Снова мы посетили его через два года (1885 - Сост.). Тогда он начинал терять зрение; несмотря на операцию, глаз отказывался ему служить, и он находился под гнетущим, тяжелым чувством утраты зрения. Ему было не по себе. Хотя он угощал нас чаем с какими-то сухарями, но это делалось как будто a contre coeur, по провинциальной привычке угощать приезжих родственников. Муж уехал от него раньше, я же осталась посидеть и услышала бесконечную старческую жалобу на потерю зрения. Он говорил, что к нему очень любезна императорская фамилия, что его приглашают ко двору, "все-таки не забывают", ему кланяются, с ним говорят, а он не видит, не замечает никого. Незадолго перед тем он был приглашен на обед к принцу Лейхтенбергскому; против него сидела принцесса Ольденбургская, которая обратилась к нему со словами: "Иван Александрович, вы не хотите узнать меня, почему такая немилость?" Он извинился. "Слепну, ничего не вижу", - сказал он. Рядом сидел князь X., заговаривал с ним, но он его не узнал. В этом роде тянулся длинный ряд сетований о том, что ему трудно бывать в обществе, где раньше он был желанным гостем; приходится отказываться от посещений двора и большого света, к которому он так привык. Обидно было за него, слушая эти старческие жалобы из уст крупного писателя; чуялось разложение великой мысли. Его речь оставила во мне тяжелое впечатление осиротелости, одиночества среди массы поклонников.
Николай Иванович Барсов:
По причине болезни глаз он должен был надеть особого рода окуляры, быстро исхудал до неузнаваемости и до того, что мог ходить лишь в сопровождении "няньки", как он называл водившую его под руку даму, <…> прогулки его не простирались далее Моховой и части Литейной.
Анатолий Федорович Кони:
С половины восьмидесятых годов жизнь Гончарова пошла заметно на убыль, в особенности после того, как он ослеп на один глаз вследствие кровоизлияния, причинившего ему тяжкие до слез страдания. Он побледнел и похудел, почерк его стал хотя и крупнее, но неразборчивее, и он по целым неделям не выходил из своей мало уютной и темноватой квартиры на Моховой, в которой прожил тридцать лет. На летнее время далекий и любимый Дуббельн сменился более близкой Усть-Наровой, а затем и Петергофом: угасающего автора "Фрегата "Паллады"" продолжало тянуть к морю. Но с тех пор, как смерть, очевидно уже недалекая, простерла над ним свое черное крыло и своим дыханием помрачила его зрение и затем ослабила его слух, он просветлел духом и проникся по отношению ко всем примирением и прощением, словно не желая унести в недалекий гроб свой какие-либо тяжелые чувства. Он стал трогателен в своем несчастии и, выражаясь словами его любимого поэта, "прост и добр душой незлобной". В этом уединении, принимая только немногих близких знакомых, весь отдавшись заботам о будущем приголубленной им семьи, он ждал кончины со спокойствием усталого от жизни и верующего человека. "Я с умилением смотрю, - писал он мне в 1889 году, - на тех сокрушенных духом и разбавленных жизнью старичков и старушек, которые, гнездясь по стенкам в церквах или в своих каморках перед лампадкой, тихо и безропотно несут свое иго, видят в жизни и над жизнью только крест и Евангелие, одному этому верят и на одно надеются. "Это глупые и блаженные", - говорят мудрецы-мыслители… Нет - это те, которым открыто то, что скрыто от умных и разумных".
Тихая кончина
Михаил Матвеевич Стасюлевич:
И. А. Гончаров после кратковременной болезни - около трех недель - скончался в двенадцатом часу дня 15 сентября. Самая кончина его наступила так тихо, что в первое время окружающие приняли смерть за сон, последовавший немедленно по удалении врача, как это уже случалось не раз и прежде.
