– Ой, ужас! А почему ей такую дали? – забеспокоилась Верочка Маленькая, потому что дети подруг были ее дети.
– Да потому что у них ансамбль шуточный. А может, потому, что слуха у нее музыкального нет вовсе. На балалайке одну только струну толстую дергать нужно, вот и все! Именно для таких "одаренных", как наша Катя, такой инструмент предназначен!
– Ой, хотела бы я посмотреть на это зрелище, а когда концерт будет, схожу обязательно, – сказала Маленькая Вера, как всегда смеясь.
– На следующей неделе, – ответила Оля.
– Девчонки, вот время бежит, наша Катя вчера еще поперек дивана лежала, а сегодня уже на концерте выступает, на телевидение в Пятигорск едет наша Катюша. А Мише твоему, сколько уже, получается, лет? – спросила Вера Большая Оли?
– Мишеньке уже пять лет, а Кате – десять, – ответила за Олю, Верочка Маленькая.
Оля Снежко, когда Евгений Петрович пришел из армии родила ему сына Михаила, в котором он души не чаял. "Наследник", – хвастался он всем.
– Ой, и правда, как будто только вчера родила дочь и сына, – удивленно подхватила Оля. – Девочки, значит, так, слушай мою команду: я сейчас в детский сад за Мишей, потом за мужем в школу, за Катей в музыкалку. Сначала отведу их в новый дом, обрадую семью. А вы к нам вечером забегайте, отметим это событие! – сказала, подпрыгивая от радости, Оля. – Честное слово, не верится, что у меня теперь будет двухэтажный коттедж с балконом! – добавила она.
Вечером, собирая вещи в старом доме, Оля Снежко увидела, что во дворе у Клары Андреевны собрались странные люди кавказской национальности, они о чем – то очень громко спорили и слышался раздражающий скрежет металла. Оля была рада, что уезжает от этой неприятной соседки и от ее окружения. И самое главное, от этих тошнотворных запахов гнили, который перебивал аромат многочисленных цветов.
"Мне не верится, что я не буду больше видеть висящую на заборе сплетницу", – радовалась Оля. – Мне кажется, что и Гале она помогла расстаться с Виктором. Я думаю, что Клара Андреевна сыграла здесь не последнюю роль. И за что она так нас ненавидит?!
Глава 21
В то самое время, когда Оля Снежко думала о судьбе своей сестры, собирая вещи, Мурманск приветствовал Галю Снежко с распростертыми, теплыми объятиями Севера, на которые он был только способен. Метель мела так, что просто невозможно было устоять на палубе. Альбатросы кружили со своими прощальными криками, над уходившем на ученья военным судном, – "Звездочка".
Галя с подругой Людмилой первый раз уходили в море. Качка была такая, что не хотелось жить.
– Вот что такое морская болезнь, – думала плачущая Галя. – Зачем я вообще пошла в море. Учила бы спокойно где – нибудь в деревне маленьких непослушных учеников. А круговорот последних событий закрутил так, что и оглянуться не успела, как сразу с качающегося поезда оказалась на качающемся пароходе.
– Ой, как мне плохо! – причитала, стоящая рядом подруга Людмила. – Мне никогда так не было плохо. А можно я с корабля выпрыгну? Я больше не могу терпеть это постоянное головокружение, эту тошноту, это не выносимо!
– Держись, Людок! Пробьемся! Так всегда бывает, когда первый раз в море выходишь. Ты, главное, держись, а то точно за борт вывалишься, – поддерживала подругу Галя. – А ветер какой! Прямо с ног сбивает! А брызги вообще несоленые. Вода, смотри, какая черная, кажется, прямо как у нас в Горькой Балке! Смотри, как круговоротит, точно как у нашего бушуйка, где мы в детстве купались.
– Галя, давай попросим, чтобы пароход остановили и назад вернули. Если мы дальше в море пойдем, мы вообще умрем. Пойди, попроси, чтобы мы обратно в порт пошли, мне очень плохо.
– Да кто же из – за тебя, сопливой шестнадцатилетней девчонки, корабль будет поворачивать назад! – сердито сказала Галя. – Первый рейс придется потерпеть. А дальше видно будет!
