11 февраля 1977 года, пятница, Рига, Дворец спорта, "Черный бар" и матч "Динамо" (Рига) - "Динамо" (Москва)
Тихонов приехал во Дворец спорта на час раньше своей команды, чтобы дать предматчевое интервью своему хорошему знакомому - журналисту газеты "Советская молодежь" Виктору Резнику-Мартову. Они были знакомы с конца 60-х, когда Тихонов только возглавил рижское "Динамо". С тех пор они стали сотрудничать, даже несколько раз ездили на чемпионаты мира, где вместе писали репортажи: Тихонов оценивал игры с точки зрения профессионала, а Резник облекал их в литературную форму. Получалось очень даже неплохо - читателям "Молодежки" нравилось.
Журналист дожидался тренера в "Черном баре", успев выпить в одиночестве уже две чашки кофе. Причем беседу можно было провести и в кабинете у Тихонова, который находился здесь же, во Дворце спорта, но он был настолько тесен и неприветлив, что было решено сделать это в баре, где всегда царила рабочая, и в то же время вполне уютная, почти домашняя атмосфера.
Журналист как раз допивал вторую чашку кофе, когда к его столику подошел Тихонов с портфелем типа "дипломат" в руках. Они поздоровались, после чего Резник включил диктофон и задал первый вопрос:
- Что думает тренер Тихонов о сегодняшней игре?
Но Тихонов ответил не сразу. В этот миг к их столику подошел официант и поставил перед тренером чашку с горячим кофе. И только когда служащий бара ушел, последовал ответ на заданный вопрос. Вернее, это был ответ в форме вопроса:
- Говорить будем на чистоту?
- Разумеется, - ответил журналист.
- А если я скажу такое, что твое руководство испугается напечатать?
- Я постараюсь обойти этот испуг. Как говорится, не первый год замужем.
- Хорошо, мое дело предупредить, - и Тихонов, прежде, чем продолжить разговор, сделал глоток из чашки.
После чего интервью началось:
- Скажем прямо, у нас нет иллюзий по поводу того, что мы сможем догнать или обогнать наших одноклубников из Москвы, - спокойно объявил Тихонов. - И наш последний матч в Воскресенске это наглядно продемонстрировал. Сегодня вся Рига гудит по поводу того судейства, которое было там продемонстрировано. После матча я лично пришел в судейскую комнату и выразил свой протест в связи с теми ошибками, которые были совершены судьями в отношении нашей команды.
- И что конкретно ты сказал?
- Я назвал два удаления, которые последовали в концовке матча, несправедливыми. Эти удаления не позволили нам перевесить чашу весов в свою сторону. И это тогда, когда каждое очко для нас буквально на вес золота.
- Что тебе ответили?
- Мне было заявлено, что оба удаления были обоснованными. Впрочем, инспектор матча пообещал лично во всем разобраться. С тех пор минуло вот уже четыре дня, но никаких сообщений ко мне больше не поступало. Что наводит на мысль о том, что мой протест не имел никаких последствий.
- Может, он и в самом деле был необоснован?
- Но многие люди, видевшие телевизионную трансляцию, выразили полную солидарность со мной. Причем это не только рижане. Нам в команду звонят люди из других регионов и возмущаются тем судейством, которое было продемонстрировано в Воскресенске.
- Получается, что против рижского "Динамо" существует некий заговор?
- Я не могу говорить о заговоре, так как у меня нет никаких доказательств его - я говорю о предвзятом судействе. Видимо, в судейском корпусе есть люди, которые симпатизируют одним командам, а другим нет. Но это недопустимо - судьи должны быть выше всяческих симпатий-антипатий. Они должны быть объективны.
- А если все-таки предположить, что некие люди не хотят, чтобы команда из Риги вдруг пробилась в тройку сильнейших команд страны. Ведь в нашем чемпионате участвуют десять команд, причем девять из них представляют РСФСР и только одна команда пришлая - из Латвии. Может, дело именно в этом?
- Виктор, ты уверен, что надо развивать эту тему? - не скрывая своей настороженности, спросил Тихонов.
