- Но позвольте, господа, это ведь необыкновенно. Вы слышали, что сказал сейчас наш Игнат? Вы видели ужас, который отразился на его физиономии при виде меня? "Никого еще нет?" - спросил я его. Вдруг он выпучил на меня глаза, затрясся весь и с трудом, заикаясь, пролепетал: "Никого-с… за исключением вас". - "Как за исключением меня, когда я только что приехал, болван?" - дал я на него при вас окрик. "Никак-с нет, вы… вы давно уж приехали". И в ужасе вытаращил на меня глаза, чуть не крестясь. Что вы на это скажете?
- Да, это очень странно, - взволнованно прошептал военный.
- Пустяки! Просто болвану или причудилось, илихлопнул остатки нашего шампанского. А вот что ты брелок-жетон свой потерял - это скверно, барон. И где это тебя угораздило?
Барон схватился за голову.
- Ей-богу, не знаю… Очевидно, в последний раз… тогда, с княгиней…
- Это вот посерьезнее твоего двойника.
- Я думаю, господа, что нам следует бросить эту затею. И мне, и тебе, барон, и тебе, граф, - нервно вмешался в разговор военный. - Пошутили - и баста. Во-первых, здесь на нас косятся. Мы не присутствуем на наших мессах Содома. Идет уже шушуканье. Нас могут заподозрить в ренегатстве. Во-вторых, il nya pas de cheval qui ne bronche. Конь о четырех ногах - и тот спотыкается. Можно попасться. А в-третьих, мне очень не нравится потеря тобою жетона и особенно твой двойник.
Барон побледнел.
- Ах, Жорж, ради Бога, не пугай меня этим проклятым двойником! Я боюсь, не к смерти ли это?
- Ну, как не стыдно, господа, так бабничать? - резко проговорил жизнерадостный денди. - Один-другой бокал шампанского, и ваши страхи рассеются, как дым от сигар. Впрочем… впрочем, хорошо. Я согласен на время превратиться вновь в правоверного члена нашего Ордена-клуба, но с условием, что сегодня ночью мы предпримем последнюю экскурсию в область запрещенного нам царства женщин. Идет?
- H… не знаю, - нерешительно пробормотал военный. - Как ты думаешь, барон?
- Что ж… Если в последний раз, пожалуй… Да к тому же, откровенно говоря, у меня сегодня кошки на сердце скребут. Какое-то отвратительное предчувствие.
- Allez donc, mon bon! Пустяки! Итак, через час - в путь.
- По обыкновению, мы выедем вместе, а потом разъедемся, - возбужденно проговорил тот, кого называли графом. - У вас намечены визиты?
- Да… - в один голос ответили барон и князь-военный.
- Отлично! Ну, а теперь, князенька, идем выпить бокал шампанского. Ты, барон?
- Нет, уволь, Вольдемар. Идите, я побудунемного здесь один… Мне надо прочесть письмо.
Те ушли. Барон остался один.
Портьера тихо зашевелилась, и из-за нее, скрестив руки на груди, вышел Путилин.
- Ну, барон, теперьмы можем побеседовать друг с другом без свидетелей, - по слогам отчеканил великий сыщик.
Подавленный крик ужаса вырвался из груди элегантного великосветского жуира.
Лицо его перекосилось от страха. Глаза, широко раскрытые, готовые, казалось, выскочить из орбит, были прикованы к его страшному двойнику.
- Что это… что это… привидение?! Мой двойник?.. Кто ты? - И барон простер руки вперед, словно желая защититься от зловещего призрака.
- Вы спрашиваете, кто я? Нет, я не ваш двойник, а ваша совесть, облеченная в плоть и кровь, любезный барон. Я - карающий призрак, карающая Немезида.
Со лба барона падали капли холодного пота. Он, близкий к обмороку, бессильно опустился на софу.
Путилин подошел к обеим дверям и запер их на ключ.
- Ну-с, теперь будем говорить серьезно. Прежде всего, успокойтесь, придите в себя и - Боже вас сохрани! - не кричите, ибо последствия этой тревоги могут быть роковыми для вас. Я - Путилин, начальник сыскной полиции.
- Вы? Путилин?! - вскочил, как ужаленный, барон.
