Мундир принесли, но вид его испугал. Плесень лежала густыми белёсыми пятнами, позолота на погонах и пуговицах сошла, в довершение воротник и рукава, где прокладка пропитана крахмалом, обгрызены крысами. Нечего было и думать, чтоб в нём предстать пред императором.
- Ты что ж довёл до сего? - сверкнул очками комендант. Унтер стоял ни жив ни мёртв.
- Выпороть бы тебя, сукиного сына! Как теперь являться к императору?
- Там ещё есть генеральские мундиры, - пролепетал унтер.
- А ведь и впрямь. Неси быстрей!
Унтер возвратился бегом, неся мундир приличествующего вида, с генеральскими погонами и не потерявшими блеск пуговицами и шитьём.
- О! Да он как раз в пору! Словно с вашего плеча! Мундир и в самом деле пришёлся.
- Эта чей же?
- Генерала Денисова, - поспешил с ответом унтер.
- Что? Денисова? Какого Денисова? - переспросил Матвей Иванович и стал расстёгивать пуговицы.
- А вашего земляка, графа Фёдора Денисова.
- Он тоже схвачен? Одежду с его плеча не надену!
Матвей Иванович стал поспешно стаскивать мундир. Непонятно, то ли причиной было соперничество, то ли один другого обидел словом, только лихие донские рубаки испытывали друг к другу неприязнь.
- Неужто мундиру предпочитаете камеру? - уставился на Платова комендант.
Упоминание о камере охладило узника.
- Ладно уж. - Он застегнул пуговицы и разом приосанился.
- А теперь в баньку да к брадобрею.
Потом комендант пригласил отобедать. Не везти же голодным к императору! Сидя за столом, Долгоруков то и дело поглядывал на часы.
- Вы уж там, Матвей. Иванович, будьте с государем обходительны. Упаси Боже перечить в чём! Спесив и крут очень. Слушайте да поддакивайте, соглашайтесь во всём, - напутствовал он.
Было видно, что сам он имел с императором встречи и не очень приятные.
Резиденция Павла находилась в недавно отстроенном Михайловском замке. Сооружение напоминало крепость. Его окружал одетый в гранит ров, за ним возвышался крутой бруствер. Четыре перекинутых через ров моста с сигналом вечерней зари поднимались, и тогда уж никто не мог попасть в это тщательно охраняемое гвардейцами здание.
До замка карета домчала Матвея Ивановича стремглав, подкатила ко рву. С противоположной стороны опустился мост.
- Что же, генерал, заставляете себя ждать? - выразил недовольство чернявый, похожий на турка, придворный. - Император вас уже спрашивал.
- Сие от меня не зависело, - ответил как можно любезнее Платов.
- Хорошо, хорошо, об этом потом. Сейчас поспешайте за мной.
Платов догадался, что это Кутайсов, бывший брадобрей императора, а ныне его любимец и ближайший советник, возведённый в графское звание. Матвей Иванович в ссылке слышал от других, что Павел окружил себя бездарными и ловкими царедворцами. Первым среди них называли Кутайсова.
Он и в самом деле был турком. Ещё при Екатерине его вывезли из Кутаиса, дав фамилию, произведённую от названия этого города. Павел, тогда ещё великий князь, воспитал Кутайсова за свой счёт и приказал обучить цирюльному искусству. Смышлёный и хитрый человек, усвоив правила света, сумел использовать в личных интересах своё положение. Из брадобрея и камердинера вырос до придворного конюшего-шталмейстера, кавалера высокого ордена Андрея Первозванного. Пользуясь связями и влиянием на императора, он в открытую торговал чинами, должностями, имениями.
Внутри замок был просторен, богато украшен, однако от стен тянуло холодом и сыростью. Совсем недавно, по завершении строительства, в него перебралась царская семья.
Прошли анфиладу комнат со стоявшими у дверей слугами в парадных ливреях, прежде чем очутиться в приёмной - большом, сверкающем огнями помещении с уставленными вдоль стен мягкими стульями и диванами.
- Подождите здесь, - сказал Кутайсов и скрылся за высокими дверями.
