Геринг дал настоящей атаке кодовое название "Adlertag 12 августа", то есть она была намечена на следующее утро. Ведущие соединения обеих авиагрупп должны были подойти к английскому побережью в 7.30.
Около двух тысяч германских военных самолетов стояли в готовности начать первую стратегическую воздушную операцию в истории, каковой должна была стать Битва за Англию. Оставалось увидеть, можно ли покорить одной воздушной мощью великую державу, народ которой был полон решимости сопротивляться. Но именно такая задача стояла перед люфтваффе. Она была весьма амбициозной, а прелюдия к сражению уже оказалась достаточно драматичной.
30 июня 1940 года, буквально за неделю до завершения Французской кампании, Геринг разослал свои "Общие директивы по боевым действиям люфтваффе против Англии". "Действуя согласованно, воздушные флоты должны воевать, используя максимум сил. Их соединения должны атаковать заранее определенные группы целей".
Основной целью являлись Королевские ВВС, их наземная структура и авиаиндустрия, их питающая. С другой стороны, адмирал Редер требовал, чтобы с воздуха атаковали и Королевский флот, торговые караваны и порты, в которых они останавливались. Геринг был уверен, что люфтваффе способно решить обе задачи одновременно. Но последнее слово было за Генеральным штабом люфтваффе. "До тех пор, пока авиация противника не будет уничтожена, руководящим принципом командиров люфтваффе будет атака вражеских соединений при любой возможности днем и ночью, в воздухе и на земле, не отвлекаясь на другие задачи".
Цель была ясна. Но детальный план тем не менее отсутствовал. Поэтому новые инструкции Геринга от 11 июля 1940 года включали в себя первые позитивные меры. С данного момента разрешалось бомбить конвои в Канале. Налеты на корабли позволят выманить британские истребители под удар германских истребительных соединений. Но этот проект не имел успеха. Хотя британские истребители и защищали караваны от налетов бомбардировщиков, они имели строгий приказ не ввязываться в длительные бои с истребителями соперника.
Но главная причина задержки воздушной войны с Британией имела политическое происхождение. Руководители Германии после неожиданно скорого покорения Франции воображали, что их страна продемонстрировала достаточное доказательство своей военной непобедимости, чтобы убедить оставшуюся в одиночестве Британию смириться с ситуацией.
19 июля победа на Западе праздновалась в Берлине, в рейхстаге, куда собрались командующие всеми родами войск. Практически каждый получил повышение в звании. Геринг блистал в своем фантастически белом костюме рейхсмаршала, а в люфтваффе появились два фельдмаршала: Кессельринг и Шперле.
После войны Кессельринг писал: "Сегодня я абсолютно убежден, что никто из нас не стал бы после кампании на Западе фельдмаршалом, если бы Гитлер не считал, что теперь мир возможен".
В своей речи в рейхстаге Гитлер озвучил "еще один призыв к английскому здравому смыслу". Он заявил: "Я не вижу каких-либо обязательных причин для продолжения борьбы. Я сожалею о жертвах, которых она потребует… – и добавил: – Если борьба будет продолжаться, она закончится полным уничтожением одной из борющихся сторон. Господин Черчилль, возможно, считает, что это будет Германия. Я же знаю, что это будет Англия".
Три дня спустя министр иностранных дел Британии лорд Галифакс дал ответ по радио. "Гитлер, – сказал он, – не произнес ни одного слова, предполагающего, что мир должен основываться на справедливости. Его единственными аргументами были угрозы. Великобританией руководит дух неумолимой решимости. Она не прекратит борьбу".
Это было окончательным ударом по германским иллюзиям в том смысле, что Британию все еще можно урезонить. Теперь люфтваффе было необходимо уделить серьезное внимание тому, как вести войну против островного королевства. Потому что план операций по-прежнему отсутствовал.
