Вспоминая весну 1940, в книге "На пороге войны" B.C. Емельянов пишет: "Вопрос о литых танковых башнях будет рассматриваться на этот раз уже в Политбюро. Отправляемся вместе с Носенко в Кремль.
В приемной главным образом военные из Автобронетанкового управления. Здесь же Тевосян – уже нарком черной металлургии…
Докладывал Ворошилов, держа в руке проект решения, подготовленного комитетом обороны. Сталин подошел к нему и взял листок. Прочитал его и, обращаясь к начальнику Автобронетанкового управления Я.Н. Федоренко спросил:
– Какие тактико-технические преимущества имеет новая башня?
Федоренко стал говорить о том, что литую башню можно изготовлять в литейных цехах, в то время как для производства башни старого типа требуются для штамповки отдельных деталей мощные прессы.
– Я вас не об этом спрашиваю. Какие тактико-технические преимущества имеет новая башня, а вы мне говорите о технологических преимуществах. Кто у вас занимается военной техникой?
Федоренко назвал генерала И.А. Лебедева.
– Здесь он?
Генерал Лебедев поднялся, Сталин повторил вопрос. Лебедев заколебался и начал по существу повторять слова, сказанные Федоренко.
Сталин нахмурился и сердито спросил:
– Вы где служите: в армии или в промышленности? Я третий раз задал вопрос о тактико-технических преимуществах новой башни, а вы мне говорите о том, какие возможности открываются перед промышленностью. Может быть, вам лучше будет перейти на работу в промышленность?
Генерал молчал. Я почувствовал, что решение о переходе на литые башни может быть не принято, и, подняв руку, попросил слова. Обращаясь в мою сторону. Сталин сказал:
– Я спрашиваю о тактико-технических преимуществах.
– Я об этом и хочу сказать, Иосиф Виссарионович.
– Вы что, военный?
– Нет.
– Что вы хотите сказать? – с недобрым выражением лица спросил Сталин.
Я достал из папки карточки с результатами обстрела брони и подошел к Сталину.
– У старой башни, сваренной из отдельных деталей, имеются уязвимые места – сварные швы. Новая – монолит, она равнопрочна. Вот результаты испытания обоих типов на полигоне путем обстрела.
Сталин посмотрел карточки, вернул их мне и сказал:
– Это соображение серьезное.
Он отошел в другой конец комнаты.
– Скажите, а как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню? Конструктор машины здесь?
Поднялся конструктор.
– Если и изменится, товарищ Сталин, то незначительно.
– Незначительно – это не инженерный термин, вы считали?
– Нет, не считал.
– А почему? Ведь это военная техника.
Я хотел высказать свое мнение и, подняв руку, громко произнес:
– Иосиф Виссарионович!
Сталин посмотрел в мою сторону, и вновь я увидел на его лице прежнее выражение.
"Почему он так смотрит на меня?" – подумал я.
А Сталин отвернулся и прошел дальше в противоположный от меня угол комнаты. Я сел.
И вдруг шепот сидящего сзади от меня разъяснял все:
– Никогда не называйте его Иосиф Виссарионович – это он позволяет только очень узкому кругу близких людей, для всех нас – он Сталин. Товарищ Сталин.
Вдруг обернувшись к конструктору и не спуская с него глаз, Сталин спросил, как изменится нагрузка на переднюю ось танка.
Конструктор, встав, тихо сказал:
– Незначительно.
– Что вы твердите все время "незначительно" да "незначительно", скажите, вы расчеты делали?
– Нет, – тихо ответил конструктор
– А почему?
Конструктор молчал. Сталин положил на стол, находившийся у него в руках листок с проектом решения и сказал:
– Я предлагаю отклонить предложенный проект постановления как неподготовленный. Указать товарищам, чтобы они с такими проектами в Политбюро не входили. Для подготовки нового проекта выделить комиссию, в состав которой включить Федоренко, его, – он указал на наркома автотракторной промышленности С.А. Акопова, – и его, – палец Сталина указывал на меня".
ЕНУКИДЗЕ Авель Сафронович (1877–1937), участник трех российских революций. В 1918–1922 секретарь Президиума ВЦИК, в 1922–1935 секретарь Президиума ЦИК СССР.
В 1935 Енукидзе был обвинен в моральном и бытовом разложении, причастности к "кремлевскому заговору". 21 марта 1935 опросом членов Политбюро был принят "проект сообщения Политбюро ЦК, выработанный тт. Сталиным, Молотовым, Кагановичем и Ежовым "О аппарате ЦИК СССР и тов. Енукидзе". В сообщении Политбюро говорилось, что при попустительстве А. С. Енукидзе в аппарате ЦИК СССР образовалось несколько молодежных контрреволюционных групп из бывших княгинь, дворянок, детей белогвардейцев и других "враждебных элементов". Многих из них "тов. Енукидзе лично принял на работу и с некоторыми из них сожительствовал". Члены групп ставили своей целью "организацию террористических актов в отношении руководителей Советской власти и партии, и в первую очередь в отношении товарища Сталина". 22 мая 1935 Енукидзе в письме в Политбюро признал справедливыми выдвинутые обвинения.
