Однако термины, стандартные обращения к правителям и посольские дары не исчерпывали вопрос о том, как должны осуществляться сношения на государственном уровне. Тщательная продуманность деталей проведения переговоров приобретала особое значение особенно в тех случаях, когда стороны едва связывала тонкая нить, подтачиваемая всяческими опасениями, предубеждениями, враждебностью.
В июне 1807 года русская армия, потеряв 30 тысяч убитыми и ранеными, потерпела сокрушительное поражение от наполеоновских войск при Фридлянде (Пруссия). Наступавший противник дал возможность русским войскам переправиться через Неман и закрепиться на противоположном берегу. Участников конфликта отделяла друг от друга лишь река. Чтобы преодолеть последствия военного столкновения, сохранив достоинство и победителя, и побежденного, был создан специальный протокол. Желая подчеркнуть абсолютное равенство вступающих в переговоры сторон, на расстоянии, равноудаленном от берегов Немана, был установлен плот с сооруженным над ним шатром. Начало встречи в Тильзите предусматривало синхронное причаливание лодок - и Александр I, и Наполеон I должны были ступить на плот одновременно. Как известно, беседа двух императоров началась с фразы, произнесенной Наполеоном I: "Так из-за чего же мы воюем?"
Что двигало тогда победителем, радевшим о сохранении достоинства русского самодержца? Дело в том, что война с Россией не входила в стратегические планы Наполеона. Более того, ему хотелось видеть Александра I союзником. "Встреча на плоту" послужила отправной точкой для установления взаимоприемлемых на том историческом этапе отношений между Россией и Францией. Наполеоновской дипломатии, сделавшей ставку на тщательную проработку протокольных тонкостей, удалось добиться тогда немалого успеха. В ходе последовавших затем длительных переговоров в Тильзите были подписаны Русско-французский договор о мире и дружбе и Русско-французский договор о наступательном и оборонительном союзе.
Искусство вести переговоры, достигать компромисса, отстаивая то возможное и необходимое, что отвечало бы взаимным интересам, - одно из особо ценимых качеств дипломата. Здесь имеет значение многое, но определяющим остается знание исторических и политических традиций, сильных и слабых сторон оппонентов, психологическая совместимость тех, кто ведет трудный, порой нескончаемый диалог.
"Классическая дипломатия", "тайная дипломатия", "дипломатия новая и старая", "публичная дипломатия", "народная дипломатия", "дипломатия канонерок", "челночная дипломатия", наконец, "рутинная дипломатия" - вот термины, в которых выражаются разные подходы к дипломатической деятельности на разных исторических этапах. Это дает основания говорить, что дипломатия - как наука и как искусство - и прежде, и теперь не стоит на месте.
История знает немало примеров, в частности, "рутинной дипломатии". Особенно ярким, пожалуй, можно назвать длившиеся много лет в прошлом, XX веке переговоры между КНР и СССР по пограничной проблеме. Обреченным вести эти, по сути, бесперспективные дискуссии дипломатам приходилось нелегко. И тем и другим было ясно: без политической воли руководства двух стран решение найдено не будет. Переговорный процесс растянулся на годы. Для непосвященных это действо было лишено глубинного смысла, однако усилиями дипломатов переговоры оставались единственным каналом, с помощью которого страны поддерживали диалог, удерживаясь от радикальных действий. По рассказам профессионального китайского дипломата Лю Гуанджи, переговоры были лишь видимой частью того, что оставалось за официальной чертой. За рамками официальных бесед и встреч находилось время для личного, неформального общения, и именно оно поддерживало незатухающим очаг российско-китайской дружбы, подвергшейся суровому испытанию с переменой политической погоды. Будучи великолепным знатоком русского языка, Лю стал ключевой фигурой таких неформальных контактов, отдавая все свое время, в том числе и личное, расшифровке, переводу, сверке и согласованию бесчисленных документов и протоколов, в которых политическая власть двух стран тогда особенно не нуждалась. Это подорвало его здоровье: он потерял зрение.
Но у того тяжелого времени было и нечто положительное. В ходе многолетнего переговорного процесса воспиталась и вызрела плеяда дипломатов, которым затем пришлось восстанавливать двусторонние добрососедские отношения. Многие из них заняли позднее ключевые позиции в межгосударственных отношениях России и стран СНГ.
