* * *
Позднее, живя в Поронине и Кракове, проводя много времени в обществе Инессы, Крупская вспоминает: "В середине конференции в Поронин приехала Инесса Арманд… у нее были признаки туберкулеза, - но энергии у ней не убавилось, с еще большей страстностью относилась она ко всем вопросам партийной жизни. Ужасно рады были мы, все краковцы, ее приезду…"
Сама Крупская в это же самое время тоже болеет - обостряется старая болезнь - базедка. Тюрьмы, ссылки, скитания по чужим городам подрывают здоровье женщин революции. Но какое это имеет значение, если они служат общему делу?!
"Осенью мы все, вся наша краковская группа, очень сблизились с Инессой. В ней много было какой-то жизнерадостности и горячности. К Инессе очень привязалась моя мать, к которой Инесса заходила часто поговорить, посидеть с ней, покурить. Уютнее, веселее становилось, когда приходила Инесса… Она много рассказывала мне в этот приезд о своей жизни, о детях, показывала их письма, и каким-то теплом веяло от ее рассказов… Инесса была хорошая музыкантша, сагитировала сходить всех на концерты Бетховена, сама очень хорошо играла многие вещи Бетховена. Ильич особенно любил "Sonate pathetique", просил ее постоянно играть - он любил музыку".
Краковская идиллия, видимо, не могла продолжаться бесконечно. Крупская объясняет внезапный отъезд Инессы из Кракова так: "Сначала предполагалось, что Инесса останется жить в Кракове, выпишет к себе детей из России; я ходила с ней искать квартиру даже, но краковская жизнь была очень замкнутая, напоминала немного ссылку. Не на чем было в Кракове развернуть Инессе свою энергию, которой у нее в этот период было особенно много…"
Может быть, именно здесь произошел разрыв любовного треугольника? Чтобы окреп треугольник революционный?
"…Решила Инесса объехать сначала наши заграничные группы, прочесть там ряд рефератов, а потом поселиться в Париже, там налаживать работу нашего комитета заграничных организаций. Перед отъездом ее мы много говорили о женской работе. Инесса горячо настаивала на широкой постановке пропаганды среди работниц, на издании в Питере специального женского журнала для работниц…" - затверждает Крупская отъезд Инессы.
Итак, попробуем думать, что с 1909 года у ленинской революции место Возлюбленной революции было прочно занято. Возлюбленная вместе с женой работала на революцию не покладая рук. Возлюбленная моталась по Европе как большевистская связная, писала статьи для большевистских изданий, работала по организации съездов и конференций, переводила с языка на язык несметное количество чужих статей революционного содержания и множество документов, она сидела в европейской тюрьме за свою деятельность, причем в тяжелейших условиях. Возлюбленная революции делала для нее так же много, как и Жена революции, но вряд ли испытывала необходимость взять на себя еще и быт Владимира Ильича, кое-как улаженный неумелой Крупской вместе со своей умелой матерью. Она понимала, что семейное соединение ее с Лениным может оказаться если не гибельным, то неудобным для русской революции: ни пятнышка не должно замарать прославленную жилетку Ильича. Всем троим лучше было ничего не менять.
* * *
Из "записной книжки" Ивана Федоровича Попова
- Ты только точно запомни, не записывай, пусть будут другие слова, но запомни смысл. Моя жизнь была связана с Инессой очень сильно, я бы сказал, кровно, насмерть. В определенный период нашей жизни, в тысяча девятьсот шестнадцатом году, мы вместе с ней решили: наши взгляды на революцию требуют пересмотра.
Мы ни с кем не говорили, только друг с другом, но оба пришли к тому, что Ленин слишком категоричен в суждениях, слишком далеко идет. Оба считали, что отечество нужно защищать. Тогда Инесса напомнила мне про ленинскую месть Романовым за брата и предположила в его отношении к самодержавию много личного.