- Но ты же сам ее поднял? - удивился журналист.
- Я поднял тему предвзятого судейства, а ты клонишь дело к некоему заговору. Это две разные вещи.
- Предвзятое судейство не может существовать само по себе. Судьи - это государственные служащие и, значит, за ними могут стоять некие большие люди.
- Ты рискуешь навлечь на наши головы большие неприятности, - делая очередной глоток из чашки, предупредил журналиста Тихонов.
- То есть, ты хочешь ограничится исключительно личностью того судьи, который предвзято судил матч в Воскресенске?
- Именно. Я тебе затравку даю для темы о судействе в нашем хоккее. А теорию заговора люди и без нас дорисуют в своих головах, если захотят.
- Хорошо, пусть будет по-твоему, - согласился журналист. - У тебя есть фамилии людей из этой судейской бригады?
- Они у меня в "дипломате", вместе с копией протокола того матча.
Сказав это, Тихонов нагнулся за своим портфелем, но его на месте… не оказалось.
- Что за черт? - выругался Тихонов, вскочив со своего стула.
Он тщательно осмотрел то место, где оставил "дипломат", но тот словно сквозь землю провалился.
- Ты хочешь сказать, что у тебя украли портфель? - теперь уже и журналист встал со своего места.
- Ну, да - я же поставил его у своих ног, а теперь его нет, - подтвердил слова приятеля Тихонов.
- Слушай, за соседним столиком сидел какой-то молодой парень в кожаном пиджаке, а теперь его нет, - вспомнил внезапно журналист. - Надо немедленно сообщить в милицию. У тебя там еще что-то было, кроме хоккейных бумаг?
- Куча всяких документов: ведомости о зарплате служащих нашей команды, пропуска, деньги, наконец.
- И много денег?
- Двести рублей с копейками.
В это время к ним подошел официант, который их обслуживал и поинтересовался, в чем дело. Тихонов объяснил ему, что у него украли портфель с документами.
- Здесь сидел молодой человек в кожаном пиджаке - вы его знаете? - спросил у официанта журналист.
- Нет, в первый раз его видел, - развел руками официант.
- Тогда звоните в милицию - это дело так оставлять нельзя, - потребовал журналист.
И официант отправился к барной стойке, где у него стоял телефон.
Спустя полчаса Тихонов уже давал показания инспектору уголовного розыска Гунару Звягиньшу из местного отделения милиции. Причем длилось это недолго, поскольку Тихонову надо было срочно идти к команде, которая давно уже приехала, успела облачиться в хоккейную амуницию и ждала выхода на лед.
- Успехов вам сегодня в игре, - напутствовал тренера инспектор. - А "дипломат" мы вам найдем - обещаю.
И эти слова крутились в голове у Тихонова практически весь матч. Причем напутствие сыщика сбылось. Первый период прошел в упорной борьбе и закончился со счетом 0:0. Но во второй двадцатиминутке подопечным Тихонова удалось-таки открыть счет. И сделало это первое звено нападения. Балдерис адресовал шайбу Эдмунду Васильеву, тот выдал не менее точный пас Воробьеву, после броска которого за воротами вратаря Бабарико зажегся красный фонарь. А в самом начале третьего периода отличилось уже третье звено рижан - гол забил Абалмасов, после паса Серняева. Но это было еще не все. Прошла всего лишь одна минута, когда брат Эдмунда Васильева - Харальд - забросил третью шайбу в ворота гостей.
Москвичи бросились отыгрываться, но у них ничего не получалось. Команда явно была не в своей тарелке. Даже их первое звено было не похоже на себя. Может быть, потому, что рядом с Мальцевым и Природиным не было их постоянного партнера Владимира Голикова, а вместо него играл молодой игрок Сергей Меликов. В результате свою единственную шайбу в этом матче москвичи забили под занавес матча - на 60-й минуте это сделал Валентин Назаров. Причем после того, как за минуту до этого отличился его однофамилец - рижанин Вячеслав Назаров. Итог матча - 4:1 в пользу подопечных Тихонова.
