Загорелся бой. Здесь отличились монголы. Они в конном строю атаковали красных. Конная атака монгол носила стихийный характер: впереди сотен скакали нойоны во главе с Бишерельту - гуном и "Маленьким гэгэном"66, который выкрикивал какие‑то заклинания. За нойонами неслись монголы, прильнув к гривам коней. Вся масса в 320 всадников неслась на смерть или к победе. Смотря со стороны на лихую атаку монгол, думалось, что ламаизм не вытравил окончательно воинственный дух в монголах времен великого Чингисхана, и нужен лишь толчок пробудить воинственность от многовековой спячки.
Красные не выдержали стремительной атаки монгол и стали отходить по склонам гор на север. Но на их беду 1–й Конный полк, обойдя горы с юго - запада, вышел в долину речушки и отрезал путь отступления красным на Мысовск. Они стали сдаваться в плен. Группа начальствующих лиц и комиссары на конях проскочили на восточный склон дефиле и скрылись в горах. Есаул Янков не сумел задержать бежавших комиссаров. Генерал Унгерн жестоко избил Янкова за оплошность.
Так 29 июля ознаменовалось двумя победами с малыми потерями. Пленные были построены в две шеренги. Генерал Унгерн обходил пленных, со многими милостиво разговаривал. Человек 25–30 из числа желающих принял на службу в Азиатскую конную дивизию, остальным приказал похоронить убитых красноармейцев, а раненых взять с собой и с миром идти по домам. Такой милости красноармейцы не ожидали и, когда дивизия вечером уходила от Ново - Дмитриевки на юг, то они как будто бы с сожалением провожали унгерновцев.
Из показания пленных явствовало, что ни в Мысовске, ни на Кругобайкальской дороге нет значительных гарнизонов красных. Генерал Унгерн не пошел на г. Мысовск, справедливо учитывая, что штаб 5–й красной армии в Прибайкальских горах дивизию уничтожит, но непонятно, как он не рискнул одной сотней во главе с лихим командиром, как Слюс или Исаак и др., и не послал взорвать ближайшие туннели от Мысовска. Сотня о двух конях могла бы совершить такой рейд в два дня, взорвать 5–6 ближайших к Мысовску туннелей, что поставило бы штаб 5–й армии в большие затруднения с посылкой войск на борьбу с генералом Унгерном.
В бою с красными у Ново - Дмитриевки взято было 4 пулемета и до 1 ООО винтовок. Дивизия вечером 29 июля пошла вниз по р. Темнику и, отойдя 10–12 км, на прекрасном лугу стала на дневку. Здесь, в предгорье, генерал Унгерн приказал зарыть лишнее оружие. Его было много. Оказались лишними пулеметы. Зарыто было 12 пулеметов и 1100 винтовок. Нашли ли потом красные оружие или нет - неизвестно.
Бой 1 АВГУСТА у Гусиноозерского дацана.
Опять буряты, жившие по берегу Гусиного озера, донесли Унгерну, что из‑за Селенги прибыли красные к Большому Гусиноозерскому дацану. Силы красных - примерно до 800 штыков пехоты, 2 эскадрона кавалерии и 2 орудия.
31 июля ночью Азиатская конная дивизия пошла к дацану и, пользуясь горной местностью, к утру 1 августа обложила дацан с трех сторон, приперев красных к озеру. 2–й Конный полк пошел по падям северо - восточных возвышенностей и к рассвету оказался перед северной окраиной дацана. 1 - й Конный полк вышел перед фронтом дацана с запада. 3–му Конному полку приказано было занять берег речонки, вытекающей из озера и тем отрезать отступление красных на Новоселенгинск или Селенгинскую Думу.
Первым атаковал дацан в конном строю подъесаул Кущ. Он доскакал до самой ограды дацана, но, встреченный огнем из пулемета, отскочил. Есаул Слюс повел атаку на северную оконечность в пешем строю. Обошел дацан с севера и по берегу озера, никем не задержанный, ворвался в дацан. Что первое встретилось - батарея. Пушки были приведены в негодность для стрельбы, что значительно облегчило взятие дацана. Сотня прикладами и шашками лихо работала в дацане. Первый полк в пешем строю повел правильно наступление на дацан.
