Сейчас у меня неплохая пенсия. Есть и подработки. На нужду не жалуюсь, живу, слава богу, не богато и не бедно. Слава богу, потому что у богатых, как вы знаете, свои беды. И бриллианты у них маленькие, и жемчуг мелкий. А у нас и щи наваристые, и картошка иногда с салом. Я не страдаю от того, что у меня нет "Бентли". Я езжу на старом "Мерседесе", которому больше 15-ти лет. Он уже "сыпется", но еще на ходу. Так что у меня все в порядке.
Я же мальчишка войны. В детстве мы привыкли питаться тем, что сами выращивали на огороде. Вареная картошка утром, жареная на обед, деруны (оладьи из тертой картошки) на ужин. Когда у меня появился новый ватник, все мне завидовали. Ватник, да еще новый, был в те военные годы, как фрак в наше время. И я об этом не забыл.
Космонавтам полагаются льготы. Когда государство предложило отдать эти льготы взамен на денежную компенсацию – я отказался. И до сих пор на законных основаниях не плачу за свет. Раньше нам полагался раз в год бесплатный авиабилет. А недавно я пришел за билетом – и мне сказали: "Ты свою филькину грамоту убери". – "Как? Это правительственное решение". – "Вот в правительство за билетом и иди". У нас какая-то недорыночная экономика, ничего хорошего от нее ждать нельзя. Наши национальные проекты не выполняются. Это все не планы, а благие пожелания. Действительно, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о наших планах.
Иногда в какой-нибудь новой компании я как бы невзначай говорю, что в настоящее время делаю уже второй личный миллион долларов. У кого-то повышается интерес, и даже уважение ко мне. Кто-то неумело скрывает белую зависть. Выдержав паузу, я объясняю, что делал первый миллион, ничего не получилось. Плюнул и начал делать второй. Все успокаиваются. Естественно, никаких миллионов у меня нет.
На самом деле, когда начались кооперативы, я тоже пытался заработать большие деньги. Даже был уверен, что я обязательно сделаю свой первый миллион. Ведь я не дурак, у меня есть известность, друзья, знание жизни. Но, к своему удивлению, миллионером даже в рублях, или в иенах или хотя бы в тугриках не стал. Я сам на себя обиделся. А потом понял, что я все-таки по своей натуре ученый. А главная отличительная черта ученого – это сомнение. Дважды два? Надо сомневаться, может, в каких-то случаях не четыре. А чтобы быть успешным бизнесменом, надо, невзирая на сомнения, говорить уверенно. Давить, и не только морально, но и физически своих конкурентов. Но я просто на это не способен. То, что для ученого – плюс, для бизнесмена – минус. Поэтому бизнесмена из меня не получилось.
Живу в городке космонавтов на Хованской улице. У меня, как и у других космонавтов с Хованки, есть небольшой участок около дома. Мы когда-то посадили там яблони, грушу, сливу, вишню – маленький сад. Бессистемно, но, тем не менее, в урожайный год что-то растет. Бывают хорошие урожаи яблок. Нет, к сожалению, времени ухаживать, возделывать сад. Но то, что вырастает, то вырастает. И вот однажды воробьи съели весь урожай вишни. Весь, потому что на большом дереве созрела только одна вишня. Прилетел воробей и съел.
А вот слив было столько, что листьев не видно. Возвращаюсь домой, а десятки слив лежат под деревом. Ну, думаю, соседние мальчишки, если вы стряхнули столько слив, то надо было все и подобрать. Я как-нибудь вас поймаю и заставлю забрать все сливы. Сижу я однажды у окна и вижу: дерево сильно раскачивается, как в бурю. Сливы падают на землю. Выскакиваю на улицу, чтобы объясниться с мальчишками и глазам своим не верю. Две вороны в такт раскачивают дерево так, что с него градом сыпятся сливы.