Одно из свойств исторического процесса - постепенное продвижение к открытости в межгосударственных отношениях. Не только общая канва событий, но и их глубинная суть, варианты подхода к решению проблем становятся достоянием общественности. Все чаще проблемы анализируются, изучаются все возможные подходы к их решению, причем не только за закрытыми дверями кабинетов высоких персон. Возникают широкие общественные дискуссии, в которые вовлекаются представители политической, научной, деловой, религиозной элиты. Многочисленные пресс-конференции, заявления для печати, интервью официальных лиц в той или иной мере приоткрывают завесу таинственности и секретности. Все решительней заявляют о себе требования гласности и открытости. Все большее значение в общественном мнении придается специальным изданиям, выпускам международных аналитических обзоров.
Дипломаты XIX века оказались в свое время на острие всех этих тенденций, которые в ту эпоху еще только начали проявляться. Политическая печать пользовалась все большим авторитетом и влиянием, появились скоростные средства связи (телеграф), а главное - заявило о себе массовое общественное сознание: люди хотели все знать, обо всем судить. Политическая действительность, как бы тому ни противились сами политики, обретала черты публичности, а их мысли и дела подвергались оценке общественности.
Экономическое могущество и военная мощь, оставаясь доминирующими в межгосударственных отношениях, оказывались под возрастающим давлением норм международного права. Язык ультиматумов, выступления с позиции силы по всеобщему признанию становились все менее продуктивными. И именно благодаря действиям дипломатов во многом формировались вес и авторитет государства в международном сообществе.
Приводимые ниже цифры позволяют судить, как развивалась российская дипломатия и как ширилось ее влияние на международной арене на протяжении двух столетий. В 1802 году Россия располагала 44 загранпредставительствами (2 посольства, 18 миссий, 14 генеральных консульств, 8 консульств и 2 вице-консульства). В 1902 году за границей России действовало 8 посольств (в Берлине, Вене, Лондоне, Мадриде, Париже, Риме, Константинополе, Вашингтоне), 25 миссий, 3 дипломатических и политических агентства, 29 генеральных консульств, 69 консульств, 39 вице-консульств. Число сотрудников МИДа составляло 643 человека (297 в центральном аппарате и 346 в загранучреждениях). В 2002 году в штате МИДа насчитывалось уже 3300 сотрудников центрального и 7600 - загранаппарата (включая 2600 дипсотрудников). Российская Федерация ныне поддерживает дипломатические отношения со 178 странами и имеет 140 посольств, 12 представительств при международных организациях, 76 генеральных консульств и 4 консульства. Определенным политическим итогом деятельности МИД РФ стало введение указом президента празднование 10 февраля профессионального праздника "День работников дипломатической службы".
Классическим примером разрешения дипломатическими средствами международного конфликта, чреватого применением силы, стал польский кризис 1861–1864 годов.
Положение в Польше в ту эпоху было тяжелым: крепостное право было здесь отменено еще в 1807 году, однако крестьяне, получив личную свободу, по-прежнему отбывали феодальные повинности. Очень острым был и национальный вопрос, антирусские настроения активно поддерживал Запад.
В начале 1861 года в Варшаве прошла очередная массовая демонстрация, которая была расстреляна царскими войсками. Последовали аресты. Однако правительство пошло и на некоторые уступки: восстановление Государственного совета Царства Польского, упраздненного после восстания 1830–1831 годов, открытие Варшавского университета и т. д. Но они уже не удовлетворяли польское общество, особенно радикалов.
И хотя восстание 1863–1864 годов было слабо подготовлено и вспыхнуло стихийно, за ним стояли и радикальные организации, и определенные интересы западных держав, которые не замедлили вмешаться в польские дела. Франция и Англия потребовали от России прекратить кровопролитие в Польше, в прессе европейских стран развернулась шумная антирусская кампания. Пруссия и Австрия, участники разделов Польши, были обеспокоены началом мятежа, но каждая в силу собственных политических причин. В конце января 1863 года Петербург посетил генерал-адъютант прусского короля Г. фон Альвенслебен, подписавший с канцлером Горчаковым конвенцию о совместных военных действиях против повстанцев. В Варшаве он подписал с русским командованием военную инструкцию. Русские войска получали право преследовать мятежников на сопредельной прусской территории, прусские - в Царстве Польском.
Как отмечает исследователь В. Е. Воронцов, будучи послом в России, Бисмарк наслушался откровенных речей Александра II о том, что русским Польша якобы в тягость, и теперь допускал возможность захвата и онемечивания этого края в случае ухода русских. Однако польское восстание он решил усмирять вместе с Россией.
