Из воспоминаний Юрия Никулина: "В перерывах между съемками Моргунов часто нас развлекал. Сидим мы как-то около шоссе, ожидая появления солнца, все перемазанные сажей, в обгорелой одежде (снималась сцена взрыва), и курим. Я с Моргуновым перекидываюсь какими-то фразами, а Вицин ходит в сторонке по полянке и напевает. Он любил отойти, побродить, помурлыкать под нос. На этот раз он пел "Куда, куда вы удалились…". И тут мимо нас проходит группа колхозников. Увидев Вицина, они остановились, удивленные. Ходитчеловек, оборванный, обгорелый, и поет арию Ленского. Подходит один из колхозников к нам и спрашивает:
- Что случилось?
Моргунов, не моргнув глазом, отвечает:
- Вы что, не видите, что ли? Иван Семенович Козловский. у него дача сгорела сегодня утром. Вот он и того… Сейчас из Москвы машина приедет, заберет.
А у Козловского действительно дача была в Снегирях, где мы снимались.
- Как же так, - говорят, - такая дача - и сгорела!
Колхозники расстроились.
- Чего его жалеть, - говорит Моргунов, - он артист богатый. Денег, небось, накопил, новую построит, - и крикнул Вицину:
- Иван Семенович, вы попойте там еще, походите.
Вицин же, ничего не понимая, отвечал:
- Хорошо, попою, - и продолжал петь.
Колхозники посмотрели на нас еще раз и быстро пошли к даче Козловского. Правда, обратно они не вернулись. Так, с шутками в ожидании солнца, со спорами о новых трюках незаметно прошло лето".
Наступила зима 1961 года. "Пес Барбос и необычный кросс" вышел на широкий экран. Короткометражка стала пятым фильмом в киноальманахе "Совершенно серьезно", но именно она принесла успех всему альманаху и более того - зажила самостоятельной жизнью. Фильм смотрелся на одном дыхании. Картина получилась короткой - девять минут сорок секунд - поэтому ее отлично принимали. Ее смотрели вся Москва и вся страна, залы кинотеатров грохотали от смеха, на фильм сбегали с уроков школьники, включая отличников и тех, кто никогда не пропускал ни одного урока. Ее купили на корню за рубежом, почти в сотне стран. Из воспоминаний Юрия Никулина: "Прошло несколько лет. Гастролируя в одной из зарубежных стран, мы попали на прием в советское посольство. После приема посол, взяв меня под руку, привел к себе в кабинет.
- Сейчас что-то покажу, - сказал он, открыл сейф и вытащил оттуда коробку с пленкой. Я решил, что мне покажут особо интересную хронику.
- Это ваш "Пес Барбос", - говорит посол. - Держу его в сейфе, чтобы подольше сохранился. По праздникам мы смотрим его всем посольством. А главное, "Пса Барбоса" мы показываем иностранцам перед началом деловых переговоров. Они хохочут, чуть не плачут от смеха. После этого с ними легче вести дела. Не поверите - подписывают все бумаги"…
* * *
А творческое объединение комедийных фильмов продолжало выпускать новые и новые киносборники. Гайдай искал сюжет для очередной короткометражки с участием троицы Трус - Балбес - Бывалый, и Никулин предложил ему использовать их с Шуйдиным репризу "Самогонщики". В ней на темный манеж, освещенный только двумя прожекторами, выходили две фигуры - Никулин и Шуйдин. Никулин нес стул, на котором стоял бак со змеевиком. Шуйдин вытаскивал на манеж табуретку с горящей керосинкой. Клоуны собирали странный аппарат (зрители, разумеется, догадывались, какой), в котором что-то булькало. Появлялся пар, и Никулин истошно орал:
- Идет, идет!!! Давай посуду!
Шуйдин в спешке приносил ночной горшок. В этот момент выбегал мальчишка и кричал:
- Атас!
Клоуны мгновенно переворачивали свои бачки, ставили на них тазы, полные белья, и делали вид, что стирают его. На трубу змеевика вешали выстиранные вещи. На манеж выходили два дружинника, разоблачали самогонщиков и уволакивали за шиворот прочь. Инспектор манежа спрашивал:
- А как же белье?