А еще я позволил надеть на себя хомут председателя Товарищества Собственников Жилья космонавтов "Старт". А в нашем городке сейчас идет капитальный ремонт, переговоры о котором длились несколько лет. Я человек мягкий, и вести переговоры с ремонтниками и бюрократами мне трудно. Поэтому, если бы не космонавт Светлана Савицкая с ее статусом депутата РФ, деловитостью и социальной активностью, наше ТСЖ можно было бы из "Старта" переименовывать в "Финиш". А я надеюсь вскоре передать этот хомут новому молодому председателю.
Свой район я люблю. Хожу кормить уток к Останкинскому пруду, иногда гуляю по аллеям ВДНХ. А когда в своем районе попадаю в пробку (а они теперь в Москве почти круглосуточно), всегда знаю, как их объехать дворами-переулками. Я не представляю себе жизни в другом округе.
Четыре человека
Когда что-то только появляется, это вызывает интерес, потом он начинает угасать. Вот вы сможете назвать имена первых полярников? А ведь когда-то их знали все. А про современных полярников мы часто слышим? Так и с космосом произошло. Когда космические полеты только начинались, всем было интересно, как в космосе пьют, едят, спят. Чихнул космонавт – рассказывают, поставил новую заклепку – рассказывают. Это казалось чудом. Конфеты, рестораны и кинотеатры называли по космически. Мода!
А сейчас на орбите ставятся такие сложные эксперименты, что обычному человеку трудно даже понять их суть. Пользы от космических полетов сейчас во много раз больше, а интерес публики пропадает.
Американские полеты на Луну остановили не только потому, что все уже выполнили. Но и потому что на телевидение стали звонить зрители и говорить: "Опять вы нам показываете астронавтов на Луне вместо нашего любимого клоуна Боба Хоупа". Хорошо это или плохо, но это было так. Когда первые полеты были на виду, пользы было мало, а когда польза увеличилась, люди о них забыли.
Сейчас многие сомневаются, зачем нам эти полеты в космос, на Земле много проблем. А вот уберите спутники из космоса, прекратятся трансляции международных соревнований, концертов. Сразу скажут, нет, возвращайте спутники в космос. Однажды на вопрос какого-то прагматика "Для чего вы летаете в космос?" я ответил: "Да хотя бы, чтобы пасти овец!". Мы действительно направляли из космоса стада овец туда, где трава зеленее, где лучше пастись. А то, что популярность космонавтов сходит на нет – это закономерно. Но она вернется после нового эффектного прорыва – такого, например как полет на Марс.
Как-то меня пригласили на какую-то телевизионную программу. Рядом со мной сидел молодой музыкант, как мне потом объяснили, вокалист группы "Крематорий" Армен Григорян. Когда все вопросы были заданы, ответы получены и передача закончилась, публика потянулась за автографами. К Григоряну выстроилась целая очередь, а ко мне подошло четыре человека. Григорян, смутившись, спросил меня: "Вам не обидно, что ко мне толпа, а к вам только четыре человека"? Ответ нашелся очень быстро: "А вам лет через десять не будет обидно, когда к вам никто не подойдет, а ко мне выстроятся все те же четыре человека?".
Карьера Бориса Ельцина
Анекдот на полях:
Ельцин на роскошном приеме в Америке спрашивает Клинтона: "На какие деньги гуляем?"
– "А вон там видишь мост?" – "Вижу".
– "Построили, за проезд берем плату".
Через год Клинтона с еще большим шиком принимает Ельцин.
"На какие деньги гуляем?" – "А вон видишь мост?"
– "Не вижу" – "Вот на эти деньги и гуляем!"
Я не политик и никогда не мечтал им быть. С точки зрения ученого и космонавта, политика – дело грязное. Не занимал руководящих постов ни в комсомоле, ни в партии. Но так случилось, что невольно именно я сыграл не последнюю роль в судьбе первого президента России. Это был поворотный момент для карьеры Ельцина. Об этом он сам написал "по горячим следам" в книжке "Исповедь на заданную тему". Я изложу то, что видел своими глазами, в чем участвовал.