21 июля Геринг вызвал к себе командующих воздушными флотами и приказал им представить свои идеи. Кессельринг и Шперле поручили различным воздушным корпусам заняться тем же самым. Офицеры штабов начали усердно разрабатывать планы. Все сходились на том, что первой и самой важной задачей должно стать подавление Королевских ВВС. Но в том, как это осуществить, наметились разногласия.
С долгими размышлениями покончили несколько быстрых решений фюрера.
16 июля, за три дня до речи в рейхстаге, он издал свою директиву № 16, в которой приказывал "приступить к подготовке десантных операций против Англии и, если потребуется, осуществить их" (операция "Морской лев").
Но 31 июля он в Оберзальцберге на совещании с главнокомандующим фон Браухичем и его начальником Генштаба Гальдером сообщил, что намерен атаковать Россию – "чем скорее, тем лучше, и предпочтительно в этом году. Если Россия будет побеждена, у Британии исчезнет последняя надежда". О вольт-фасе Гитлера узнали Геринг и начальник Генштаба люфтваффе Иешоннек.
Несмотря на это, на следующий день фюрер издал директиву № 17, которой с 5 августа разрешались неограниченные воздушные и морские боевые действия против Англии. Гитлер хотел изучить последствия воздушных налетов, а потом "в течение восьми – десяти дней" решить, проводить ли высадку в середине сентября (самое раннее, на что соглашался флот) или нет.
Таким образом, произошло раздвоение дорог. Официально Британия оставалась следующим противником, а фактически высшее германское руководство уже повернулось на Восток. Правда, Гитлер не исключал возможности, что Британия падет первой, но нет доказательств, что он был в этом убежден.
2 августа Геринг отдал свой последний приказ: начать операцию "Adlertag" – "День Орла". Первым объектом совместной операции 2-го и 3-го воздушных флотов становились британские истребители: "спитфайры" и "харрикейны" в небе, их аэродромы, береговые радарные установки и вся наземная структура в Южной Англии.
На второй день зону налетов намечалось расширить и охватить аэродромы в пригородах Лондона и продолжать в полную мощь на третий день. Были надежды, что после нанесения таким способом нескольких мощных ударов Королевские ВВС будут подавлены, а господство в небе (предпосылка для последующих операций) будет завоевано.
Были решены все вопросы, кроме даты начала операции. Чтобы выполнить свою задачу согласно плану, люфтваффе нуждалось в благоприятной погоде в течение трех дней подряд. Метеорологи рискнули предсказать такие условия на начало августа. Но воздушному флоту требовалось примерно шесть дней для подготовки к этому сокрушительному удару. Но когда они закончили подготовку, погода вновь ухудшилась. Пришлось отложить "Adlertag" на десять, потом на одиннадцать дней. Наконец, зона высокого давления над Азорскими островами пообещала несколько отличных дней.
Геринг немедленно назначил час "ноль" на 7.30 13 мая. Случилось так, что и следующие два дня стояла хорошая погода, и они были использованы. Мощной бомбардировке подверглись караваны судов, порты, радарные станции и три аэродрома.
Потом ночью 12 мая зона высокого давления над Азорами рассеялась, и рассветное небо в момент начала "Adlertag" заволокло серыми облаками, большинство аэродромов было покрыто пеленой тумана, а над каналом висело плотное покрывало облаков. У Геринга не было иного выбора, кроме как опять отложить час "ноль" и перенести великое наступление до полудня.
Однако до того как этот приказ дошел от командования воздушным флотом до Geschwader, несколько соединений уже поднялись в воздух. Вместо того чтобы тщательно подготовить согласованный удар, масштабная атака рассыпалась на несколько индивидуальных акций, к тому же осложненных плохой погодой.
Командир KG 2 полковник Йоханнес Финк напряженно всматривался сквозь ветровое стекло своего "Do-17". Было уже 7.30 "Adlertag" ("Дня Орла") и время начинать великую атаку. Но Финк раздраженно покачал головой. Он уже долетел до места встречи с эскортом истребителей, но впереди себя увидел лишь несколько "Ме-110". Их поведение было очень странным. Сперва они подлетели к нему, потом наклонили носы в пике. Наконец, снова набрав высоту, они повторили трюк. Какого черта они тут делают?
