11 февраля 1977 года, пятница, возле киностудии "Мосфильм"
Прилетев в Москву во второй половине дня, Александров не стал сообщать об этом руководству ЦСКА и решил остаток дня провести в компании своего друга - актера Алексея Шлемова. Он познакомился с ним три года назад во время съемок художественной ленты "Жребий" киностудии имени Горького. Фильм был посвящен хоккею, поэтому некоторые его эпизоды снимали во дворце ЦСКА и на его базе в Архангельском. Александров тогда только пришел в армейский клуб, был новичком, но со Шлемовым они сошлись достаточно быстро, поскольку оба относились к тому типу людей, которых французы называют "инфант террибль" ("ужасный ребенок"). Шлемов учился во ВГИКе, но был изгнан после четвертого курса за пьяную драку. Однако спустя год, благодаря протекции своей матери, которая работала на "Мосфильма" помощником режиссера, сумел восстановиться в институте и получил-таки диплом. В "Жребии" он играл небольшую роль хоккеиста, поскольку в детстве занимался в хоккейной секции при ЖЭКе и хорошо стоял на коньках. Так что кое-какие навыки в этом виде спорта у него были, что и предопределило его попадание в эту картину.
Прямо из аэропорта Александров позвонил другу домой, но того там не оказалось. Соседка по коммуналке сообщила хоккеисту, что Шлемов находится на съемках, которые ведутся на киностудии "Мосфильм". Тогда Александров набрал номер телефона съемочной группы. И спустя несколько минут уже разговаривал с приятелем. Тот, узнав о приезде хоккеиста, закричал в трубку:
- Поздравляю тебя, папочка!
- Ты что несешь - пьяный что ли? - спросил Александров.
- Ты тоже скоро будешь пьяный - у тебя дочь сегодня родилась!
И только тут до хоккеиста дошло, о чем идет речь. После того, как его жена ушла от него жить к родителям, она была на девятом месяце беременности. И вот-вот должна была родить. Но за всеми треволнениями, свалившимися на него в эти дни, Александров попросту забыл о будущих родах. Тем более, что заботу о них взяли на себя родители его жены.
- Ну, если я сегодня стал отцом, то по этому случаю точно надо выпить, - живо откликнулся на эту новость Александров. - Через час жду тебя у выхода с "Мосфильма" - поедем гулять в ресторан аэровокзала.
Александров повесил трубку и отправился на стоянку такси. И уже спустя час вышагивал по тротуару у входа на киностудию, глядя в лица людей, которые в этот вечерний час выходили из здания "Мосфильма" и торопились домой, к своим семьям. Внутрь киностудии Борис решил не заходить, опасаясь встретить там своего тестя - знаменитого киноактера, народного артиста СССР Николая Апанасовича Кучкова. Он с самого начала был против того, чтобы Александров вошел в его семью - стал мужем его приемной дочери Эльмиры, с которой хоккеист познакомился благодаря все тому же Лешке Шлемову. Но поскольку дочь Кучкова забеременела от Бориса, делать было нечего и актер, скрепя сердце, дал свое "добро" на свадьбу. Гуляли ее в ресторане гостиницы "Украина" всего-то полгода назад, но за это время Александров так и не смог стать родным человеком для семейства Кучковых. Особенно именитого актера возмущала гусарская слава хоккеиста, которая тянулась за ним даже после того, как он женился. У Кучкова, который сам был заядлым хоккейным болельщиком и болел за ненавистный любому армейцу "Спартак", везде были свои люди, которые, видимо, и докладывали ему о "художествах" его молодого зятя. Поэтому, когда они в последний раз случайно встретились на том же "Мосфильме", Кучков высказал зятю все, что у него в душе накипело. Помня о том разговоре, Александров и решил не дразнить гусей и на территорию киностудии не заходить, предпочтя дожидаться друга на улице.
Вышагивая по тротуару, он обратил внимание на роскошный "Мерседес" 450 спортивного типа, который стоял чуть в стороне от входа на киностудию, на стоянке. Точно такого же "железного коня" хоккеист видел год назад в Инсбруке, когда участвовал в зимней Олимпиаде. Тот "Мерседес" принадлежал одному из тренеров шведской сборной. Кому принадлежал мосфильмовский "Мерседес" Александров не знал, но предположил - либо какому-нибудь крутому режиссеру, либо гостю, который заехал по каким-то делам на киностудию. "Хорошо живут киношники, - подумал про себя Александров, и тут же добавил: - Впрочем, нашему брату-хоккеисту тоже грех жаловаться. Вон у меня, например, "Жигуленок", о котором большинство советских граждан могут только мечтать. По заграницам иногда мотаюсь, где дефицитными шмотками периодически отовариваюсь. Да и на зарплату не жалуюсь - по полтысячи в месяц выходит. И на сберкнижке уже лежит шестьдесят тысяч! А ведь всего лишь три года назад я и мечтать об этом не мог".