Игра еще была в разгаре, когда инспектор Звягиньш вошел в подъезд дома на проспекте Ленина и поднялся на четвертый этаж. Подойдя к одной из дверей, он прислушался. За дверью явно слышались голоса. Причем это был голос диктора, который вел прямую трансляцию хоккейного матча между рижанами и москвичами. Удовлетворенный этим, инспектор нажал на кнопку звонка.
Ждать пришлось недолго. И уже спустя минуту дверь отворилась и на пороге возник мужчина в махровом халате на голое тело. В руке он держал банку из-под пива, причем импортную.
- Ба, кого я вижу! - воскликнул мужчина, после чего спросил. - У нас что, уголовка хоккей не смотрит?
После этих слов мужчина засеменил в комнату, поскольку в телевизоре послышался шум, похожий на звук ревущего от восторга стадиона. Инспектор переступил порог и услышал вопли, которые принадлежали уже хозяину квартиры:
- Го-о-л! Наши гол забили!
Когда инспектор оказался в гостиной, где работал телевизор, он увидел на экране обнимающихся игроков рижского "Динамо".
- Какой счет? - поинтересовался гость.
- 1:0, - последовал ответ. - Петя Воробьев такую "бабочку" москвичам забил - закачаешься.
Пока хозяин дома радовался первому голу своих кумиров, Звягиньш осмотрелся в комнате. Она была в творческом беспорядке: на диване кипой лежали заграничные пластинки, а на столе возвышалась стопка таких же иноязычных журналов. Взяв один из них в руки, инспектор прочитал на обложке название: "Playboy". Обнаженные девицы на каждой странице без стеснения демонстрировали свои пышные и аппетитные формы.
- Это мне по подписке приходит, - отвлекаясь от телевизора, произнес хозяин дома.
- А пластинки фирма "Мелодия" рассылает, - усмехнулся инспектор.
- Товарищ Звягиньш, мы же с вами давно знаем друг друга и всегда находили общий язык, - ставя недопитую банку на стол, сказал мужчина. - Я помогаю вам, вы - мне. Это называется заграничным словом "бартер".
- Согласен, Густав, - кивнул головой инспектор. - Я за этим, собственно, и пришел - за бартером. Вот ты сейчас смотришь хоккей и шумно болеешь за наших ребят. И не знаешь, что всего лишь час с небольшим назад у их тренера умыкнули "дипломат" с ценными бумагами. Представляешь, каково ему сейчас - и за игрой следить, и о потерянных документах думать.
- Это ты про Тихонова, что ли?
- Про него самого.
- Где же его обчистили?
- Представь себе, на твоей территории - прямо во Дворце спорта, в "Черном баре".
- Вот жулье! - картинно всплеснул руками Густав.
- Не то слово, - согласился инспектор. - Но ты мне объясни, Густав, что это за люди, которые тренера рижского "Динамо" в лицо не знают? Разве такое возможно?
- Возможно, товарищ Звягиньш. Вы не представляете, какая молодежь нынче пошла - беспросветная. Они не хоккеем интересуются, а голыми бабами, - и Густав сделал жест в сторону стола, где лежали порнографические журналы.
- Значит, плохо мы воспитываем нашу молодежь, - резюмировал инспектор.
- Я вас понял, - приложив ладонь к груди, произнес Густав. - Приметы этого жулика у вас имеются?
- Молодой парень, в кожаном пиджаке, волосы кучерявые, как у американской коммунистки Анджелы Дэвис. И еще: официант говорит, что он курит сигареты "Кент".
- Дальше можете не продолжать, - жестом остановил плавную речь инспектора Густав. - Можете передать товарищу Тихонову, что его "дипломат" уже найден.
- К концу игры управишься? - поинтересовался инспектор.
- Обижаете, начальник. Сейчас в игре как раз перерыв наступил, вот им и воспользуюсь. Уж больно матч досмотреть хочется.
- Тогда не буду тебе мешать, - и инспектор, пожав на прощание руку Густаву, направился к выходу.
Однако, проходя мимо дивана, он остановился и спросил:
- Новый "Иглз" есть?
