Затем военачальник обсудил с Дарием свои планы, которые можно было выполнить только при согласовании их с царем. Если под его командование отдадут часть войск вавилонян, то в определенный день он совершит с ними вылазку из ворот города для нападения на отряд персов, который Дарий умышленно обречет на разгром, благодаря которому перебежчик прославится среди вавилонян. Таким образом, доверие вавилонян к дезертиру возрастет еще больше, и он получит под свое командование еще больше войск. Взаимодействуя с Дарием, он постепенно рассчитывал приобрести в городе такое положение, когда сможет открыть ворота и впустить осаждавших. На десятый день после проникновения Зопира в город Дарий должен был разместить отряд из тысячи хорошо вооруженных воинов у определенных ворот. Этот отряд должны были одолеть вавилоняне. Через семь дней отряд из двух тысяч персидских воинов следовало разместить уже в другом месте. Его тоже должны были уничтожить во второй вылазке вавилоняне. Через двадцать дней еще четыре тысячи воинов должна была постигнуть участь двух первых отрядов, и, таким образом, семь тысяч воинов были обречены на бессмысленную смерть, или они должны были погибнуть, как выразился Зопир, "без последствий". В то время жизни людей имели значение для завоевателей лишь как выражение численности их огромных армий.
После этого Зопир расстался с царем и отправился в Вавилон. Покинув военный лагерь персов, он бросился бежать, постоянно озираясь вокруг, как если бы боялся погони. Несколько персов побежали якобы преследовать его. Военачальник бежал к воротам города. Часовые на стенах Вавилона заметили его. Когда беглец остановился у ворот, стражник с внутренней стороны ворот спросил у беглеца, кто он, и услышал в ответ легенду о причинах бегства. Когда стражник передал этот рассказ своим командирам, те разрешили впустить беглеца. Затем дезертир, представший перед властями города, поведал душераздирающую историю о жестокостях, которые претерпел беглец от Дария, и о трудностях, которых стоил ему побег от тирана. Более того, он сообщил вавилонянам, что знаком со всеми планами Дария и расположением его войск. Зопир вызвался через несколько дней, когда его раны чуть-чуть заживут и если вавилоняне разрешат ему командовать небольшим отрядом, показать своим спасителям на деле, насколько он может им быть полезен.
Вавилоняне согласились испытать беглеца и примерно к концу десятидневного срока передали под его командование небольшой отряд. Во главе этого отряда Зопир совершил вылазку из ворот города и, как было согласовано с Дарием, внезапно атаковал отряд из тысячи персидских воинов с целью его разгрома. Хотя вавилонян, участвовавших в вылазке, было меньше, чем в отряде персов, последние ничего не подозревали, не имели возможности укрыться или попросить подмогу. Вавилоняне почти полностью вырезали персидский отряд и благополучно вернулись в город. Зопира и других участников вылазки встретили в городе с ликованием и радостью. Через семь дней ему не составило труда получить под свое командование отряд большей численности. Совершив вылазку с ним через другие ворота, Зопир добился по согласованию с Дарием еще одной победы, уничтожив на этот раз вдвое больше персов. Эти подвиги обеспечили мнимому дезертиру невероятную славу и почет в городе. Все с ликованием приветствовали его. Власти пригласили его на совет, предложили верховное командование и согласились предпринимать все свои действия после консультации с ним. Наконец на двадцатый день Зопир совершил третью вылазку, уничтожив и захватив в плен еще большее число персидских воинов. Новая победа обеспечила ему такое положение в городе, что он без особого труда мог получить ключи от городских ворот, через которые по договоренности с Дарием нужно было впустить внутрь персидскую армию.
Когда наступило время штурма, персы выстроились перед этими воротами для атаки, а вавилоняне заняли свои места на стенах города для обороны. Едва началась битва, как горожане обнаружили, что ворота открыты и через них внутрь города проникают войска противника. Вскоре город полностью оказался в распоряжении завоевателя. Дарий велел снять бронзовые ворота, срыть стены и распять на крестах три тысячи наиболее знаменитых горожан. Назначив для других вавилонян новое правительство, царь увел свои войска и вернулся в Сузы. Он одарил в Сузах Зопира всеми возможными наградами и почестями. С лица военачальника нельзя было стереть следы увечий, и Дарий часто говорил, что был бы рад отдать за это двадцать Вавилонов.
