Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941 1945 - Николай Скрицкий 18 стр.


8 июня экспедиция вышла в Атлантический океан. Судно 21 июня в восьмой раз пересекло экватор. На обратном пути "Полюс" прошел через Гибралтарский пролив в Средиземное море. Пополнив запасы топлива с танкера "Золотой Рог", гидрографическое судно зашло в Танжер, через Бискайский залив, Ла-Манш и Балтийское море 14 июля вернулось в Ленинград. За девять месяцев моряки прошли 49 927 миль, значительная часть которых приходилась на Южное полушарие, в котором они находились около семи месяцев. И Мозамбикский, и Торресов проливы, и Коралловое море, и Патагонские проливы были места опасные и малоизученные. Например, в Патагонских проливах из отечественных моряков ранее побывал только С.О. Макаров на "Витязе" в 1887 году.

После возвращения Л.А. Владимирский защитил кандидатскую диссертацию. Журнал "Морской сборник" в 1971 году опубликовал его записки "Вокруг света на "Полюсе".

С 1970 года адмирал находился в отставке, но не оставил морское дело. Подготовку к новой экспедиции прервала смерть 7 сентября 1973 года, на пороге 70-летия. В этот день он должен был лететь в Новороссийск для участия во вручении городу ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".

Адмирал умер в Москве. Владимирский был награжден 2 орденами Ленина (1947, 1968), 3 орденами Красного Знамени (1941, 1944, 1945), орденами Суворова II степени (1943), Ушакова II степени (1945), медалями, именным оружием. Его именем после смерти моряка было названо океанографическое исследовательское судно.

Похоронен моряк в Москве, на 7-м участке, в 6-м ряду некрополя Новодевичьего кладбища.

Многие считали Владимирского слишком мягким для командующего флотом. Однако Н.Г. Кузнецов оценивал его несколько иначе: "Владимирский был прямым и честным. Всегда открыто высказывал свои взгляды, смело брал на себя ответственность… Мягкий и добрый, он в то же время был неуклонно требователен". Сам адмирал, неизменно выдержанный и вежливый, обращавшийся на вы со всеми, не позволял себе угрожать или повышать голос. Он говорил: "Прежде всего следует считать своих подчиненных не хуже, чем ты сам".

Владимирский был самокритичен, но высокие требования предъявлял и к подчиненным, и к начальникам. Он считал: "Проявить мужество гражданское потруднее, пожалуй, чем проявить храбрость в бою". Выступая против соглашательства, адмирал писал: "Бывает, что подчиненные настолько "чутко" прислушиваются к мнению начальника, что когда спрашивают их мнение, то высказывают не свое суждение, а то, что желает слышать начальник. Последствия тут могут быть самые печальные…" В Севастополе улицу назвали его именем. Корабль науки "Адмирал Владимирский" совершил плавание вокруг Антарктиды. Это – наилучшая память об одном из флагманов Победы.

ГОЛОВКО АРСЕНИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ
Командующий Северным флотом

Не так много в СССР было моряков, послуживших на всех флотах и постоянных флотилиях, получивших опыт в Испании. Одним из немногих явился Арсений Григорьевич Головко, все годы Великой Отечественной войны командовавший Северным флотом.

Арсений Головко родился 10 (23) июня 1906 года в станице Прохладной на Северном Кавказе, в Кабардино-Балкарии, и вырос в большой казачьей семье. Отец семи детей – казак, ветфельдшер, мать – крестьянка. В 1920 году юноша вступил в комсомол, два года учился на рабфаке в Ростове-на-Дону и подрабатывал в порту. После рабфака он поехал в Москву, учился в Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. В 1925 году Головко по комсомольскому набору направили на флот.

Начинал Головко матросом на Балтике, а затем молодого моряка послали на учебу. В ноябре 1925 – мае 1928 года Головко учился в Военно-морском училище имени М.В. Фрунзе. В 1927 году Головко вступил в ВКП(б). После окончания училища его направили в Морские силы Черного моря. Моряк с мая по сентябрь 1928 года служил вахтенным начальником эсминца "Фрунзе", затем до ноября 1929 года – командиром взвода, завхозом, штурманом канонерской лодки "Ленин". В ноябре 1929 – октябре 1930 года моряк служил групповым штурманом канонерских лодок Морских сил Каспийского моря. В октябре 1930 – мае 1931 года Головко обучался в минном секторе Специальных курсов комсостава ВМС РККА. После курсов его направили в Морские силы Балтийского моря. С мая по ноябрь 1931 года он состоял дивизионным минером дивизиона эскадренных миноносцев. В ноябре 1931 – марте 1932 года Головко был преподавателем Специальных курсов комсостава ВМС РККА.

