"Мы, нижеподписавшиеся, вожди сражающихся бюргеров, от своего имени и от имени всех бюргеров признаем "присоединение" в такой форме, как это было сделано лордом Робертсом в его прокламации от 24 мая 1900 года и укреплено 1 сентября того же года. Признавая себя вследствие этого британскими гражданами, мы как таковые складываем оружие, передаем все орудия, ружья и амуницию в собственность англичан или их администрации, отказываясь в то же время от всякого дальнейшего сопротивления авторитету его величества короля Эдуарда VII или его потомков. Мы поступаем так согласно удостоверению правительства его величества, что нам наравне со сдавшимися бюргерами предоставлена будет личная свобода и сохранение нашего имущества. Мы верим, что в будущем образ действия правительства его величества относительно последствий войны будет согласовываться с "пояснением" (verklaring), о котором говорится далее. При этом не подлежит никакому сомнению то обстоятельство, что все бюргеры, находящиеся в плену, должны будут признать вышеупомянутое пояснение для того, чтобы иметь право пользоваться выгодами упомянутого пояснения".
Генерал Бота. Значит ли это, что наше предложение совершенно отклоняется?
Лорд Мильнер и лорд Китченер. Да.
Генерал Бота. В таком случае вы, следовательно, признаете только миддельбургское предложение?
Лорд Китченер. Нет, мы можем его изменить.
Лорд Мильнер. Сперва будет составлен этот сжатый документ для того, чтобы быть приложенным к миддельбургскому. Но вместо этого последнего будет составлен другой, выраженный в другой форме.
Генерал Смутс. Но если уж миддельбургский документ должен быть изменен, то не лучше ли будет это сделать теперь и теперь же приложить его к делу?
Лорд Мильнер. То, что будет вместо миддельбургского предложения, должно быть приложено как пояснение. Это пояснение мы можем выработать вместе.
Генерал Смутс. Я думаю, что лучше было бы, если бы вы сами его изменили и дали бы нам на обсуждение; тогда мы посмотрим, что нам с ним делать.
Лорд Китченер. Я полагаю, что для этого нужно составить из вас подкомиссию.
Лорд Мильнер. Я думаю, что это пояснение должно быть составлено двумя или тремя из нас и затем обсуждено всеми нами.
Генерал Смутс. Мы сперва должны обсудить вопрос, принимать ли нам участие в составлении этого документа.
Лорд Мильнер. Я готов сделать это лучше вместе с вами, нежели предоставить это вам одним, я говорю это по опыту.
Генерал Смутс. Но, подписывая такой документ, мы должны быть уверены в том, что предводители не ответственны за то, положат ли бюргеры оружие?
Лорд Мильнер. Да, но если оружие не будет сложено, то в таком случае явится полная неудача всего.
Лорд Китченер. Я этого не думаю. Если не все положат оружие, то те, которые здесь подпишутся, этому помочь не могут. Всегда найдутся недовольные.
Генерал Смутс. В документе об этом ничего не говорится.
Лорд Китченер. Редакцию можно изменить.
Генерал Деларей. Иначе мира не будет, так как непременно останется часть бюргеров, которая захочет продолжать войну.
Лорд Мильнер. Когда народное собрание как глава согласится с подписанием этого документа, то, конечно, бюргеры, составляющие остальную часть целого организма, тоже согласятся. А те, которые не подпишутся, не знаю, как их назвать - "стоящие вне закона" (outlaws), что ли… О тех не стоит и думать!
Генерал Бота. Поэтому-то мы и хотим мира, который был бы одинаково почетен для обеих сторон. И насколько я понимаю, подписав этот документ, мы отдадим не только свою независимость, но и свяжем каждого бюргера по рукам и ногам. И где же тогда почетный мир для нас? Заключая условия мира, мы делаем это как люди, которым суждено жить и умереть здесь. Мы не должны заключать такого мира, который бы оставил в сердцах той или другой стороны обидное чувство. Я все готов сделать, что в моих силах, чтобы этого достигнуть, но подобный документ требует слишком многого. Если я хорошо понял, то мы должны отказаться от независимости, сложить оружие и вдобавок еще вожди должны подписаться под обещанием.
Лорд Мильнер. Единственное, чего мы хотим, - это чтобы британские граждане жили бы вместе в полном мире. Если мы этого не достигнем, то я не знаю, что же мы вообще получим?
Лорд Китченер. Я думаю, что коммандант-генерал не вполне уясняет себе то, что содержит пояснение. В нем мы скажем, что именно мы дадим. Поэтому, может быть, было бы лучше составить сперва это пояснение, а затем уже заключить почетный мир.
