Ил. 5. Село Речицы. Место расположения Керамической мастерской филиала Строгановского училища.
Однако, несмотря на все попытки Смирнова наладить учебный процесс, его дела как руководителя мастерскими складывались не очень удачно. В 1911 г. Совет училища, найдя деятельность рисовальных классов "совершенно недостаточными, не достигающими цели" и рассмотрев представленную Смирновым смету на оборудование мастерской, включая жалование скульптору (600 руб.) и заведующему мастерской (1200 руб.) на сумму 7470 руб., попытался спасти положение и выделил на преобразование, оборудование и содержание классов еще 6570 рублей.
Однако положительных результатов, согласно проверкам и обследованиям, это все же не дало. Делу пытался помочь находившийся в это время в Миргородской керамической школе (1914–1918) Георгий Васильевич Монахов. Беспокоясь за судьбу Речицкого филиала, он предлагает свою помощь и участие. В письме от 5 января 1915 г. он пишет, что специально для рисовальной школы по его совету он построил дом, в котором должны были разместиться классы. "Иначе не было смысла потратить трудовые деньги на дом, который стоит без пользы". Построенное строение он предлагал сдать за 15 рублей в месяц, при этом просил, если возможно, самому проживать в летние месяцы. Также он отдавал для постройки
Керамической мастерской при филиальном отделении свою землю, приблизительно 300 квадратных сажен. "Я согласен с той ценой, которую предлагают Смирнову другие крестьяне на лета или в собственность". В другом письме та же просьба: "Ваше Превосходительство! Мне очень желательно сдать дом, так как я строил по совету Вашему, что Вы обещались поместить в моем доме рисовальную школу, иначе мне не было бы смысла потратить трудовые деньги на дом, который стоит без пользы. Ваше Превосходительство! Покорнейше прошу не отказать моей просьбе. Покорный слуга Ваш Е. Монахов". Сведений о дальнейшей судьбе построек Г.В. Монахова пока не обнаружено.
В том же 1915 г. Смирнов просил разрешить нанять для гончарной мастерской с платой 20 рублей в месяц мастера-рабочего. "В текущем году в мастерской 23 ученика", – сообщал он в письме от 23 сентября 1915 г..
Ухудшением дел и низкой организацией учебно-производственного процесса Речицкого филиала попыталась воспользоваться земская управа соседнего Богородского уезда. Она обратилась с письмом к Глобе, в котором просила директора Строгановского училища разрешить в гжельском регионе устройство еще одних учебно-керамических мастерских – при селе Кудинове Богородского уезда, предлагая даже закрыть Речицкий филиал.
В Строгановском училище положению дел в Гжельском филиале был посвящен специальный доклад "Об устройстве в с. Кудинове учебно-керамических мастерских и переводе имеющихся мастерских из с. Речицы Бронницкого уезда в с. Кудиново". (К тому времени Речицкие классы уже были преобразованы в учебную мастерскую – Речицкие художественно-ремесленные мастерские по гончарно-керамическому делу (1914).
Но этот вопрос так и не был решен. Новые мастерские в с. Кудинове организованы не были, а заведующий Речицким филиалом П. Смирнов 7 августа 1916 г. получил уведомление, подписанное Глобой, о своем увольнении, после чего уехал в Тамбовскую губернию – преподавать в ремесленном училище.
Монахов смог вернуться в Гжель только в начале 1920 г.. Уволенный в 1918 г. из Миргородской школы, а позже из Строгановского училища, ставшего ВХУТЕМАСОМ, старый мастер, без пенсии и средств к существованию, вместе со старшим сыном, окончившим Строгановку в 1904 г., керамистом-художником Харлампием Монаховым и другими бывшими строгановскими учениками приезжает в Речицы, где работает в своей собственной артели и в организованной им Керамической школе.
В образовательный процесс включилась и новая власть, не оставлявшая без внимания керамический регион. Она пыталась организовывать здесь новые учебные, "в духе времени" структуры. Сразу после прошедшей в Москве в августе 1919 г. под руководством отдела ИЗО Наркомпроса первой Всероссийской конференции по художественной промышленности, в декабре 1919 г. Комиссариатом Просвещения было подписано распоряжение об устройстве в Гжели Государственных художественно-промышленных мастерских, точно они назывались (что отражено на бланке и в печати) – "Свободные государственные художественно-промышленные мастерские". В решении Наркомпроса говорилось: "В Гжели еще до революции уже была попытка (на очаге) устроить ячейку Художественной Культуры в виде филиального отделения
Строгановского Училища. Теперь, когда является возможность начать работу в означенных мастерских, вполне своевременно, согласно положению, выработанному Художественно-Промышленным Советом и утвержденному Всероссийской коллегией, созвать Совет мастерских, в который должны войти все заинтересованные организации…".
