любви и понимаем, почему с этой картины было сделано так много копий, сначала в мастерской самого Тициана, а затем, в разные века, другими художниками. Одни только копировали шедевр, другие, столь же знаменитые и прославленные, создавали собственные шедевры, в основе которых было то чарующее впечатление, те композиционные приемы, которые как первооткрыватель предоставил им Тициан. Среди великих последователей мастера мы можем назвать такие имена, как Веронезе, Рубенс, Веласкес. И нам, простым восхищенным зрителям, еще приятнее осознавать себя хоть чуть-чуть приобщенными к возвышенному художественному Олимпу.
Венера перед зеркалом поражает сохранностью красочного слоя. Как же тщательно выбирал краски для своей палитры Тициан, что они и через сотни лет выглядят не потерявшими своей цветовой силы, насыщенности, тонкой и точной передачи видимого мира. Тициан работал вдохновенно, безошибочно передавая красочность окружающего мира. Ему это было под силу и в молодости, и в зрелости, и, что особенно удивительно, в старости. Ведь Венера перед зеркалом – даже если отложить в сторону споры о дате рождения Тициана – была создана художником, когда ему, по разным подсчетам, уже перевалило за шестьдесят лет. А цветовое восприятие мира, верность глаза, крепость и уверенность руки, техническое мастерство, композиционная фантазия находились на вершине творческой зрелости.
Венеру перед зеркалом надо видеть воочию, потому что никакие, даже самые превосходные репродукции не дают верного представления о ее колористических достоинствах. Вся картина создана виртуозной кистью, но ослепительная белизна тела богини поражает зрителей тем, что они не видят на холсте белил – все написано удивительными сочетаниями красочных мазков, где для придания формам необходимого объема, а линиям совершенства Тициан употребляет даже темно-синие, синие и зеленые тона. Но они положены и слиты с другими, рядом лежащими красками так, что вы не замечаете этих оттенков, а ощущаете полнокровный объем пышной белоснежной фигуры, подобный телам античных мраморных богинь. И если сравнить цвет тела Венеры с цветом тела Марии Магдалины, то становится заметна разница между белизной тела богини и смуглой кожей Магдалины, которую так верно почувствовал и написал Тициан.
Художник высоко ценил эти свои картины, о чем можно судить по тому, что они до конца его дней не были проданы, а хранились в его доме и служили образцами для многочисленных копий, сделанных как им самим, так и в мастерской, возможно, при его участии. Если продолжить сопоставление двух полотен, то интересно обратиться к лицам: Тициан остро чувствовал разницу между лицом раскаявшейся грешницы и обликом богини красоты, хотя сопоставление христианки, преданной Иисусу, и языческой богини может показаться не совсем правомерным. Однако Тициана не смущали эти обстоятельства, и он решительно и смело, не побоявшись грозной инквизиции, подчеркнул крупные, несколько грубоватые черты Марии Магдалины, ее низкий лоб, большой нос и раскрытый рот и тщательно прописал утонченное лицо Венеры обрамленное нитями жемчуга в золотистых волосах. И нас в данном случае не смущает, что, вероятно, Тициан писал богиню с какой-нибудь венецианской куртизанки. Он создавал хотя и портретный, но обобщенный художественный образ, соответствующий его представлению об идеальной женской красоте.
Продолжая сравнение двух знаменитых полотен, отметим густой темно-рыжий цвет распущенных волос Марии Магдалины и сверкающие, собранные в изысканную прическу волосы Венеры. Правда, Тициан почти одинаково по формам написал руки Марии Магдалины и Венеры, их тонкие длинные пальцы, раскрытые во всем изяществе и красоте на груди этих женщин, и придерживающие в одном случае полосатую ткань а в другом – пушистый мех. Эти детали, так похоже написанные Тицианом на разных картинах, говорят об устойчивости определенных черт женского идеала красоты у художника.
Венера перед зеркалом – во многих отношениях символическая картина. Это одно из лучших произведений Тициана. И вместе с тем она является одной из вершин ренессансного искусства, шедевр не только венецианской живописи – а именно там и нигде в другом месте Италии, включая Флоренцию и Рим, только и могла быть создана эта картина, – но и всего мирового искусства. Вслед за ней, вдохновленные ею были созданы близкие по сюжету шедевры Рубенса, Веласкеса, Рембрандта, Пуссена, Делакруа, Шассерио, Эдуара Мане, Ренуара.