Австрия заняла двойственную позицию. Она отдавала дань антирусским настроениям Парижа и Лондона, но, как совладелица исторической Польши, желала не ее возрождения, а превращения польского вопроса в предмет выгодного торга. Поэтому австрийцы решили всего лишь интернировать отряды бежавших из Польши повстанцев.
Альвенслебенскую конвенцию Франция использовала как повод к интернационализации польского конфликта. Но если гнев Наполеона III обрушился на Пруссию, то Лондон считал главным виновником Россию. 26 февраля 1863 года канцлер Горчаков получил депешу британского кабинета, требовавшего восстановить польскую конституцию 1815 года. Он ответил "дружественным отказом". Наполеон III добивался от русского царя уступок, которые удовлетворили бы поляков, и грозил разрывом отношений. Англия, Франция и Австрия с грехом пополам согласовали собственные позиции. 5 апреля 1863 года их послы передали Горчакову депеши правительств с единым требованием - прекратить войну в Польше, восстановить мир. Ответные депеши Горчакова подтвердили желание России закрепить за Царством Польским автономию и водворить в крае мир, но не иначе как путем полного подавления мятежа.
Инициаторы антирусской кампании склоняли к участию в ней другие европейские страны. Пруссия, усмирявшая поляков, прочие германские государства, Швейцария и Бельгия не вняли доводам "миротворцев". Остальная Европа и Турция решили иначе. Папа римский Пий IX выступил в защиту польского духовенства, но русский царь с ним не согласился, сославшись на участие католической церкви в мятеже.
Кульминация дипломатического сражения настала 5 июня 1863 года, когда Горчакову были переданы английская, французская и австрийская депеши. России предлагалось объявить амнистию мятежникам, восстановить конституцию 1815 года и передать власть самостоятельной польской администрации. Будущий статус Польши должна была обсуждать европейская конференция. Однако имелись и разночтения. Если Англия и Франция настаивали на проведении конференции и заключении русско-польского перемирия, то Австрия не допускала созыв конференции без согласия России и робко просила русских прекратить достойное сожаления кровопролитие.
1 июля Горчаков отправил ответные депеши: Россия отказала трем державам в правомерности их сторонних внушений и энергично протестовала против вмешательства в собственные внутренние дела. Право рассмотрения польского вопроса признавалось только за участниками разделов Польши - Россией, Пруссией и Австрией, но - после усмирения мятежа.
Теперь все зависело от решимости сторон идти до конца. "Англия умереннее других, Австрия же, из трусости, может быть, хуже Франции", - заметил Александр II. Европа стояла перед выбором: воевать или не воевать с Россией из-за Польши. Ноты, отправленные тремя державами в августе 1863 года, возлагали на Россию ответственность за последствия, которые может за собой повлечь продолжение смуты.
Антирусская коалиция, во многом благодаря дипломатическим усилиям Горчакова, не сложилась. Неразрешимыми оказались противоречия между Англией и Францией - первая отстаивала "венскую систему" 1815 года, вторая желала покончить с ней. Австрия по-прежнему боялась войны. Для пересмотра "венской системы" император французов пригласил в Париж глав европейских государств. Русский царь согласился прибыть на конференцию при условии участия прочих держав, но англичане наотрез отказались от такого участия. Франция осталась в одиночестве. Россия избежала интервенции, а полякам оставалось лишь вспоминать слова Тадеуша Костюшко о том, что дружба с Францией чаще всего вредила Польше.
Весной 1863 года русское правительство сделало гуманный шаг к мирному окончанию конфликта. 31 марта, в день православной Пасхи, царь объявил о полной амнистии мятежников, которые сложат оружие и возвратятся к долгу повиновения в течение ближайшего месяца, до 1 мая. Но этот шаг царского правительства никакого впечатления на мятежников не произвел, напротив, наиболее радикальные из них провозгласили своей целью воссоздание независимой Польши в границах 1772 года.
