2 ноября 1917 г., А.В. Луначарский, на которого очень обиделся Ленин, предлагая даже исключить его из партии, подал заявление в СНК о выходе из правительства якобы в знак протеста против разрушения Московского Кремля и других исторических памятников при захвате власти большевиками. Однако после примирительного разговора с Лениным на следующий день Луначарский опубликовал обращение "Ко всем гражданам России", в котором сообщал, что его отставка не принята и он остается на посту, "пока ваша воля не найдет более достойного заместителя". Через 16 лет 38-летний Анатолий Васильевич будет назначен полпредом СССР в Испанию.
В резолюции ЦК РСДРП(б) от 2 ноября 1917 г. "По вопросу об оппозиции внутри ЦК" отмечалось: "…оппозиция по вопросу однородного Советского правительства целиком отходит от всех основных позиций большевизма и пролетарской классовой борьбы вообще, повторяя глубоко немарксистские словечки о невозможности революции в России, о необходимости уступить ультиматумам и угрозам уйти со стороны заведомого меньшинства советской организации, срывая таким образом волю и решение II Всероссийского съезда Советов, саботируя таким образом начавшуюся диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства…
Центральный Комитет подтверждает, что без измены лозунгу Советской власти нельзя отказаться от чисто большевистского правительства, если большинство II Всероссийского съезда Советов, никого не исключая со съезда, вручило власть этому правительству".
Действительно, 2-й Всероссийский съезд Советов никого не исключал, но и все партии, общественные организации, социальные слои населения не представлял, а посему избранное им однопартийное большевистское правительство должно было выполнять свои обязанности до Учредительного собрания, что и было записано в его решениях.
2 ноября 1917 г., в день, когда Керенский сложил с себя все полномочия, состоялось заседание ВЦИК, которое фактически было правомерным решать судьбу правительства. Левые эсеры выступили с декларацией, обвинявшей большевиков в диктаторской политике. На расширенном заседании Викжеля 3 ноября меньшевик Мартов и другие потребовали от Совнаркома прекращения борьбы с Керенским, прекращения арестов контрреволюционеров, отмены декрета о закрытии ряда оппозиционных газет. Присутствовавшие от большевиков Л. Каменев, Г. Сокольников и И. Сталин на уступки не согласились, никакого решения о власти принято не было. На заседание согласительной комиссии большевики не пришли. Кроме того, ЦК партии большевиков от имени большинства в ультимативной форме обратился к своему меньшинству с заявлением: "…мы требуем категорического ответа в письменной форме на вопрос, обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая сформулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина". Подписавшие это заявление члены ЦК РСДРП(б): Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Иоффе, Бубнов, Сокольников, Муранов – считали, что, если ответ будет отрицательным или неопределенным, ЦК готов апеллировать к партийным организациям и чрезвычайному съезду партии. Либо партия, по мнению ЦК большевиков, должна поручить сформировать оппозиции новую власть вместе с ее союзниками, либо она одобрит линию большинства как единственно возможную революционную линию. ЦК потребовал от оппозиции соблюдения партийной дисциплины и единства линии ЦК, пригрозив оппозиционерам исключением из партии.
Таким образом, Ленин и соратники считали инакомыслие меньшинства немарксистским, небольшевистским, оппозиционным и требовали их отстранения "от практической работы". Вместе с тем требовали беспрекословно "подчиняться партийной дисциплине" и проводить политику "товарища Ленина", беря за основу всенародного доверия решения 2-го Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Такая категоричность в непримиримости мнения партийного меньшинства вела не только к укреплению культа вождя, но и причислению оппозиционеров к разряду врагов народа с соответствующими последствиями в условиях ожесточенной революционно-классовой борьбы. Предложение же большинства перевести дискуссию и скептицизм меньшинства в печать было явно нереальным, ибо еще 26 октября 1917 г. по постановлению ВРК был закрыт ряд оппозиционных большевикам изданий.