Генерал Бота. Потрудитесь в таком случае разъяснить нам этот документ.
Лорд Китченер и лорд Мильнер. Вы должны нам помочь - мы не знаем, чего бюргеры хотят.
Главный коммандант Девет. Но подписание этого документа поставит нас в положение, которое ясными словами выразил только что коммандант-генерал.
Генерал Деларей. Мы не можем обсуждать что-то, что не выработано. Я не противоречу тому, чтобы выбрать подкомиссию.
Генерал Бота. Я тоже не имею ничего против этого, так как я понимаю, что никто из нас не будет этим связан.
Лорд Китченер. Нет, никто не связан.
Генерал Деларей. Нужно же положить конец делу; мы будем, по крайней мере, знать, что мы имеем.
Главный коммандант Девет. Я хочу ясно дать понять, что я не вижу возможности принять остальную часть организма, если то, что находится перед моими глазами, составляет лишь его голову. Мне кажется это непреодолимым затруднением. Я считал бы нечестным не сказать теперь своего мнения по этому вопросу, даже по отношению к вашим превосходительствам.
Лорд Китченер. Я думаю, что было бы лучше, чтобы генерал Девет увидел весь документ, прежде чем высказывать свое мнение о нем.
По взаимному соглашению судья Рихтер и генерал Смутс составили подкомиссию, которая вместе с лордом Китченером и сэром Рихардом Соломоном (не имевшим решающего голоса) должна была редактировать пояснение.
Собрание прервано.
Среда, 21 мая 1902 года
Лорд Мильнер читает документ, написанный им в присутствии подкомиссии. Он составлен в форме контракта; вносятся подписи представителей обеих республик. Этот самый документ телеграфируется в Англию, с исключением параграфа II, в котором говорится о банковских билетах, квитанциях и сумме в 700 000 фунтов стерлингов. Документ читается на голландском и английском языках.
Содержание документа следующее:
"Генерал лорд Китченер, ван-Кертоум, главнокомандующий и его превосходительство лорд Мильнер, высший комиссар, в качестве представителя британского правительства и господа С. Бюргер, Ф. Рейц, Л. Бота, Я. Деларей, Л. Мейер, Н. Крог - от имени правительства Южно-Африканской Республики; и господа М. Штейн, В. Бребнер, X. Девет, Я. Герцог и К. Оливер - от имени правительства Оранжевой республики, в качестве представителей граждан обеих республик.
Означенные лица, желая прекращения враждебных действий, соглашаются на следующие условия:
1. Войска бюргеров, которые находятся еще под ружьем, немедленно положат оружие и передадут все пушки, ружья и всякие военные запасы, находящиеся в их распоряжении. Они с настоящего момента не будут оказывать дальнейшего сопротивления правительственным лицам и учреждениям, поставленным его величеством королем Эдуардом VII, которого они признают своим государем. Способ сдачи оружия в общем и в потребностях будут определены следующими лицами: лордом Китченером, генералом-коммандантом Ботой, ассистентом генералом-коммандантом Делареем и главным коммандантом Деветом.
2. Бюргеры, находящиеся под ружьем вне пределов Трансвааля и колонии Оранжевой реки, будут после сдачи перевезены и водворены на места их жительства.
3. Все военнопленные (из бюргеров), находящиеся вне пределов Южной Африки, после принятия ими подданства его величеству королю Эдуарду VII будут возвращены на места их жительства.
4. Бюргерам, которые сдадутся или возвратятся таким путем, гарантируются их личная свобода и неприкосновенность их имущества.
5. Ни против кого из бюргеров, которые сдадутся таким образом, не будет возбуждено никакого судебного дела ни гражданского, ни уголовного, за какие-либо деяния его в течение минувшей войны.
6. Голландский язык будет преподаваться в учебных заведениях Трансвааля и колонии Оранжевой реки всюду, где родители этого пожелают. Употребление голландского языка будет допущено и в судебных местах, где это потребуется для более целесообразного хода дела.
7. Ношение огнестрельного оружия, именуемого рифль (rifles), будет разрешено лицам, у которых оно необходимо для их самозащиты, но под условием получения каждый раз особого разрешения.
8. Военное положение, господствующее в настоящее время в Трансваале и колонии Оранжевой реки, будет при первой возможности заменено гражданским управлением. Как только обстоятельства это позволят, будут введены представительные учреждения, которые подготовят установление автономного самоуправления.
9. Вопрос о том, может быть ли даровано избирательное право и притом на каких условиях туземцам цветной расы, не будет разрешен раньше установления автономного самоуправления.