- Достираем, - отвечали ему Никулин и Шуйдин. - Через три года.
Не самая удачная реприза, но принимали ее зрители в цирке хорошо.
Гайдай написал сценарий фильма "Самогонщики" [60]. В лесной избушке живут три алкоголика-самогонщика. Их собака решает проучить мужиков. Она выхватывает зубами из самогонного аппарата самую важную деталь - змеевик и выбегает из избушки. Далее значительная часть сценария строилась на погоне. Съемки решили проводить там же, где снимали и "Пес Барбос…" - в Снегирях. На съемку снова вызвали Брёха с его дрессировщиком. Как только Брёх увидел Моргунова, он залаял, зарычал на артиста. "Всё, гад, помнит", - сказал Моргунов.
На этот раз с Брёхом опять возникли сложности. Тяжелый змеевик он поднимал с трудом, а после третьего дубля вдруг поджал ноги, заскулил и ни за что не захотел входить в кадр. Причину скоро разгадали: съемки шли ранней весной, когдаповерх снега ложится тонкий слой льда, о который, как оказалось, собака порезала лапы.
Два дня ждали, пока раны на лапах заживут. Наконец Брёх начал бегать. Но как только к нему подносили змеевик, пес отказывался его брать, видимо считая, что именно с ним связана боль в лапах, от которой он недавно так сильно мучился. Дрессировщик собаки с досады чуть не плакал. Но сколько он ни бился: ругал пса, умолял, ласкал - ничего не получалось. Брёх категорически отказывался сниматься.
Съемочную группу выручил ветродуйщик. Он предложил попробовать его овчарку Рекса, который, по его словам, "ничего и никого не боится, легко носит тяжести и вообще ко всему приучен". Из воспоминаний Юрия Никулина: "Первое, что сделал Рекс, когда появился на съемочной площадке, - кинулся на Моргунова. Почему Рекс так поступил, никто объяснить не мог, а Моргунов очень обиделся и всем говорил:
- Рекса против меня настроил Брёх. Это все проделки его дрессировщика.
С тех пор, стоило Рексу увидеть Моргунова, как он сразу ощеривался. Артист в ответ тоже оскаливал зубы. Так они, рыча друг на друга, и снимались".
На съемочной площадке Рекс быстро освоился и легко выполнял все команды. Змеевик он носил запросто. И вдруг за неделю до окончания натурных съемок Рекс пропал! Повсюду расклеили объявления, нашедшему собаку обещалось солидное вознаграждение. Шло время, Рекс не находился, а без него нельзя было снимать. Группа простаивала. Между тем всем членам съемочной группы - осветителям, рабочим, ассистентам, шоферам, актерам - шли командировочные и квартирные. Директор просто стоял на ушах!
К поискам собаки подключилась местная милиция: милиционеры привозили на мотоциклах разных бродячих собак. Вездесущие мальчишки тоже искали вовсю: постоянно притаскивали на съемочную площадку каких-то лишайных псов. Так прошло несколько дней. Гайдай решил все-таки продолжать работу, хотя бы снять крупные планы тройки артистов. Только приготовились к съемке, как вдруг на опушке леса показался Рекс, худой, облезлый, но живой! От радости ветродуйщик, хозяин Рекса, заплакал… Почему собака потерялась, так и осталось тайной.
У Никулина на съемках в Снегирях тоже был повод понервничать. По сценарию в одной из сцен Балбес скатывается с горы и, обрастая снегом, превращается в огромный ком. У подножия горы ком ударяется о сосну, разлетается на куски, и перепуганный Балбес убегает. Решили снимать это так: сначала спустить с горы сделанный из папье-маше огромный белый шар так, чтобы он попал в дерево. Затем камеру остановить, шар убрать, а на этом месте соорудить другой уже снежный ком, внутрь которого "замуровать" Никулина, и под ком подложить небольшой заряд взрывчатки. Из воспоминаний Юрия Никулина: "Перед съемкой Гайдай мне сказал:
- Как взорвется, ты снег разбрасывай, а сам выпрыгивай.