После третьего полета я оставался рядовым членом КПСС, каковых в нашей стране насчитывалось около двадцати миллионов. Не депутатствовал. Ни в коей мере не собирался участвовать в политической жизни. И вот сижу я у себя на работе, в Академии наук, продолжаю исследования, которые в космосе делал. А шел 1988-й год, первые в истории всенародные демократические выборы народных депутатов.
Раздался звонок: "Георгий Михайлович! Мы из физико-химического института! Хотим выдвинуть вас в Верховный Совет. У нас есть несколько кандидатур. Приезжайте к нам, пожалуйста, и изложите свои взгляды на положение дел в стране". Мне бы, дураку, сказать, что я не хочу. Но я это воспринял как некий вызов. Такая уж у меня привычка – не бежать от вызова, а идти навстречу. Потом – еще звонок, из другого института.
Кое-какие мысли о ситуации в стране у меня были. Их я излагал на собраниях, где меня выдвигали кандидатом в депутаты. Одно из соображений было очень простое, но нехарактерное для 1988-го года, когда бурлили перестроечные страсти. Я отвечал на типичный тогда вопрос: что важнее – экономика или политика? Тогда все были политизированы, увлекались гласностью, и бодро отвечали – политика. А я говорил – экономика, и это вызывало удивление. Но я доказывал свою точку зрения: экономика – она производит, преумножает, а политика делит и отнимает. Если экономика ничего не произведет, политикам будет просто нечего делить.
И еще у меня была проекция событий в странах народной демократии на Россию, потому что у них – в Польше, в Венгрии, в Чехословакии – ситуация развивалась с опережением на несколько лет. Проанализировав положение дел в Восточной Европе, легче было понять, что в реальности происходит у нас. Из этого я исходил на тех собраниях. В конце концов, меня выдвинули пять или шесть организаций. И я уже тогда думал: куда я лезу? Честно спросил себя: ты хочешь заниматься политикой? Нет. Значит, надо уходить, кому-то передать свои голоса.
В одном случае я даже уступил место кандидату-инвалиду, потому что узнал: КПСС на выборах имеет априори сто голосов, комсомол – пятьдесят, филателисты – одиннадцать, общество инвалидов – ни одного. А инвалидов у нас в стране – несколько миллионов человек. Кто-то должен представлять на съезде их интересы?
В колонном зале Дома Союзов из одиннадцати кандидатов собрание должно было отобрать двоих. Говорят, что власти предполагали выдвижение такой пары: директор крупнейшего московского предприятия ЗИЛ Евгений Браков и космонавт Георгий Гречко. Я об этих закулисных планах ничего не знал. Мог только предполагать, что Кремль боится Ельцина.
В своих мемуарах Ельцин написал:
"Перед началом собрания ко мне подошел космонавт Георгий Гречко и сказал, что хочет снять свою кандидатуру, поскольку считает, что будет правильным, если меня выдвинут кандидатом в депутаты и, вообще, сражаться со мной он не хочет. Я говорю: "Нет, подумайте…" Он ответил: "Я твердо решил". Ну и тогда я попросил его, чтобы он взял самоотвод перед самым началом голосования. Гречко все прекрасно изобразил. Вообще, я понял: в нем прекрасный актер умер. Во время всего собрания он переживал, нервничал, всем своим видом показывал, как его волнует реакция выборщиков, ответы, вопросы, борьба за регламент и т. д. И вот, наконец, перед самым голосованием каждому дается минута, так сказать, последнее слово. Дошла очередь до Гречко. И тут он спокойно подходит к трибуне и произносит: "Прошу снять мою кандидатуру". Это был, конечно, мощнейший удар по организаторам. У всех, кого проинструктировали голосовать за Бракова и Гречко, как бы появился свободный выбор, теперь можно было отдать свой голос за меня почти с чистой совестью, если будет тайное голосование, а его удалось пробить".
Эти воспоминания Ельцина были опубликованы. На самом деле, все было немного иначе. Я не имитировал борьбу, а боролся. Я должен был уйти не как побитая собака. Чтобы не подумали: а, увидел противников и струсил. Надо было бороться, набрать максимум голосов, и только после этого уйти победителем. Мне нужно было завоевать зал и уйти с высоко поднятой головой. Поэтому я не имитировал волнение, а действительно волновался.