На следующий день море было тихим и спокойным. Как будто вчера не было никакого шторма. Девчата лежали в своей двухместной каюте, задрав ноги к потолку, и смеялись над собой, вспоминая, какими они были вчера. Они показывали свои испуганные лица, дразнили друг друга, изображая, как держались за леерные ограждения корабля, и как хотели выпрыгнуть за борт от непрекращающейся качки.
Все произошло так быстро! Они не ожидали, что их возьмут на работу прямо с поезда. Не успели они приехать в Мурманск, как сразу устроились на работу, им еще в поезде сказали, что в военно – вспомогательный флот берут на работу без всяких проблем, что на суда этого назначения постоянно требуются работники, и жить тоже можно там же. Попутчики дали им адрес и даже отвезли их в отдел кадров. Девчонки приехали со своими санитарными книжками, поэтому их тут же отправили на пароход. Люду, из – за того, что у нее было только среднее образование, взяли посудомойщицей и уборщицей. А так как у Гали было неоконченное высшее образование, – буфетчицей. И в тот же день их обеих отправили на корабль "Звездочка" и они сразу ушли в море.
– Я не могу! – держалась за живот, кричала Люда! – Хватит меня смешить.
– А вчера я думала, – продолжала свой рассказ Галя, – я, правда, думала, что нас Людмила Васильевна, наш шеф – повар, точно уволит. Она так орала на нас! Я думала, что от ее крика корабль вообще перевернется. Только я уже ничего не слышала. Видела только ее багровое лицо и открывающийся рот. У меня уши заложило от морской качки. Ты помнишь, как она вчера говорила: "Ничего себе помощники, только взялись картошку чистить, все побросали и наверх побежали. Опять только сели, за нож взялись, и опять наверх! И так, – весь день."
– Да, помню, – ответила, смеясь, подруга Людмила. – А потом помнишь, как она тебе говорит: "Галя, быстро надела фартучек накрахмаленный, чепец и в кают – компанию беги, обслужи Адмирала!" А ты как закричишь: "Как обслужить?". А она говорит: "Не в постели, конечно, стол накрывай, посуду убирай, которая не нужна. Да, смотри, не облей нашего командира кипятком! И самое главное, иди уверенно, и не качайся с подносом.".
– Я, если честно, подумала: "Вот мне еще этого не хватало, со стариком спать ложиться", – сказала Галя Снежко. – Я вообще – то в тот момент о еде и думать не могла.
– Ой, не могу, – продолжала хохотать Людмила, – а о постели могла?
– Конечно, я сразу о плохом подумала. Ну, потом с испугу взяла себя в руки и пошла. А там, веришь, сидят все молодые парни в погонах, весь комсостав.
В салоне кают – компании Галя Снежко увидела весь офицерский состав во главе с адмиралом. Они там отдыхали, смотрели телевизор, читали, а также завтракали, обедали и ужинали. В основном все мужчины как на подбор были молодые и красивые. Они смотрели с любопытством на стройную симпатичную девушку, которая, бледная, испуганная, но гордая, с высоко поднятой головой, профессионально за ними ухаживала. Спасибо Людмила Васильевна, шеф – повар, показала, как бывалая морячка, мастер – класс девчонкам, как нужно ухаживать за адмиралом. Она прекрасно понимала, что если что будет не так, то, прежде всего, будет нагоняй ей, как старшей по званию и положению.
На пароходе было всего четыре женщины и тридцать человек молодых и не очень мужчин – офицеров. "Звездочка" – корабль вспомогательного флота выполнял обслуживание военных кораблей и военных баз. И являлся своего рода гостиницей в море для офицерского состава.
Он сопровождал корабли на учениях, возил топливо, продукты, снаряжение, собирал отработанные учебные торпеды, отвозил на боевые корабли инспектирующих адмиралов, капитанов разных рангов, военно – морских офицеров.
– Галочка, почему не обращаешь внимание на наших красавцев офицеров? – Неужели тебе никто из них не нравится?! – спросил ее как – то адмирал Иван Яковлевич Патрушев.