На берегу моряк оставался недолго. В марте 1932 года его направили флагманским минером бригады траления и заграждения тогда еще рождавшегося Тихоокеанского флота. С января 1933 по август 1936 года Головко служил начальником штаба отряда торпедных катеров особого назначения, начальником штаба и командиром бригады торпедных катеров. Это была солидная проверка сил перед новыми испытаниями.

На Тихом океане вместе с товарищем по училищу A.B. Кузьминым Головко проводил эксперименты по эффективному использованию торпедных катеров, был сторонником ночных атак и однажды на учениях флота незаметно проскочил в бухту Золотой Рог. Оригинальный подход комбриг применил и для улучшения жизни семей моряков: зимой он вызвал пожарных, которые на морозе облили ветхие строения, образовав ледяную шубу. В домах сразу потеплело.

В августе 1936 года будущего флотоводца направили учиться в Военно-морскую академию имени К.Е. Ворошилова. Но курс занятий пришлось неожиданно прервать. Шла война в Испании, советские специалисты помогали испанским республиканцам защищать страну от фашизма. С группой добровольцев А.Г. Головко в 1937 году направили в Испанию. Там он под именем дон Симон Гарсия Галвис сменил на посту советника главной базы флота Картахены С.С. Рамишвили, возвращавшегося на родину. Моряк участвовал в разработке планов операций, выходил в море встречать транспорты из СССР, с его именем связано потопление франкистского крейсера "Балеарес". Здесь будущий адмирал получил представление о действиях авиации, конвоях и т. п., что ему позднее пригодилось как командующему флотом. Моряка наградили орденом Красного Знамени. После возвращения его направили на Северный флот. Головко исполнял должность начальника штаба флота (май – июнь 1938), командовал дивизионом эсминцев Северного флота (июнь – август 1938). Он и думать не мог, что Север станет наиболее важным в его судьбе, тем более что знакомство с ним было кратковременным. С августа 1938 по июль 1939 года Головко командовал Каспийской военной флотилией, затем до июля 1940 года – Амурской военной флотилией. 29 июля 1939 года он стал флагманом 2-го ранга, 4 июня 1940 года его произвели в контр-адмиралы.

26 июля 1940 года флагмана назначили командующим Северным флотом. В этом качестве Арсений Григорьевич прошел всю Великую Отечественную войну.

7 августа 1940 года А.Г. Головко принял флот у контр-адмирала В.П. Дрозда. Меньше года было у молодого флагмана, чтобы исправить накопившиеся на флоте недостатки и привести его в боеспособное состояние. Требовалось ремонтировать почти все эсминцы. Трудности создавали большие перемещения командного состава после арестов на флоте.

При первой встрече с работниками штаба флота Головко сказал: "Вы, товарищи, отныне моя опора. Позвольте надеяться, что каждый из вас на доверенном участке будет работать в полную силу, – и шутя добавил: – Благо полярный день никого здесь не ограничивает".

Для поднятия боеспособности командующий максимальное количество кораблей поставил на ремонт, а командирам остальных предписал готовить экипажи по-боевому, без условностей, в любую погоду. Береговым артиллеристам следовало бороться за первый залп, тылу – обеспечивать всем необходимым самые отдаленные точки. Головко наладил взаимодействие с армией.

Приходилось принимать неординарные решения. После гибели подводной лодки Д-1 Головко, кроме строгого выговора, получил указание проводить учения на глубинах, не превышающих рабочей глубины погружений подводных лодок. Но в Баренцевом море таких глубин почти не было. Чтобы не сорвать боевую подготовку, командующий взял на себя риск игнорировать запрещение. К маю 1941 года подводники уже отрабатывали торпедные атаки. Инспекция из наркомата в мае 1941 года отметила улучшения в жизни и работе на флоте, но посчитала его небоеспособным из-за того, что эсминцы еще оставались в ремонте. Однако через несколько недель напряженной работы и они вошли в строй.