Ретроспекция. Ноябрь 1973 года, Финляндия
Это была первая зарубежная поездка Александрова в капиталистическую страну, а выехал он туда в составе молодежной сборной СССР. К тому моменту он уже почти три месяца играл в ЦСКА, но в регулярном чемпионате почти не участвовал. Тот начался в сентябре, но Александрова не спешили ставить на игры - приглядывались. Хотя в августе, в играх на приз газеты "Советский спорт", молодой хоккеист дебютировал-таки в ЦСКА, выйдя на лед в игре против молодежной сборной Польши 19 августа. Армейцы тогда выиграли 15:2 и Александров отметился забитым голом - первым в составе ЦСКА. А вот первую шайбу в регулярном чемпионате СССР он забил столичным динамовцам, сумев обмануть самого Валерия Васильева - игрока сборной СССР. Но эта шайба не стала поводом к тому, чтобы Тарасов стал больше доверять дебютанту. Впрочем, тренер армейцев не церемонился и с более именитыми своими игроками. Так, у армейцев тогда играло три звена и Тарасов, ради эксперимента, разрушил тройку Михайлов - Петров - Харламов, переведя последнего в третье звено, к Викулову и Жлуктову, а место Валерия в первой тройке занял Владимир Попов. Именно в ходе этого эксперимента Александрову, полировавшему место на скамейке запасных, и посчастливилось выйти на свою очередную официальную игру. Это случилось 29 октября 1973 года, когда ЦСКА занимал 2-ю строчку в турнирной таблице, отставая от лидера, "Крыльев Советов", на три очка. В тот знаменательный для Александрова день армейцы играли в Москве с одноклубниками из Ленинграда, и Борис несколько раз выходил на лед, заменяя Харламова. Голами и голевыми передачами он не отметился, зато заработал… две минуты штрафа за задержку соперника. К счастью, ленинградцы не сумели реализовать свое большинство. И проиграли москвичам с разгромным счетом 2:8.
Поскольку игра у Александрова получилась невзрачной, больше его на игры чемпионата Тарасов не выпускал, "маринуя" на скамейке запасных и сдирая по десять шкур на тренировках. Совсем иная ситуация была в молодежной сборной, куда Бориса вызвали той же осенью ее тренеры Юрий Морозов и Евгений Майоров - там Александров выступал полноценно сначала в тройке с ленинградским армейцем Борисом Чучиным и Виктором Вахрушевым из "Крыльев Советов", а затем в одном звене со своими одноклубниками из ЦСКА Владимиром Гостюжевым и Виктором Жлуктовым. С ними он и отправился в Финляндию, где сборникам предстояло провести несколько товарищеских игр с молодежной сборной этой страны в городах Пори и Вааса. Это были матчи в преддверии молодежного чемпионата мира, который должен был состояться в январе 1974 года в Ленинграде. Все встречи в Финляндии закончились победой советских хоккеистов, причем Александров картины не испортил - забил несколько голов.
Но больше всего Бориса впечатлили не матчи (они дались советским хоккеистам легко и громили они хозяев со счетом 9:1 и 11:1), а сама атмосфера той поездки, во время которой он открыл для себя много нового. А началось все еще в аэропорту, когда в глаза Александрову (впрочем, как и его товарищам) бросилась следующая деталь. В то время как у хоккеистов были спортивные сумки, у администратора, врача и массажиста в руках были вместительные чемоданы, которые они несли так, будто они пустые. Заметив его удивленный взгляд, один из игроков - Виктор Хатулев из рижского "Динамо" - улыбнулся и сказал:
- Догадываешься, почему они у них пустые? Чтобы на обратном пути быть полными.
- А ты откуда знаешь? - поинтересовался Александров.
- У нас в "Динамо" такое тоже практикуется. Пару месяцев назад я точно такую же картину видел, когда мы ездили на игры в Швецию. Наши "старички" взяли с собой пустые чемоданы, а оттуда привезли доверху набитые бельем и сувенирами. Да еще и аппаратуру прихватили.
- Это на какие же шиши? - продолжал удивляться Александров.