Посадили меня около дерева, облепили всего снегом (только маленькую дырочку оставили, чтобы дышал), и я стал ждать взрыва. Бабахнуло так, что мне вспомнился фронт. На секунду даже потерял сознание, ошалело встал и как бы издалека услышал недовольный голос Гайдая:
- Ну что же ты не подпрыгнул? Я же сказал: как взорвется, так снег разбрасывай и выпрыгивай. Такой дубль испортил!
Передо мной возник пиротехник:
- Товарищ Никулин, извините, я немножко того… переложил взрывчатки. Сейчас повторю.
Я разозлился:
- Убьете актера во имя искусства!
Потом успокоился, и взрыв повторили. Снова бабахнуло сильно, но я все-таки выпрыгнул".
И вот, наконец, картина вышла на экраны. "Для вас - встреча с прекрасным. "Самогонщики"". Такая табличка висела на фасаде одного из клубов в Подмосковье, зазывая на новый фильм Леонида Гайдая с участием полюбившихся зрителям Труса, Балбеса и Бывалого. "Самогонщики" не имели такого успеха, как "Пес Барбос…". Во-первых, они во многом строились на применении старых, уже использованных приемов. А во вторых, фильм шел 20 минут, а "Пес Барбос…" - в два раза меньше, около десяти, и воспринимался как короткий анекдот. И Никулин вспомнил слова Георгия Семеновича Венецианова: "Никогда не ищите успеха там, где вы однажды его нашли"…
Тем не менее троица Никулин - Вицин - Моргунов стала до невозможности популярной. Их приглашали выступать в телевизионных "Огоньках", на них рисовали карикатуры в журналах, они стали героями анекдотов. Это был период взлета, но одновременно и конец их совместного появления на экране. Леонид Гайдай снял троих актеров в своих следующих фильмах "Операция "Ы" и другие приключения Шурика" и "Кавказская пленница", фильмы имели успех, но после них Гайдай окончательно от троицы отказался, считая, что она себя изжила. Другие режиссеры еще несколько лет пытались вставлять Труса, Бывалого и Балбеса в свои фильмы, но там, как правило, эти персонажи выглядели инородным телом, как, например, в картине 1969 года "Семь стариков и одна девушка".
"КОГДА ДЕРЕВЬЯ БЫЛИ БОЛЬШИМИ"
День 13 978-й. 8 апреля 1961 года. Хорошо, что не молодой
"Юрий Владимирович, сколько вам лет? Скажите, пожалуйста, как вы выглядите, старым или молодым?" - вот такой неожиданный вопрос услышал Никулин в трубке телефона. Он как раз вернулся из Ленинграда, где они работали с Шуй-диным несколько вечеров, и только что вошел в квартиру. В первый момент Никулин растерялся: "Как сказать, мне сорок…" Трубка огорчилась. Ей надо было, чтобы Юрий Владимирович выглядел под пятьдесят. Звонили с Киностудии имени М. Горького, где Лев Кулиджанов собирался снимать фильм "Когда деревья были большими". "Вы не могли бы приехать завтра на студию? - спросила трубка. - Мы хотим с вами серьезно поговорить".
На студии Никулину дали сценарий Николая Фигуровско-го. Дома читали его всей семьей, и сценарий всем понравился. Это была история Кузьмы Кузьмича Иорданова, слесаря, потерявшего во время войны семью, запившего из-за этого и вконец опустившегося. Случайные заработки, друзья-собутыльники, аресты на 15 суток за пьянки… Соседки по коммунальной квартире и ругали его, и жалели. Да Кузьма и сам мучился из-за своей неприкаянности. Однажды случайно узнал о том, что в какой-то деревне живет девушка Наташа, родители которой пропали в войну. Она их даже не помнит, потому что была совсем маленькая, когда началась война, но верит, что рано или поздно ее мать и отец найдутся. И Кузьма Иорданов решает поехать к этой девушке, сказавшись ее отцом. Наташа ему поверила. Так Иорданов оказался в деревне.