Финк долго не размышлял, а взял курс на Англию. За ним последовали II и III Gruppen под командой подполковника Вайткуса и майора Фуша. Их цель: аэродром в Истчерче на южном берегу устья Темзы.
В тесном строю "Do-17", снижаясь, прошли сквозь облако и полетели чуть ниже высоты 500 метров над британской территорией. Не было видно никаких истребителей: ни германских, ни британских. Тридцати пяти немецким бомбардировщикам повезло: британский радар опознал их как "всего лишь несколько самолетов", а диспетчер в Хорнчерче соответственно поднял против них только одну, 74-ю эскадрилью "спитфайров".
А тем временем группа Финка достигла Истчерча. Прогрохотав над аэродромом, эскадрилья за эскадрильей, они разбомбили взлетную полосу, самолеты, ангары и склады. Потом англичане насчитали более пятидесяти воронок от бомб. На земле было уничтожено пять бомбардировщиков "бленхейм".
Лишь тогда, когда соединение уже разворачивалось на обратный курс к себе на базу, со всех сторон на него насели "спитфайры". Финк шарил взглядом по небу, но из-за бросавшегося в глаза отсутствия германских истребителей им пришлось защищаться самостоятельно. Без облачного прикрытия там была бы настоящая резня. Случилось так, что большинству "дорнье" удалось уйти под его защиту от решительных атак британских истребителей.
Тем не менее в этом вылете KG 2 потеряла четыре лучших экипажа. Едва успев приземлиться, Финк бросился к телефону и в бешенстве потребовал объяснений, почему истребители покинули его в беде.
К своему изумлению, он узнал, что единолично начал великую атаку люфтваффе "Adler" на Великобританию. Приказ Геринга об отмене налета не поступил в Geschwader вовремя, а высший пилотаж "Ме-110" был попыткой дать бомбардировщикам сигнал вернуться на базу. Но это сообщение осталось непонятым.
Теперь час "ноль" был назначен на 14.00, хотя погода стала еще хуже.
Первой взлетела Gruppe дальних истребителей "Ме-110" из V(Z)/LG из Каена. Ее ведущему, капитану Ленсбергеру, было только сказано, что место встречи – возле Портленда. После этого ему была предоставлена полная инициатива в действиях.
Несмотря на то что накануне радарная станция в Вентноре была выведена из строя, соединение было замечено в тот момент, когда оно пересекало французский берег у Шербура. Его засекли другие станции. И даже его численность была точно определена как "более двадцати". Не хватало одной компоненты информации: каков тип самолетов.
Главнокомандующий истребительной авиации маршал авиации Даудинг отдал приказ истребителям по возможности избегать стычек с германскими истребителями и сосредоточиться на большей опасности, которую являли собой германские бомбардировщики. Знали бы британские офицеры-диспетчеры, что приближающаяся группа состоит всего лишь из двухмоторных истребителей, тогда бы они не приняли оборонительных мер.
Но они подняли в воздух три эскадрильи "спитфайров" и "харрикейнов", базировавшихся в Эксетере, Уормвелле и Танмере, и ориентировали их встретить врага над английским побережьем.
А это было как раз то, чего желали немцы. "Ме-110" должны были вовлечь в бой британские эскадрильи истребителей. Когда соединения бомбардировщиков подлетят с хорошо рассчитанным интервалом времени, у этих эскадрилий запасы горючего будут на пределе и они будут практически беспомощны. И тут, после того как они приземлятся, чтобы довооружиться и дозаправиться, будет самое время разбомбить их самих и их базы. Таков, по крайней мере, был план.