На июльском пленуме 1935 Енукидзе был выведен из состава ЦК партии, исключен из членов ВКП(б). Енукидзе был переведен на другую работу – директором Харьковского областного транспортного треста.
В 1937 г. Енукидзе арестовали, суд приговорил к расстрелу. В 1960 реабилитирован посмертно.
ЕРЕМЕНКО Андрей Иванович (1892–1970), советский военачальник. В Красной Армии с 1918. Участник Гражданской войны. Герой Советского Союза (1944). Маршал Советского Союза (1955).
14 октября 1941 г. А.И. Еременко, доставленному в Центральный военный госпиталь имени Мандрыки, сделали операцию. Ночью 15 октября его навестил Сталин. Вспоминая об этом, Андрей Иванович пишет: "Он спросил меня о делах на фронте и обстоятельствах моего ранения и пожурил за то, что я не берег себя".
С особой теплотой вспоминает А.И. Еременко встречу с И.В. Сталиным во фронтовой обстановке в период подготовки летом 1943 г. Смоленской операции. Верховный прибыл на Калининский фронт, возглавляемый Андреем Ивановичем и готовивший удар по врагу силами левого крыла, 5 августа в село Хорошово. Вот короткие фрагменты из дневниковой записи об этой встрече.
"…Товарищ Сталин, ходивший до того по комнате, остановился посредине и принял от меня рапорт.
– Здравствуйте, товарищ Еременко, – произнес он мою фамилию с ударением на первом слоге и подал мне руку. – Здравия желаю, товарищ Сталин! – ответил я.
Он улыбнулся как-то просто и тепло, приветливо потряс мою руку и, пристально глядя на меня, сказал:
– Вы, по-видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы добить Паулюса. Обижаться не следует. Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца, это уже особой роли не играет. На эти, по сути дела, слова благодарности я ответил:
– Сталинград теперь уже история, а творец ее – наш народ, партия и вы лично, товарищ Сталин.
В этом месте Сталин вставил реплику:
– Все на Сталина валят, Сталин да Сталин. Это неправильно. Я, конечно, давал директивы, но вы же непосредственно там командовали и руководили этой битвой. Победил, безусловно, советский народ, во главе с великим русским народом, но им нужно было руководить.
После разговоров о кадрах и об оперативном искусстве товарищ Сталин внимательно посмотрел на карту, которую полтора часа назад я прикрепил к стене:
– Ну, теперь докладывайте, как вы спланировали Смоленскую операцию, – сказал он и, улыбнувшись в усы, с ехидцей добавил: – Вы Смоленск сдавали, вам его и брать.
Я ответил, что постараюсь выполнить приказ".
Суммируя впечатления о встрече со Сталиным, Андрей Иванович записал: "В его образе отчетливо выделялись сила, здравый смысл, развитое чувство реальности, широта познаний, изумительная внутренняя собранность, тяга к ясности, неумолимая последовательность, быстрота и твердость решений, умение молниеносно оценить обстановку, ждать, не поддаваться искушению, хранить грозное терпение".
И еще: "Прощаясь, И.В. Сталин разрешил сообщить войскам о посещении им фронта.
В тот же день весь руководящий генеральский состав узнал, что Верховный Главнокомандующий был на нашем фронте. Я рассказал о задачах, поставленных перед нами, и о том, что предстоят напряженные бои. Известие о посещении фронта Верховным Главнокомандующим сыграло большую положительную роль в подъеме морального состояния войск".
3 февраля 1944 А.И. Еременко был вызван в Ставку Верховного Главнокомандования.
"– Есть мнение, – сказал И.В. Сталин, – направить вас в качестве командующего в Отдельную Приморскую армию, действующую в Крыму и на его подступах на правах фронта. В эту армию входит воздушная армия, и наряду с общевойсковыми соединениями ей подчинены в оперативном отношении также Черноморский флот и Азовская военная флотилия и ВВС Черноморского флота.
Я понимал, что, подробно говоря о составе армии, Верховный Главнокомандующий заботился о том, чтобы не ущемить, что называется, мое самолюбие, поскольку я назначался командовать армией после того, как командовал фронтами.
Армии предстоят наступательные бои, а дела там идут пока не блестяще. Дважды планировались на ее участке наступательные операции, но попытки осуществить их оказались неуспешными.
И. В. Сталин, как обычно, осведомился о моем согласии с назначением. Я ответил утвердительно".