- Мысль, зачем он, Платов, понадобился Павлу, не покидала генерала ни на минуту. И сейчас он с волнением думал о том, что через какие-то минуты, после встречи с капризным самодержцем, решится его участь.
"…Будьте с государем обходительны. Упаси Боже, перечить в чём", - вспомнил он напутственные слова коменданта.
Случайно взглянув в зеркало, Матвей Иванович не узнал себя. На него смотрел высокий, как жердь, человек с побелевшей головой и глубокими залысинами. Из ворота торчала тонкая морщинистая шея, мундир висел на плечах. Старик! Старик, да и только! Но тут отворилась дверь, и Кутайсов позвал торжественно и важно:
- Генерал Платов! Пожалуйте!
В огромном кабинете стоял человек в зелено-красном мундире прусского покроя. Высоким стоячим воротничком зажато лицо: большой покатый лоб, чрезмерно вздёрнутый нос, тяжёлый, несколько великоватый подбородок.
"О, Господи! И этот человек был причиной всех бед", - пронеслось в сознании. Он приблизился к императору.
- Что, братец, попугал я тебя? - улыбнулся Павел, обнажая белые крепкие зубы.
"Попугал?" Матвей Иванович вовремя сдержался, чтобы не сказать резкое. В равелине он едва не ослеп.
- Попугал, ваше величество, - ответил и выжал улыбку. - Так напугал, что чуть не отдал Господу Богу душу. Ещё б немного - и свершилось.
- О том, что случилось, забудь! Я ведь тебя, видит Бог, крепко люблю. Забудь, что было! Это повелевает император российский. А в знак уважения подношу тебе презент.
Павел взял со стола сверкавшую бриллиантами табакерку и протянул её Платову:
- Бери, Матвей Иванович. Бери, генерал, да не помни зла. - Он игриво погрозил пальцем. - На государя обиду таить опасно.
Матвей Иванович взял табакерку и, не высказывая восхищения, сунул её в карман.
- Вижу, генерал, ты не очень доволен моему презенту. - Павел нахмурился.
- Что вы, государь! - спохватился Матвей Иванович. - Достоин ли я сей прелести!
- Если дарствую, стало быть, достоин. Так вот, генерал, - принимая официальный тон, продолжал Павел, - вызвал я тебя затем, чтобы выслушать в одном деле. Подойди сюда, - Павел порывисто направился к столу, на котором лежала распластанная карта. - Вот здесь, - ткнул он пальцем в бумагу, - указан путь в далёкую Индию. Скажи, сумеешь ли провести туда казаков?
- Куда провести? После темницы я совсем ослеп, - Платов наклонился над столом, вглядываясь в карту с прочерченной пунктиром линией.
- В Индию, генерал! В Индию! Скажи честно, без утайки.
Тут опять на память Матвею Ивановичу пришло напутствие коменданта крепости. Да уж лучше в эту Индию, на край света, чем скова в камеру Алексеевского равелина!
- Как прикажете, государь! В Индию так в Индию! Готов хоть сейчас.
- Значит, не ошибся я, братец, в тебе, - улыбнулся Павел, глядя снизу вверх на Платова. - Хочу проучить я англичан за их двуличие и хитрость. Пусть они попляшут, когда потрясут их богатство в Индии славные казачки.
В конце 1800 года в проводимой Павлом европейской политике произошёл крутой поворот: недавний враг России Наполеон стал союзником, а Англия - врагом. Используя альянс, Наполеон решил с помощью русских войск нанести по Англии ещё один удар: лишить британскую корону её важнейшего бриллианта - Индии. Первым в далёкую Индию должны были добраться сухопутным путём русские казаки, а потом уже Наполеон поведёт свою армию. Вначале доберётся до Волги, оттуда на судах спустится к Астрахани, поплывёт Каспийским морем к Персии и караванным путём доберётся до цели. Захватив главнейшую колонию Англии, он заставит всесильного британского льва смирно лечь у его ног.
Наполеон вынудил Павла принять этот план. Когда решался вопрос, кто должен вести казаков, мнения сошлись на одном: Платов. Вот потому-то и последовало его срочное освобождение и вызов к императору.