Германское руководство понимало, что британские истребители пользуются многими тактическими преимуществами. В сражении над своей территорией время до перехвата противника невелико, и поэтому истребители противника могут находиться в воздухе много дольше. У англичан более совершенная система локации самолетов противника и более высокого качества наземный контроль. Чтобы хотя бы частично уравнять шансы, немцам необходимо было проявить тактическую мудрость. Примером этого стали операции "Ме-110" в небе над Польшей. Но притом весьма дорогим.
Ленсбергер только долетел до английского берега, как с одного из самолетов арьергарда поступил сигнал тревоги: ""Спитфайры" на хвосте!"
Это предупреждение моментально встревожило германские экипажи. Летчики знали, что их относительно тяжеловесные двухмоторные "Ме-110" не могли соперничать со "спитфайрами" в полете. С другой стороны, их вооружение (две стреляющие вперед пушки и четыре пулемета), если его использовать одновременно, имело большой потенциал.
Поэтому Ленсбергер быстро приказал самолетам образовать оборонительный круг. Каждый должен прикрывать тыл впереди летящего товарища.
Сам он должен был первым приступить к повороту, но до того, как он это сделал, британские истребители, пользуясь превосходством в скорости, набросились на арьергард группы.
Один "Ме-110" круто накренился влево и устремился вниз, а пулеметные очереди "спитфайра" ушли в пустоту. Второй попытался избежать боя в пике, но ему не хватило скорости: его соперник бросился вниз за ним, стреляя из восьми пулеметов, установленных на крыльях.
Наконец, оборонительный круг замкнут, чем были повышены шансы на самозащиту. Но две машины уже были потеряны, а британцы не выпускали немцев из своих лап. Ведя пулеметный огонь, они пикировали на круг и прорывались сквозь него, подставляясь как цель горизонтально летящим "мессершмитам" лишь на долю секунды.
Но не уходили невредимыми. Два-три британских истребителя отвалили, оставляя за собой черный дым. Но они были над своей землей и, если надо, могли совершить вынужденную посадку. А если бы понадобилось прыгать с парашютом, не попали бы в плен.
Другое дело – "мессершмиты". Между ними и Францией простиралось 100 миль водного пространства – опасное дело, если летишь на одном моторе или с простреленным хвостом, с поврежденным крылом и с постоянной потерей высоты. Когда группа Ленсбергера наконец-то вернулась домой, недоставало пяти машин с экипажами, а остальные были изрешечены пулями. Помимо тактического проигрыша, силы были неравны: двадцать три против пятидесяти.
Развязка наступила спустя два дня. 15 августа Кессельринг и Шперле были вызваны в Каринхалле, чтобы испытать на себе гнев своего начальника за отсутствие прогресса в сражении.
– И потом, этот случай, когда послали группу "Ме-110" в одиночестве, – сказал Геринг. – Сколько раз я приказывал устно и письменно, что такие соединения должны посылаться лишь тогда, когда это диктуется диапазоном действия!
Он имел в виду, что, если цель слишком далека для одномоторных "Ме-109", чтобы сопровождать бомбардировщики на всем пути, тогда дальние "Ме-110" должны прикрывать последнюю часть маршрута.
Эта идея никому не была по душе. Кампания на Западе, а еще более – июльские бои над Каналом уже продемонстрировали факт, что двухмоторные "Ме-110" не могут соперничать с более маневренными и более легкими вражескими истребителями. Хотя Геринг и ценил их как элитные, его "железнобокие" в действительности сами нуждались в эскорте одномоторных истребителей. У Ленсбергера и его летчиков их не было ни одного.
– Необходимость в четких приказах, – раздраженно заявил главнокомандующий, – либо не понимается, либо их не отдают. У нас не так много "Ме-110". И мы должны использовать их экономно.
