Через некоторое время внешнюю дверь вагона открыли, и из проёма появился человек. Тоже из полиции - но уже не из криминальной, а просто патрульный в форме. Он спрыгнул вниз и помог спустить скат. По скату начали спускаться другие обитатели вагона. Шли они медленно, крошечными шажками, чуть не спотыкаясь. Только тогда я понял, что представляла собой "деревяшка". Это был вагон для заключённых. А спускались они странно из-за ножных кандалов. Итак, моя слежка оказалась более или менее успешной: я отсеял ещё один вагон. Осталось лишь проверить "железку" - и можно действовать.
Так получилось, что отслеживать "железку" я поехал в Буффало. Конечно, народу там было поменьше, чем в Питтсбурге, но маленьким город тоже назвать было нельзя. Всё-таки львиная доля сталеобрабатывающих предприятий располагалась именно в Буффало, и потому по берегу озера Эри и через Джонсонбург круглые сутки шли товарняки с заготовками.
Сначала сценарий слежки был точно таким же, как и в случае с "деревяшкой". Я приехал на вокзал Буффало на поезде, в составе которого была "железка", сошёл и стал ожидать, что будет дальше. Но "дальше" не было как такового, потому что странный вагон отцепили, загнали в здание депо, железные двери закрылись, и больше я ничего не видел. Впрочем, кое-какие выводы для себя я, безусловно, сделал. Даже заключённых выгружали на открытой территории. Что же такое везли в "железке", что погрузка (или разгрузка) могла производиться только в стороне от посторонних глаз?
В любом случае, я отметил здание, в которое загоняли "железку" в Буффало. Ближайший поезд с таким вагоном должен был прибыть в город лишь через два дня, и я принял решение дождаться. Снял номер в дешёвой гостинице, купил детектив в книжной лавке и провёл два дня в полном безделье. Когда же наступил "день икс", я снова отправился на вокзал - за четыре часа до прибытия поезда.
Тут стоит описать здание, о котором шла речь. С виду это было обыкновенное депо, но небольшое, всего с двумя въездами, причём одним из них, судя по всему, никогда не пользовались. С другой стороны здания рельсов не было: внутри располагался тупик. Зато снаружи к зданию подходила новенькая асфальтобетонная дорога; в Буффало таким покрытием могли похвастаться едва ли несколько центральных улиц, а тут - какая-то жалкая дорожка, ведущая к зданию на задворках железнодорожного узла. Подозрительно, подумал я.
Я обошёл вокруг здания: снаружи не было ни души. Затем я выбрал себе удобный наблюдательный пункт за забором на противоположной стороне улицы. Мне было в первую очередь интересно, не появится ли инкассаторская машина…
Но прежде чем она появилась, я заметил, что со стороны вокзала подкатывают вагон-"железку". Его тянул небольшой старичок-паровозик конца 1870-х годов - как он ещё был на ходу, я не знаю. Итак, как я и предполагал, должна была произойти загрузка. Тут же я сделал вывод, что у меня должен быть свой человек здесь, в Буффало. Он должен проследить, что и как грузят в инкассаторский вагон, а затем как-то сообщить об этом мне, ожидающему на путях в удобном месте (которое я на тот момент ещё не выбрал). Телефонные станции в Буффало были, позвонить он мог. Только вот куда он должен был звонить? Где бы ни находилась засада, место должно быть безлюдным. Значит, никаких телефонных линий близ места ограбления быть не могло. В общем, я решил обдумать это позже и продолжил наблюдать за зданием.
После того как вагон загнали внутрь, некоторое время было тихо. До отправления поезда оставалось около двух часов. Наконец, моё ожидание было вознаграждено должным образом. Из-за поворота показались три машины: два чёрных модифицированных "Бьюика 17", а между ними - фургон на базе "Форда". На "Форде" я разглядел эмблему банка. Итак, я попал в яблочко.