А я вспомнил, как Ленин, когда был у меня в Брюсселе, однажды рассказал, что уезжал на лодке по Волге с братом Сашей, и над рекой стелилась песня. Он вспомнил казненного Сашу, помолчал и вдруг, как бы про себя, не обращаясь ко мне, прочитал строфу из пушкинской оды "Вольность":
Самовластительный злодей,
Тебя, твой род я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостью увижу.
Инесса шесть раз рожала (да, да, я точно запомнила - он сказал шесть раз. - Л.В.), ей, как матери, вдруг страшны показались и пушкинские строки, и то, что Ленин их процитировал в связи с воспоминанием о Саше.
Мы долго говорили с ней. Она решила написать Ленину о своих сомнениях.
Написала и получила ответ, после которого сказала мне:
"Уходи, Жан, уходи и не оглядывайся. Ты молод, слабоват характером, поэтичен. Вся эта жизнь не для тебя. Пиши книги и люби жизнь, если сможешь. А мне отступать некуда. Я под его гипнозом навсегда. Мне нельзя иначе. Если отступлюсь, значит, все мои жертвы были напрасны и жизнь прошла зря".
Спустя много лет я нашла в ленинском письме к Инессе Арманд: "Насчет защиты отечества. Мне было бы архинеприятно, если бы мы разошлись. Попробуем еще раз спеваться".
Это был ответ на письмо Инессы, готовой в 1916 году стать вместе с Поповым на позиции обороны отечества.
Она спелась. Не ослушалась своего Вождя.
Попов ушел к "оборонцам", и на этом кончился большевистский период его жизни, однако с Инессой не прервал отношений.
* * *
Два треугольника составила Инесса в своей запутанной и бурной жизни: любовный и революционный.
Итог любовного треугольника она выразила в письме бывшему мужу и другу всей ее жизни Александру Арманду:
"Я только теперь поняла вполне, как я была избалована жизнью, как я привыкла быть окруженной людьми, которые мне близки, которых я люблю и которые любят меня. И когда я подумаю о том, как мне стало невыносимо тяжело, когда я очутилась совсем одинокой, тогда, как столько людей всю жизнь одиноки, мне стало даже неловко перед самой собой".
Революционный треугольник завершился ошеломляющим известием о Февральской революции, пломбированным вагоном через Германию в Россию и тысячными толпами на улицах Петрограда. Ленин на броневике, бросающий в массы лозунг: "Да здравствует мировая социалистическая революция!", а внизу, за его спиной, кажущаяся массивной, фигура Крупской и рядом худенькая, изящная Инесса - вся порыв или, как писал о ней один восторженный большевик: "горящий костер революции". Увы, костры, рано или поздно, гаснут.
* * *
После революции "революционный треугольник" оказался в Москве. Ходили, и по сей день не исчезли, слухи о намерении вождя революции наконец-то соединить свою жизнь с Инессой и даже об отрицательном решении Политбюро по этому вопросу. Живет сегодня и слух о намерении Крупской самой уйти от Ленина, дабы освободить его для Инессы. Есть и такое: Крупская требовала переселить Инессу Арманд из Москвы в провинцию, дабы все спокойно было. Однако во многих документах показана совместная дружная работа Крупской и Арманд в подготовке международной женской конференции 1920 года.
"Инесса еле держалась на ногах. Даже ее энергии не хватило на ту колоссальную работу, которую ей пришлось провести", - свидетельствует Крупская. После конференции друзья, и в первую очередь Ленин, уговорили Инессу поехать отдохнуть. Он пишет ей:
"Если не нравится в санатории, не поехать ли на юг? К Серго на Кавказ? Серго устроит отдых, солнце, хорошую работу наверно устроит (видно, и на отдыхе она не может без работы. - Л.В.). Он там власть. Подумайте об этом? Крепко жму Вашу руку.
Ваш
Ленин".