- С вашего позволения. Терять времени нельзя. Я буду краток. Вы попались, любезный барон, в преступлении, которое вам должно быть известно.
- Позвольте! - пришел в себя вероломный член Адамова клуба. - Я вас не понимаю… Что значит весь этот маскарад? Какое вы имеете право…
- Потрудитесь взглянуть на это. И Путилин невозмутимо спокойно показал барону небольшой золотой жетон.
- Я нашел его… вы догадываетесь где?
- Я погиб! - прошептал жуир, закрывая лицо руками.
- Нет. Пока вы еще не погибли. Вы в моих руках, как сами понимаете, ибо я могу сию минуту вас арестовать. Но я вам предлагаю следующее: вы должны поменяться со мною ролями, и за это я обещаю вам не вмешивать вас в это некрасивое дело.
- То есть как это поменяться ролями, господин Путилин?
- Очень просто: вы останетесь здесь или можете уехать домой, но только не туда, куда вы собирались сейчас, а я вместо вас - видите, как я похож на вас? - прокачусь на вашей заколдованной тройке вместе с графом и князем - вашими приятелями. Вы согласны?
Вся краска бросилась в лицо барону.
- Вы предлагаете мне бесчестие! Это ведь предательство с моей стороны!
- Называйте, как угодно.
- Ни за что!
- Очень жаль. В таком случае я вас арестую. Завтра ваше имя прокатится по Петербургу. Вы погибнете и… ровно ничем не поможете этим вашим сообщникам по… шалостям, ибо одновременно с арестом вас я арестую и тех двух джентльменов, которые только что вышли отсюда. Выбирайте. Но скорее. Я смотрю на часы. Через две минуты - ваш ответ.
И Путилин стал смотреть на золотую луковицу. Страшная внутренняя борьба происходила, очевидно, в попавшемся бароне.
- Время прошло. Ну?
- Я… я лучше застрелюсь! - с отчаянием в голосе воскликнул барон.
- Стреляйтесь. Но тоже скорее. Или… "именем закона"…
- Постойте… погодите… Ну, хорошо, я согласен… Вы даете мне честное слово, что я не буду вмешан в эту историю?
- Даю.
- Что же вы от меня требуете? Что я должен делать?
- Слушайте внимательно. Сейчас мы спустимся вниз вместе с вами. Ваши страшные атрибуты у вас в шинели?
- Да.
- Где вы перевоплощаетесь?
- Да тут же в каморке, рядом с вестибюлем. Игнат - наш верный человек.
- Отлично. Я переоденусь в ваш плащ и маску и надену вашу шинель, вы облачитесь в мою шубу, затем вы прикажете Игнату оповестить графа и князя, что ждете их уже в санях. А сами отправляйтесь домой… нет, впрочем, лучше спрячьтесь тут же, в вашем клубе. Этим вы снимете с себя подозрение в измене. Поняли? Вы не будете виноваты ни в чем.
При виде двух баронов Ш., спускающихся по лестнице, человек в синем камзоле чуть не упал в обморок.
ОГНЕННАЯ ТРОЙКА. ПУТИЛИН ПОГИБ. ГИБЕЛЬ СОДОМА
Время тянулось до удивитель-ности медленно.
Если вообще ожидание - вещь не из приятных, то наше ожидание было вдвойне таковым, так как мы оба - я и милейший агент Х. - тревожились за участь Путилина, скрывшегося в подъезде неведомого дома.
- Что это может быть за дом? - тихо переговаривался я с X.
- Судя по нескольким экипажам, подъехавшим к нему, я думаю, что это клуб или какое-нибудь иное общественное собрание. В такой поздний час в гости ездить не принято.
- Но что там делает Иван Дмитриевич?
- Будьте покойны, доктор, наш орел зря не прилетел бы сюда.
- Однако… один… ночью… в неизвестном помещении, - пробормотал я. Х. усмехнулся.
- Ну, за Ивана Дмитриевича особенно тревожиться не приходится.
- Однако, любезный господин X., и орлы попадаются. Смотрите, что это?