Автомобили остановились. Изнутри за ними наблюдали, потому что тяжёлая сдвижная дверь тут же отъехала в сторону. Из полицейских "Бьюиков" вышли несколько человек с ружьями, а из фургона два инкассатора стали перетаскивать полотняные мешки. Я насчитал шестнадцать. Даже если в них долларовые купюры, всё равно хватит на десяток новых лесопилок, подумал я. Правда, я не мог себе гарантировать, что перевозимая сумма будет столь же значительна в день осуществления моего плана. Но рискнуть имело смысл.
В принципе, я уже сделал всё, что нужно. Я знал вагон, знал, на каком поезде везут деньги из Буффало в Питтсбург. Оставалось собрать команду и продумать сам план нападения.
Именно тогда мне пришла в голову безумная идея. Я подумал, что поезд можно ограбить… в одиночку. Все предыдущие свои размышления насчёт сообщника-телефониста и прочие подобные я отмёл. Можно сделать всё, что угодно, сказал себе я. Дайте мне точку опоры - и я переверну мир. Я возьму этот чёртов поезд в одиночку.
Мне сложно теперь, спустя столько лет, объяснить тот порыв. Я был уже не мальчиком, и до того дня все мои действия были размеренны и продуманны. И вдруг мне захотелось совершить нечто безумное. Впрочем, даже безумие в моём исполнении требовало тщательного анализа. И я начал разрабатывать план.
Я остался в Буффало, чтобы проследить за поездом, который прибывал из Питтсбурга. Как я и предполагал, "железка" прибывала пустой, её просто перегоняли для новой "ходки". Итак, два раза в неделю из Буффало в Питтсбург перевозили крупную сумму денег. Первый раз поезд шёл во вторник, второй - в пятницу. Я дождался и пятничного поезда - мешков было четырнадцать, чуть меньше, чем в первый раз. Но тоже вполне достаточно.
Грабить я решил вторничный. Почему? Честно говоря, из субъективно-суеверных соображений. Вторник - день рядовой, обыденный. А в пятницу мало ли что может случиться. Пятница обычно считается днём неудачным, вот и не стоит ничего важного на неё планировать.
Естественно, с учётом изменения моих планов идея остановки поезда и ограбления его по методу Джесси Джеймса тоже осталась в прошлом.
Здесь позвольте мне немного отвлечься и рассказать, как грабил поезда Джесси. В те времена банда Джеймса-Янгера насчитывала порядка двадцати - двадцати пяти человек. Они наваливали на пути тяжёлые брёвна незадолго до появления поезда, обычно вечером. Грабили в первую очередь ночные поезда. На пирамиде из брёвен стоял человек, чаще всего - сам Джесси. Да, он любил покрасоваться, не отнимешь. Когда поезд останавливался, бандиты выныривали из кустов. Часть поднималась в первый пассажирский вагон и проходила через весь поезд, собирая кошельки и ценные вещи. Часть сторожила сзади, чтобы никто из пассажиров не попытался смыться (впрочем, смельчаков было немного). Дополнительные вагоны, типа инкассаторских, цеплялись обычно последними или предпоследними - их подводили к уже готовому к отправлению поезду. Сам Джесси не тратил своё время на пассажиров - он сразу отправлялся к инкассаторскому вагону, цели всего ограбления. Двери - или наружные, или межвагонные - вышибали с помощью нитроглицериновых растворов. Чуть позже широкое распространение получил динамит Нобеля - смесь нитроглицерина с кизельгуром. Его основной плюс был в удобстве и безопасности хранения и транспортировки. Иногда банковские служащие открывали дверь сами, чтобы не пострадать при штурме. В любом случае служащий чаще всего нужен был Джесси живым: вагонные сейфы обычно открывались не ключом, а комбинацией, которую служащий помнил наизусть (его обязанностью было открыть сейф в точке назначения). Гораздо позже додумались отправлять служащего, к примеру, следующим поездом, под видом обычного пассажира. Впрочем, бандиты и без кодов умели вскрывать сейфы.
