Нравственность (ИЮП:) По черновикам видно: Пастернак ведет слово - Мандельштама ведет слово - Цветаева сочетает то и другое: прозаическими наметками указывает направление, но идет в этом направлении по-мандельштамовски, слушаясь слова. Черновики БП нравственней, чем черновики ОМ, потому что временного себя он правит с точки зрения постоянного себя: много раз у него пробивается тема "больной весны", но он всегда ее вычеркивал.
Наедине О. Седаковой духовник сказал о ее стихах: "Это не всегда можно понять, нужно остаться с собой далеко наедине". "А я давно не могу так, получается только близко наедине, а это самое неприятное место - область угрызений совести и пр.".
Над "Она всегда думает над чем-нибудь, а не о чем-нибудь" (Лесков, "Смех и горе", 69).
Наш "Нет у нас ни либералов, ни консерваторов, а есть одна деревенская попадья, которая на вопрос, чего ты егозишь в Божьем доме, отвечает это не Божий дом, а наша с батюшкой церковь" (Лесков же).
Nevermore На дверях у Сергеева-Ценского было написано: "Писатель Сергеев-Ценский не бывает дома никогда" (Восп. В. Смиренского, РГАЛИ).
Nevermore Стихотворение Мореаса под таким заглавием начиналось:
Le gaz pleure dans la brume,
Le gaz pleure, tel un oeil…
а по-русски: [268]
Плачет газ в ночном тумане,
Плачет газ, как плачет глаз…
По всему опыту теории и практики перевода должно казаться, что русский текст - оригинальный, а французский - переводной.
О Когда в 1952 появилась статья "О романе В. Гроссмана…" Твардовский сказал: "Если "о", то добра не жди".
О! - Стасюлевич предлагал формулировку: "о времена! о ндравы!" (V, 77). Ср. ЛИТЕРАТУРА.
Образ автора Лукреций написал страстную поэму во славу Эпикура и эпикурейства. Эпикур и эпикурейство считали идеалом тихую неприметность и душевный покой. Видимо, Лукреция следует представлять себе скромным и добропорядочным человеком, в уютном садике на мягком ложе неспешным пером набрасывающим пламенные строки. Но почему-то никто этого не хочет. А НН. отказывается верить в единственный достоверный портрет Петрарки - кругленького, мешковатого и похожего на пингвина.
Обращение "мужчина! женщина!" почему-то слышится на улицах только в устах женщин: мужчины обходятся без них. Что, если ответить: "Женщина…" - звучало бы это бранью?
Оборона необходимая Первая русская книга о ней называлась: "Незаменимая саморасправа" (Кони).
Общее Утверждая лишь общеизвестное и пересказывая лишь общедоступное.
"Однобой бывает хуже разнобоя". - Д. С. Лихачев.
Обустроить "Любезный почитатель!.. Пишите, я оботвечу все вопросы", - писал Северянин Шершеневичу.
Обоняние Охота Ротшильда: с утра таскают по лесу оленью шкуру, а днем с собаками охотятся на запах без зверя (Гонкуры, 24 дек 1884). Вспомнил бы это Розанов!
Осязание Восп. Н. Петрова: в окт. 1917 в Смольном первое ощущение - идешь не по плитам, а как по листьям, по мягкому слою окурков и обрывков; второе - не найти комнату, потому что ни одного номера на дверях не видать вплотную за махорочным дымом.
Однофамильцы Музыку на стихи Маяковского писали композиторы В. Белый и В. Блок. [269]
Орфография Св. - Мирский в "Русской лирике" 1923 печатает петербургских поэтов по старой орфографии, а московских по новой.
Орфография старая, в пер. Мея из Гюго: "Спросили они: как на быстрых челнах… - Гребите, - оне отвечали". При переводе на новую орфографию диалог обессмысливается; так, обессмысленным, кажется, его и поют в романсе Рахманинова.
Опечатка машинистки в Диогене Лаэртском: вместо "стихи Гесиода" - "стихи Господа".
Определеныш "Не думайте, что я какой-то определеныш, что я знаю боль ше, чем вы" (С. Дурылин; кажется, в письмах к В. Звягинцевой).