Добиваясь повышения боеспособности, командующий сам часто выходил в штормовые походы, наблюдая за становлением моряков. Он часто напоминал слова С.О. Макарова: "Мало знать, нужно еще уметь. Уметь – это главное". Он требовал от командиров умения верно оценивать обстановку, принимать смелые решения и действовать напористо. Выход в море Головко расценивал как школу войны.

А война приближалась. Все чаще командующий получал известия о приготовлениях гитлеровских войск у границ. Уже днем 17 июня немецкий самолет прошел над Полярным и благополучно ушел за границу; артиллерия базы огонь не открыла, а самолеты не смогли догнать. В тот же день, не получив определенного указания на донесение, Головко объявил на флоте оперативную готовность № 2. 18 июня поступил приказ Главного морского штаба готовить к выходу подводные лодки для наблюдения и отражения возможного нападения. Головко намеревался выслать "Щуки" и часть "Малюток", а остальными "Малютками" охранять горло Белого моря.

19 июня командующий приказал рассредоточить подводные лодки и готовить их к выходу в море. Ежедневно иностранные самолеты пересекали границу, боевые корабли накапливались в приграничных портах Финляндии и Норвегии. Головко ожидал нападения. Приказ наркома ВМФ перевести флот на оперативную готовность № 1, поступивший вечером 21 июня, не застал врасплох. Второй приказ предусматривал выделить корабли и самолеты для прикрытия горла Белого моря. 22 июня начались бомбежки. В течение дня поступили приказы о всеобщей мобилизации, о введении военного положения в базах и об отправке подводных лодок на патрулирование к Варде, чтобы не допускать неприятельские суда к Варангер-фьорду. Следовало авиацией действовать по аэродромам противника, не трогая войска Финляндии.

В первые дни противник накапливал силы у границы, действуя авиацией. Северный флот огнем береговых орудий действовал по неприятельским судам на подходах к Петсамо, был сбит Б.Ф. Сафоновым первый самолет. После осмотра остатков самолета командующий принял решение снабдить все колесные самолеты, действующие над морем, резиновыми шлюпками и аварийными радиостанциями для спасения жизни летчиков.

26 июня, когда стало известно о вступлении Финляндии в войну, Головко записал в дневнике: "Пусть теперь соседи не пеняют. Мы их не трогали, хотя видели все их приготовления и могли помешать им силой оружия. Наше правительство давало правителям Финляндии возможность отказаться от войны. Теперь же они пожнут то, что посеяли".

Несмотря на превосходство неприятельской авиации в численности, самолеты флота уже в первые дни войны наносили удары по аэродромам и портам противника, вступали в воздушные бои. Командующий отметил необычный случай, когда тихоходный разведчик МБР-2 атаковал "Юнкере" и заставил его отступить. Батарея П.Ф. Космачева с полуострова Средний потопила за несколько минут сторожевой катер у порта Петсамо. С другой стороны, неприятным сюрпризом явилось применение неприятельской авиацией бомбежки с пикирования.

Командование флота эвакуировало мирное население, перевозило подкрепления для армии. Так как недоставало эскортных судов и горючего для них, Головко принял решение отправить скопившиеся свыше 155 торговых и рыболовецких судов в Белое море днем без охранения, поодиночке и с разными интервалами, а неприятельскую авиацию отвлечь налетами на ее аэродромы. В результате нестандартного решения все суда достигли цели благополучно. Позднее Головко писал: "Расчет оказался верным. Риск был необходим, целесообразен и потому оправдан. Теперь можно сказать: еще одно столкновение умов в войне на море здесь, в Заполярье, выиграно нами".

Тем временем 29 июня, после того как артиллерия обстреляла пункты сосредоточения неприятельских войск, гитлеровцы перешли в наступление на суше и оттеснили немногочисленные силы 14-й армии. План наступления был расписан по часам. Обороняющиеся сорвали его, однако были вынуждены отходить.