Красные не ожидали скорого появления унгерновцев и спали спокойно. 2–й кавалерийский эскадрон стоял биваком на берегу озера. Кони их паслись у речуш-
Бои у Ново - Дмитриевки 29 июля и 4 августа и у Большого Гусиноозерского дацана 1 августа (кроки вычерчены на память).
ки, вытекающей из озера. При первой тревоге красные кавалеристы, в большинстве на неоседланных конях ускакали в направление Новоселенгинска до подхода к месту 3–го полка.
Лишившись артиллерии и кавалерии, красные оказались в безвыходном положении. Часов в 9 утра перед фронтом 1–го полка красноармейцы стали сдаваться в плен. Цепи 1–го полка прекратили огонь. В это время в 1–й сотне раздался голос: "Господин сотник, нет патрон". Красноармейцы увидели в этом возможность продолжить бой и вновь открыли стрельбу Полковник Парыгин с сотней в конном строю атаковал их и изрубил. Возглас: "Нет патрон"… стоил жизни 20–30 человекам.
Частично красные стали отступать по южному берегу озера, а до 150 красноармейцев шло водой, многие по плечи, а многие до груди. Отступающими командовал комиссар, который бегал по цепи с револьвером в руках и наводил порядок. Правда, красноармейцы отступали в порядке, но, дойдя до речонки, вытекающей из озера, они были встречены пулеметным огнем 3–го полка и залегли. Комиссар не мог поднять цепь и выстрелом в висок покончил с собой на глазах своих и врагов.
Те красноармейцы, кои шли водой, стали удаляться от берега, а так как озеро мелкое, то их головы были похожи на плавающие в воде арбузы. Унгерновцы открыли по "арбузам" огонь. Сколько убито и сколько их спаслось - неизвестно.
К 10 часам утра бой затих. В плен сдалось до 400 человек. Ни комиссаров, ни старших офицеров среди пленных не оказалось. Они частью бежали, частью были убиты. Трофеи: 2 орудия, 6 пулеметов, 500 винтовок, обоз. В обозе оказался денежный ящик и канцелярия полка (не помню я полка, но он из состава 26–й пехотной дивизии, вновь прибывающей). Генерал Унгерн приказал не разбираться в канцелярии, а тут же ее сжечь. Жаль. Много полезных сведений из бумаг можно было почерпнуть. В обозе нашлось много полезного: мука, гречневая крупа, соль и консервы. В денежном ящике советских денежных знаков оказалось немного - около 8000 руб. Их Унгерн приказал сжечь, а напрасно, так как они имели хождение в Забайкалье, и не нужно было бы тратить серебро на уплату местным женщинам за муку и хлеб. Пленных было около 400 человек. Унгерн обошел их, поговорил. Приказал похоронить убитых, подобрать раненых, и отпустил на все четыре стороны.
В час дня, пообедав, генерал Резухин с двумя полками пошел по дороге на Но- воселенгинск. Генерал Унгерн около 5 часов вечера снялся с двумя полками, пошел по восточному берегу Гусиного озера, по пути Резухина, но, дойдя до разветвления дорог, не пошел на Новоселенгинск, а продолжал путь по берегу на Загустай.
Еще не закончился бой у Большого Гусиноозерского дацана, как разразилась гроза генерала Унгерна. Он налетел на командира 3–го полка подъесаула Янкова и стал его нещадно избивать ташуром. Измолотил его до полусмерти, вменив ему в вину, что он упустил 2–й эскадрон красной кавалерии и комиссаров, кои фактически бежали из дацана до подхода 3–го полка к Гусиному озеру Янков недели три поправлялся в обозе 1 - го полка, в который он был зачислен командиром дивизиона.