В знак протеста на ленинское давление Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин и Милютин вышли из Центрального Комитета. В тот же день В. Ногин, А. Рыков, В. Милютин, И. Теодорович, Д. Рязанов, Н. Дербышев, И. Арбузов, К. Юренев, Г. Федоров, Ю. Ларин и А. Шляпников сделали заявление во ВЦИК:
"Мы стоим на точке зрения необходимости образования социалистического правительства из всех советских партий. Мы считаем, что только образование такого правительства дало бы возможность закрепить плоды теоретической борьбы рабочего класса и революционной армии (сказано более точно, нежели крестьяне, одетые в солдатские шинели. – В.П.) в октябрьско-ноябрьские дни.
Мы полагаем, что вне этого есть только один путь: сохранение чисто большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совет Народных Комиссаров. Мы на него не можем и не хотим вступать. Мы видим, что это ведет к отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической жизнью, к установлению безответственного режима и к разгрому революции и страны. Нести ответственность за эту политику мы не можем и поэтому слагаем с себя пред ЦИК звание Народных Комиссаров".
Из состава Совнаркома вышли: В. Ногин – нарком торговли и промышленности, А. Рыков – нарком внутренних дел, В. Милютин – нарком земледелия, И. Теодорович – нарком по делам продовольствия, А. Шляпников – нарком труда. Вместо подавших в отставку в СНК были введены большевики А.Г. Шлихтер – нарком земледелия и продовольствия, Г.И. Петровский – нарком внутренних дел, П.И. Стучка – нарком юстиции.
Таким образом, "единство" большевистского руководства было сохранено, но политический кризис обострился. Партийная дискуссия по вопросам государственного управления была естественна, да и закономерна, ибо марксистско-ленинская теория социалистического строительства в основном базировалась на рабочем классе и капиталистическом развитии. Россия же была аграрно-крестьянской державой.
7 ноября "Правда" опубликовала обращение ЦК РСДРП(б) "Ко всем членам партии и ко всем трудящимся классам России", в котором говорилось:
"В России не должно быть иного правительства, кроме Советского правительства. В России завоевана Советская власть, и переход правительства из рук одной советской партии в руки другой партии обеспечен без всякой революции, простым решением Советов, простым перевыбором депутатов в Советы…
…Мы твердо стоим на принципе Советской власти, т. е. власти большинства, получившего на последнем съезде Советов, мы были согласны и остаемся согласны разделить власть с меньшинством Советов, при условии лояльного, честного обязательства этого меньшинства подчиняться большинству и проводить программу, одобренную всем Всероссийским Вторым съездом Советов и состоящую в постепенных, но твердых и неуклонных шагах к социализму".
Большевистский ЦК внушал массам, что единственным выразителем их интересов является Советское правительство, состоящее из представителей одной партии, которая не пойдет ни на какие компромиссы, т. к. они "равносильны подчинению анархии и повторению ультиматумов со стороны любого меньшинства". Судьба же правительства, уверял Ленин, решается "простым перевыбором депутатов в Советы".
В этот же день Зиновьев обратился в ЦК партии большевиков с письмом, в котором забирал назад заявление об уходе с партийных постов и обязался подчиняться партийной дисциплине. Ненадолго хватило принципиального Зиновьева. Ну а тех, кто не желал покориться большинству, большевистский ЦК отстранял со всех постов, ибо они были неспособны выполнять его решения, его диктат.
Из протокола заседания ЦК РСДРП(б) от 8 ноября 1917 года:
"С принципиальной мотивировкой (основной мотив – несоответствие между линией ЦК и большинства фракции с линией Каменева) отстраняется от председательства в ЦИК тов. Каменев". Таково было решение партии большевиков, что еще не имело юридической силы, которой обладал лишь ВЦИК. Однако его решение было предрешено постановлением ЦК РСДРП(б), ибо большинство во ВЦИК принадлежало большевикам. "Тов. Каменев, – говорилось в протоколе ВЦИК, – слагает с себя звание председателя ЦИК. Фракция левых эсеров высказывает свое сожаление. Тов. Свердлов – 19 "за", "против" 14 – избран председателем ЦИК".