Вопреки молве, жертв при подобных ограблениях было немного. Например, смелые глупцы, пытавшиеся спасти свой кошелёк или побравировать перед дамой путём извлечения карманного пистолетика. Или слишком упорные банковские клерки. Или случайно оказавшиеся в поезде военные или полисмены. За всю историю банды Джесси было убито едва ли двадцать человек - за полтора десятилетия. Вы можете сказать: много. Но Бонни и Клайд, чья история началась гораздо позже, положили вдвоём двенадцать человек за четыре года. С другой стороны, знаменитый Диллинджер и вовсе убил от силы трёх-четырёх полицейских в процессе перестрелок. В любом случае Джесси был необыкновенно успешным бандитом. В его пользу работало несовершенство методов расследования.
В 1912 году методы Джеймса не прошли бы. Во-первых, более тяжёлые и мощные паровозы способны были разметать - пусть и не без повреждений - порядочный завал из брёвен. Во-вторых, инкассаторские вагоны стали цельнометаллическими, и дверь динамитом так просто не прошибалась (это я могу сказать, поскольку побывал в таком вагоне и видел дверь изнутри - но не буду забегать вперёд). В-третьих, инкассаторы уже не были безответными банкирами. Это были профессиональные полицейские, вооружённые винчестерами образца 1887 года, обученные держать осаду в вагоне и прицельно стрелять даже в густой дымовухе.
Собственно, всё это и навело меня на мысль о том, что вагон нужно брать каким-либо нестандартным способом. Не в наглую, не в лоб.
На очередном вторничном поезде я проделал весь путь из Буффало в Питтсбург. Ехал в вагоне, непосредственно примыкающем к инкассаторскому. Всего в составе было восемь вагонов: шесть пассажирских, "железка" и почтовый за ней. Я заметил, что последней "железку" никогда не цепляли. Видимо, опасались нападения сзади.
В инкассаторский вагон можно было войти только через боковую дверь: проходов из других вагонов не существовало. В очередной поездке (на пятничном) я выбрался на крышу поезда и осмотрел "железку" сверху. Непосредственно на неё я не перебирался, чтобы не возбудить подозрение охранников своим топотом. В любом случае крыша инкассаторского вагона была почти гладкой: не за что уцепиться, негде укрыться. Я понял, что это сделано намеренно, чтобы потенциальный грабитель не мог каким-либо образом воспользоваться "верхним путём". Впрочем, если нет люков - как им можно воспользоваться?..
Итак, дано: глухой вагон. Вход - один, сбоку. Стальная дверь. Закрыта изнутри. Там - охрана (к сожалению, сколько человек сопровождало груз, я не знал).
Был ещё один вопрос: могли ли люди изнутри связаться с окружающим миром посредством радиосвязи? Изобретение это было новое, до повсеместного распространения было ещё далеко, но в отдельных областях радиосвязью уже пользовались. Банки и полиция стали одними из первых структур, взявших на вооружение разработку Маркони. В общем, тут тоже оставалось много вопросов.
Вы скажете: твой рассказ выглядит глупо. Как это так - разумный человек с некоторым жизненным опытом решается на авантюру, причём совершенно в подобных делах опыта не имея!.. Я отвечу: именно так и происходит. Бывают люди, которые в пятьдесят лет начинают вдруг писать стихи или рисовать картины, хотя до того не испытывали к этому занятию никакого влечения. А я вдруг осознал необходимость стать криминальным элементом. Хотя нет: я хотел совершить идеальное преступление.
Ещё один вопрос меня волновал. Замести следы можно было только одним образом: избавившись от всех свидетелей. Я уже тогда подумал, что вагон придётся отцеплять. Значит, свидетелями оказывались все пассажиры "железки" и следовавшего за ней почтового вагона. Убивать их было страшно. Одно дело - ограбление, другое - ограбление с отягчающими обстоятельствами в виде нескольких трупов. Да я и не был уверен в своей способности лишить человека жизни.