– У меня парень в армии служит, – соврала Галя.
– Парень в армии! Это хорошо. Ждешь его? Верно ждешь? Похвально! Молодец! Я сам лично дам распоряжение, чтобы офицеры к тебе не приставали, – сказал он, и по – отечески пожал ей руку.
Адмирал вообще должен был находиться на специальном офицерском катере, но Иван Яковлевич Патрушев мог появиться где угодно и когда угодно. Он знал, как говорится, жизнь матросов изнутри. Его все уважали в Мурманске за талант руководителя и человеческие качества.
Море! Какое красивое Баренцево море! Переливается всеми цветами радуги! Такой бирюзовой воды нет ни в одном море мира! Чистейшая северная вода в коротком полярном дне играет разноцветными бликами от появившегося северного солнца! Вдалеке виднеется норвежская каменистая земля, украшенная редкой зеленью. Обрывистые скалы в причудливых формах "предков – викингов" омываются белой воздушной пеной Баренцева моря! На рейде гордо стоит, отправляющийся на очередное задание военный корабль.
Галя с Людмилой целыми днями находились на камбузе. Так называлась кухня на пароходе, где готовили еду морякам. Девчонки очень уставали от работы, им было совсем не до развлечений. Моряки занимались своим делом, а вечером уставшие смотрели один и тот же фильм, и, как всегда, это был фильм, – "Девчата".
Вечерами после ужина все обычно расходились по каютам. Галя постоянно сидела за учебниками, потому что готовилась к очередной сессии. Она перевелась на заочное отделение и знала, что летом ей придется ехать сдавать экзамены. Она серьезно готовилась к каждому предмету. Людмила со злой завистью смотрела на нее, и говорила:
– Что ты из себя умную строишь? Думаешь, ты грамотная кому – нибудь нужна будешь?
Галочка смотрела на нее с сочувствием и думала: "Я учусь не для того, чтобы замуж выйти, а для того, чтобы, наоборот, – не выходить замуж и чтобы ни от кого не зависеть."
У Галочке Снежко на корабле от ухажеров не было отбоя, несмотря на то, что адмирал предупредил офицеров, чтобы к ней никто не подходил, потому что, она ждет парня из армии. А кого это когда – нибудь останавливало? Если девушка симпатичная и умная, с нею интересно общаться, то здесь уже не срабатывали никакие авторитеты.
Людмила на корабле тоже не была обделена вниманием. Она брала молодостью и знала, для чего она мучается в этом море. Она целенаправленно пошла в море, чтобы выйти замуж. И преследовала свою цель весь рейс. Она подружилась со старшим помощником капитана, который был старше ее на десять лет. Мужчина был разведен и одинок, поэтому у них сразу завязались "доверительные" отношения. Вечером в каюте Людмила мечтательно рассказывала Гале Снежко, что у него есть квартира, машина и что он очень богатый. Она была уверена, что именно такой мужчина у нее и должен быть!
– Какая там любовь, – говорила она. – Мне бы замуж выйти и никогда не работать. Какой институт? Я забеременею и выйду замуж, а там разберемся. Главное – побыстрее замуж выскочить.
– Нет, это ты зря, – возмущалась Галя Снежко. – А потом, представляешь, он тебя всю жизнь попрекать будет, что ты у него на шее сидишь и нигде не работаешь.
– Не будет. Я ему нарожаю сразу много детей, пусть алименты платит.
А я работать все – равно не хочу и не буду.
– Люда, а наш старпом тебе хоть чуть – чуть нравится?
– Да боже упаси! Чем? Он небольшого роста, старый. Но ты видела, как он на меня смотрит? Влюбился, как мальчишка. Так что этот точно женится. А мне больше ничего и не нужно. Я ведь для этого и пошла в море, – чтобы лоха найти и замуж выйти. Ты знаешь, как мне нищета надоела? Мать пьет, отца своего не знаю. Ты думаешь, я о такой жизни мечтала? Да я бегом из дома убежала, чтобы всех их не видеть больше никогда. Я их всех ненавижу. Так что ты мне не мешай и не воспитывай меня. Тоже мне училка. Ты скажи мне, только честно, тебе твоя любовь, что дала? Где он твой Витька Шевцов? Мы в Горькой Балке все над тобой ржали, когда он тебя бросил.