Американская аспирантка писала "Отношение к Лескову в современной русской культуре", читала "Молодую гвардию" и "Наш современник" и огорчалась, не находя ничего разумного. Я сказал и не найдете. Лесков умудрился совместить несовместимое: быть одновременно и моралистом и эстетом. Но моралистом он был не русского интеллигентского или православного образца, а протестантского или толстовского. И эстетом был не барского, леонтьевского образца, а трудового, в герои брал не молельщиков, а богомазов, и орудие свое, русский язык, любил так, что Лев Толстой ему говорил: "слишком!" Таким сочетанием он и добился того, что оказался ни для кого не приемлем, и какая литературная партия ни хочет взять его в союзники, всякая вынуждена для этого обрубать ему три четверти собрания сочинений, а при такой операции трудно ожидать разумного. Нынче в моде соборность, а у него соборно только уничтожают чудаков-праведников. Интеллигенции положено выяснять отношения с народом, а Лесков заявлял "я сам народ" и вместо проблемных романов писал случаи из жизни. В XVIII в., когда предромантики пошли по народную душу, им навстречу вышел Роберт Бернс, сказал "а я сам народ" и стал им не диктовать, а досочинять народные песни: "почему я не имею на это права?" Сопоставление это так меня позабавило, что дальше я уже не рассуждал.
Ономастика В Ленинграде была улица А. Прокофьева, к юбилею ее пере именовали в улицу С. Есенина. (Так Хармс каждый день давал новое имя знакомой собаке, и гулявшая с нею домработница важно говорила знакомым: "Сегодня нас зовут Бранденбургский Концерт!"). А в Калинине есть улица Набережная Иртыша - узкая, кривая и сухая.
Ономастика Город Мышкин близ Углича выродился в населенный пункт Мышкино; группа энтузиастов устроила в городе мышиный музей - куклы и "все о мышах" - и спасла город (Слышано в "Мире культуры").
Относительность Если бы у нас не было Лермонтова, мы восхищались бы Бенедиктовым; и мы гнушались бы Лермонтовым, если бы у нас был NN, которого у нас не случилось (Ср. БЫ). "Конечно, по [270] сравнению с Гадячем или Конотопом Миргород может почесться столицею; однако ежели кто видел Пирятин!.." ("Дневник провинциала").
Отношение Брюсов мотивировал изобретение одностишия: во многих больших стихотворениях хорош только один стих на фоне слабых - будем же записывать только эти строки, а фон уберем. Не получилось: на странице одностиший ощущаются хорошими только одно-два, а остальные уходят в фон. Важным оказывается не стих, а соотношение между стихами: Gestalt, как когда курочек кормили на черно-серых и серо-белых подстилочках.
Охрана Общество охранки памятников старины.
"Охотнорядцы с Проспекта Маркса", сказал Аверинцев.
Оценочность в филологии - лишь следствие ограниченности нашего сознания, которое неспособно вместить все и поэтому выделяет самое себе близкое. (Я еще больше полюбил С. Ав., когда он сказал: "Как жаль, что мы не можем любить всё - так, как этимологически должны фило-логи") Не надо возводить нашу слабость в добродетель.
Очень Ф. А. Петровский любил пример на избыточность гиперболы: "Я вас люблю" и "Я вас очень люблю" - что сильнее? - У кого был хлестаковский стиль, так это у Цветаевой: 40 000 курьеров на каждой странице, особенно заметны в прозе ("русские песни - все! - поют о винограде…"). Хорошо, что мне это пришло в голову после цветаевской конференции, а не до: разорвали бы. (Так и Ахматова говорила Чуковской: "Мы, пушкинисты, знаем, что "облаков гряда" встречается у Пушкина десятки раз", - это неверно, см. пушкинский словарь). Ср. Мирский о ее "пленном духе", А. Белом: "Хлестаков пополам с Иезекиилем". "Если бы Хлестаков задумал соперничать с Паскалем, он писал бы именно так" (как Кельберин) - В. Яновский, Поля Елис.
Одиночество "Позиция Цветаевой - публичное одиночество: оставшись без публики, она не могла жить" (Саакянц, 489). "Воинствующее одиночество" Маяковского, читающего "Облако" в Куоккале, вспоминала Л. Чуковская.
Одиночество "Самомнение - спутник одиночества" (Плат., письмо 4, 321с), любимая сентенция Плутарха.
Фалес.
- Какие прелести! Я возъюнел…
Вдруг усладительно оторопел…
Я совершенство лепоты узрел! [271]
Да! мир живучий порожден водой -
Живет и движется лишь мокротой
И истекает, что воды застой…
Ты, Океан, источниче живой! <…>
Когда бы о! не капало нам с крыш -
Что был бы мир без Океана?.. шиш!
Ты, Синий, все живишь и всех свежишь.
Эхо, целым хором.
- Ты, сыне, все жидишь и всех смешишь.