Мы навестили Ивана Александровича на его даче в Петергофе в последний раз 25 августа и нашли его здоровье в таком удовлетворительном положении, в каком давно уже не случалось нам его видеть. О значительном восстановлении его сил за лето можно было судить уже по тому, что он не только рассказал нам о том, сколько он "наработал" летом, но даже мог взять на себя труд прочесть один из трех очерков, продиктованных им в течение летних месяцев. Если он тут же передал нам свои желания относительно этих рукописей - "на случай смерти" - и собственноручно повторил то же на обертке рукописей, то мы не могли видеть в этом какого-нибудь предчувствия, так как он в последние годы не раз делал подобную оговорку. Конечно, в его возрасте малейшая неосторожность могла повлечь за собою, совершенно неожиданно для окружающих, самые тяжкие последствия. Так это и случилось. Два дня спустя, 27 августа, он заболел так сильно острою, но вовсе не опасною во всяком другом возрасте болезнью, что можно было ожидать немедленной катастрофы; острая болезнь, однако, прошла и вместе с тем унесла с собою безвозвратно его последние силы. Это обстоятельство и было настоящей причиною его смерти, - и тем не менее организм покойного выдерживал борьбу со смертью в течение двадцати дней. 6 сентября оказалось даже возможным благодаря небольшому улучшению перевезти больного с дачи на его городскую квартиру, где медицинская помощь могла быть более доступна. Еще за три дня до смерти, при консультации врачей, на которую был приглашен д-р Л. В. Попов, обнаружилось снова некоторое улучшение сравнительно с предыдущими днями, и только слабая деятельность сердца при затрудненном дыхании говорила о легкой возможности быстрого конца, несмотря на улучшение.
Анатолий Федорович Кони:
Я посетил его за день до его смерти, и при выражении мною надежды, что он еще поправится, он посмотрел на меня уцелевшим глазом, в котором еще мерцала и вспыхивала жизнь, и сказал твердым голосом: "Нет, я умру! Сегодня ночью я видел Христа, и он меня простил…"
Михаил Матвеевич Стасюлевич:
Несмотря на то, что преклонный возраст покойного отдалил день его кончины от времени появления в свет последнего его крупного литературного произведения более чем на двадцать лет, публика в течение четырех дней и в самый день погребения, 19 сентября, в Александро-Невской лавре, собиралась толпами на Моховой в квартире усопшего - более похожей на келью отшельника, - где он прожил около тридцати лет, и выражала самую живую симпатию к его памяти.
Аполлон Николаевич Майков. Из письма В. А. и А. А. Майковым, 17 (29) или 18 (30) сентября 1891 года:
Сейчас мы с мамой вернулись с панихиды по Гончарову, с его квартиры. Панихида в 8 ч<асов> в<ечера>. Небольшие две низенькие комнаты были уже набиты публикой, преимущественно так называемой учащейся молодежью, обоего пола. Это меня поразило неприятно: ожидал встретить знакомых, общих с покойным, а тут - улица, мода. Я уверен, что большинство даже "Фрегата "Паллады"" в гимназии не читали. Все так, для общего дела. Какое право она имеет врываться в дом к незнакомому человеку? Все близкие оттеснены, их не видать, да им и продвинуться в толпе некуда. Но мало-помалу я начинаю мириться с этой толпой: я очутился около кучки медицинских студентов - и, вижу, они крестятся, некоторые подпевают, и крестятся при словах об упокоении души, о прощении прегрешения вольного же и невольного, о предстоянии перед Престолом Света Вечного и о Страшном Суде. Крестятся при этих словах, следов<ательно> у них есть общее со мной, не обезьяна, хотя и медики и курсистки - ну, слава Богу, мода модой, а все же и образ на них Божий.
Из заметки в газете "Сын Отечества". 18 сентября 1891:
Вчера, вечером, у гроба почившего Гончарова, после панихиды, один из присутствовавших, убеленный сединами офицер, обратился к публике со словами: "Пред нами в гробу великий человек, девизом которого во всю его жизнь было добро. Чем же нам почтить память его, как не добрым делом. Теперь люди голодают… и если мы здесь у гроба Ив. Ал. внесем свою лепту в пользу голодающих, сделаем такое дело, которое доставило бы ему удовольствие, если бы он был жив среди нас". При этом офицер вынул из бумажника 20 рублей. Вы думаете его примеру последовали? Как бы не так! Помилуйте, он пьян, разве можно это допускать, его нужно вывести, - раздались голоса. Однако оказалось, что трезвого, заслуженного, увешанного боевыми отличиями полковника вывести было нельзя. На это никто не решился, но никто не решился предложить и копейки.
Анатолий Федорович Кони:
На новом кладбище Александро-Невской лавры течет речка, один из берегов которой круто подымается вверх. Когда почил Иван Александрович Гончаров, когда с ним произошла для всех нас неизбежная обыкновенная история, его друзья - Стасюлевич и я - выбрали место на краю этого крутого берега, и там покоится теперь автор "Обломова"… на краю обрыва…
Краткая летопись жизни и творчества И. А. Гончарова
1812, 6 (18) июня. В Симбирске в семье купца Александра Ивановича Гончарова и его жены Авдотьи Матвеевны (урожд. Шахториной) родился сын Иван.