- Так вот, генерал, - завершил разговор Павел. - Через три дня ты должен мчаться на Дон. Там подымай всех казаков. Всех, кто может сесть на коня: и старого и младого. Орлову же завтра будет направлена депеша, чтобы он оказал тебе всеми мерами поддержку и помощь. С Дона направляй казаков по мере готовности к Оренбургу. И сам туда направляйся в числе первых. Ну а потом получишь все указания чрез мои грамоты.
Матвей Иванович вышел из кабинета сам не свой. Ещё днём он сидел в сырой и дымной темнице, теперь шёл по сверкающему дворцу от самого императора. Поистине судьба всесильна, и неисповедимы её повороты. В волнении свернул куда-то, заплутал, хотел выбраться назад и сбился с пути окончательно. Спасибо, повстречался слуга. Он помог добраться до выхода.
Лишь надев шинель, Матвей Иванович подумал: куда же теперь ему идти? Не в крепость же! Да и в кармане ни гроша!
- Послушай, служивый, - обратился он к стоявшему у дверей швейцару. - А где можно переспать?
Тот окинул его удивлённым взглядом:
- Здесь, ваше превосходительство, спать негде. Ведь императорский дворец…
- Мне это известно. Я сам только от его величества, спрашиваю, где в городе можно переспать?
Человек смотрел по-прежнему не без удивления.
- Я прискакал с Дона, в Петербурге квартиры нет, - пояснил Матвей Иванович.
- А-а… Теперь понял. - Швейцар улыбнулся. - В городе есть гостиница Демута, в ней нумера. Там и переспите.
- Ах, да! И ещё… - Матвей Иванович огляделся и тоном заговорщика продолжал: - Уважь взаймы хотя бы целковый! Назавтра верну, крест святой!
Швейцар выпучил на генерала глаза. Такого он ещё не встречал и не слышал, чтобы генерал просил у слуги денег.
- Да не бойся, служивый, не обману. А если что, знай, что Платов моё имя. Слыхал небось?
- Платов? Как же не слыхал, ваше превосходительство! О вас столько-то разговоров! Вот, пожалуйте, берите. Сейчас и провожатого дам.
Матвей Иванович сунул смятую бумажку в карман. Рука наткнулась на усыпанную бриллиантами табакерку. Цена этой вещицы была столь велика, что стоила, вероятно, гостиницы, в которой предстояло ночевать. Он вздохнул и подумал: "Из дворца да в гостиницу. Однако ж не в темницу…"
Через три дня он выехал в Черкасск.
Матвей Иванович находился ещё в пути, а на Дону уже ожидали его приезда. В поступивших из Петербурга грамотах сообщалось о предстоящем походе, о сборах, о начальниках. Главой похода назначался атаман Орлов, Платов командовал авангардом. К тому же по высочайшему указу он награждался командорским крестом ордена святого Иоанна Иерусалимского. Все наветы, таким образом, от Платова отметались. Впрочем, знавшие его казаки не верили в них.
И вот 27 февраля после торжественной литургии в городе Черкасске был отслужен на площади напутственный молебен, и длинная колонна начала свой путь в неведомую Индию. Всего вышло 41 полк или 23 тысячи человек с двумя ротами конной артиллерии, в которых было 24 пушки. Из крепости святого Дмитрия Ростовского были отпущены для них ядра. Шли четырьмя отрядами. Авангардом" в который входило тринадцать полков, командовал Матвей Иванович Платов.
За полками на много вёрст по дороге тянулись обозы с провиантом и фуражом. Полковые начальники и есаулы-сотенные торопили людей, чтобы успеть до ледохода переправиться через Волгу. В тот год в Поволжье случился неурожай, и полки шли по голодной местности, где люди пухли с голода и вымирали целые деревни.
На исходе 23 марта отряд Платова, углубившись в оренбургские степи, достиг небольшого степного хутора с десятком обветшалых домишек. Переход был особенно трудным. С утра ударил мороз, задул сухой и острый ветер, а потом пошёл снег и завьюжило, словно в январское ненастье.