Мы ясно увидели, как из подъезда вышла фигура, закутанная в шинель, и села в поджидавшую тройку. Спустя несколько минут вышли еще две фигуры, так же быстро уселись, ямщик гикнул, и тройка, дружно подхваченная лихими конями, понеслась по направлению к нам. Я, сообразив, что она пронесется мимо нас, напряг все зрение, чтобы лучше рассмотреть таинственных ездоков. В эту секунду, когда она поравнялась с нами, у меня вырвался подавленный крик испуга.
За исключением ямщика, в санях сидели не люди, а какие-то безобразные чудовища с круглыми головами и огромными огненными глазами.
- Огненная тройка! Вампиры! - прошептал я. - Вы видели, видели, X.?
- Видел, - спокойно ответил он.
- И вы говорите это таким спокойным тоном?
- А чего же волноваться, доктор? Мы ведь получили от Ивана Дмитриевича инструкции-приказания.
- Да, да… Стало быть, там, в этом доме, обитают эти дьяволы! И там один - наш друг!
- Подождем назначенного часа. Если он не явится, ну, тогда мы начнем действовать.
Несмотря на кажущееся спокойствие X., я, однако, уловил в его голосе тревожные нотки.
Вот и этот назначенный час. Путилина не было. Путилин не являлся.
- Ну, теперь быстрым аллюром и - к властям! - отрывисто бросил X.
Мы мчались с бешеной быстротой. Вот и Управление, к начальнику которого мне дал карточку мой знаменитый друг.
Генерал еще не спал. Мой взволнованный вид и заявление, что я по важнейшему делу от Путилина, сделали то, что я немедленно был принят генералом.
- Что такое? Что случилось? - даже привскочил он.
- Путилин погиб!
Я подал ему карточку, рассказывая отрывисто, что сейчас произошло.
- И вы видели, доктор, эту заколдованную тройку с тремя вампирами-седоками?
- Видел, вот как вижу вас, генерал.
- И она отъехала от этого дома?
- Да. Ради Бога, торопитесь, генерал. Каждая секунда дорога.
- Успокойтесь, я еду сейчас туда сам. Генерал позвонил и начал отдавать целый ряд приказаний.
Через полчаса по требованию "именем закона" дверца подъезда таинственного дома открылась и в помещении Адамова клуба резко зазвенели жандармские шпоры. Переполох и смятение произошли необычайные. Изумленным властям предстали многие диковинные картины из библейской истории о грешном городе. Изумление и конфуз усугублялись еще тем обстоятельством, что участниками "шалостей" являлись высокопоставленные лица.
Путилинав клубе не оказалось.
ПОСЛЕДНИЙ ВАМПИР
- Не скажу, чтобы я чувствовалсебя хорошо, усевшись на эту "дьявольскую" тройку… - рассказывал нам Путилин в шесть часов утра этой памятной ночи. - Я не боялся почтенных вампиров, но боялся того, что голосом могу выдать себя и этим самым испортить эффект финального акта курьезно-мрачной трагикомедии. А ты ведь знаешь, доктор, что я люблю работать чисто, доводя дело до бесспорного конца.
Мы мчались, устрашая прохожих своей диковинной маской. Честное слово, это была забавная история! Я, Путилин, начальник сыскной полиции, - в роли пресыщенного савраса, пугающего мирных обывателей столицы! Но нечего было делать: чтобы не выдать себя, надо было поступать так же, как поступали эти титулованные идиоты.
- Ты куда, Жорж? - обратился граф к князю.
- На бал к Я-вым. Ты разве забыл пари наше? Я дал слово, что проделаю такую же историю, какую ты проделал с графиней Г., но только… может быть, успешнее…
- Смотри не попадись! Теперь все в панике…
- Увидим! - хвастливо процедил сквозь зубы князь. - А ты?
- Потом узнаешь. Стой! Ну, я покидаю вас. Bonne chance, полного успеха!
И с этими словами граф выскочил из саней. Я остался вдвоем с князем.
- А ты, барон?..
- М… м… не знаю… Я, может быть, поеду домой, - промолвил я "неопределенным" голосом.
- Нет, ты сегодня невозможен! - недовольно ответил князь.
Мы подъезжали к ярко освещенному подъезду.
- Ну, я сюда. Ты поедешь дальше? - срывая с себя маску и пряча ее в карман, спросил князь.