И это все, что мог бросить к ногам предполагаемой возлюбленной новый властелин России? Немного? Не похоже на роскошества монархов? Немного. Непохоже. А ведь она действительно была бесподобно хороша, среди большевиков бродила шутка: Инессу Арманд нужно включить в учебник по диамату, как образец единства формы и содержания.
Она вняла ленинскому совету, поехала на Кавказ, там заразилась холерой, и 23 сентября 1920 года ее не стало.
Есть воспоминание, сказавшее мне о троих много больше всех писем и сплетен. Старая большевичка Елизавета Драбкина в очерке "Зимний перевал" вспоминает, как участвовала в отряде особого назначения, призванном обезвредить савинковцев, стремящихся свергнуть Советскую власть.
"Ночь была по-осеннему сырой и темной. Мы сильно продрогли и с нетерпением ждали утра.
Уже почти рассвело, когда, дойдя до почтамта, мы увидели движущуюся нам навстречу похоронную процессию. Черные худые лошади, запряженные цугом, с трудом тащили черный катафалк, на котором стоял очень большой и поэтому особенно страшный длинный цинковый ящик, отсвечивающий тусклым блеском.
Стоя у обочины, мы пропустили мимо себя этих еле переставлявших ноги костлявых лошадей, этот катафалк, покрытый облезшей черной краской, и увидели идущего за ним Владимира Ильича, а рядом с ним Надежду Константиновну, которая поддерживала его под руку (выделено мной. - Л.В.). Было что-то невообразимо скорбное в его опущенных плечах и низко склоненной голове. Мы поняли, что в этом страшном ящике находится гроб с телом Инессы".
Какая деталь: Крупская поддерживала Ленина, а не Ленин - Крупскую. Это было ЕГО горе. Не ЕЕ.
"Инессу хоронили на следующий день, на Красной площади. Среди венков, возложенных на ее могилу, был венок из живых белых цветов с надписью на траурной ленте: "Товарищу Инессе от В. И. Ленина".
Революционерка Анжелика Балабанова, бывшая в то время секретарем Третьего Интернационала, описала Ленина в день похорон Инессы: "Не только лицо Ленина, весь его облик выражал такую печаль, что никто не осмеливался даже кивнуть ему. Было ясно, что он хотел побыть наедине со своим горем. Он казался меньше ростом, лицо его было прикрыто кепкой, глаза, казалось, исчезли в болезненно сдерживаемых слезах. Всякий раз, как движение толпы напирало на нашу группу, он не оказывал никакого сопротивления толчкам, как будто был благодарен за то, что мог вплотную приблизиться к гробу".
Прах Инессы в Кремлевской стене, среди знаменитых, прославленных большевиков. По большевистскому протоколу ей не подобало такое место. Но это нарушение было единственным, что мог сделать для Инессы вождь революции, дабы поблагодарить ее за все свершившееся и не свершившееся в их совместной жизни врозь на этой земле и, быть может, испросить прощения за то, что лишил ее свободы любви, за которую она ратовала.
Александра Коллонтай считала, что смерть Инессы ускорила смерть Ленина: он, любя Инессу, не смог пережить ее ухода.
Это чисто женское понимание сильного мужского характера справедливо лишь в том, что, возможно, смерть Инессы была каплей, переполнившей чашу переживаний вождя революции, сделавшего свое дело. Он создал механизм разрушения старой системы. Он ее разрушил. Предстояло начинать строительство новой системы с помощью им созданного механизма. Но ломать - не строить. Для этого требовались новые фигуры. Они уже дышали Ленину в спину, ожидая своего часа, им уже не терпелось начать то, чего не мог начать Ленин. Энергия ленинского гения была на исходе. Его психология дворянина средней руки не справлялась с жестокостью, провозглашенной им самим.
Инесса Арманд, прелестная девушка, француженка, очаровательная жена богача Арманда, одинокая ссыльная, пламенная революционерка, истая большевичка, верная ученица Ленина, многодетная мать, жрица свободной любви, загнавшей ее в капкан невероятных переживаний, ушла в мир иной и звала его оттуда, и, может быть, там, вопреки их атеизму, они соединились.