Его упреки были неоправданны, ибо все тактическое назначение операции Ленсбергера было неверно. После того как его группа была втянута в бой британскими истребителями, бомбардировщики, вместо того чтобы воспользоваться возникшей брешью во вражеском строю, прибыли лишь спустя три часа. К этому времени их соперники уже успели приземлиться, дозаправиться и пополнить запас вооружения. Вся группа вновь была готова к встрече с ними. Воистину, германское руководство было слишком плохим!
Было 17.00, когда "Штуки" из StG 77 майора графа Шенборна пересекли Канал. Группа насчитывала пятьдесят два самолета "Ju-87", охраняемые "Ме-109" из JG 27 подполковника Ибеля. Целями были аэродромы в районе Портленда. Но самолеты не смогли их отыскать. До высоты 1000 метров держалась плотная облачность. Бомбежка в пикировании была практически исключена.
"Эта атака обернулась сплошным провалом, – писал в своем дневнике генерал фон Рихтгофен. – Из-за тумана наши соединения возвратились, не сбросив бомб. Прогноз погоды был неверен, а атака была проведена по приказу "сверху". Ее просто невозможно было осуществить. Слава богу, английские истребители запоздали!"
Действительно, британская служба наземного контроля отправила навстречу немецкой группе семьдесят истребителей с различных направлений. И пока "мессершмиты" увязли в сражении с "харрикейнами", пятнадцать "спитфайров" из 609-й эскадрильи круто пикировали на "юнкерсы" и сбили пять из них. Медлительные "Ju-87" не могли устоять перед такой атакой. И это стало вторым горьким уроком "Adlertag" – дня, который предназначался для демонстрации превосходства германского люфтваффе над британскими соперниками. 13 августа в самом деле стало несчастливым днем.
Вторая волна атаки, LG 1 полковника Бюловиуса, также встретила решительный и хорошо скоординированный отпор со стороны истребителей. Но в эту волну входили быстрые двухмоторные "Ju-88", которые в целях обороны искусно воспользовались облачным прикрытием. Однако даже они не сумели отыскать намеченные для них целевые аэродромы.
В качестве альтернативы I Gruppe капитана Керна атаковала портовые сооружения Саутгемптона. Только шесть "Ju-88" смогли достичь важной базы истребителей в Миддл-Уоллопе. Там находилась база, управлявшая действиями четырех эскадрилий истребителей. Правда, шесть бомбардировщиков вряд ли могли нанести ей серьезные повреждения. Они доложили о попаданиях "в ряды палаток и навесов, расположенных вдоль края аэродрома". Миддл-Уоллоп мог снова облегченно вздохнуть.
Менее важному аэродрому в Андовере, в шести милях отсюда, повезло меньше. На него налетела дюжина бомбардировщиков. Но бомбежке подверглись не те сооружения, потому что Андовер не был базой истребителей. И все равно, учитывая плохую погоду, германские экипажи были рады тому, что вообще нашли какой-то объект для бомбежки.
В это же время дальше к востоку другой аэродром в Кенте бомбили самолеты II воздушного корпуса. Его командующий, генерал Лерцер, послал для этого две свои группы пикирующих бомбардировщиков да еще занял одну у VIII воздушного корпуса.
Здесь, когда две страны разделял лишь Дуврский пролив, опасностей было меньше. Истребители из JG 26 во главе с олимпийским чемпионом майором Готхардтом Хандриком очистили небо над объектом, отразив несколько незначительных британских атак.
В результате восемьдесят шесть "Ju-87" без помех долетели до цели. В 18.15 они появились над Детлингом, возле Мейдстоуна и оставили его в руинах. Взлетная полоса была испещрена воронками от бомб, ангары объяты пламенем, а облако черного дыма росло и поднималось к небесам. Прямым попаданием был уничтожен командный пункт, погиб командир базы. Из множества самолетов на земле, по оценкам нападавших, двадцать горели либо были полностью уничтожены.
Была только одна неприятная деталь: Детлинг опять же не входил в число баз командования истребительной авиации. Он принадлежал береговому командованию, чьи самолеты занимались морским патрулированием и разведкой.