- "Отель "Калифорния"? - уточнил Густав. - Вон он лежит сбоку.
Инспектор взял в руки диск и спросил:
- Я возьму послушать?
- Можете слушать до старости - мы не жадные. А Тихонову передайте, что мы, деловые люди, его очень ценим и уважаем.
Когда матч закончился и Тихонов вместе с командой шел в раздевалку, у дверей его поджидал инспектор Звягиньш с "дипломатом" в руке.
- Неужели нашли? - воскликнул тренер.
- Рижская милиция даром хлеб не ест, - расплываясь в улыбке, ответил инспектор.
- Огромное вам спасибо, - поблагодарил сыщика Тихонов, принимая у него "дипломат".
- Вы посмотрите, все ли на месте, - посоветовал инспектор.
Тихонов при нем открыл портфель и в течение минуты перебирал в нем бумаги. Наконец, поднял голову и сообщил:
- Все на месте, кроме денег.
- Много было?
- Двести рублей с копейками.
- Вот гады - хоть в чем-то, но обманут.
- Бог с ними, с деньгами, - махнул рукой Тихонов. - Главное документы целы, пропуска. А деньги мы заработаем.
11 февраля 1977 года, пятница, Москва, метро "Ленинский проспект", салон-парикмахерская
Анжела Белова приехала на работу во второй половине дня - в салон-парикмахерскую недалеко от метро "Ленинский проспект". На входе ее догнала подруга Светлана Негода, которая тоже приехала на работу в ту же смену. В руке она держала модный полиэтиленовый пакет, купленный ею в прошлом году на выставке в Сокольниках в честь 200-летия США. Взяв Анжелу под локоть, Светлана прошептала ей на ухо:
- Анжелка, привет, тебе "АББА" не нужна - первый их диск в Союзе?
И прежде чем Анжела успела что-либо ответить, подруга раскрыла перед ней пакет и вытянула из него на свет краешек пластинки популярного шведского квартета.
- Позавчера в ГУМе купила. Знаешь, какая давка была - жуть!
- И сколько ты за него хочешь? - поинтересовалась Анжела.
- Червонец. Деньги дозарезу нужны - Жорик "Фарца" стильный батник предлагает, а последний срок до завтра. Представляешь, моя мечта - приталенный, перламутровые кнопки, два накладных кармана, рукава с манжетом.
Видя, что подруга задумалась, Светлана сообщила:
- Имей в виду, я тебе, как лучшей подруге, первой предложила. Такие диски на дороге не валяются - его наши девчонки с руками оторвут.
- Ну, хорошо, уговорила - жалко твои руки, чем ты людей стричь будешь? - улыбнулась Анжела и потянулась в сумочку за кошельком. - Только уговор: отдашь мне диск с пакетом, а завтра я тебе его верну.
- Можешь его себе оставить, у меня еще два дома таких же лежат - новенькие, - забирая деньги, произнесла Светлана.
Когда Анжела переоделась в симпатичный розовый халат и вышла к своему рабочему месту у окна, у кресла ее уже поджидал хороший знакомый - 17-летний учащийся ПТУ Федор. Он жил в Орехово-Борисово, но специально раз в полтора месяца приезжал в этот салон, чтобы сделать себе модную стрижку "Молодежная" за 3 рубля 40 копеек при средней цене за стрижку в обычной парикмахерской 40 копеек. Федор был фанатом московского "Спартака" и даже сюда, в салон, приезжал в красно-белом вязаном шарфике - фанатском атрибуте, ставшим модным среди спартаковских болельщиков буквально год назад. Сей шарфик ему сшила его любимая девушка.
Помыв под ручным душем голову парня, Анжела укутала ее в полотенце и начала тщательно обтирать. И только после этого взялась за ножницы. Ловко орудуя ими, она внезапно спросила у своего клиента:
- Федор, а когда заканчивается чемпионат страны по хоккею?
Удивленный таким вопросом, парень поднял глаза вверх - чтобы понять, что он не ослышался. И только встретившись глазами с девушкой - а в них читался немой вопрос - он ответил:
- Еще месяц будут играть - до 19 марта.