Так закончилось самое короткое правление первого большевистского председателя ВЦИК Л.Б. Каменева, ушедшего за несогласие подчиниться большинству ЦК в вопросе образования однопартийного Советского правительства. Главное же заключалось в том, что вопрос о правительстве решался не широким народным представительством и даже не Советами, а партийно-большевистскими функционерами, а еще точнее – Лениным, который считал иную позицию равносильной "полному отречению не только от Советской власти, но и от демократизма…". Вот так отождествлял свою позицию большевистский вождь со всей Советской властью и даже шире – с демократизмом.
Трагизм общественного положения в России ясно и убедительно проанализировал философ, социолог, экономист, социал-демократ А.А. Богданов (Малиновский) в письме к А.В. Луначарскому 19 ноября 1917 г.: "Корень всему – война. – Она два основных фактора:
1) экономический и культурный упадок, 2) гигантское развитие военного коммунизма.
Военный коммунизм, развиваясь от фронта к тылу, временно перестроил общество: многомиллионная коммуна армии, паек солдатских семей, регулирование потребления к нему, нормировка сбыта производства. Вся система государственного капитализма есть не что иное, как ублюдок капитализма потребительного военного коммунизма…
В России максимализм развивался больше, чем в Европе, п. ч. капитализм у нас слабее, и влияние военного коммунизма как организационной формы соотносительно сильнее…
Логика казармы, в противоположность логике фабрики, характеризуется тем, что она (большевистская, "рабоче-солдатская" партия. – В.П.) понимает всякую задачу как вопрос ударной силы, а не как вопрос организованного опыта и труда. Разбить буржуазию – вот и социализм. Захватить власть, тогда все можем. Соглашение? Это зачем? Делиться добычей? Как бы не так: что? иначе нельзя? Ну, ладно, поделимся… А, стой! Мы опять сильнее! Не надо… и т. д.
…В России же солдатско-коммунистическая революция есть нечто, скорее противоположное социалистической, чем ее приближающее…"
Более подробно и научно обоснованно свое отрицательное отношение к октябрьскому перевороту ленинцев, свое понимание сущности революции и роли большевиков в ней А.А. Богданов высказал в статье "Судьбы рабочей партии в нынешней революции".
Захват власти и создание правительства из одних большевиков свидетельствовали об узурпации власти политической партией, не представлявшей большую часть населения России, но претендующей на истину общественного развития. Хотя в годы первой русской революции Ленин утверждал: "Кто хочет идти к социализму по другой дороге, помимо демократизма политического, тот неминуемо приходит к нелепым и реакционным как в экономическом, так в политическом смысле выводам". Имея в своем распоряжении все государственные органы управления и подавления, большевики широко их использовали в политической борьбе. При этом подчеркивалось, что все действия правительства исходят от имени Советов рабочих и солдатских депутатов. Неповиновение, сопротивление и даже критика воспринимались как выпады классовых врагов, контрреволюционеров.
О сущности большевистского переворота и его последствиях написал Максим Горький в газете "Новая жизнь" 7 ноября: "Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились ядом власти, о чем свидетельствует их позорное отношение к свободе слова, к личности и ко всей сумме тех прав, за торжество которых боролась демократия. Подобно слепым фанатикам и безответственным авантюристам, с головокружительной быстротой они несутся к так называемой "социальной революции", которая на самом деле ведет лишь к анархии и гибели пролетариата и революции. На этом пути Ленин и его соратники считают возможным совершать все преступления, вроде бойни под Петербургом, разгрома Москвы, уничтожения свободы слова, бессмысленных арестов…
…За Лениным идет довольно значительная – пока – часть рабочих, но я верю, что разум рабочего класса, его сознание своих исторических задач скоро откроют пролетариату глаза на несбыточность обещаний Ленина, на всю глубину его безумия…
Рабочий класс не может не понять, что Ленин на его шкуре, на его крови производит только некий опыт, стремится довести революционное настроение пролетариата до последней крайности и посмотреть – что из этого выйдет… и что чудес в действительности не бывает, что его ждет голод, полное расстройство промышленности, разгром транспорта, длительная кровавая монархия… а за нею не менее кровавая и мрачная реакция. Рабочие не должны позволить авантюристам и безумцам взваливать на голову пролетариата позорные, бессмысленные и кровавые преступления, за которые расплачиваться будет не Ленин, а сам пролетариат. Рабочий класс должен понять, что Ленин – не всемогущий чародей, а хладнокровный фокусник, не жалеющий ни чести, ни жизни пролетариата".