"Фауст"
"ФАУСТ: полная немецкая трагедия Гете, вольнопереданная по-русски А. Овчинниковым. Рига, 1851" - первый русский перевод второй части "Фауста"; последние страницы, с витающими отцами церкви, из одних цензурных точек, - не такая уж забытая книга, но нимало не изученная. Я просил Р. Д. Тименчика поручить кому-нибудь из учеников поискать в рижских архивах сведения об Овчинникове, но не успелось. В. М. Жирмунский посвятил Овчинникову несколько страниц, процитировал монолог Фалеса и кусок. маскарада и нашел в переводчике сходство с Велимиром Хлебниковым. Я бы сказал - скорее с Андреем Белым. Такого скопления внутренних рифм, как в конце следующего отрывка, больше в XIX веке не было ни у кого. И почти ручаюсь, что его читал А. Пиотровский, переводя Аристофана.
Елена очухивается и приходит в себя.
Форкиада. - Предстоишь опять в величии своем - ты, прелесть мира!
Повелительность во взорах: повелеть лишь поизволь!
Елена. - Всё вы шишкалися время - торопитесь, у кумира
Ставьте жертвенник скорее, как заказывал король!
Форкиада. - Уж готово все - треножник, чаша, острая секира,
И окурка и обрызга есть для жертвы, хоть изволь…
Елена. - Не сказал король что жертва…
Форкиада. - Льзя ль сказать? о, страхоты!
Елена. - Что тебе за страх?
Форкиада. - Да как же? эта жертва - это ты!
Елена. - Я?
Форкиада. - И эте.
Хороиды. - Мы? о, горе!
Форкиада. - Ты падешь под топором.
Елена. - Ужас! чуяло мне сердце.
Форкиада. - Не спастися животом!
Хороиды. - Ах! что с нами!
Форкиада. - Благородна будет смерть ей; но сударок
Вас возьмут, на шею петлю, и развесят как гагарок
По подкрыше, там, где выше…болтыхайтеся потом!
Елена и Троянки стоят пораженные до недвижности; умолкность что в подземелье.
Форкиада. - Что тени… что отерплые творенья
Стоят! трухнули разлучиться с днем,
Который не обязан им ни в чем. [272]
И люди все такие ж привиденья -
Не распростятся с солнечным лучом,
Пока их не приторнешь в подколенья.
Ни вопля ради вас, ни заступленья
Не будет! - верьте, решено на том!
И так прощайтеся! а мы начнем
Тотчас свое…
(шлепает в ладоши; около дверей ниотколь взялись маленькие кругленькие карапузики)
Эй, Катышки-Зломордки!
К нам, к нам катитесь! расходитесь! есть
Вреда вам здесь не-весть, да будьте вертки!
Сперва постав для глав сыскав принесть,
Там став треногий златорогий; в ноги
Ему примкнуть в упор прибор - топор;
Тогда нужда - вода: нам крови многий
Смыть с рук и с ног припек; ковер на сор -
Не месть, как есть - нанесть доброприлично
Для мертви - жертвы личной безобычной,
Язычной крали! - Чуть глава долой -
Ее за чуп! и труп нести за мной.
А потом хороиды упрашивают Форкиаду пожалеть их;
- Ты премудрая сивилла, препочетная ты парка -
Спрячь же ноженцы златые, спрячь и девиц полюби!
За твою любовь попляшем так, что небу будет жарко:
Уже плечики снуются, ножки хочут дыбъ-дыби…
Ах, смоги нам, пособи!..
Понаслушались - объяснил ямщик, погонявший лошадей: "Ой вы, Вольтеры мои!" (Вяз., 8, 190).
Польза Бог послал бы нам второй потоп, когда бы увидел пользу от первого (Шамфор).
Препинание Кокошкин, переводчик "Мизантропа", служит при Мерзлякове восклицательным знаком, - говорил Воейков.
Памятник Структуралистам говорят: мы можем-де изучать памятник формальным анализом, но не поймем его, не зная, кому он был поставлен. Да, не поймем. А как вы надеетесь узнать, кому он был поставлен? Вся практика постструктуралистов теряет смысл и даже интерес, будучи перенесена на древние и чужие культуры, которых мы непосредственно не ощущаем, а разве что перевыдумываем.
Паскаль У С. Кржижановского: "Учитель, проповедовать ли мне смертность души или бессмертие?" - А вы тщеславны? - "Да". - [273] Проповедуйте бессмертие. - "?" - Если ошибетесь - не узнаете; а если станете проповедовать смертность и, не дай бог, ошибетесь, - ведь это сознание вам всю вечность отравит.