Впоследствии И.В. Сталин высоко оценил действия Отдельной Приморской армии. Верховный Главнокомандующий сообщил А.И. Еременко о его назначении командующим 2-м Прибалтийским фронтом. При назначении А.И. Еременко командующим 4-м Украинским фронтом Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин особо подчеркнул необходимость скорейшего овладения Моравско-Остравским промышленным комплексом.
Когда Еременко попросил несколько отодвинуть начало операции, Сталин категорически подчеркнул, что освобождение этого города совершенно неотложная задача.
А.И. Еременко по-разному относился к И.В. Сталину. Директиву ГКО о поручении К.К. Рокоссовскому окончательной ликвидации сталинградской группировки фашистов А.И. Еременко расценивал как следствие обиды на него Сталина, что он, Еременко, не выполнил данного Сталину обещания "разбить подлеца Гудериана" и иных промахов. В книге "Сталинград. Записки командующего фронтом" (1961) А.И. Еременко, утратив объективность, утверждал, что инициаторами и главными исполнителями плана разгрома немцев в районе Сталинграда были он, тогда генерал-полковник, и член Военного совета Н.С. Хрущев. При этом умалил вклад в организацию победы под Сталинградом Г.К. Жукова и А.М. Василевского и практически вычеркнул И.В. Сталина. Позднее Г.К. Жуков осудил этот поступок А.И. Еременко, а когда спросил, как же он мог такое написать о Сталинградской битве, Еременко ответил: "Меня заставил Хрущев". А ведь летом 1943 говорил Сталину, что творец Сталинградской победы "вы лично, товарищ Сталин". На что Сталин сразу отреагировал: "Это неправильно".
Описанию крупных битв Отечественной войны А.И. Еременко посвятил свои книги "На западном направлении", "В начале войны", "Сталинград. Записки командующего фронтом", "Годы возмездия. 1943–1945".
ЕРМОЛИН Павел Андреевич (1897–1974), военный советник И.В. Сталина.
П. А. Ермолин участник Гражданской войны, затем работал на различных должностях в Генеральном штабе Красной Армии. Ему в 1943 присвоено воинское звание генерал-лейтенант.
В 1940 стал военным советником И.В. Сталина и в годы Великой Отечественной войны выполнял его личные поручения.
В 1942 Сталин велел Ермолину сопровождать Идена в поездке до Волоколамска, чтобы показать англичанам результаты разгрома немцев под Москвой. Он напутствовал:
– Помните: он не только министр иностранных дел, но и руководитель английской секретной службы. В беседах с ним будьте крайне осторожны. Больше смотрите на выражение его лица.
По возвращении Ермолин доложил Сталину, как реагировал Иден на разбитую и сожженную немецкую боевую технику, торчавшие из-под снега эрзац-валенки убитых фашистов.
Сталин с удовлетворением сказал:
– Теперь англичане на переговорах с нами будут более сговорчивыми.
Сталин посылал Ермолина в Мурманск принимать американские "Аэрокобры" с предписанием, чтобы через три дня самолеты поступили в части. Ермолин рассказал Сталину, как наши техники быстро без американской помощи собрали "Аэрокобры", а летчики удивили американцев проделанным каскадом фигур высшего пилотажа. Довольный Сталин заметил:
– В своем большинстве, насколько мне известно, американцы вояки неважные, но хвастуны отменные. Урок, который вы им дали в Мурманске, весьма полезен: поубавится спеси.
П. А. Ермолин говорил о Сталине:
– Как военного специалиста меня поражало в Сталине то, что он, формально штатский человек, гениально (я не боюсь этого слова, оно наиболее точно характеризует Сталина) разбирался в военных вопросах. Знания Сталина и в области экономики, и в области стратегии и тактики были глубоки и обширны, поражали присутствовавших исключительно четкостью постановки и объяснения обсуждаемых задач.
Сталин был удивительный человек. Я анализирую и думаю: так поднять нашу страну, как поднял он, не мог никто. Да, были репрессии, все это можно было делать немного по-другому. Но во всем, что делалось, чувствовался ум. И какую ж надо было иметь силу человеческую, чтобы все это поднять! Представь себе человека во главе такого государства, еще недостаточно цивилизованного, чтобы люди понимали, как, что, чего, куда. И справиться с этой огромной массой людей – каким способом, это уже другой вопрос, – дать им цель, заставить этой цели добиваться… Кто бы еще это мог?
П.А. Ермолин – человек поразительной судьбы, его жизнь легла в основу замечательного романа Владимира Дмитриевича Успенского "Тайный советник вождя".
ЕФИМОВ (настоящая фамилия – Фридлянд) Борис Ефимович (р. 1900), советский график. Лауреат Сталинской премии 1950 и 1951, Государственной премии СССР 1972. Народный художник СССР (1967).