Захватнические планы польских мятежников и европейское вмешательство встревожили русское общество. К защите единства любезного отечества призывали дворянство и городская дума Петербурга. Небывалый патриотический подъем охватил Москву. 17 апреля 1863 года государь, тронутый столь единодушной поддержкой общества, отменил в стране телесные наказания и принял депутатов от разных сословий и краев. Александр II как никогда прежде ощущал прочность своей державы: "Я еще не теряю надежды, что до общей войны не дойдет; но если она нам суждена, то я уверен, что с Божией помощью мы сумеем отстоять пределы Империи и нераздельно связанных с ней областей…"
Вооруженные выступления польских повстанцев, отказ польской оппозиции рассмотреть варианты политического компромисса вынудили Россию стать на путь военного решения проблемы. Конфликт развивался в условиях иностранного вмешательства, в котором преобладало влияние Англии и Франции. В него оказались вовлечены не только ведущие дипломатические ведомства европейских стран, но и влиятельные общественные силы, органы печати, известные публицисты. Накал политических страстей вокруг Польши достиг своего апогея в 1863 году; ситуация становилась настолько острой, что допускала развитие событий по крымскому сценарию. Франция, вдохновленная своими военными и политическими успехами в Италии, была движима желанием добиться отторжения от Российской империи католической Польши… Россия подверглась тотальному давлению, оказалась на грани международной изоляции… Преодоление польского кризиса средствами классической, а также публичной дипломатии принято считать вершиной политической карьеры Горчакова. Здесь он проявил удивившее мир дипломатическое искусство, противопоставить которому что-либо существенное его оппоненты не смогли.
Набиравшие техническую мощь средства массовой информации существенно активизировали интерес общественности к поиску путей разрешения международных проблем. Потребностью становилась не только своевременная информированность, но и стремление собственными суждениями конструктивно влиять на ход событий. Прямые, или, как их теперь называют, "горячие" линии связи, скоростные средства передвижения, способствующие частым контактам и встречам глав государств и правительств, казалось бы, оставляли все меньше места для дипломатических маневров, для общих фраз, длительного продумывания и согласования взглядов. Это предполагало особую ответственность за точность и взвешенность однажды высказанной позиции. Отводимые некогда только традиционной, классической, дипломатии функции тем не менее не утрачивались, но усложнялись, древнее искусство становилось еще более тонким, особенно когда речь шла о болезненных и сложных для разрешения вопросах.
Межгосударственные отношения во второй половине XIX века вступали в особую фазу. Горчаков столкнулся с необходимостью не только реформировать внешнюю политику России, но также и унаследованную им структуру внешнеполитического ведомства. Первоочередной его задачей стало вдохнуть в этот сложный управленческий организм свежие силы и новые идеи, привести его в соответствие с теми задачами, которые встали перед поверженной в Крымской войне Россией.
Причины трагического положения, в котором оказалась Россия, были очевидны и для нового самодержца, Александра II. Политическая обстановка вокруг России, положение дел внутри страны, само Министерство иностранных дел в том виде, в каком оно осталось от прежнего управителя, требовали решительных конструктивных преобразований. Поворотным моментом начального этапа царствования Александра II стало секретное совещание у императора, где наиболее близкие к дому Романовых люди, причастные к управлению Россией, нашли наконец в себе силы реально оценить ситуацию.
Любая война, даже победоносная, отвлекает государство от необходимости заняться собственным благоустройством, откладывает в долгий ящик решение назревших внутренних проблем. Крымская война открыла глаза не только высокопоставленным сановникам, но и тем радикальным славянофилам, кто из века в век тащил Россию в болото национальной самоизоляции. Среди них оказался и "лейб-публицист" императора Николая I, издатель "Москвитянина" М. П. Погодин. Проникшись "духом времени", он писал: "Нельзя жить в Европе и не участвовать в общем ее движении, не следить за ее изобретениями, открытиями физическими, химическими, механическими, финансовыми, административными, житейскими. Если Австрия и Пруссия могут в день примчать свои войска к границам Польши, то нельзя нам волочиться туда два месяца. Если их штуцера берут теперь на две тысячи шагов, то нельзя довольствоваться нам тульскими ружьями и надеяться на один штык, который не доходит теперь до своего места назначения. Если их конические пули уходят глубже в тело и производят рану смертельную, то нельзя нам стрелять прежним горохом. Если винт сообщает их кораблям способность двигаться как угодно, то нельзя остаться нам со старыми методами кораблестроения, - а механика, химия, физика, астрономия позовут к себе естественные науки; естественные науки приманят математику, высшая математика потребует философии и пр. Нельзя ограничивать число людей образованных известными цифрами, ибо пределы этих официальных цифр наполняются, по известному закону, посредственностями и пошлостями; а таланты-то все остаются вне оных…"
Решимость власти отмежеваться от прежнего курса и пойти по пути реформ проявилась прежде всего в отставках прежних министров и назначениях на государственные посты новых людей. Удаление с политической арены одиозных персон, многие из которых, казалось бы, навсегда вросли во власть, давало повод к надеждам на дальнейшие перемены.