Матвей Иванович собирался ужинать, когда в избу вошло пять или шесть казаков. Молча потоптались у дверей, обивая с сапог налипший снег, сдёрнули лохматые папахи.
- Проходите к столу, станичники, повечерим. - Матвей Иванович почувствовал недоброе.
- Спасибо, - сумрачно ответил бородач. - Мы не вечерить пришли. Погутарить надо.
- Да-да, погутарить. Высказать сумления наши, - поддержали остальные.
- Ну, а коль гутарить, всё равно садитесь. Бородач и остальные нерешительно приблизились.
- Скажи нам, Матвей Иванович, куда нас ведёшь? Ты хоть и батька наш, верим тебе, однако казаков сумление охватило.
- О том, куда идём, государь никак не велел сказывать. Слово с меня взял о той тайне.
- Ну, коль не хочешь сказывать, так мы скажем: в Индию какую-то ведёшь нас на погибель верную.
- Кто сказал, что в Индию? Вы от меня о том слышали? - поднялся Матвей Иванович. Его предупредил Павел, что о цели похода не должен знать никто. Иначе головы не удержать.
- Э-э, батька, разве от людей сохранишь тайну? Земля слухом полнится, - сказал бородатый. - Казаки решили далее не иттить. Вот и повертай назад, веди домой! Не то мы сами, по своей воле направимся в станицы.
- Послушайте, казаки, что скажу. - Матвей Иванович понял, что дело принимает серьёзный оборот. - И вы и я присягали царю службой верною. Перед походом я самому императору поклялся умереть, но довести вас до места. Вот и разумейте, смогу ли я отступать от слова даденного.
- Ради слова своего ты жизни нас лишить хочешь?
- Неразумное гутарите.
- Мы гутарим не от себя, а от казаков всех. С тем и пришли.
- Ладно, станичники, передайте всем, чтоб дали себе и коням отдых. Утро вечера мудреней.
Ночь Матвей Иванович не спал. Разговор не шёл из головы. Знал: если казаки в чём сомневаются, убедить трудно. Не согнёшь.
Наступило утро. Хотя всё шло по заведённому порядку, однако среди казаков чувствовалась напряжённость: поднеси спичку и вспыхнет.
- На построение! - понеслась команда. - Строиться! И тут на дороге показался всадник. Нахлёстывая коня, он мчался к хутору.
У избы, где располагался на ночь с адъютантом Платов, казак соскочил с коня, топая сапогами, вбежал в помещение.
- Пакет, ваше превосходительство! Генерал Орлов приказал доставить вам как можно срочно!
"Опять новый приказ, - с тревогой подумал атаман. - Нет, бунта никак не миновать".
Стараясь унять волнение, вскрыл пакет, прочитал распоряжение и перекрестился:
- О, господи, опочил наш царь-батюшка! В ночь с 11 на 12 марта почил в бозе от апоплексического удара, - с трудом выговорил он и снова перекрестился.
Матвей Иванович сел за стол, не выпуская из рук бумаги, продолжал читать:
- "Восшедший на престол император Александр Павлович повелел возвратить полки, жалует казаков тихим Доном и родительскими домами". Выходит, походу конец? - спросил он прискакавшего казака, не веря написанному.
- Так точно! У нас об этом только и разговоры. Ноне присягать будем новому императору.
Матвей Иванович почувствовал, как с него сваливается многопудовая тяжесть.
- Конец походу. Ноне с места не тронемся. А завтра назад…
Так бесславно закончился поход в Индию.
НОВЫЙ ЧЕРКАССК
И ещё важное для Платова событие произошло в том 1801 году. В конце мая казачьи полки возвратились из неудачного похода в Индию, а в июле неожиданно скончался атаман Войска Донского Василий Петрович Орлов. 12 августа на имя Платова, числившегося наказным атаманом, прибыл в Черкасск царский рескрипт. В нём указывалось: "По получении сего немедленно войдите в управление возложенной на Вас должности и по принятии до неё касающегося, сделав нужные распоряжения на время Вашего отсутствия, приезжайте в Москву, дабы там со мной увидеться".