10. Недвижимое имущество в Трансваале и колонии Оранжевой реки не будет обложено каким бы то ни было налогом в целях покрытия военных расходов.
11. Будет учреждена судебная комиссия, которой в течение шестимесячного срока могут быть предъявлены банковские билеты, выпущенные правительством Южно-Африканской Республики, согласно закону № 1 1900 года. Все таковые билеты, которые окажутся выданными в точном соответствии с этим законом и по которым в свое время уплачена их стоимость, будут приняты к уплате, но без процентов.
Все квитанции, выданные во время войны в пределах бывших республик офицерами или по их приказанию, могут быть представлены в течение шести месяцев упомянутой судебной комиссии. Если комиссия признает, что они были выданы bona fide за предметы, которые были употреблены войсками, то стоимость их будет выплачена тем, которым они первоначально были выданы.
Общая сумма выдач по этим квитанциям и по правительственным банковским билетам не превзойдет трех миллионов фунтов стерлингов.
Если квитанций и билетов, признанных судебной комиссией действительными, окажется более чем на эту сумму, то допускается пропорциональное уменьшение размеров выдач (pro rata).
Военнопленным будут сделаны разные облегчения для того, чтобы они успели представить имеющиеся у них билеты или квитанции судебной комиссии в течение установленного шестимесячного срока.
12. Как только обстоятельства позволят, будут учреждены комиссии по одной в каждом из округов обеих колоний. Местные жители пошлют в эти комиссии своих представителей. В комиссиях будут председательствовать лица судебного или административного ведомств. Комиссии эти окажут правительству содействие при возвращении населения в прежние места их жительств и при снабжении обедневших от войны жителей, которые сами не в состоянии справиться, средствами пропитания, материалами для возведения построек, семенами, скотом, утварью и всем остальным, необходимым для того, чтобы они могли снова начать свои прежние занятия. В видах достижения указанных целей правительство будет выдавать беспроцентные ссуды, которые будут погашаться в течение определенного числа лет."
Лорд Мильнер. Если мы придем к соглашению, то это и будет тот документ, который мы протелеграфируем в Англию, относительно которого правительство его величества постановит решение и который затем подлежит вашему подписанию.
Коммандант-генерал Бота. Не нужно ли к нему прибавить голландский перевод?
Лорд Мильнер. Я не имею ничего против приложения голландского перевода. Таким образом, это и есть тот документ, который мы предложим британскому правительству.
Генерал Бота. Есть еще пункты, по поводу которых я желаю говорить. Первый из них касается квитанций, выданных нашими офицерами. Я желал бы, чтобы они были внесены в параграф, касающийся кредитных билетов. Эти квитанции были выдаваемы согласно инструкциям нашего правительства для покупки зерна, скота и других предметов необходимости для содержания наших отрядов. Все офицеры, здесь находящиеся, а также и все остальные, действовали согласно инструкциям. Поэтому я обращаюсь со следующей просьбой. Многие из этих квитанций были уже выплачены - одни частями, другие полностью, но по многим не было еще ничего уплачено. Я не думаю, чтобы они составили большую сумму. Но нам должны в этом отношении быть развязаны руки для того, чтобы мы с честью вышли из этого дела. Наша честь неразрывно связана с этими квитанциями, так как на них стоят наши подписи. Этот вопрос явится для нас, когда мы возвратимся отсюда к другим уполномоченным, вопросом большой важности; мы должны будем сказать им, что в этом отношении им нечего бояться. Большинство этих квитанций было выдано офицерами.
Лорд Китченер. Насколько я понимаю, генерал Бота указывает не на приказания и требования исполнения натуральной повинности (реквизиционные записки), а только на действительные квитанции, выданные казной.
Лорд Мильнер. Я не вижу разницы между теми и другими. Добрая воля людей, продающих известную вещь, имеется налицо и в том и в другом случае. Какая же разница в документах?
Лорд Китченер. Я полагаю, что есть различие между квитанцией из казны и требованием натуральной повинности. Поэтому я ограничился бы казенными квитанциями, выданными по закону, допускающему получение известным лицом известной суммы.
Главный коммандант Девет. Это не будет относиться к Оранжевой республике, потому что у нас не было назначено никакой определенной суммы при начале ведения войны.
Лорд Китченер. Есть ли это неопределенная сумма, или она утверждается фольксрадом?
Генерал Смутс. В свое время фольксрад уполномочил правительство выпустить кредитные билеты на известную сумму, что и было сделано. Кроме этого, сражающиеся офицеры имели право покупать нужное для содержания отрядов, выдавая вместо денег квитанции.
Лорд Мильнер. Я не вижу разницы между квитанциями и требованиями натуральной повинности, тем более что сумма эта очень неопределенна.