Генерал Резухин путь в 30 км до Новоселенгинска прошел в 4–5 часов и вечером подошел к Новоселенгинску. Красные переправились на правый берег Селенги часа за два до подхода Резухина. Жители очень доброжелательно встретили унгерновцев, но добровольцев и здесь не нашлось. Разрушив все средства переправы - паром, лодки - Резухин, поужинав в Новоселенгинске, ушел на присоединение к дивизии и утром 2 августа прибыл в Загустай.
Загустай - поселок небольшой. Он стоит на самой северной точке озера и знаменит тем, что вблизи него (к северу в 6–7 км) находится замечательное по мощности содовое месторождение. Знаменит для унгерновцев тем, что он оказался поворотным пунктом для идеи генерала Унгерна. В Загустае он решил, что идти дальше - смерть для дивизии и его идеи. За сутки, проведенные в Загустае, Унгерн решил, что борьба с 5–й советской армией ему не под силу и что нужно уходить из Забайкалья вновь в пределы Монголии. Борьба с 30–й пехотной дивизией, прибывшей всей 5–й Кубанской конной дивизией и прибывающей 26–й пехотной дивизией непосильна. Обменивался ли Унгерн с Резухиным своими думами - неизвестно, но, скорее всего, нет, так как Резухин на все вопросы отвечал незнанием планов Унгерна. Как тогда, так и теперь верю генералу Резухину.
Рано утром по лагерю послышалась команда: "По коням!" и дивизия тронулась по берегу Гусиного озера, огибая его с северо - запада. Дивизию генерал Унгерн вел переменным аллюром с предельной скоростью, допускаемой для движения обоза, табунов и гуртов рогатого скота. Сделан был большой привал у Малого Гусиноозерского дацана, новой постройки с золотыми куполами. Бивак расположился на охраняемых лугах (загороженный "поскотинами"). Трава была отличная. Кони быстро напитались. Подошли гурты. Дивизия пошла на Ново - Дмитриевку. Опять старое, памятное место.
Бой у Ново - Дмитриевки 4 августа.
Опять буряты донесли, что к Ново - Дмитриевки подходит сильный красный отряд из Селенгинской Думы. Красноармейцы принадлежат к составу 30–й пехотной дивизии. Они занимают позицию к северу от Ново - Дмитриевки. Для Азиатской конной дивизии обстановка складывалась весьма неблагополучно: старый путь на Атаман - Никольскую станицу занят красными, с боем нужно пробиваться на Покровскую.
Генерал Унгерн в 8 часов утра приказал полковнику Парыгину со своим 1–м полком с предельной скоростью идти через Ново - Дмитриевку, вверх по Темнику, занять перевал Бурин, через который пролегал путь на Покровское и пропустить все обозы, гурты и табуны коней, удерживая перевал, во что бы то ни стало, пока не пройдет вся дивизия. Третьему Конному полку есаула Очирова занять высоты к юго - западу от Ново - Дмитриевки. Обозы были пущены следом за 1–м Конным полком.
Красные силой до 6 батальонов пехоты и 2 батарей, перевалив через хребет, с походного порядка перешли в боевой и энергично атаковали цепи 1–го Конного полка, но, встреченные пулеметным и ружейным огнем, задержались. 3–й Конный полк, чтобы облегчить положение 1–го Конного полка, перешел в наступление и отвлек силы красных на себя. Красные повели против 3–го полка энергичное наступление и ввели в бой отлично оборудованный броневой автомобиль. Унгерн выслал на поддержку 3–го полка дивизион 2–го полка под командой есаула Слюса, который в конном строю атаковал красных.
Горячий бой завязался к юго - западу от д. Ново - Дмитриевки. Конная атака Слюса, успешная вначале, задержалась из‑за густой сети поскотен, кои помешали подъесаулу Кущу захватить красный боевик. 3–й Конный полк задержался на занятых высотах, и красные не могли проникнуть в деревню и перерезать дорогу, по которой шли обозы. К 2–м часам дня все обозы и тылы проследовали через Ново- Дмитриевку. Для генерала Унгерна не было смысла ввязываться в большой бой с превосходящими численностью красными войсками. С наступлением темноты части дивизии сворачивались и шли на Покровское. В арьергарде шел сам Унгерн с 4–м Конным полком.