Прочитав царскую бумагу, Матвей Иванович понял благоволение к нему нового императора, а стало быть, и вероятное пожалование должностью войскового атамана вместо усопшего Орлова. Было бы иначе, не вызвали б на коронацию.
"Нельзя терять время. Нужно поспешать", - решил он. И отдал чиновникам канцелярии приказ готовить все дела для согласования со столичными столоначальниками. И особливо написать бумагу относительно Черкасска. Расположенный на низком острове, он каждую весну заливался, и тогда прерывалась связь. Те, кто прибывал сюда по различным делам, подолгу просиживали в Аксае, выжидая спада воды. Да и в самом Черкасске жизнь замирала.
Прежний атаман просил у императора помощи; инженерные специалисты составили проект, по которому остров нужно было поднять на 17 футов. Это значило, что все существующие дома должны быть засыпаны по самую трубу, а на их месте построены новые. Когда подсчитали, во что обойдётся, то не поверили: семь миллионов рублей! Где же взять такие деньги? "Не лучше ли построить новый город?" - тогда ещё запала мысль у Матвея Ивановича. С этим и поехал он теперь в Москву. На третий или четвёртый день пути он остановился на ночлег в придорожном леску. Не успел вместе с сопровождающими казаками расположиться, как подкатила коляска. Из неё вышел немолодой мужчина в партикулярной одежде. Полный самодовольства, представился: чиновник столичного ведомства.
- Позвольте-с поздравить вас, господин генерал.
- С чем поздравить, милостивый сударь?
- С высоким назначением атаманом Войска Донского-с.
- Откуда вам известно? Назначение ведь ещё не состоялось.
- О-о, господин атаман, земля слухами полнится. А слухи исходят от нас. Так что-с можете не сомневаться. Вопрос решённый.
- Спасибо, сударь. А сами-то вы куда путь держите?
- По делам службы-с. В Воронеж. Дозвольте с вами заночевать. Одному в лесу небезопасно. На дорогах балуют с топориками, а спать на дорожной станции - избави бог!
- Милости просим, - отвечал Матвей Иванович. - Гостям мы завсегда рады.
Чиновник оказался действительно сведущим в делах не только столицы, но и двора. От вина он захмелел, стал не в меру разговорчив.
- Распрекраснейшей вы души человек! - тянулся он с чаркой к Матвею Ивановичу. - Готов не только ночь, а всю жизнь пребывать с вами. Высочайшей честью и весьма памятной станет для меня эта ночь.
А ночь и в самом деле была чудной! В меру прохладная, с яркой россыпью звёзд. Потрескивали сучья в костре, тянуло запахом хвои с примесью дымка.
Чиновник разоткровенничался и после очередной кружки, оглядевшись и приложив палец к губам, произнёс таинственно:
- Хочу тайну-с вам поведать. Государственной важности. Другому - никогда, а вам доверяю. Нашего-то императора того… - Чиновник выразительно сдавил себе горло.
- Какого императора? Что сие значит? - недоверчиво произнёс Платов.
- Императора… Павла… удушили-с.
- Что говорите! Он скончался от удара, от ап-еп-ап-ле-тического - Матвей Иванович едва выговорил это трудное и незнакомое слово.
- Нет-с! Уверяю вас, нет-с! - возразил чиновник. - Удушили-с.
- Кто же? Кто посмел такое?
Матвею Ивановичу и в голову не могло прийти, чтобы кто-то мог покуситься на жизнь самого императора. Да ещё как! Удушить как простого смертного!
- А сотворили сие насилие Палён, да Зубовы, и ещё Беннигсен.
Граф Пётр Алексеевич Палён был военным губернатором Петербурга. В своё время в Валахии Платов служил под его началом. Знал он и Зубовых. Платон был последним фаворитом Екатерины, а его брат Николай - офицером. А с третьим братом, одноногим красавцем Валерьяном, он участвовал в Персидском походе. Там же познакомился и с немцем Беннигсеном.
- Валерьян Зубов тоже был?