Парнас Майков, потомственно беломраморный и возвышенно уютный. "А у Майкова Муза - высокопревосходительная", - говорил Фет (РМ 1917, 5–6, 115), написавший "Пятьдесят лебедей…"
Пламень "Жители юга, избалованные расточительною природою, более ленивы, но пламенны". "Немки кофею пьют мало и не крепкий, по причине пламенных воодушевлений к нежностям" (Терещенко, Быт рус. народа, 154, 279).
Пастиш Я предложил студентам задать мне стихотворение для импровизированного анализа, предложили Рубцова: "В горнице моей светло…". Пришлось отказаться: такие простые стихи были труднее для разбора, чем даже фетовская "Хандра". Рубцов копировал стиль стихов "Родника" и "Нивы" за 1900 г., и копировал так безукоризненно, что это придавало им идеальную законченность: перенеси на страницу старой "России" - не выделится ни знаком. Собрание сочинений Жуковского состоит из переводов из европейских поэтов, собрание Рубцова - из переводов из русских поэтов.
Перевод Переводчики - скоросшиватели времени. Был международный круглый стол переводчиков (ИЛ, 1979, 4): все жаловались на авторов, знающих язык переводчика и тем сковывающих его свободу. Как будто заговор авторов против мировой куль туры. Впрочем, М. Тейф говорил - см. СВОБОДА.
Перевод "Я попробовал заставить Шекспира работать на меня, но не вышло", сказал Пастернак И. Берлину. Пастернак в стихах этих лет искал неслыханной простоты, а привычную потребность в шероховатом стиле удовлетворял переводами, где на фоне обычной переводческой гладкости это было особенно ощутимо. Так и Ф. Сологуб в 1910-е раздваивался на инертные стихи-спустя-рукава и на футуристические переводы Рембо.
Перевод "Переводить так, как писал бы автор, если бы писал по-русски". Когда писал? при Карамзине? при Решетникове? при нас? Да он вовсе бы не писал этого, если бы писал при нас! Задача перевода - не в том, чтобы дать по-русски то, чего не было по-русски, а в том, чтобы показать, почему этого и не могло быть по-русски.
Поэт "М. Шелер был на диете, но забыл роль философа и на банкете ел, как поэт, через два месяца он умер". - Л. Шестов, разговоры с Б. Фонданом. [274]
Поэзия по Щедрину: "Вольным пенкоснимателем может быть всякий, кто способен непредосудительным образом излагать смутность наполняющих его чувств".
Поэзия Есенин с извозчиком: а кого из поэтов знаешь? "Пушкина". - А из живых? - "Мы только чугунных" (Мариенгоф).
Подлежащее В газете, к 10-летию Чернобыля: "…к нам ко всем отношение - как к радиоактивной пыли: не замечают, не замечают, а потом оказывается, что ты подлежишь захоронению".
Подтекст
…А неосознанный протест
Во всем искал иной подтекст.
(А. Парпара, "Поступок", 1984, 17)
Подтекст Я сказал Р. Тименчику, что "черное солнце" задолго до Нерваля и пр. было в 9-й сатире Горация, где от докучного собеседника у героя потемнело в глазах; он ответил: "Эти подтексты мы уже бросили собирать". Тем не менее вот еще один: "Черное солнце (Рассказы бродяги)" Александра Вознесенского, М., 1913 Это тот Вознесенский (наст. фамилия Бродский), который после революции работал в кино; случайно встретив, его подозвал Маяковский: "Ну, Вознесенский, почитайте ваши стихи!" - "Зачем, Вл. Вл., вы ведь поэзию не любите?" - "Поэзию не люблю, а стихи люблю" (РГАЛИ).
Подтекст Самый совершенный образец использования подтекста - анекдот о еврее, который сокращал текст телеграммы (или вывески) до нуля.
Подтекст Вот и достигнут логический предел: Л. Ф. Кацис объявляет подтекстом "Неизвестного солдата" словарь Даля (De visu, 1994, 5).
Подтекст 5-ст. анапест "905 года" - не от застывшего стиха "Разрыва", как я думал раньше, а от романса С. Сафонова: "Это было давно… я не помню, когда это было… Пронеслись, как виденья, и канули в вечность года. Утомленное сердце о прошлом теперь позабыло" итд.
Подтекст "При Низами, чтобы стать поэтом, нужно было знать на память 40 000 строк классиков и 20 000 строк современников". Оказывается, еще говорилось: знать наизусть 10 000 строк и забыть их. Чтобы они порождали подтекст.
Потребности От каждого по способностям, каждому по потребностям, - а если моя потребность - в том, чтобы мною восхищались за то, к чему я не имею способностей? Ср. профессию "читатель амфибрахиев" в "Сказке о тройке". [275]
Потребительское отношение к человеку у М. Цветаевой: зажечь им себя и выбросить спичку.