10 ноября "Новая жизнь" выступила более критично в адрес лидера большевиков: "Ленин, конечно, человек исключительной силы… он обладает всеми свойствами "вождя", а также необходимыми для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс… Жизнь во всей ее сложности не ведома Ленину, он не знает народной массы, не жил с ней, он – по книжкам – узнал, чем можно поднять эту массу на дыбы, чем всего легче разъярить ее инстинкты. Он работает, как химик в лаборатории, с той разницей, что химик пользуется мертвой материей, но его работа дает ценный для жизни результат, а Ленин работает над живым материалом и ведет к гибели революцию".
Оправданные временем предсказания Горького в то время, время революционной эйфории масс, поверивших обещаниям Ленина, не имели воздействия на обезумевших, уставших от войны и нищеты крестьян и рабочих.
17 ноября оставшиеся либерально-демократические и социалистические газеты – "Современное слово", "Петроградский листок", "Петроградская газета" и др. опубликовали "Обращение к гражданам России" Временного правительства, исполнявшего свои обязанности на нелегальном положении. В нем говорилось, что измученные трехлетней войной солдатские и рабочие массы, соблазненные заманчивыми лозунгами немедленного мира, хлеба и земли, справедливыми по существу, но не осуществимыми немедленно, взяли в руки оружие, арестовали Временное правительство, стали уничтожать гражданские свободы и угрожать жизни и безопасности мирных граждан. В результате мятежа голод грозит армии и населению, замерзание – городам, гибель – промышленным предприятиям, расчленение на ряд вооружающихся и самостоятельных областей – России. Обращаясь через головы большевистских вождей к народу, правительство предупреждало о грозящей катастрофе, если будет и дальше "разжигаться пожар злобы, ненависти и гражданской войны". Слагая с себя полномочия, правительство призвало всех граждан сплотиться в дни великих испытаний "вокруг Учредительного собрания для осуществления своей воли".
22 ноября в газете "Дело народа" было опубликовано открытое письмо опального Керенского, написанное им 8 ноября 1917 г.: "Опомнитесь! Разве вы не видите, что воспользовались простотой вашей и бесстыдно обманули вас? Вам в три дня обещали дать мир с германцами, а теперь о нем молят предатели. Зато все лицо земли русской залили братской кровью, вас сделали убийцами, опричниками. С гордостью может поднять голову Николай II. Поистине никогда в его время не совершалось таких ужасов. Опричники Малюты Скуратова – и их превзошли опричники Льва Троцкого.
Вам обещали хлеб, а страшный голод уже начинает свое царство, и дети ваши скоро поймут, кто губит их.
Вам обещали царство свободы, царство трудового народа. Где же эта свобода? Она поругана, опозорена. Шайка безумцев, проходимцев и предателей душит свободу, предает революцию, губит родину нашу. Опомнитесь все, у кого еще осталась совесть, кто еще остался человеком!
Будьте гражданами, не добивайте собственными руками родины и революции, за которую восемь месяцев боролись! Оставьте безумцев и предателей! Вернитесь к народу, вернитесь на службу родине и революции!
Это говорю вам я – Керенский. Керенский, которого вожди ваши ославили "контрреволюционером" и "корниловцем", но которого корниловцы хотели предать в руки дезертира Дыбенки и тех, кто с ним.
Восемь месяцев, по воле революции и демократии, я охранял свободу народа и будущее счастье трудящихся масс. Я вместе с лучшими привел вас к дверям Учредительного собрания. Только теперь, когда царствуют насилие и ужас ленинского произвола – его с Троцким диктатура, – только теперь и слепым стало ясно, что в то время, когда я был у власти, была действительная свобода и действительно правила демократия, уважая свободу каждого, отстаивая равенство всех и стремясь к братству трудящихся.
Опомнитесь же, а то будет поздно и погибнет государство наше. Голод, безработица разрушат счастье семей ваших, и снова вы вернетесь под ярмо рабства.
Опомнитесь же!"