1819, 10 сентября. Смерть Александра Ивановича Гончарова.
1820–1822, лето. Пребывание Ивана Гончарова в пансионе священника Ф. С. Троицкого, в селе Репьевка (имение кн. Е. П. Хованской).
1822–1830. Обучение в Московском коммерческом училище в числе полных пансионеров.
1831, 27 августа. Сдает приемные экзамены в Московский университет. Признан способным "к слушанию профессорских лекций на словесном отделении".
1832, 27 сентября. А. С. Пушкин посещает Московский университет - лекции профессоров И. И. Давыдова и М. Т. Каченовского. Гончаров был свидетелем горячего спора между Пушкиным и Каченовским о подлинности "Слова о полку Игореве".
1832, октябрь. В № 15 журнала "Телескоп" опубликовано первое произведение Гончарова - перевод глав из романа Евгения (Эжена) Сю "Атар-Гюль".
1834, 5 июля. Окончание обучения на словесном отделении Московского университета.
1834, июль - 1835, апрель. Возвращение в Симбирск, служба секретарем канцелярии Симбирского губернатора.
1835, май. Приезд в Петербург; на службе в Департаменте внешней торговли министерства финансов в качестве переводчика.
1838, апрель. В № 12 журнала кружка Майковых "Подснежник" включена повесть Гончарова "Лихая болесть".
1844. Замысел романа "Обыкновенная история".
1846. Знакомство с В. Г. Белинским. Читает в кружке В. Г. Белинского первую часть "Обыкновенной истории".
1847. В №3 "Современника" опубликована первая часть романа "Обыкновенная история".
1849. "Литературный сборник с иллюстрациями", изданный журналом "Современник", содержит "Сон Обломова. Эпизод из неоконченного романа".
1850. Написана первая часть романа "Обломов".
1851. 11 апреля. Смерть матери, Авдотьи Матвеевны, в Симбирске.
1852. Высочайшее соизволение на командирование Гончарова к исполнению должности секретаря при адмирале Е. В. Путятине для отправки на фрегате "Паллада" в экспедицию для обозрения североамериканских колоний.
1852, 25 сентября. Отплытие фрегата "Паллада" из Средней гавани на Кронштадтский рейд.
1852, осень - 1854, лето. Кругосветное путешествие на фрегате "Паллада".
1855, 25 декабря. Высочайший приказ по гражданскому ведомству о награждении Гончарова чином статского советника.
1856, 19 февраля. Определен на должность цензора Петербургского цензурного комитета.
1856, июнь-август. Поездка за границу. В Мариенбаде завершает работу над романом "Обломов".
1856, 21 декабря. Определен преподавателем русского языка и словесности к наследнику Николаю Александровичу, с сохранением должности цензора.
1858, весна. Выходит отдельное издание путевых очерков "Фрегат "Паллада"".
1859, январь-апрель. Публикация в журнале "Отечественные записки" романа "Обломов".
1860, 24 ноября. Избран членом-корреспондентом Российской академии наук по отделению языка и словесности.
1862, сентябрь. Определен на службу в министерство внутренних дел, занимает должность главного редактора газеты "Северная почта".
1863, июнь. Назначен членом Совета министра внутренних дел по делам книгопечатания и произведен в действительные статские советники.
1867, декабрь. Согласно прошению, уволен со службы по причине расстроенного здоровья.
1868. Завершение романа "Обрыв".
1869, январь-май. Публикация в журнале "Вестник Европы" романа "Обрыв".
1872, март. В журнале "Вестник Европы" опубликована статья "Мильон терзаний" о комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума".
1873, осень. Преподает русскую словесность детям великого князя Константина Николаевича.
1880, 12 июля. Избран французским Литературным фондом русским членом-корреспондентом Общества литераторов Франции.
1882, декабрь. Усиливается болезнь глаз с потерей зрения правого глаза.
1883, Издание Полного собрания сочинений И. А. Гончарова в 8 томах.
1885, 19 января. Избран почетным членом Общества любителей российской словесности при Московском университете.
1891, 15 сентября. Смерть И. А. Гончарова.
1891, 19 сентября (1 октября). Похороны на Новом Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
1956. В связи с ликвидацией Нового Никольского кладбища Александро-Невской лавры прах Гончарова перенесен на Литераторские мостки Волковского (Волкова) кладбища.