Людмила была родом из Горькой Балки. Но все говорили, что мать ее неизвестно от кого нагуляла, спилась. Бабка померла, а ей деваться было некуда. Она в Ставрополь подалась на заработки, там и встретила Галю Снежко, когда та собиралась в Мурманск уезжать. Людмила слезно уговорила взять ее с собой. Галя пожалела девушку, но уже десять раз об этом пожалела. Людмила была эгоистичной, злой и циничной избалованной девицей. Она к своей цели шла по трупам, даже не оглядываясь.
– Ну что ты молчишь, что твоя любовь тебе дала? – спрашивала Людмила с презрением.
Галя Снежко посмотрела на нее, вздохнула и ответила:
– Я счастливая была! Ты знаешь, любовь – это такое чувство, оно не всем дано. Это как Божий дар – любить! Но, конечно, и страдать тоже приходится! Но когда земля из – под ног уходит, голова кружится, и сердце пытается выскочить из груди – это пьянящее чувство любви не заменить никакими другими чувствами. Вот ты, когда целуешься с Володей со своим старпомом, что чувствуешь?
– Да ничего, просто интересно и смешно, а еще его жалко чуть – чуть. Он так весь трясется, как в кино. Смешно, правда?
– Маленькая ты еще, – сказала Галя грустно. – И очень тебя мне жаль, что не знаешь ты, что такое любовь. А себя жаль, что я знаю, что это такое, но у меня она не взаимная.
– Да пошли они все со своею любовью. Деньги – вот и вся любовь! Есть деньги – есть любовь. Нет денег – нет любви.
– Ты меня пугаешь, Люда! Это философия проститутки! Люда, скажи, что ты так не думаешь, что ты меня просто обманываешь? Скажи, а то я тебя сейчас убью!
– Ну и убивай! – смеясь, сказала Людмила. – Я правда думаю, что муж нужен только для денег!
После выполнения своего задания судно вернулось в порт назначения в город Мурманск. Девочки сняли квартиру в районе "Петушки" и ждали очередного рейса. Капитан судна был доволен их работой. И в следующий поход они должны были идти тем же составом.
Мурманск был красивым молодым городом. Таким же молодым, как и девочки, приехавшие на Север. Им все здесь нравилось, – и волнистые сопки, и чистые озера, и красивые корабли в порту. В кинотеатр "Мир" они бегали на танцы с удовольствием, а ребята с парохода постоянно приглашали девчонок в ресторан поужинать и потанцевать.
Однажды в ресторане к Гале и Людмиле подошел высокий молодой человек. Это был двоюродный брат сестер Снежко, – Илья. Галя очень удивилась, что он попал на службу в военно-морской флот. Он служил в Североморске. В Мурманск приехал по служебным делам, зашел поужинать и случайно встретил сестру. Очень обрадовался. Ему приглянулась ее подруга Людмила. Он с нею познакомился. Но Людмила сообщила ему, что уже выходит замуж за капитана и дала ему отворот поворот. Хотя, как она призналась Гале позже, что она чуть не влюбилась в ее брата. Но любовь к деньгам задушила на корню это странное чувство, – "когда кружится голова".
А Галя продолжала готовиться к сессии, старалась больше внимания уделять учебе и целыми днями сидела в областной библиотеке.
Люда все это время ходила на свидание к старпому в его квартиру, и у них завязывались денежно – семейные отношения. Вскоре Люда насовсем переехала в его квартиру, вышла за него замуж, родила ему дочь Анну и больше в море не ходила. Она сделала все, что запланировала.
А Галя Снежко поехала домой сдавать летнюю сессию.