Глава 8
Поход в Скифию
В древних империях часто происходило так, что первым своим делом их повелители считали подавление внутреннего бунта; вторая же задача, которую они ставили перед собой, – покорить свирепые и полудикие народы, проживавшие у границ империй. Дарий следовал этой традиции. Подавление мятежа вавилонян укрепило его власть в империи. Если его мощи не смог противостоять столь большой, богатый город с многочисленным населением, то в этом не смогла бы преуспеть никакая другая менее обширная провинция или столица. Следовательно, вся имперская территория Азии от столицы Сузы до самых дальних пределов, которые отодвинул Кир, покорно принимала его владычество. Он чувствовал прочность своего положения и, будучи молодым и горячим, стремился испытать свое могущество на деле. По ряду причин царь еще не был готов полностью помериться силами с греками и поэтому решил сначала совершить военный поход в Скифию. Это предприятие требовало немало смелости, поскольку речь шла о стране, в завоевании которой потерпел неудачу могущественный предшественник Дария, основатель Персидской империи Кир.
Понятие "скифы" было общим обозначением полудиких племен, обитавших на негостеприимной территории севера, которая простиралась от побережий Каспийского и Черного морей до берегов реки Дунай. Свидетельства древних историков об обычаях и образе жизни этих племен отрывочны и противоречивы. Те, кому удалось побывать среди этих племен, отмечали их чрезвычайную грубость и вместе с тем простоту нравов, их правдивость и верность обещаниям, прочность семейных и родственных связей. Эти авторы отмечали, что скифы не были рабами своих страстей и желудка. Им была чужда страсть к наживе, они терпеливо переносили страдания, были отзывчивы на доброту и непоколебимо привержены принципам долга и чести. Другие писатели, однако, видели в дикой жизни не более чем коварство и жестокость.
Причина такого разброса мнений, несомненно, в том, что дикая жизнь, так же как любой другой этап развития человеческого общества, представляет все разнообразие человеческого поведения и характеров. Внимание каждого исследователя привлекает тот или иной набор явлений в зависимости от обстоятельств, в которых он оказался, когда производит свои изыскания, или от настроения в данный момент.
Но вернемся к скифам.
Племена, против которых выступил Дарий, обитали в местности, расположенной к северу от Дуная. Следовательно, маршрут его похода пролегал через территорию Малой Азии, затем через Геллеспонт, или Босфор, во Фракию и из Фракии через Дунай. Это был далекий и опасный поход.
У Дария был брат по имени Артабан. Он не только считал поход, который затеял царь, трудным и опасным, но полагал также, что Скифия представляла собой небольшую ценность. По его мнению, даже если завоевание этой страны было бы успешным, оно не смогло бы компенсировать усилия, затраты и опасности предприятия. Однако доводы Артабана не произвели впечатления на Дария. Он поблагодарил брата за предупреждение, но велел продолжать приготовления к походу.
Он послал отряд воинов разведать маршрут, по которому должна будет пройти его армия, и разослал приказы в провинции, через которые пролегал ее путь, приготовиться к встрече, велел построить мост из лодок через Босфор в районе Халкедона. Сооружение моста было поручено строителю из Самоса по имени Мандрокл. Жителям провинций вменялось в обязанность снабжать всем необходимым войска на марше, как пехоту, так и кавалерию, пополнять их численность.
Как бывает в таких случаях, рекруты пополняли армию, отправившуюся в столь длительный и опасный поход, исходя из разных мотивов. Одни шли служить охотно из любви к приключениям или в надежде пограбить, другие шли по принуждению, боясь сурового наказания.
Примером может послужить перс по имени Абаз, у которого было три сына, мобилизованных в армию. Абаз, не желая в своем преклонном возрасте остаться в одиночестве, попросил у царя разрешения оставить одного из сыновей дома для ухода за отцом. Дарий отнесся к петиции доброжелательно. Он ответил Абазу, что его просьба столь скромна и обоснованна, что царь сделает для старика больше, чем он просит. Дарий распорядился, чтобы все три сына остались с отцом. Абаза по возращении с аудиенции у царя переполняла радость, что его семья не будет вообще разлучена. Однако Дарий приказал убить трех молодых людей и послать трупы домой с сопроводительной запиской отцу, что сыновья навечно остаются с ним, освобожденные от воинской службы.