Утром 5 августа в с. Покровском выяснрглось, что отсутствуют: дивизион подъесаула Забиякина - 2 сотни, пулеметная команда штабс - капитана Аргентова, китайский дивизион и монгольская сотня 3–го полка, а всего пять сотен. Отсутствие пяти сотен сильно волновало Унгерна и всех чинов дивизии. Жители Покровского встретили унгерновцев очень тепло и делились с ними всем съестным, что было у самих. Насколько помню, в Покровском был схвачен еврей - коммерсант и я впервые видел расправу унгерновцев с евреями.
Бой в деревне Капчаранка.
Шестого августа в авангарде шел 1 - й полк. В головном отряде шла татарская сотня сотника Мухаметжанова. Сотня шла без достаточной бдительности и целиком вошла в деревню. Всадники стали слезать с коней в надежде купить хлеба, молока, яиц и прочей снеди, но вместо яств на них посыпались пули из каждого двора. Как ошпаренные, татары выскочили из деревни. Оказалось, что в деревне сидели две роты красных. Подоспевший полковник Парыгин повел правильное наступление на деревню и привел татарскую сотню в порядок. Бой за деревню длился 4 часа. Красные отступили из деревни и заняли высокую, трудно одолимую сопку. Вся дивизия собралась у деревни. Генерал Унгерн долго смотрел на сопку, где засели две роты красных с пулеметами. Атаковать сопку он не захотел, и дивизия пошла на п. Саркетуй. Бой за д. Капчаранка стоил Азиатской конной дивизии только убитыми 50 человек, в их числе сотник Мухаметжанов и в числе раненых - капитан Россианов.
На рассвете 8 августа унгерновцы прошли Верхний Нарын и к обеду вошли в Атаман - Никольскую станицу. С этого момента дивизия была вне опасности окружения, и красные в своей массе были позади. Если бы дивизия двигалась с нормальной скоростью, то она была бы далеко от красных, но Унгерн вел дивизию медленно, оглядываясь назад, поджидая пять потерявшихся сотен. Их пока не было. Красные спешили по следам унгерновцев и медленное движение генерала Унгерна вынудило его принять бой с наседавшими красными у станицы Атаман - Никольской.
Бой с красными у Атаман - Никольской.
Наседавшие красные раздражали генерала Унгерна. Он решил их проучить и заставить отказаться от преследования. По выходе из Атаман - Никольской станицы, на удобной для обороны позиции Унгерн оставил 3–й полк, расположив его влево от берега р. Джиды. Левый фланг упирался в сопку.
Красные обрадовались, что наконец‑то они вынудили унгерновцев принять бой. Они энергично повели фронтальную атаку на 3–й полк и, подойдя на дистанцию 800 шагов, залегли. Они вынуждены были послать обходящую колонну на правый фланг унгерновцев, упиравшийся в Джиду. Обходящая колонна к вечеру переправилась через Джиду и была почти в тылу унгерновцев. Нужно было оттянуть первый фланг 3–го Конного полка уступом назад, но по малой тактической подготовленности в военном деле есаула Очирова он не распорядился этого сделать, и две правофланговые сотни понесли большие напрасные потери. Убиты были подъесаул Бородин и прапорщик Кузнецов (бывший чиновник Улясутайского консульства). С темнотой 3–й Конный полк отступил на Саркетуй. На перевале у высоты 529 генерал Унгерн оставил дивизион 3–го полка с пулеметной командой - 4 пулемета штабс - капитана Озерова. Позиция была отличная для засады.