- Это, значит, сколько игр еще осталось?
- Восемь или девять туров.
- Ах, это так называется? И все игры будут в Москве?
- С чего это, если команды из разных городов? - удивился Федор. - Половина в Москве, половина на выезде.
- А ЦСКА когда в Москве будет играть в ближайшее время?
- Завтра вечером. Но билетов в кассах уже нет - все расхватали. Игра-то важная - против румынской команды "Стяуа".
- Разве румыны в нашем чемпионате участвуют?
Прежде чем ответить, Федор рассмеялся. После чего ответил:
- Сразу видно, что в хоккее вы человек темный. Игра международная - в рамках турнира Дружественных армий.
- А Борис Александров будет в ней участвовать?
- По идее должен. Его ведь дисквалифицировали в союзном чемпионате, а не в международных турнирах.
- И как можно попасть на эту игру?
- А вам это надо? - Федор снова смерил девушку взглядом снизу вверх. - Вы, вроде, никогда раньше хоккеем не увлекались.
- А теперь вот увлеклась. Так как попасть?
- Купить билет у спекулянтов.
- И сколько это стоит?
- Один билет - червонец.
- Что же вы так помешались на этих червонцах! - всплеснула Анжела руками, в одной из которых были ножницы.
- За меньшее билеты на такие матчи не продаются, да еще накануне игры.
- А ты можешь мне такой билет достать?
- Без проблем, у меня дружок этим занимается. Но в долг он не дает - деньги нужны сразу.
Ножницы, которыми Анжела ловко орудовала в волосах у парня, замерли в воздухе. Подумав немного, девушка попросила Федора подождать и ушла на другую сторону зала - туда, где трудилась Светлана Негода.
- Светка, забирай диск назад и возвращай мой червонец, - объявила подруге Анжела.
Светлана, которая в этот момент ополаскивала душем голову клиента, от неожиданности так надавила рукой на шею мужчины, что он ойкнул.
- Ой, простите пожалуйста! - тут же извинилась Светлана и повернулась к Анжеле: - Ты что такое говоришь, подруга?
- Я говорю, что червонец мне верни.
- Зачем это он тебе вдруг понадобился?
- На хоккей завтра пойду.
Лицо Светланы вытянулось, а рот непроизвольно приоткрылся.
- Да, да, на хоккей, - повторила Анжела. - А билет туда как раз червонец стоит. Вот я и прошу забрать диск и вернуть мне деньги.
- Хорошенькое дело, разве подруги так поступают - сначала покупают, а через полчаса деньги назад требуют. Я же тебе говорила, зачем мне деньги нужны.
- Ты еще говорила, что этот диск у тебя наши девчонки с руками оторвут.
- Мало ли что я говорила. Может, я придумала.
- То есть, ты хочешь, чтобы я тебе твой диск пристроила? Хорошо. Мужчина, - обратилась Анжела к клиенту, которого обслуживала Светлана, - вам первый в СССР диск группы "АББА" не нужен? Только что вышел. С их знаменитым шлягером "Ай ду, ай ду, ай ду". Помните? - и Анжела запела: "I love you, I do, I do, I do, I do, I do".
Мужчина, с головы которого капала вода, удивленно уставился на поющую парикмахершу. А та продолжала:
- Я не шучу - продается диск и в придачу к нему полиэтиленовый пакет "200 лет США". И все это добро за червонец.
- Это же спекуляция, - зашевелил, наконец, губами мужчина.
- Ничего подобного. Диск стоит два рубля пятнадцать копеек, а семь восемьдесят пять накидываются за то, что мою подругу за него чуть в очереди не разорвали. Вы знаете, какая в ГУМе давка была за ними? Ну, берете или мне других покупателей поискать?
- Подождите, - встрепенулся мужчина, увидев, как Анжела собирается отойти. - Я согласен. Жена по "АББЕ" с ума сходит, а у нее на следующей неделе день рождения.
- Видела, подруга, как это делается? - торжествующе произнесла Анжела и раскрыла ладонь:
- Гони назад червонец.