Сборный пункт различных войск, участвовавших в походе, начиная от армии Дария, шедшей из Суз, и кончая войсками и флотилиями кораблей прибрежных провинций Малой Азии, находился на берегах Босфора в том месте, где Мандрокл соорудил мост. Жителей Ионии, области, расположенной в Малой Азии на берегах Эгейского моря, обязали построить и оснастить флот галер и направить его к мосту. Далее флот должен был следовать к Дунаю. Он должен был пройти Босфор и выйти в Понт Эвксинский, который сейчас зовется Черным морем, затем двигаться к устью реки. После подъема по Дунаю до определенного пункта воины должны были высадиться на берег и строить мост через реку, используя, видимо, для этого свои галеры. Между тем армия должна была пересечь Босфор по мосту, построенному Мандроклом, и следовать в направлении Дуная по территории Фракийского царства. Этот план предполагал, что, когда главные силы армии достигнут Дуная, мост через реку будет уже готов. Замысел о строительстве моста в Малой Азии для перехода армии, следующей к Дунаю, о флоте галер, направляемом в устье Дуная к определенному пункту через Черное море, был оригинальным и грандиозным. Он красноречиво свидетельствует о прославленном военном гении греков, потому что именно при их помощи этот замысел мог быть реализован.
Дарий торжественно проследовал через территорию Малой Азии во главе 70-тысячной армии в направлении Босфора. Он двигался не спеша, сопровождавшие его строители и архитекторы успевали построить памятные колонны и монументы вдоль пути его продвижения. Памятные сооружения помечали надписями, прославлявшими Дария в такой экстравагантной форме в качестве главнокомандующего. Наконец торжественное шествие прибыло в место сбора на Босфоре, где его ожидало величественное зрелище.
Мост из лодок был построен, а ионийский флот из 600 галер стоял рядом на якоре. На берегу высились ряды шатров, тысячи всадников и пехотинцев выстроились в один ряд с реющими стягами и сверкающими на солнце доспехами. Воины жаждали увидеть и приветствовать блестящего самодержца, который прибыл с такой пышностью, чтобы принять их под свое командование. Высокие берега Босфора живописны, повсюду толпились зрители.
Дарий обосновался в военном лагере на берегу и предпринял необходимые приготовления для выступления в поход. Пока он находился еще в своих владениях, но ему предстояло перейти на другую территорию, встретить новые неизвестные опасности, оказаться среди враждебных племен. Естественно, в связи с этим царь сделал перед продолжением похода паузу, чтобы еще раз продумать свои планы, учесть каждое обстоятельство, влияющее на успех предприятия.
Прежде всего царь осмотрел мост из лодок и остался доволен его конструкцией. Он похвалил Мандрокла за мастерство и осыпал его наградами. На деньги, полученные от царя, Мандрокл нанял скульптора, который создал памятник, прославляющий строительство моста по указанию Дария. Скульптура изображала Босфор, через который переброшен мост, и сидящего на троне царя, наблюдающего, как через мост идут его войска. Эта скульптура по завершении была помещена в один из греческих храмов и выставлена на всеобщее обозрение. Дарию весьма понравились как сама идея Мандрокла соорудить скульптуру, так и мастерство скульптора. Он одарил строителя моста новыми наградами, не был забыт и скульптор.
Мост располагался в середине Босфора, и, поскольку сам пролив имеет длину около 18 миль, расстояние от моста до Понта Эвксинского составляло 9 миль. У впадения пролива в море находился небольшой архипелаг, который тогда называли Кианейскими островами. Во времена Дария они пользовались известностью как дрейфующие и зачарованные острова. Хотя сверхъестественные свойства островов за ними не сохранились, однако к ним притягивало одно обстоятельство. Острова располагались за проливом, они давали возможность путешественнику устроиться на какой-нибудь живописной скале или удобном холме и обозревать голубые дали Понта Эвксинского.
Пока армия и флот готовились у моста к походу, Дарий решил совершить экскурсию на острова. На борту великолепной галеры он прошел Босфор до моря и высадился на один из островов. Там находился храм, посвященный одному из греческих божеств. В сопровождении свиты и слуг царь поднялся в храм и, заняв предназначенное ему место, стал обозревать водные пространства, распростершиеся перед ним.
Наконец он вернулся к мосту, обнаружив, что армия и флот готовы к походу. Перед тем как оставить азиатский берег, Дарий решил воздвигнуть монумент на месте выступления в поход. Царь велел поставить две колонны из белого мрамора с соответствующими надписями. Наиболее заметная среди них упоминала имя царя, возглавившего поход. Были перечислены также названия народов, представители которых участвовали в походе, с указанием их численности и список кораблей флота. Надписи были выбиты на обеих колоннах, только на одной из них – на ассирийском языке, принятом тогда в Персидской империи, а на другой – на греческом. Таким образом, одна колонна предназначалась для Азии, другая – для Европы.