В любом случае нужно было обзавестись оружием. Ещё в бытность свою владельцем лесопилок я познакомился с несколькими чуждыми закону элементами в Питтсбурге. Поэтому я достаточно быстро и без всяких проволочек достал нигде не зарегистрированный винчестер 1887 года и новенький кольт M1911 сорок пятого калибра. Всё это я совершенно спокойно хранил у себя в комнате, в шкафу, не опасаясь, что кто-либо найдёт мой оружейный склад.
И ещё мне нужна была взрывчатка. Проще всего было достать ТНТ, то есть тринитротолуол в форме шашек. Собственно, некоторым его количеством я и обзавёлся через тот же канал, что и в случае с оружием.
А план у меня постепенно созрел следующий. В один из своих визитов в Буффало я внимательно рассмотрел вагонную сцепку между "железкой" и предваряющим её пассажирским вагоном. Обычная автосцепка системы Джаннея типа С, ничего особенного. Но отцепить сначала последний, почтовый вагон всё равно не представлялось возможным: пробежать по округлой и скользкой крыше "железки" я бы не решился. Тем более, таким образом я бы насторожил охранников. Нужно было отцеплять два вагона сразу.
Для расцепления сцепки Джаннея нужно было с силой нажать на рычаг, расположенный на торце вагона. Чтобы сделать это во время движения поезда, требовались недюжинная сила и ловкость. В принципе, я мог похвастаться и тем, и другим. Но я приступил к репетициям в тот же день, когда пришёл к выводу о необходимости расцепления вагонов. Тренировался я на станции Джонсонбурга, на стоящих вагонах. Забирался между ними и, балансируя на сцепке, умудрялся разблокировать замок. После двух дней тренировок это стало получаться. Но нужна была репетиция на движущемся поезде.
Через пару дней я выбрал один из поездов, курсирующих по маршруту Питтсбург - Джонсонбург, и умудрился отцепить от него последний вагон прямо на ходу, оставшись стоять на его подножке, а по замедлении успешно спрыгнул с поезда. Аварии я не вызвал, меня не поймали, хотя до конца дня расписание поездов заметно сдвинулось. Никаких последствий моя тренировка за собой не повлекла.
Да, рассказывая о сцепке, я серьёзно удалился от первоначальной мысли пересказать вам свой план. Итак, я планировал спуститься во время движения поезда в пространство между пассажирским и инкассаторским вагоном - и расцепить их. Скорость поезда в том месте, где я хотел произвести расцеп, составляла по моим прикидкам порядка тридцати миль в час. Никаких зеркал заднего вида у машиниста не было, и отсутствие двух последних вагонов он заметил бы только на повороте - примерно через пять миль. Но уже через милю после расцепа дорога постепенно забирала вверх. Поезд спокойно проходил небольшой уклон, а вот отцепленный вагон остановился бы и покатился назад.
Итак, после расцепа я планировал спрыгнуть с вагона. Кстати, спрыгивать нужно не лицом, а спиной - в таком случае нет опасности сломать ноги. Человек может при необходимости бежать, не спотыкаясь, со скоростью до пятидесяти миль в час - в течение недолгого времени, конечно же. Поэтому нужно встать спиной, потом спрыгнуть, держась за поручень, а потом некоторое время бежать рядом с вагоном.