Когда она переступила порог Отчего дома, мама не узнала ее сразу. Она запричитала, как только увидела сильно похудевшую бледную младшую дочь, на которой не было лица. Не только темные круги под глазами выдавали тяжелую жизнь Севера, но и болезненный цвет лица с синим отливом не остался незамеченным мамой, которая, увидев дочь, заплакала и больше в Мурманск Галю не пустила…
Глава 22
А в Горькой Балке все усиленно готовились к творческому концерту музыкальной школы, который снимало краевое телевидение в городе Пятигорске. Дочь Оли Снежко, – Катя, была удостоена чести играть на балалайке – бас в ансамбле народных инструментов. Ей очень не нравился этот музыкальный инструмент, потому что она была самая маленькая и худенькая девочка в коллективе. Из – за маленького роста ее почти не было видно из – за этой балалайки – бас. Единственное преимущество было у нее, что этот инструмент она никогда не носила сама, ей его подносили старшеклассники – мальчишки.
Штырь балалайки уже был воткнут в деревянный пол на сцене, когда к нему подошла маленькая Катюша. Так как у мальчика из старшего класса музыкальной школы не было много сил, чтобы его вставить в пол посильней, то штырь от балалайки – бас не очень удачно закрепился. А так как Катя было очень маленького роста, то ее поставили на маленькую табуретку, чтобы она доставала до нижней струны. Катю было едва видно, одна ее голова в красном клетчатом платочке высовывалась из – за огромной балалайки, и она с трудом дотягивалась до последней струны, выводя мелодию, – "Во саду ли, в огороде…".
Преподаватель музыкальной школы талантливый Егор Ильич Плетенкин считался в селе очень уважаемым человеком. Он очень переживал за всех своих учеников. Ансамбль народных инструментов был шуточным.
И Катя как никто вписывалась в общую картинку веселого оркестра. Да к тому же он понимал, что у Кати нет вообще музыкального слуха, поэтому и дал он ей самую большую балалайку, на которой нужно было оттягивать только одну струну в такт всей песни. Ученики были все одинаково одеты под русский стиль: девушки в цветных косынках, ребята в кепках с красными маками и в цветастых рубашках. Самый настоящий ансамбль народных инструментов! Их встречали "на ура" на всех концертах. Они были любимцами всех жителей Ставрополья. Их триумф решили запечатлеть на краевом телевидении и дали задание провести фестиваль всех творческих музыкальных коллективов. Снять отчетный концерт любимой музыкальной школы на память.
В зале присутствовали все родственники и знакомые. Приехала любимая тетя Галя из Мурманска. Пришли две Верочки, тетя Лида. Все были на этом незабываемом празднике жизни.
Ансамбль был задорный, с живой энергетикой, и всем очень нравилось его исполнение. Катя тоже вошла в азарт и весело дотягивалась до последней струны! Неожиданно скамейка под нею покачнулась назад, и она с грохотом упала на пол, придавленная балалайкой – бас. Но и лежа на полу она не прекращала на ней играть, пока ансамбль не доиграл, – "Во саду ли в огороде" до конца. Катя лежала на полу и только подергивала своими маленькими ножками в такт песни. Катя в прямом смысле каталась по полу от смеха, доигрывая последние аккорды, как учил любимый преподаватель.
Зал взорвался аплодисментами, потому что зрители подумали, что такая концовка была специально задумана в конце исполнения. Они никак не ожидали, что всем очень понравится кульминационный момент, который не был запланирован. Все дружно засмеялись, овации не прекращались, зрители не могли успокоиться, и все время кричали "Браво!".
Их музыкальная школа заняла первое место на том фестивале творческих коллективов, и все довольные и веселые возвращались на школьном автобусе домой в Горькую Балку.
– Катька, мышонок! Я так за тебя испугался! – смеялся, обнимая любимую ученицу, Егор Ильич. – Я хотел даже остановить концерт, а потом смотрю, ты смеешься и продолжаешь играть. Ну, думаю, все в порядке! Такой концовки я вообще не мог даже придумать в аранжировке!
– Вы же сказали, Егор Ильич, чтобы ни при каких обстоятельствах не останавливались, если даже собьемся. Помните, вы всегда нам советовали делать вид, что ничего не произошло и обыграть ошибку! Вот я и подумала, что это и есть то самое обстоятельство, когда нужно не ударить в грязь лицом, только спиной об сцену.