- Нет, я пройдусь пешком, - опять промычал я, вылезая из саней.
Князь скрылся в подъезде.
Минут через пять я входил в роскошную переднюю - вестибюль дома Я-вых.
Тут дежурили ливрейные лакеи-гайдуки в ожидании выхода своих господ.
Наскоро сбросив шинель упитанному лакею, я быстро поднялся по лестнице и стоявшему у первой площадки лестницы лакею приказал:
- Пойди и немедленно вызови ко мне господин Я-ва. Скажи, что барон Ш. просит его по экстренному делу.
Лакей посмотрел на меня с удивлением, но сейчас же бросился исполнять мое приказание.
Прошло несколько минут, и ко мне подошел элегантный господин средних лет, во фраке.
- Господин Я-ов? - спросил я.
- Да.
Облако недоумения лежало на его холодном, надменном лице.
- Я - Путилин, начальник сыскной полиции. Мне необходимо переговорить с вами по важному делу. Не найдется ли у вас уголка, где я мог бы объяснить вам причину моего приезда к вам?
- Пожалуйста… Сюда вот… - отвечал он, сильно пораженный.
Мы вошли в небольшую комнатку.
- Признаюсь, я поражен, господин Путилин… В чем дело? - начал он.
- Вы слышали про появление в Петербурге каких-то вампиров, про их жертвы?
- Как же, как же…
- Ну, так вот, я боюсь, что сегодня, через час, а может быть, и раньше один из них может смертельно напугать вашу супругу. Я приехал избавить ее и вас от этого потрясения. Предупреждаю вас, "вампир" уже в вашем доме.
- Что?! - побледнел, как полотно, Я-ов. - Вампир у меня?! В моем доме?! Вы… вы шутите, monsieur Путилин?
- Не имею этой привычки, особенно с незнакомыми мне людьми, - отрезал я. - Скажу вам более, я даже знаю, кто этот страшный "вампир". Вам угодно, чтобы он был пойман?
- О, monsieur Путилин! - взволнованно произнес Я-ов, схватывая меня за обе руки. - Спасите нас от этого ужаса! Как нам благодарить вас! Я теряю голову… Я ничего не понимаю…
В таком случае мы поступим вот так. И я начал диктовать ему мой план. Он, растерянный, пораженный, кивал головой:
- Хорошо… хорошо…
- А супругу вы предупредите, чтобы она не пугалась. Идемте, господин Я-ов.
Будуар тонул почти во тьме. Карельская лампа была почти совсем подвернута.
Дверь будуара тихо раскрылась, и в него вошла высокая фигура дамы в белом платье.
- Слава Богу, бал кончился, - послышался вздрагивающий женский голос.
В ту же секунду два ярко-огненных глаза вспыхнули во мраке будуара.
- Ни с места, сударыня, я - вампир! Вы должны быть моей, иначе вы погибнете страшной смертью.
Перед белой фигурой женщины появилась высокая, черная фигура со страшным лицом неведомого чудовища.
- Ах! - вскрикнула в испуге женщина. "Чудовище" бросилось и схватило ее в свои объятия.
- Моя! Моя!
- Разве? - вдруг загремел я, выскакивая из-за портьеры. - Вы думаете, любезный князь, что госпожа Я-ва принадлежит вам? А как же супруг госпожи Я-вой? Господин Я-ов, пожалуйте сюда!
С зажженным канделябром в будуар ворвался господин Я-ов.
- Мерзавец! Негодяй! - прохрипел он, бросаясь на князя-"вампира".
Крик ужаса вырвался из груди великосветского "шалуна".
- Ну, князь, довольно маскарада! Потрудитесь снять вашу страшную маску. Мы с вами отлично прокатились на тройке, ха-ха-ха!
Маска слетела с его лица. Он в ужасе уставился на меня.
- Что это… барон?
- Двойник его, любезный князь, Путилин к вашим услугам!
Наутро князь-"вампир" застрелился. Барона Путилин не тронул, а графу не поздоровилось. Его карьера была окончена. Ввиду многих щекотливых причин дело об Адамовом клубе было замято. Но Содом все-таки погиб, благодаря не… огненному дождю, а таланту гениального русского сыщика.