Косноязычие нового бюрократического языка красноречиво отражает время и те новые структуры, которые новая власть пыталась создать. Можно только догадываться, как всему этому сопротивлялись местные мастера и художники старого Гжельского филиала. Противостояние было скрытое, косвенно оно подтверждается некоторыми документами (отчетами по обследованию мастерских). Но, в конечном счете, это вело к ослаблению всей учебной системы.
Но вернемся к началу 1920-х. С конца 1918 г. в Речицах на территории б. завода Фартальных организованы Речицкие художественно-учебные мастерские ВХУТЕМАСа (здесь студенты Керфака проходили производственную практику, а также выпускалась экспортная продукция).
В Ново-Харитонове действует Керамическая школа. Для обучения своего молодого поколения Гжель, принимая все создаваемые новые названия, переименования учебных заведений – школ МОНО, УНО, мастерских Кустарного ученичества, сохраняла все же содержание старой Строгановской школы, ее хорошо отлаженную систему, предметы и методы преподавания. По сути, после 1917 г. в Гжели существовали две школы, два Строгановских училища: старое, в лице Керамической школы, возглавляемой Г.В. Монаховым, и новое – ВХУТЕМАС, представленный Керфаком, практическая деятельность которого не сильно отрывалась от гжельских традиций.
О Гжельской керамической школе первых советских лет писалось то, что она была организована в 1921 г. Однако это не совсем точно. Школа уже существовала с 1918 г., она была реорганизована из прежних мастерских (сюда добавилась художественно-ремесленная учебная мастерская, существовавшая с 1918 г. на базе завода Куренного в Речицах) в профшколу ИЗО Наркомпроса. С 1921 г. она стала располагаться по новому адресу: ст. Гжель Московско-Казанской ж.д. Московской губернии, Бронницкий уезд, д. Новохаритоново, в здании бывшей богадельни для раненых в Первой мировой войне воинов. О том, что она являлась в послереволюционные годы продолжением старой Строгановки, свидетельствуют некоторые факты. Особенно важным представляется документ – Свидетельство об окончании в 1924 г. (учеба началась в 1919 г.) Гжельской керамической профшколы Мухиной Анной Васильевной (из рода Жадиных), т. е. получившей образование уже в советские годы. Одним из подписантов этого документа был выпускник Строгановского училища, профессор Михаил Ягу-жинский, вероятно сын преподавателя Сергея Ягужинского. В этом свидетельстве, в перечне предметов, прослушанных А. Мухиной (1909 г.р.) за годы учебы, отражена, по сути, за небольшими изменениями, программа даже не Гжельского филиала, а самого Строгановского училища, а именно:
– Обществоведение
– Русский язык
– Математика
– Естествоведение
– Химия
– Физика
– Керамическая технология
– История керамики
– Композиция
– Рисование
– Черчение
– Выполнение практических работ по керамике: точка от руки, формовку на сложных гипсовых формах, лепка, работы производственного характера (технические изделия), лабораторные занятия (фарфор, фаянс, майолика), горновой отдел. А если учесть (см.: Гжельские учебные мастерские (б. Речицкие мастерские). Адрес учреждения: ст. Гжель. Моек. Казанской ж. д. Московской губернии Бронницкого уезда д. Ново-Харитоново. Личная штатная ведомость № 154 за 1925 г.), что педагогами школы были в основном "коренные" строгановцы – преподаватели и выпускники: Голубев Яков Петрович (руководитель практики с 1918), Егоров Михаил Валентинович (преподаватель с ноября 1919, член артели "Мурава", совмещавший преподавание на керфаке ВХУТЕМАСа до 1926 г.), Топорков Иван Алексеевич (преподаватель с 1921, ученик Павла Кузнецова, брат А.А. Топоркова, преподавателя Абрамцевского художественно-промышленного училища), Монахов Егор (Георгий) Васильевич (руководитель технологии и практических работ, зав. школой с июня 1920 по октябрь 1924), Монахов Харлампий Георгиевич (помощник заведующего с 11.09.1920), Гаттенбергер Наталья Петровна (преподаватель с 1.03.1925), Трусов Александр Валентинович (преподаватель с 20.09.1925), Федор Шишкин (преподаватель, скульптор, керамист, посещал занятия керамической мастерской, учился у Н. Андреева, приехал с Г. Монаховым), А.Н. Шапочкин (преподаватель, учился в Строгановском училище в нач. 1910-х, занимался керамикой, был автором скульптуры "Русский витязь" 1907, гипс), а по договору со школой сотрудничали также бывшие строгановцы: Б.Б. Ланге, В.А. Алмазов, В.А. Андреев и др. (к тому же Ланге преподавал в Кустарном техникуме в Москве, где директором в тот момент был Н.В. Глоба), то можно с уверенностью сказать, что в Гжели существовала альтернатива новому советскому ВХУТЕМАСу, своеобразный "советский филиал" старого Строгановского училища, [см. цв. ил.]