Красные двигались по следам унгерновцев, несмотря на высланную вперед разведку, не обнаружили унгерновцев около перевала и спокойно в колоннах стали подниматься на перевал. Как только голова красной колонны приблизилась к перевалу, то унгерновцы с высоты 529 перевала и из‑за гребня, что было 300 шагов ниже и западнее перевала, открыли ружейный и пулеметный огонь, смешав всю колонну в месиво. Красные понесли потери не меньше, чем в 50 % всего отряда. После этого случая красные не пытались уже сидеть на хвосте колонны Азиатской конной дивизии и держались на почтительном расстоянии.
9 августа Азиатская конная дивизия дневала в п. Харацанском. 10 августа был радостным днем для Азиатской конной дивизии, так как прибыли пять сотен, оторвавшихся в Ново - Дмитриевке. Штаб - ротмистр Забиякин умело и спокойно вел их на запад по горным дорогам, имея направление на Мондокульские гольцы. Раньше он не мог присоединиться к дивизии, так как между ним и дивизией все время находилась сильная красная прослойка.
11 августа дивизия ночевала в п. Хамней. Здесь генерал Унгерн разделил дивизию на две колонны. В первую колонну под личным начальством Унгерна вошли: 3–й и 4–й конные полки, монгольский дивизион, артиллерийский дивизион с 6 орудиями, пулеметная команда подполковника Евфаритского, главный обоз, лазарет и все гурты. Запасные кони были разделены на два косяка. Во вторую колонну под командой Резухина вошли: 1–й и 2–й конные полки, китайский дивизион, взвод артиллерии с 2 орудиями (Шестаковича) и пулеметная команда с 4 пулеметами (сотника Иванова).
Рано утром 2–я бригада с Унгерном ушла вперед, а 1 - я бригада выступала на 5- 6 часов позднее и шла в арьергарде. В тот же день генерал Резухин имел с наседавшими красными короткий арьергардный бой на речонке Хамней: красные понесли большие потери.
12 августа бригада Резухина прошла п. Цикирский. При переходе вброд небольшой речонки Хайки, генерал Резухин обратил внимание на местность, как будто бы специально созданную для оборонительного засадного боя. Обстановка требовала дать красным основательную трепку, чтобы отучить их сидеть на хвосте унгерновских колонн.
От переправы через речушку по перпендикуляру на запад шло небольшое дефиле. Это дефиле занял 1–й Конный полк, орудия хорунжего Шестаковича и пулеметная команда Иванова. Западный берег был отлогий и до дефиле в 400–500 шагов представлял голую ровную местность без каких‑либо укрытий. Наоборот, восточный берег был крутой и высокий.
Во второй половине дня показалась колонна красных. Дойдя до речки Хайки (приток Джиды), красная конница стала спешиваться. Подъехала на телегах пехота, и перед речкой скопилось в течение короткого времени до 2000 бойцов. Они начали переправляться через речку, не высылая никакой разведки вперед. Когда на западном берегу скопилась большая часть красных, то 1 - й полк, артиллерия и пулеметы открыли огонь с постоянным прицелом, а артиллерия на картечь. Что получилось с первыми выстрелами шквального огня унгерновцев - представляю судить читателю. Красные устлали ровную поляну телами. Живые еще карабкались на крутой берег Хайки, но пули пришивали их к обрыву. Убегающих, немногих оставшихся в живых на восточном берегу реки и спешно уходивших преследовал огонь артиллерии. Нужно думать, что из 2000 красных ушло невредимыми не больше 500–600 человек.
Этот бой с красными был последним и, пожалуй, самым кровавым и успешным в пределах Руси. Красные надолго оставили унгерновцев в покое. В пределах Монголии красные приближались к ним с большой осторожностью.
14–15 августа дивизия находилась на Модонкульском водораздельном хребте и перешла государственную границу. 16 августа вышли на берег реки Ури. Пройденный путь был весьма труден. Дорог не было, были едва заметные тропы. Их приходилось расчищать, чтобы прошли орудия и повозки. Пушки поднимали и спускали на канатах. Кто проходил через Модонкульский хребет, для тех людей не существует непроходимых горных мест.