Генерал Смутс. Эти квитанции выдавались на основании совершенно другого закона. Они не выплачивались из сумм, назначенных фольксрадом.
Главный коммандант Девет. Я присоединяюсь вполне к мнению комманданта-генерала, что честь каждого офицера находится в тесной связи с этими документами. И если их превосходительства согласятся с этим, то они дадут нам нечто положительное, с чем мы можем возвратиться к выборным от народа.
Лорд Мильнер. Это предложение равносильно тому, чтобы британское правительство выплатило все те деньги, которые обе республики занимали с тем, чтобы против него сражаться.
Главный коммандант Девет. Мы были всегда честным противником, и если мы теперь перестали им быть, то мы вправе желать, чтобы вы нам помогли в соглашении и мире.
Генерал Бота. Должен ли я понимать так, что мы должны все отдать, а вы, получив чистую прибыль от нашей страны, равняющуюся миллионам миллионов, не желаете взять на себя ответственности за ее долги. Мы признаны вами за сражающуюся сторону, поэтому мы тем более имеем право ожидать, что, взяв со страны барыши, вы примете на себя и ее долги. Если британское правительство добьется своей громадной цели, то что же составит для него такая незначительная вещь. Мы собрались здесь не для того, чтобы рассуждать, подобно детям, о ничтожных вещах, но о действительно важных предметах, и вы должны знать, что мы здесь говорим действительно то, что думаем. И если мы хотим мира, то нечего каждому тянуть в свою сторону, а надо подать друг другу руку. Мы говорим вам, что это обстоятельство действительно стоит поперек дороги. Мы лично не выдали много квитанций, но офицеры в небольших чинах главным образом заинтересованы в этом, и они составляют большую часть собравшихся в Фереенигинге людей. Во многих случаях были приставлены к этому делу специально назначенные лица.
Лорд Мильнер. Мы не берем барышей со страны без ответственности. Мы берем на себя все ее долги, которые на ней лежали до войны, и мы даже сами определили этот долг, законный долг, который желаем принять на себя в виде кредитных билетов, причем мы знаем, что долг этот был сделан только для военных надобностей. Этим мы даже уплачиваем часть расходов, сделанных для ведения войны против нас. Я думал, что это уже большая уступка с нашей стороны; и когда я согласился это вставить в документ, я сказал, - что я думал и что думаю и теперь, - что британское правительство должно в данном случае сделать исключение, хотя лично я полагаю, что оно не должно было бы это делать. Но идти далее по этому пути и требовать, чтобы мы уплатили не только долг, сделанный с целью вести против нас войну, но и долги всех офицеров обоих бурских войск, также сделанные в целях войны с нами, - такое требование заходит слишком далеко. В ответ на то, что сказал генерал Бота, я должен сказать, что комиссия, кажется, думает, что мы никого не имеем позади себя, чье мнение и приказания мы должны принимать в расчет. Если вы встречаете затруднения с вашими бюргерами, то я думаю, что после того, как это предложение будет сделано, британское правительство будет иметь огромные затруднения со своим народом, на мнение которого обращается большое внимание.
Главный коммандант Девет. Я бы желал выяснить положение Оранжевой республики. В Трансваале правительство было законно уполномочено выпустить кредитных билетов на сумму 1 000 000 фунтов стерлингов. В Оранжевой республике этого сделано не было, потому что правительство имеет право платить квитанциями, и мы знали, что квитанция совершенно равнозначна кредитному билету. Поэтому для меня они имеют ту же важность.
Генерал Бота. Я думаю, что мы не должны вдаваться в технические разъяснения, и, прежде всего, вы не должны этого делать, так как целью нашею является здесь устранение враждебных отношений, которые вызвали в течение многих месяцев громадные издержки, и наше соглашение может наконец положить скорый конец этим издержкам. И потому благодаря нашему предложению и уплате квитанций вы сразу быстро уменьшаете ваши расходы. Будет несравненно дешевле, содействуя этому предложению, окончить войну, нежели отказав нам в этом. Следовательно, полагаю, надо бы устранить затруднения, мешающие примирению обеих сторон.
Главный коммандант Девет. Я могу уверить его превосходительство лорда Мильнера, что в народе всегда господствовала мысль, будто все на свете может пропасть, но деньги, выданные по квитанциям во время войны, не подлежат исчезновению. И если это не будет сделано, то я не знаю, к чему это поведет? Я боюсь за последствия, а потому думаю, что вы должны стараться избегнуть их.
Генерал Бота. Эта сумма не особенно велика, но насколько она велика, мы не знаем.