Кроме Монаховых немалую роль в местном преподавании сыграла семья речицких заводчиков Жадиных. По семейным преданиям Трофим Афанасьевич Жадин преподавал с 1912 в Строгановском филиале, сначала до 1918 г. в Гжельском речицком филиале, а потом в Керамической школе (до 1923 г.). Сын Трофима Жадина Василий Трофимович Жадин также преподавал в школе. Он даже написал книгу "Как делать изразцы".
Предприятие Жадиных делало горшки и поставляло в царский дом (из воспоминаний Анны Васильевны Панфиловой-Жадиной, 1929 г. рожд.). Завод участвовал в Нижегородской выставке 1896 г. и был награжден серебряной медалью. В 1913 г., в год празднования 300-летия династии Романовых, он был награжден памятной медалью с изображением на медали императрицы Александры Федоровны. В советский период Жадины были участниками выставки 1923 г. на ВСХВ.
В период НЭПа в 1925 г. с оживлением частного сектора Гжельская керамическая учебная мастерская получила два больших участка земли с постройками бывшего керамического частного завода (з. Акулиных?), что позволяло организовать завод. Электробанк охотно пошел навстречу школе и выдал ссуду на 2,5 года в размере 20000 рублей на оборудование завода. В одном из четырех зданий школы-завода находилась живописная мастерская с двумя печами для обжига, майоликовая мастерская с двумя малыми барабанами, одной глиномялкой и кругами и горном для обжига фарфора. Учащиеся школы-мастерской были обеспечены не только производственной практикой, но и дальнейшим распределением.
В 1926 г. происходит новая реорганизация. Керамические мастерские становятся Школой кустарного ученичества (ШКУ), заведующую Алешину сменяет Медведев. В 1926 г. школа передается из подчинения МОНО в ведение УОНО. Она по-прежнему располагается в с. Ново-Харитоново, "в кустарном районе, производящем декоративную майолику и терракотовые игрушки из местного сырья". Школа имеет три отделения: фарфоро-фаянсовое, майолико-декоративное и майолико-строительное. В ней учится 84 человека (в отчете появляется новая графа – принадлежность к новой советской партийности: 54 – детей, 29 – рабочих, 1 – служащий; 64 – мальчиков, 22 – членов комсомола). Срок обучения – 4 года. В процессе обучения учащиеся выполняют заказы, ассортимент которых весьма разнообразен (до 60-ти видов). Одним из заказов была реставрация деятельности Абрамцевских художественно-майоликовых мастерских в Москве, сулящая большую материальную поддержку школе и имеющая большое художественное значение. Мастерские могут "быть использованы в качестве предприятия, на котором ученики, окончившие школу, могут получить более высокую квалификацию. Качество выпускаемого изделия приличное, успешно конкурирует с изделиями артелей и кустарей".
Однако к концу 1920-х гг. материально-техническое состояние школы начинает резко ухудшаться, что приводит в конечном итоге к ее закрытию. В акте обследования школы в июне 1928 г. (обследование проводил С.А. Серяков) школе уже был необходим срочный ремонт, "потолки грозят рухнуть. В помещении очень холодно, многие печи не годятся. Оборудование мастерских плохое, работать приходится вручную и при керосиновом освещении". А обследование 1930 г., проведенное в сентябре 1930 г. художником ЦНОПСа Б. Ланге, показало, что "в настоящий момент по всему СССР нет ни одной керамической школы".
Гжельская керамическая школа давала гжельским артелям хороших мастеров: живописцев и лепщиков, постоянно находилась в контакте с Центральным Кустарным музеем, с профессиональными московскими скульпторами: Б. Ланге, В. Алмазовым, Н. Крандиевской, И. Стуловым, В. Андреевым, П. Сангурским.
Из Кустэкспорта в первой половине 1920-х гг. в Гжель пришел заказ на "Русского богатыря" Б.Б. Ланге. "Богатыря" лепили почти все артели Гжели, завод Дунашовых-Терехиных, Керамическая школа, [см. цв. ил.]
Школьные работы по техническому и художественному исполнению были не самого высокого уровня, но среди них встречаются высокопрофессиональные и стилистически выдержанные во времени произведения, выполненные, безусловно, под руководством опытных педагогов. Это "Туркменка у мешка с хлопком" И. Стулова, "Русские витязи" Б. Ланге, "Перс с мечом" и "Персиянка" (опоры для книг) Ланге и Н. Крандиевской и др.
Можно предположить, что Николай Васильевич Глоба, вернувшись в 1921 г. из Владикавказа в Москву и став директором Кустарного техникума, не в малой степени способствовал развитию учебного процесса в Гжельском регионе, направляя туда своих воспитанников, ставших известными художниками, а также преподавателей своего техникума.
Деятельность Г.В. Монахова и "строгановцев" была отчаянной попыткой сохранить школу Строгановского филиала в новом государстве. Многое им удалось. Однако эмиграция "невозвращенца" Глобы в 1925 г. осложнила эту работу. Имена Н.В. Глобы, Г.В. Монахова и других преподавателей-строгановцев были забыты в Гжели. О них вспомнят только с началом возрождения гжельского художественного образования в конце XX в.