Я пришел в Дом Союзов за полчаса до заседания. Вот сейчас проголосуют, выберут и назад пути нет. Я в политике… Я сидел в комнате президиума, обхватив голову руками, смотрел в пол и думал: "Куда я попал? Зачем мне эта политика? Я люблю технику и науку. Зачем я здесь? Во что ты ввязался? Что тебе важнее в жизни? В чем ты разбираешься?". Гляжу в пол, и вдруг передо мной останавливаются чьи-то черные ботинки. Поднимаю голову – лицо знакомое, но почему-то не могу сразу вспомнить, кто это. И вдруг, то ли я узнал, то ли он сказал – Ельцин.
А тогдашний глава государства Горбачев очень много говорил, говорил и руками разводил. А Ельцин был решителен, даже зафиксированы случаи, когда он заходил в обыкновенную районную поликлинику, шел на работу пешком. Хотя говорят, что, пройдя сто метров, он все-таки усаживался в свою машину. На фоне Горбачева, который извивался, как змея, пока сам себя не укусил за собственный хвост, Ельцин – решительный рубака! – смотрелся выигрышно.
Это сейчас, когда прошло более двадцати лет, я говорю про обоих президентов: "Чума на оба ваши дома!"
Я ему говорю, что все равно свое место уступлю. Не хочу идти в политику, не хочу избираться. И обращаюсь к нему: "Вот скажите, Вы хотите быть избранным в Москве или у себя в Свердловске?". Я знал, что он свердловчанин, что в Свердловске у него есть сторонники, потому и задал такой вопрос. И тогда он меня обманул. Он сказал: "Пусть выбирают здесь, в Москве. Здесь меня выгнали, здесь меня пусть и выберут". И этим он меня купил. Мне понравилась такая принципиальность: здесь выгнали, пусть здесь и избирают. Это слова сильного человека. И тогда я пообещал ему отдать свои голоса.
Но он мне не сказал, что у него уже наготове был самолет. И если бы его здесь в Колонном зале не выбрали, он тут же перелетел бы в Свердловск. И там его готовы были выдвинуть в депутаты. Вот этого я не знал.
Мне предоставили слово последним из кандидатов. Как мне кажется, я очень правильно построил свою речь. Там были специальные люди: если ты скажешь слово "Ельцин", они поднимают хай, стучат, хлопают. Поэтому "Ельцин" я сказал последним.
Я сформулировал так: в России за одного битого двух небитых дают. Ельцин, которого год назад отстранили от политики, у нас сейчас самый битый. Поэтому я уступаю ему. И еще я сказал: нас одиннадцать человек, а России нужны двое самых лучших. Я себя самым лучшим не считаю, поэтому ухожу. И я призываю всех тех, кто тоже не считает себя лучшим, взять самоотвод! Потому что москвичам разбираться в одиннадцати кандидатах все равно невозможно.
Но все остальные посчитали себя самыми лучшими и не ушли.
Ельцин сидел через стул от меня. После выступления протягивает руку: "Я тебе этого никогда не забуду!" И "не забыл". Представьте себе, так обо мне никогда и не вспомнил. А вот юристу Казаннику помог за то, что тот уступил ему место в президиуме. Но это было уже летом 89-го. А тогда, в Доме Союзов, я открыл перед Ельциным путь в большую политику. Но у меня есть оправдание: если бы Ельцин тогда не прошел в Москве, – он тут же отправился бы в родной Свердловск и оттуда начал триумфальное возвращение во власть.
Все-таки хорошо, что я не пошел в политику. Космонавт должен быть лучше политиков, которые все время врут, а в космосе надо говорить правду. Потому что если испытатель будет врать, следующий испытатель может из-за тебя погибнуть. Но для тех, кто хочет посвятить себя сложной, мужественной и красивой профессии, лучше, чем работа космонавта, нет.
Когда мне предлагают дать оценку современным политикам-реформаторам, я говорю так: "Больше всех изменил Россию Петр Первый. Но главный критерий такой: Петр приращивал Россию, а они разбазаривают".