"– И.В. Сталин, – рассказывал Б.Е. Ефимов, – любил карикатуру, интересовался ею. Считал ее полезным искусством для пропаганды, газеты и т. д. Мои работы он знал. Приведу один из примеров.
Было это в 37-м году. Брат мой находился еще в Испании. Мне позвонил домой Мехлис и сказал: "Вы можете ко мне сейчас приехать?" А я болел и так это робко говорю: "Лев Захарович, пожалуйста, но я немножечко нездоров". Он удивился: "Как, вы не можете приехать? А я вам хотел сказать, что он говорил". Слова "он" было вполне достаточно. Спрашиваю: "Лев Захарович! А что, что-нибудь неприятное?". Тут мне Мехлис назидательно сказал: "Когда он говорит, это всегда приятно! Это приятно для работы, понимаете?!" Я весь притих. Мехлис продолжил: "Ну ладно. Сидите дома, если простужены. Приезжайте завтра к 11 часам". На следующий день я, конечно, приехал, и он мне говорит вот что: "Вы часто рисуете карикатуры на японских самураев. И рисуете их с большими зубами, которые торчат изо рта. Так вот, он сказал, что не надо этого делать. Это оскорбляет их национальное достоинство". Я говорю: "Ясно, зубов больше не будет". И потом мне Мехлис объясняет, ссылаясь на "Хозяина", что карикатура "должна быть понятной каждому дураку", что она должна, как статья, быть очень точной, направленной в цель и вообще над ней нужно работать очень серьезно.
Вот вам факт, что он не пропускал ничего.
А в начале 1946 г., когда Черчилль выступил в США в Фултоне со скандально знаменитой речью, ставшей началом "холодной войны", И.В. Сталин заказал мне карикатуру по этому вопросу, сам сделал надпись. То есть Сталин "благословил" карикатуру на бывших союзников, без него никто бы на это не отважился.
ЕФИМОВ С.А., комендант дачи И.В. Сталина в Зубалово. 12 сентября 1933 И.В. Сталин направил записку:
"Тов. Ефимов!
Няня и Светлана вернулись в Москву, Светлану надо немедля определить в школу, иначе она одичает вконец. Прошу Вас и Паукера устроить ее в школу. Посоветуйтесь оба с няней и Каролиной Васильевной и определите, в какую школу устроить.
С приездом няни Каролина Васильевна должна взять отпуск. Скажите ей, что она должна взять отпуск, – иначе она надорвется вовсе. Если она захочет провести отпуск в Сочи, устройте ей поездку. Если почему-либо не захочет, устройте ее в Зубалове и предоставьте ей все необходимое. Она – человек хороший и заслуживает всяческого внимания. Если она захочет взять с собой в Зубалово свою сестру, я не возражаю против этого.
За время отпуска Каролины Васильевны в доме в Москве останется няня. Следите хорошенько, чтобы Вася не безобразничал. Не давайте волю Васе и будьте с ним строги. Если Вася не будет слушаться няни или будет ее обижать, возьмите его в шоры.
Жду от Вас ответа.
Привет!
И. Сталин
П.С. Держите Васю подальше от Анны Сергеевны: она развращает его вредными и опасными уступками.
И. Ст.
12. IX. 33.".
ЖДАНОВ Андрей Александрович (1896–1948), советский государственный и партийный деятель.
Участник Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны. Жданов вошел в руководящее ядро большевистской партии, сложившееся вокруг И.В. Сталина после смерти В.И. Ленина. С 1924 Жданов секретарь Нижегородского губкома, Горьковского крайкома партии. Высокообразованный марксист Жданов был введен в состав редколегии "История Гражданской войны", издаваемой по инициативе Максима Горького. Вместе со Сталиным и Кировым Жданов составил замечания по изучению и преподаванию отечественной и общеевропейской истории. После убийства С.М. Кирова секретарем Ленинградского обкома и горкома партии стал секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов.
С июня 1941 А. А. Жданов постоянный советник при Ставке Главнокомандования. Еще в начале обороны Ленинграда И.В. Сталин в письме к А. А. Жданову предписывал ни в коем случае не сдавать город – сердце социалистической революции. И.В. Сталин сообщал, что фашисты готовятся, захватив Ленинград, создать там марионеточное правительство, затем обратиться к советскому народу с призывом выступить против Советской власти. Тогда нам, подчеркивал Сталин, будет труднее вести Отечественную войну.
А. А. Жданов был одним из организаторов обороны Ленинграда, делил с ленинградцами и воинами Красной Армии все трудности 900-дневной блокады Ленинграда. С 1942 он член Совета военно-политической пропаганды при Главном политуправлении РККА. Генерал-полковник (1944).