Оказавшись на земле, я подбегал к подрубленной заранее сосне, валил её на пути и укреплял с другой стороны. У меня на это было около пяти минут - пока вагон добирался своим ходом до горки, тормозил и катился обратно. "Споткнувшись" об укрепленный ствол дерева, вагон затормозил бы почти мгновенно. Дальше было самое сложное. Времени было немного, совсем немного. Справиться нужно максимум за полчаса, не более. Я не знал, что сделает машинист, но задний ход он точно бы давать не стал. Гораздо больше я боялся возможности радиосвязи с вагоном. В любом случае первым делом я вламывался в почтовый вагон, оценивал обстановку и…
Вот тут мой план начал рассыпаться. Профессиональный грабитель, вроде того же Джесси, не постеснялся бы просто расстрелять всех почтовых служащих для экономии времени. Связывать их было бы той ещё морокой. Но у меня оставалась совесть, поэтому я нашёл компромиссное решение: наручники. Наручников я достал аж двадцать пар - всё из того же источника, что и оружие.
Кстати, не думайте, что я обращался к своему поставщику несколько раз по мелким поручениям. Всю закупку я сделал в один приём - просто рассказываю об этом последовательно. То есть две пушки, тротил и наручники, да. И ещё три гранаты.
Приковать пленников я планировал где-нибудь внутри вагона. Если не получится внутри - тогда снаружи. Зачем столько пар наручников? Для рук и для ног на десять человек. Запас карман не тянет. Ещё я заготовил кляпы и подранные на полосы простыни, чтобы обвязывать голову жертвы, удерживая кляп во рту.
Я не думал, что встречу серьёзное сопротивление со стороны работников почты, и планировал справиться с ними от силы за пять минут.
Затем следовала более сложная часть плана. Идеальным раскладом был бы такой, при котором инкассаторы выходили из вагона проверить, в чём дело. Но я справедливо полагал, что они проверят это, ещё когда вагон будет останавливаться: я уже буду далеко, занят укреплением сосны. Если же кто-то додумается высунуть нос, когда я буду рядом, он получит пулю. Тут я уж в средствах не стеснялся.
Существовал и другой расклад. Вагон неспроста был стальным и изолированным. Он явно мог послужить крепостью. Ровно треть запаса тротила я решил прикрепить к двери со стороны замка - и взорвать. Люди внутри должны были при взрыве получить как минимум серьёзный шок, а то и контузию. Это было мне на руку. Опасность состояла в том, что дверь могла не только удержаться, но и заклиниться насмерть. Тогда её ждал второй заряд - уж в его бронебойных способностях я не сомневался.
В любом случае в образовавшийся проём я намеревался бросить гранату. Тогда гранаты современного типа только-только появились, их бурное применение пришлось на Первую мировую войну, до которой оставалось ещё два года. Мне достались британские гранаты № 2 конструкции Мартина Хэйлса, взрывчатое вещество - тонит. Надёжность их была не на высоте, зато в закрытом помещении от осколков никто бы не скрылся.
И ещё я полагал, что внутри будет сейф. Последняя треть тринитротолуола предназначалась именно для него. В общем, брать поезд я решил нахрапом, в лоб.
Сейчас смотрю на себя прежнего и думаю: какой же я был наивный дурак. И как всё гладко прошло при моём идиотизме.
Место для нападения я, как не трудно догадаться, уже выбрал. Важнейшим моментом было даже не то, что там начинался уклон, на котором должен был остановиться инкассаторский вагон. Наиболее удобным было то, что в этом месте пути расходились, то есть двухколейка становилась одноколейкой. Путь, ведущий из Питтсбурга в Буффало, находился примерно в миле от пути, на котором я планировал совершить ограбление. День я тоже выбрал. Это был вторник, 27 августа 1912 года.
В воскресенье я отправился подпиливать сосну. Я выбрал одно из наиболее удобных деревьев, лежащих неподалёку от полотна, подпилил его и подпёр на всякий случай клином, чтобы дерево не упало раньше срока. Я прикинул длину сосны, наметил дерево по другую сторону одноколейки, закрепил на нём витую проволоку и подготовил петлю для крепления ствола сосны напротив. Главное было - не ошибиться с направлением падения более чем на пару футов.
Боже мой, думаю я сегодня, сколько же всего я не предусмотрел! А если бы из вагона выскочило двадцать человек с винчестерами? Ничего бы меня не спасло…