Казалось бы, простая история, человечная, добрая. Какие в связи с ней могут возникнуть трудности у киногруппы? Между тем история появления фильма "Когда деревья были большими" чрезвычайно драматична. Всё началось еще весной 1960 года. Тогда киностудии страны подверглись реорганизации: "наверху" было принято решение децентрализовать прежнюю студийную структуру. Если раньше на киностудиях существовали единый большой художественный совет и общий сценарный отдел, то теперь предполагалось сделать по-другому: разделить студии на объединения во главе с худруками. Как раз тогда на "Мосфильме" и появилось объединение комедийных фильмов во главе с Иваном Пырьевым, в недрах которого рождались фильмы, в частности, с Юрием Никулиным в роли Балбеса. На Киностудии имени М. Горького тоже всё переменилось, творческих объединений стало три, а их художественными руководителями были назначены Сергей Аполлинариевич Герасимов, Марк Семенович Донской и Леонид Давыдович Луков. У каждого объединения - свой редакторский совет, свой сценарный отдел. Запуском фильмов в производство и их сдачей должен был заниматься худрук объединения. Директор студии оставался начальником всего производства и руководил творческим процессом в целом, главным образом контролируя соблюдение календарно-постановочных планов. Правда, на студии сохранялась должность главного редактора, который стоял над всеми и осуществлял неусыпный контроль при заключении авторских договоров. Возникало опасное двоевластие, все "прелести" которого проявились позднее.
Герасимов был полон энтузиазма. "К нам должны приходить интересные люди, им должно быть у нас хорошо. Кино не делается в одиночку", - говорил он. И новая структура действительно дала мэтру советского кино возможность окружить себя людьми, в творческие способности которых он верил. Теперь он мог опереться на единомышленников и создать обстановку, позволявшую снимать фильмы, руководствуясь не конъюнктурными соображениями, а творческой состоятельностью авторов. Кроме того, он получил возможность запускать в производство дипломные работы своих учеников из ВГИКа.
В объединение Герасимова входили следующие режиссеры: Юрий Егоров, Станислав Ростоцкий, Татьяна Лиознова, Лев Кулиджанов, Яков Сегель, Борис Бунеев, Марлен Хуциев, Юрий Победоносцев, Генрих Оганесян, Вениамин Дорман. Из сценаристов постоянными членами объединения были Валентин Ежов, Василий Соловьев, Будимир Метальников, потом и Николай Фигуровский. Это был самый первый состав объединения. Самым важным для Герасимова было формирование сценарного портфеля. Требовались хорошие сценарии, с которыми не страшно запускаться в производство. Ростоцкий начал работать с Александром Галичем над сценарием "На семи ветрах", Татьяна Лиознова - с Верой Пановой над экранизацией ее повести "Евдокия". Яков Сегель и Валентин Ежов сели за сценарий "Течет Волга". Борис Бунеев работал с Василием Соловьевым, они хотели делать комедию. Генрих Оганесян с Вениамином Дорманом планировали снимать "Девичью весну" об ансамбле "Березка", Марлен Хуциев стоял в плане с расширенной заявкой "Застава Ильича", которую он написал вместе со своим другом Феликсом Миронером. Юрий Егоров с Будимиром Метальниковым готовился к постановке сценария "Простая история", Юрий Победоносцев работал с писателем Анатолием Рыбаковым над повестью "Мишка, Серега и я".
У Льва Кулиджанова тогда никаких проектов не было - он погрузился в общественную жизнь, став кандидатом в члены КПСС. В партию он решил вступить, не имея никаких карьерных соображений, после реабилитации его отца и матери. Всегда далекий от какой бы то ни было партийной жизни, сын "врага народа", не принятый в свое время в комсомол, он вдруг поверил в оттепель. Ему казалось, что идеалы коммунизма, которым был так предан его отец, очистились от скверны и вернулись к "ленинским нормам" - в это на рубеже 1950-1960-х верили многие.