* * *
Она ушла, они ушли - а вопросы и загадки, сплетни, легенды и пересуды остались.
Говорили, что Инесса бросила на руки бывшему мужу всех своих детей. Это обсуждалось и осуждалось.
Однако все ее дети до дрожи любили свою мать. Встреча с нею была праздником. Письма от нее были радостью. И уходила-то она от детей не по своей воле - в тюрьму, ссылку, эмиграцию. Пользовалась каждой возможностью увидеть их. Выписать к себе. Поехать к ним.
Не судите - не судимы будете.
Сегодня, совсем близко от Москвы, в Пушкино, Ельдигино, Алешино, где жила семьдесят лет назад семья Армандов, память о них сохранена самая светлая и добрая. Живет где-то там сын Александра Евгеньевича Арманда и Стеши, прекрасной русской женщины, которая поднимала без Инессы ее детей. Смерть Стеши, брак с которой Александр Евгеньевич Арманд зарегистрировал спустя много лет после смерти Инессы, оплакивали все дети, почитая в ней вторую мать.
Говорили, что клан Армандов, помогая революции, уничтожившей их богатства, рубил сук на собственном дереве. Верно.
Но вот вопрос, почему Арманды, имея громадные счета в швейцарских банках, виллу в Лугано, не покинули страну после революции - ни один Арманд не эмигрировал?! Как они приняли сталинский термидор?
Почему родная сестра Инессы Федоровны, Рене Федоровна, до конца своей жизни не произносила и не хотела слышать имени своей сестры? Она была против революции - и поэтому вычеркнула сестру из своей жизни?
Весь клан Армандов категорически отрицаем легенду о любовных отношениях Инессы и Ленина. Точно так же думали старые французские коммунисты, которые боготворили Инессу и гордились ею.
А какое для нас имеет значение - было между ними что-то или не было? Ведь между ними было такое понимание, перед которым физическая близость - сущий пустяк.
Говорили, говорили и по сей день говорят, что был у Инессы шестой ребенок якобы от Ленина и что один советский кинооператор своими глазами видел в Швейцарии могилу этого ребенка.
Неужели на могиле написано, что он - от Ленина?
Говорили также, что ребенок этот жив и даже работал переводчиком у Брежнева.
Мало ли что можно придумать, в то время как в самом центре Москвы, за спиной Юрия Долгорукого, в Институте марксизма-ленинизма хранится переписка Ленина, Крупской, Арманд, способная превратить в пыль все кривотолки, легенды и слухи.
Но имеем ли мы право читать чужие интимные письма?
А если бы так же стали читать нашу переписку, разве нам было бы приятно?
Видимо, есть тайны, которые не должны быть открыты.
Если они есть…
Звездный час и вдова фараона
Долгожданное чаще всего приходит неожиданно.
"Однажды, когда Ильич уже собрался после обеда в библиотеку, а я кончила убирать посуду, пришел Вронский со словами: "Вы ничего не знаете?! В России революция!" Мы пошли к озеру, там на берегу под навесом вывешивались все газеты… В России действительно была революция. Усиленно заработала мысль Ильича…"
Так начинался для Крупской ее звездный час.
Рядом с Лениным.
Они возвращались в 1917 году в Россию, мыслями о которой жили повседневно и в которой не были много лет. Одновременно со всех концов Европы сбегались на запах погибели многие другие революционные группы и партии, в надежде взять то, что уже валялось под ногами разбушевавшихся масс, - ВЛАСТЬ.
Самые разные европейские силы способствовали передвижениям революционеров не без своей заинтересованности: внутренняя борьба за ВЛАСТЬ ослабит вселенского монстра на внешних рубежах.