Библиография
1. И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Отв. ред. Н. К. Пиксанов. Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1969.
2. Гончаров А. Н. Воспоминания о И. А. Гончарове. Публикация М. Ф. Суперанского // Вестник Европы. 1908. № 11. С. 13–48.
3. Гончаров И. А. Письма к родственникам. Публикация М. Ф. Суперанского // Вестник Европы. 1908. № 12. С. 418–590.
4. Гончаров И. А. Собрание сочинений. В 8 т. М.: Худож. лит., 1980. Т. 7–8.
5. Литературное наследство. Т. 102. И. А. Гончаров. Новые материалы и исследования. М.: ИМЛИ РАН, "Наследие", 2000.
6. Утевский Л. С. Жизнь Гончарова. Воспоминания. Письма. Дневники. М.: Аграф, 2000.
Задняя обложка
Гончаров был писатель чисто русский, глубоко и безраздельно национальный… Его задачи, мотивы, типы всем нам так близки. На общественной и литературной репутации Гончарова нет не только пятен, с ней даже не связано ни одного вопросительного знака.
Имя Гончарова цитируется на каждом шагу, как одно из четырех-пяти классических имен, вместе с массой отрывков оно перешло в хрестоматии и учебники; указания на литературный такт и вкус Гончарова, на целомудрие его музы, на его стиль и язык сделались общими местами. Гончаров дал нам бессмертный образ Обломова.
Иннокентий Анненский
Кем-то в истории критики, - кажется, Михайловским, - было замечено, что все, что писал Гончаров, было крупно, т. е. многозначительно. Что мелких вещей, мелких заметок и "штрихов" он не писал вовсе. Это справедливо и выражает вообще монолитность его природы, важность, тягучесть и горизонтность его мысли. Мы все, погруженные в "партии", горизонтов России не видим. Мы спорим, кричим и "раздираемся на части", подробностями ее, частностями. Гончаров мог бы всем нам сказать: "Глупости. - Вот что важно".
Василий Розанов
Примечания
1
Не тронь меня (лат.).
2
Манера разговора (фр.).
3
"Сколько стоят сигары?" - "25 талеров". - "За тысячу?" - "За сотню" (нем.).
4
Теперь дамский час (нем.).
5
Мировоззрение (фр.).
6
Острота (фр.).
7
Всерьез (фр.).
8
Вечно женственное (нем.).
9
В конце концов (фр.).
10
Слоеный пирог (фр.).
11
С листа (фр.).
12
Под этим именем в воспоминаниях Гончарова описал своего крестного.
13
"Парижские тайны" (фр.) - роман Э. Сю.
14
Без предварительной подготовки, с листа (фр.).
15
Вы хорошо использовали предоставленное вам время. (фр.)
16
Ты этого хотел, Жорж Данден, ты этого очень хотел! (фр.)
17
Рангоутный брус, служащий продолжением бушприта. - Примеч. сост.
18
Cancrelat (фр.) - таракан.
19
Я вижу дурной сон (фр.).
20
Между 9 и 10 часами вечера, не так ли? (фр.)
21
"Это бесполезно, что Вы посылаете", - Вы сказали вчера (фр.).
22
А я люблю бесполезное (фр.)
23
Синих чулков (фр.).
24
Откровений (фр.).
25
Как истинный подарок судьбы (фр.).
26
Нужно расставить все точки над "i" (фр.).
27
В парадном мундире (фр.).
28
В невыгодном положении (фр.).
29
В неопределенном положении (фр.).
30
Чтобы забыться (фр.).
31
Восхищение (фр.).
32
Из несомненных вещей самое несомненное - сомнение (фр.).
33
Fra росо a me ricovero dar negletto a velo… (ит.) - "Ах, скоро все страданья в могиле я сокрою…"
34
La donna e mobile… (ит.) - "Сердце красавицы склонно к измене…"
35
Мадам, Вы порвали платье (фр.).
36
Задней мысли (фр.).
37
Этот достойный облик (фр.).
38
Как слабости, замечено Вами (фр.).
39
Что самое несомненное - сомнение (фр.).
40
Позлащенная пилюля (фр.).
41
Едкое письмо (фр.).
42
Все к лучшему (фр.).
43
Повод к раздорам (лат.).
44
Возрастание (фр.).
45
Письмо написано на почтовом листе с виньеткой, изображающей достопримечательности Мариенбада. - Примеч. сост.
46
Записные книжки (фр.).
47
Быть или не быть (англ.).
48
Нехотя (фр).