Вскоре вопросы поддержки армии стали важнейшими для командующего флотом, ибо наступление угрожало главной базе флота. Еще до получения приказа из Москвы Головко выслал для артиллерийской поддержки войск эсминцы, хотя и мог их прикрыть с воздуха лишь 6 истребителями. Корабли вели огонь до того, как их атаковали до 40 пикирующих бомбардировщиков, и только туман позволил им уйти. Посланный за оставленной на берегу корректировочной группой катер старшего лейтенанта И.А. Кроля подвергся атаке 18 бомбардировщиков. Катер лишился руля, затем вышли из строя два двигателя, но лихой моряк на третьем двигателе продолжал маневрировать, уклоняясь от бомб, и благополучно вернулся. Для Головко все это являлось признаком высокого духа моряков, не сломленных первыми успехами противника.

Благодаря тому что один из полков 14-й армии удержал позицию на горном хребте Мусту-Тунтури, немцам не удалось прорваться к Мурманску. В дальнейшем эта позиция была передана флоту, и моряки обороняли Северный оборонительный район три года. Для этого флоту пришлось сформировать и срочно отправить на фронт отряды из корабельных специалистов, ибо морской пехотой он не располагал. Добровольцев хватало, но оружие срочно пришлось перебрасывать из Москвы. Моряки из-за лихой храбрости и отсутствия подготовки несли большие потери, не желая переползать и атакуя в рост, но они вызывали страх у противника своим неудержимым натиском и служили не только боевой, но и моральной поддержкой солдатам, создали перелом в настроении обороняющихся войск. Перелому в обстановке способствовали и высаженные флотом дерзкие тактические десанты моряков. В результате наступление было остановлено, и линия фронта стабилизировалась надолго.

Обезопасив базу с суши, флот продолжил повседневную традиционную деятельность: организацию и охрану перевозок, борьбу на неприятельских коммуникациях и т. п.

С начала войны флот, кроме авиационной и артиллерийской поддержки, занимался перевозками всего необходимого для сухопутных войск, что помогло 14-й армии устоять.

Командующий нередко провожал моряков в бой и встречал их после возвращения.

Предвоенные оперативные планы не предусматривали действий Северного флота в океане. В его составе было 8 эсминцев, 7 сторожевых кораблей, 2 тральщика, 15 подводных лодок, 15 охотников за подводными лодками и другие суда и корабли; численно он не уступал германским силам в портах Норвегии, но в любой момент противник мог подвести подкрепления. Из 116 самолетов половину составляли старые машины; неприятель располагал явным преимуществом в авиации. Именно авиация, как правило, и становилась причиной гибели кораблей и судов. Так случилось, когда 20 июля пикирующие бомбардировщики потопили новейший эсминец "Стремительный". Командующий корил себя за то, что недооценивал опасность с воздуха, ибо ранее с планирования гитлеровцы в цель не попадали.

В 1941 году набеги совершали и германские надводные корабли (эсминцы), которые потопили героически защищавшиеся сторожевики – вооруженные траулеры "Пассат" и "Туман", гидрографическое судно "Меридиан" и несколько других судов. В свою очередь, высылаемая в погоню авиация атаковала и наносила повреждения неприятельским эсминцам.

Осеннее наступление, предпринятое немцами в сентябре, также не увенчалось успехом. Флот вновь отправил на сушу добровольцев, которые помогли в основном удержать линию фронта. Правда, гитлеровцам удалось продвинуться к берегу Мотовского залива и установить батареи, которые обстреливали все суда, снабжавшие обороняющихся. Однако при поддержке авиации снабжение не прекращалось, и к зиме германским войскам пришлось остановиться, не дойдя до Мурманска.

Подводники Северного флота в начале войны не добивались результатов, пока не была отработана тактика торпедных атак. Головко писал о подводниках: "К ним успех пришел далеко не сразу, несмотря на решимость и отвагу командиров и экипажей. Этих качеств было еще недостаточно, чтобы отдельные удачи сменились постоянным успехом. Решали опыт, доскональная изученность театра и приемов противника, знание препятствий, и природных, и специально подготовленных гитлеровцами на том или другом участке, искусство поиска, мастерство при выборе момента и направления торпедной атаки плюс спокойная воинская дерзость, ошеломляющая врага"1.

Назад Дальше