Впереди у Крупской были родина и неизвестность. Может быть; снова тюрьма. В молодости это не испугало бы ее, но теперь, на исходе четвертого десятка жизни, после относительно благополучного житья в Европе, было страшновато.
И все-таки, "волков бояться - в лес не ходить"!
В пломбированном вагоне она и Инесса Арманд ехали в одном купе.
О каких "женских" чувствах могли думать эти две сивиллы революции, мчащиеся вместе со своим идолом к долгожданной цели?!
Россия превзошла все их ожидания.
Вместе с Инессой Федоровной за спиной Ильича стояла Надежда Константиновна, когда на всем пути следования их встречали соратники.
Вместе с нею Крупская запрокидывала голову и, восторженно сверкая глазами, слушала речь Ленина с броневика. Ока заранее знала, о чем он будет говорить. Но в атмосфере всеобщего возбуждения, казалось, она слышит его впервые.
Вместе с Инессой она внимала Ленину, кричащему с балкона Кшесинской.
Но уже только вдвоем с ним, после этого выступления, поехала она к его сестрам Анне и Марии на Петроградскую сторону.
"Мы почти не говорили с Ильичем в ту ночь - не было ведь слов, чтобы выразить пережитое… Ильич обвел комнату глазами, это была типичная комната петербургской квартиры, почувствовалась реальность того факта, что мы уже в Питере, что все Парижи, Женевы, Берны, Цюрихи - это уже действительно прошлое".
На них надвигалась сама история, она шла к ним в руки, она покорно ложилась под паровой каток их детища - партийной машины. Сознание, что ничего не делающая зря Европа сама выбросила их в Россию, давало уверенность в своих силах: значит, они чего-то стоят!
Крупская не зря опасалась тюрьмы, но она грозила не ей - Ленину. И впервые за много лет они расстались на несколько месяцев: он ушел в подполье, а ей, освободившейся от своего секретарского поста при нем, предстояло начинать включение в общее безумие окружающей жизни, той части своей машины, которую она готовила лично для себя: партийную этику будущего общества, дело политического просвещения детей и женщин в духе марксизма.
Со свойственным ей хладнокровием Крупская "закатывает рукава". Она пишет и печатает статью "К Всероссийскому съезду учителей". Составляет проект изменений пунктов программы большевиков, относящийся к народному образованию. Опасаясь за жизнь Ленина, пишет статью о нем, где популярно объясняет, кто он и чего хочет. Баллотируется и избирается в думу Выборгского района Петрограда, чтобы быть в курсе всех думских дел и влиять на думскую политику, пусть пока в районном масштабе. Одну за другой создает комиссии из рабочих и работниц по борьбе с неграмотностью - вот где пригодились ее незабытые педагогический дар и опыт. Активно секретарствует в Центральном Комитете большевиков, чтобы знать все творящееся в партии, пока ее вождь в подполье.
Крупская пускает свои корни во все стороны решительно и смело. Повсюду ей сопутствует успех, а страсть всей жизни - революция, в которой она наконец-то принимает не книжно-бумажное, а живое участие, вновь преображает ее. Еще недавно в Европе это была прежде времени состарившаяся, больная женщина. Теперь она снова почти красавица, да некому оценить: все вокруг бьются друг с другом в безумии борьбы за ВЛАСТЬ.
С Лениным она встречается урывками, но держит его в курсе всех дел. А он, видя ее развернувшиеся таланты, все больше нагружает Крупскую делами.
Природная женская мудрость диктует ей необходимость рассылать метастазы марксистского мировоззрения в самые основы рассыпавшегося общества: к женщине и ребенку, к началу жизни как таковой, чтобы потом - Крупская никогда не торопится - спустя годы получить богатые марксистские плоды.
О, если бы такая сила бросала в массы не холодную, властную мужскую идею борьбы, а естественную, хорошо разработанную мысль о гармонии мужского и женского начал на уровне общественного сознания - где бы сегодня было человечество?!