Конец света по Каганову
Писатель-фантаст Каганов! Открытый искренний человек, остроумный и талантливый. Я познакомился с ним весной 2007-го, во время поездки в Японию с группой писателей-фантастов. Нас пригласила фирма "Шарп" и показала свой новейший завод телевизоров Камеяма. Это было потрясающе! Жидкокристаллические панели размером два на три метра, которые состоят как бутерброд из двух стекол с волосяным расстоянием между ними. В цехе нет рабочих. Работают автоматы. На крыше солнечные батареи, которые дают им до 30 процентов энергии. Батареи, как я понял, их собственной конструкции. Мы видели телевизор, работающий 3D без очков. Мы уехали. А через полгода японцы начали строить еще более современный завод.
Анекдот на полях:
Японская делегация побывала на наших предприятиях электроники.
Их спросили, насколько мы от вас отстали?
Они ответили: Извините, но навсегда.
Теперь я верю в этот анекдот. В Японии мы и подружились с Кагановым – писателем своеобразного дарования. Он все время делал то, что другим в голову не приходило. Везде пролезал там, где только дети пролезали. Кормил изо рта японских овечек. Я это сфотографировал (правда, очевидцы этого события называют разных животных – от кенгуру до льва)!
Не так давно Леонид Каганов – писатель, юморист и поэт – написал стихи о конце света в 2012-м году, которые я с восторгом прочитал:
А параллельно с этим, как мы знаем,
уйдут под воду Индия с Китаем,
а также весь латинский континент.
Последнее, что люди там увидят, -
как Землю на летающем болиде
покинет, грустно плюнув в океан,
разведчик мудрых инопланетян,
что жил у нас под маской человечка
Георгия Михайловича Гречко.
Не избежит удара и Россия.
Здесь встанет в полный рост педерастия.
Загадятся таежные леса.
Испортятся кефир и колбаса.
Дороги станут очень не в порядке.
Менты начнут просить у граждан взятки.
Коррупция дорвется до руля.
Возникнет вдруг инфляция рубля.
По радио начнет звучать халтура.
Опошлится слегка литература
и упадет культура языка.
Окрепнет рейтинг Первого канала,
и в диалогах телесериалов
наигранность появится слегка.
Промышленность окажется в упадке.
Понадобятся связи, блат и взятки,
возникнет воровство – хоть ставь засов.
И выбор президента будет труден.
Но по итогам это станет Путин -
почти сто три процента голосов.
Пенсионерам выжить станет сложно.
И беспредел работников таможни
возникнет сам собою в этот день.
В провинциях понизится культура,
а в СМИ наметится цензура,
уже на интернет бросая тень…
Боюсь, не избежать того исхода
стране к концу двенадцатого года.
И стихи Каганов написал такие, какие другим писателям (даже фантастам!) не пришли в голову. Это не просто фантазии на тему конца света, а острая социальная сатира. Обратите внимание на последнюю часть – это же наша реальность в сатирическом измерении!
Глава 7. Что я понял к 80-ти годам
Счастье – это когда…
Это когда тебя понимают.
Это когда утром хочется на работу, а с работы домой.
А еще есть такой тост:
Если хочешь быть счастливым один день – напейся, если хочешь быть счастливым один месяц – влюбись, один год – женись. А если хочешь быть счастливым всю жизнь – будь здоров!
Я вам признаюсь, что я счастливый человек! Я сам себе завидую. В детстве я мечтал о ракетах и космосе, а потом стал космонавтом. В жизни одного человека – это почти невозможно. В то время юноши во всем мире мечтали об этом. И мои ровесники, и те, что были моложе.
Для того чтобы стать космонавтом, мало было хорошо учиться, заниматься спортом, работать в КБ. Нужно было, конечно, везение. Тем более, я никогда не был карьеристом, подхалимом и говорил всегда то, что думал. Но это никому не нравится. Я несколько раз был на грани того, чтобы меня выгнали. Без удачи я бы не стал космонавтом. Но об этом чуть позже.