Всё лето 1960 года Кулиджанов провел на различных международных кинофестивалях и, вернувшись в Москву в середине августа, страшно затосковал по работе. Тем более что в объединении работа шла и все были при деле. Кулиджанов включился в общий процесс, и вместе с Будимиром Метальниковым они написали сценарий "Повесть о матери". Это была история молодой женщины, которая, отправив на лето двух маленьких детей к своей матери в деревню под Смоленском, впервые в жизни поехала с мужем, командиром Красной армии, отдыхать по путевке на Черное море. По дороге на курорт их застигло известие о начале войны. Муж поехал в свою часть и затем на фронт, а она - за детьми. Поиск детей на уже оккупированной территории и был основой действия. В сценарии возникали и ретроспекции - видения матери: страшная действительность бесчеловечной войны, несущей смерть, должна была перебиваться воспоминаниями о прошлом счастье. Двигаясь по разоренным и выжженным деревням, уже потеряв всякую надежду, героиня неожиданно встречает двух детей, которые и сами потерялись и теперь среди развалин пытаются найти свою мать. Дети были чужие, но они бросились к ней, веря в то, что это и есть их мать. И женщина приняла их… Кончалась эта история титром: "До конца войны оставалось еще 1350 дней".
Сценарий "Повесть о матери" Кулиджанов и Метальников сдали 12 октября 1960 года. Обсуждали его, как и всегда, на общем собрании объединения. Большего разгрома на студии еще не было, сценарий не понравился никому, и каждый ругал его на свой лад. Кулиджанов был буквально втоптан в землю, защищаться не было смысла, да ему и не хотелось. "Повесть о матери" не приняли, и фильм не состоялся.
В это самое время на киностудию пришла бандероль из Минска: Николай Фигуровский прислал свой сценарий под названием "Благоразумная ведьма". Сценарий был очень странный: прохиндей, назвавшись отцом, приезжает к бойкой молодой женщине (она и есть ведьма). Сюжет был плохо разработан, но Фигуровского, работавшего тогда в Минске, на студии имени Горького хорошо знали как человека талантливого [61]. Его сценарий "Певчие люди" всем нравился, а его "Огненные версты" получили вторую премию на Всесоюзном конкурсе сценариев. Поэтому Герасимов предложил Фигуровскому переписать сценарий "Ведьмы", доработать его. Фигуровский согласился с замечаниями и обещал прислать новый вариант, что он и сделал в самом начале зимы 1961 года. Теперь сценарий назывался уже по-другому - "Когда деревья были большими" - и адресован был лично Льву Кулиджанову, поскольку именно его замечания оказались созвучны мыслям самого Николая Фигуровского. На этот раз сценарий всем понравился, и решено было запускать его как можно скорее, так как в сценарии была прописана летняя натура и нельзя было упускать сезон. Из воспоминаний Натальи Фокиной, редактора картины "Когда деревья были большими": "Неожиданно высказал возражения главный редактор студии Сергей Петрович Бабин. Он спросил меня:
- А как его классифицировать? Он же ни про что.
- Как ни про что? - нахально ответила я. - Это же сценарий о колхозной деревне.
- Почему?
- Потому что основное действие происходит в колхозной деревне, - безапелляционно заявила я.
- Ну, если так… Запускайтесь. Я доложу, что это сценарий на колхозную тематику, - сказал он".
Благодаря этой формулировке картину разрешили запустить в производство. Сегодня это звучит странно, но когда-то фраза "фильм на колхозную/производственную/партийную тематику" действительно решала многое, пробивала многие стены, как будто она заключала в себе некую магическую силу… Работа началась, Кулиджанов разрабатывал режиссерский сценарий. И все же сомнения в успешном завершении картины были у многих. Так, киновед Ростислав Юренев, узнав содержание будущего фильма, сказал Кулиджанову: "Как же это пропустили? Ведь эта история непроходная. Но дай бог, чтобы я был не прав".
И вот сценарий Николая Фигуровского о жизни опустившегося человека, готового на самый немыслимый обман молоденькой деревенской девушки, читает Юрий Никулин. Из воспоминаний Юрия Никулина: "На следующий день, как и обещали, позвонили со студии.
- Как вам сценарий?
- Нравится. Только вот кого мне играть?
- Режиссер хочет вас попробовать на роль Кузьмы Иорданова.
Я ахнул".