ТАЙНЫ ОХТЕНСКОГО КЛАДБИЩА
ВИДЕНИЯ КЛАДБИЩЕНСКОГО СТОРОЖА
Как-то сидели мы с Путилиным в его кабинете и вели оживленную беседу на тему о таинственных явлениях загробного мира, о привидениях, о проблемах теософической науки.
Путилин был всегда большим позитивистом, а я, каюсь, несмотря на мою профессию доктора, был склонен допускать "то, что и не снилось нашим мудрецам", как великолепно говорит Гамлет своему другу Горацио.
Как раз в разгар нашего страстного спора в дверь кабинета постучались, и на приглашение войти на пороге появилась фигура старшего дежурного агента.
- Что вам, голубчик? - обратился к нему Путилин.
- Довольно странный случай, Иван Дмитриевич, - начал он. - Сейчас явился сторож Охтенского кладбища и сильно домогается вас видеть. На мой вопрос, зачем вы ему требуетесь, он заявил, что решил обратиться к вам, "так как у него на кладбище не все благополучно, покойники шалят", как он выразился.
Путилин чуть заметно вздрогнул.
Это было действительно удивительно странное совпадение: мы говорили сию минуту о явлениях с того света, а тут вдруг сейчас же подтверждение, что покойники ведут себя "неспокойно".
Я торжествующе поглядел на Путилина.
- Что? Видишь? - бросил я ему.
- Пока, положим, я ровно ничего не вижу, - улыбнулся он кончиками губ. Затем повернулся к агенту: - Скажите, а этот кладбищенский сторож в своем уме? Не пьян? Не в припадке белой горячки?
- Кажется, нет ничего подобного, но вид у него - растерянный, испуганный.
- Что же, впустите его сюда.
Походкой, изобличающей бывшего солдата, в кабинет вошел среднего роста старик со щетинистыми усами и большим сизо-багровым носом и встал во фрунт.
- Здравия желаю, ваше превосходительство!
- Здравствуй, любезный. Ты - кладбищенский сторож?
- Так точно, ваше превосходительство.
- Зовут тебя?
- Петр Оковчук.
- Так вот, Оковчук, что такое стряслось у тебя на кладбище?
- Примерно сказать, и сам понять не могу, а только - большие страсти…
- Ого! Даже "большие страсти"? Расскажи, что это за страсти. Впрочем, скажи сначала, тебя послал кто-нибудь к нам, в сыскное, или ты сам удумал?
- Я сначала докладывал кладбищенскому духовенству, что так и так, дескать, не все у нас благополучно на кладбище, а отец протоиерей и дьякон на меня напустились. "Ты, - говорят они, - верно, до того залил глаза винищем, что тебе всякая нечисть стала чудиться". Я оробел, а опосля рассказал обо всем приятелю моему, мастеру-монументщику. Тот мне и сказал: обратись, говорит, в сыскную полицию, они разберут все, мало ли что быть тут может. Ты - сторож, ты - отвечать будешь…
- Отлично. Ну, а теперь рассказывай о твоих страстях и чудесах, - улыбнулся Путилин.
Старик сторож откашлялся в руку и начал:
- Примерно дней десять тому назад вышел я поздней ночьюиз своей сторожки, чтоб посмотреть, все ли спокойно на кладбище. Обогнув церковь и идя мимо крестов и памятников, вдруг увидел я красный, огненный свет, как бы от фонаря. Он был далеко от меня и словно передвигался с места на место. Оторопь меня взяла. Кто, думаю, в такую глубокую ночь с фонарем на кладбище путается? Однако, осмелев, я пошел на диковинный свет, тихо стуча в деревянную колотушку. Вдруг только что, значит, сделал я несколько шагов, как закричит кто-то, как захохочет жалобно таково: "Oxo-xo-xo! А-ха-ха-ха!"
Волосы заходили под картузом у меня. Творя молитву, бросился я к сторожке моей и всю ночь, вплоть до утра, стучал зубами со страху.
- А утром не обходил кладбище?
- Как можно, ваше превосходительство, обходил.
- И ничего подозрительного не усмотрел?
- Как есть, ничего. Все в порядке: венки, значит, лампадки, образа.
- Продолжай дальше.