Наконец наступил день выступления в поход. Корабли подняли паруса, а через мост потянулась бесконечная колонна воинов. Флотилия прошла Босфор и вышла на просторы Понта Эвксинского и затем, двигаясь вдоль западного берега моря, дошла до устья Дуная. Корабли вошли в реку один за другим по одному из ответвлений и два дня поднимались вверх по реке. Преодолев устье, они вошли в русло реки и здесь пристали к берегу. В то время как часть войск, прибывшая на борту кораблей, высадилась на сушу и занялась организацией обороны, другая часть принялась строить мост через реку, располагая корабли впритык один к одному.
В это время Дарий во главе основных сил армии двигался от Босфора по суше. Территория, по которой они двигались, называлась Фракией. По пути с войсками происходили разные приключения, как свидетельствуют летописи, они увидели много необъяснимых и удивительных явлений. Например, воины пришли к истокам поразительной реки, которая текла в западном и южном направлениях к Эгейскому морю. Река называлась Теар. Ее образовывали 38 ключей, бьющих из одной скалы, причем некоторые из них давали теплую, а другие – холодную воду. Полученная от смешения этих потоков вода была чистой, прозрачной и вкусной. Она отличалась замечательными лечебными свойствами. Река так понравилась Дарию, что он решил сделать привал, чтобы войска попользовались ее водой. Царь велел построить в месте привала монумент, надписи на котором содержали не только обычные сведения об участниках похода, но и похвалу целительным свойствам воды чудодейственной реки.
В одном из пунктов по пути следования войск через Фракию Дарий решил внести разнообразие в череду монументов, приказав соорудить пирамиду. Пирамида представляла собой груду камней, подобную тем, какие добровольно складывают путники в горах Шотландии или Швейцарии, чтобы отметить место, памятное каким-нибудь необычным случаем или несчастьем. После того как гид расскажет группе туристов примечательную историю, каждый из слушателей добавляет к груде камней свой камень, и так происходит до тех пор, пока она не достигнет весьма значительных размеров. Дарий наметил подходящее место близ одного из военных лагерей и велел, чтобы каждый воин бросил камень для сооружения пирамиды. Благодаря этому быстро выросла гора камней. Она не только обозначила маршрут следования армии, но и бесчисленное множество воинов, участвовавших в походе.
Во Фракии Дарию рассказали одну историю о царе, правившем в одном из местных царств, который захотел узнать численность своих подданных. Он выбрал для переписи оригинальный способ, заключавшийся в том, что каждый из его подданных присылал царю наконечник стрелы. Когда все наконечники были собраны в одном месте, официальные учетчики подсчитали их, и таким образом была определена общая численность населения царства. Затем наконечники стрел сложили в своеобразную пирамиду. Возможно, этот примитивный способ переписи и подсказал Дарию идею его пирамиды.
Во время перехода от Босфора к Дунаю войска Дария оказались во владениях племени варваров, которые в отправлении религиозных культов придерживались обычая хотя и шокирующего, но напоминающего о благотворном влиянии религии на наше сознание. Человеческим душам в условиях бед и испытаний присущ универсальный инстинкт, заставляющий их остро чувствовать необходимость помощи незримого сверхъестественного мира. Почти всегда грубые, дикие народы в попытках заручиться поддержкой свыше считают свои лишения и страдания, вызываемые в случае необходимости искусственно, средствами получения такой помощи. Создается впечатление, что инстинктивное осознание собственной вины, которое в умах людей естественно и прочно ассоциируется с представлением о незримом мире и божественной силе, требует некоего искупления в качестве необходимой предпосылки общения с небесным царем. Упомянутое племя дикарей выражало это чувство ужасным способом. Среди соплеменников возник обычай раз в пять лет выбирать по жребию человека, которого в торжественной обстановке отправляли посланцем к богу. Выбранную жертву клали на землю посреди большого круга соплеменников, наблюдающих ритуал. Здесь находились также исполнители ритуала, вооруженные копьями. Другие соплеменники, отличающиеся недюжинной физической силой, поднимали жертву с земли, три раза раскачивали ее для придания инерции ее полету и бросали что есть силы вверх. Копьеносцы стремились поймать падающую жертву на острия своих копий. Если несчастного удавалось убить, то все считалось в порядке. Погибший передаст богу перечень нужд и потребностей племени, а соплеменники будут ожидать благоприятной реакции верховного существа. С другой стороны, если бы жертва избежала смерти, то это означало бы, что бог не принимает ее. Тогда избежавший смерти соплеменник с позором изгонялся из племени, а на его место выбирали по жребию другую жертву.