- А ты думаешь что "старичкам" выдавали по 250 крон, как и нам, сопливым? У них помимо этих денег еще было припасено - тысяч по пять на рыло. Так что мотай на ус, Борька, пригодится в будущем.
В самолете, когда они летели в Финляндию, Александров и Хатулев сели рядом. И Борис сообщил своему собеседнику новость, которая его удивила:
- Я ведь должен был к вам в Ригу попасть - меня Тихонов еще в Усть-Каменогорске приметил. Но Фирсов перехватил.
- А ты, я вижу, жалеешь об этом?
- Да нет, в ЦСКА ведь все мечтают играть.
- А я вот не мечтаю. Как говорится, где родился, там и пригодился. А родился я в Риге.
- А с тренером у тебя какие отношения?
- Нормальные, - улыбнулся Хатулев. - Во всяком случае, пока. Знаешь, как о нем у нас говорят? "Тихонов захватил в Риге все, кроме телеграфа". Он любые двери ногой открывает. Постоянно возит команду за кордон по нескольку раз в год. Чтобы ребята не только там играли, но и шмотки привозили. У нас и так зарплата по 500 рублей на игрока, а вместе с такими поездками и вовсе по несколько тысяч получается. Чем не жизнь? К тому же Рига - это почти Европа. А ваша Москва - большая деревня. Никогда туда не хотел.
На вторые сутки пребывания в Финляндии всю команду собрали в одном из гостиничных номеров. Собрал Николай Иванович - сопровождающий из КГБ. Он был весьма краток:
- Сегодня вам выдадут причитающиеся за поездку деньги - 300 финских марок. Весьма приличная сумма, чтобы купить себе подарков. Но отоварить марки вы можете только в городских магазинах. В посольский лучше не заходить - себе дороже. Все понятно?
- Конечно, не первый год замужем, - сострил Хатулев.
Деньги выдавал администратор команды в своем номере, куда каждый из хоккеистов заходил по одному. Вручая причитающуюся сумму Александрову, администратор спросил:
- На что потратишь уже решил?
- Пока еще нет. Но думаю "вертушку" себе купить - диски слушать.
- А у тебя дома что - проигрывателя нет? - поинтересовался администратор.
- Есть, "Электроника-Б".
- Вот ее и слушай. А здесь у тебя денег не хватит на хорошую вертушку. А вот на куртку или джинсы - вполне. Но ты не горюй - это же первая твоя поездка. Потом, когда заматереешь, будут у тебя и проигрыватели и магнитофоны с транзисторами.
Когда чуть позже Александров рассказал об этом разговоре Хатулеву, тот заметил:
- Администратор дело говорит - на 300 марок особенно не разгуляешься. Сам-то он тысяч пять с собой привез и уже половину чемодана набил. Да еще магнитофон купил - "Панасоник". Я сам видел - тычет в магазине пальцем в аппарат: дескать, заверните. Значит, сегодня будем музыку слушать - аппаратуру ведь опробовать надо, вдруг бракованная.
Так и вышло - вечером сразу из нескольких номеров доносилась музыка: счастливые покупатели импортной аппаратуры проверяли ее на качество. Однако массажисту не повезло. Он нарушил приказ, данный контрразведчиком Николаем Ивановичем - ничего не покупать в посольском магазине. У массажиста остались деньги и он, когда команда приехала в Хельсинки, чтобы оттуда затем вылететь в Москву, "отоварился" в посольском магазине почти на тысячу финских марок. В итоге в Шереметьево его "повязали" - заставили писать объяснительную. А потом сделали невыездным - перестали выпускать за границу за то, что нарушил приказ, исходящий из уст сотрудника КГБ.
Из той поездки Александров привез себе модную финскую куртку на меху, джинсы, пару батников, а также диск новой шведской поп-группы, которую ему посоветовала купить продавщица в магазине грампластинок, расположенном рядом с портом в Пори. Название у группы было странное - оно состояло из четырех заглавных букв, две из которых повторялись - "АББА". Спустя полгода после поездки Александрова в Финляндию имя этого квартета услышал весь мир - они победили на конкурсе "Евровидения". И диск Александрова сразу взлетел в цене.
11 февраля 1977 года, пятница, возле киностудии "Мосфильм"
Вспоминая перипетии той поездки, Александров медленно прохаживался мимо "Мерседеса" и гадал, кто выйдет первым: его приятель Лешка Шлемов или хозяин этой крутой тачки. Судьбе было угодно, чтобы выпал второй вариант.
Спустя пять минут, когда хоккеист снова поравнялся с "Мерседесом", он заметил возле него мужчину в расстегнутой импортной дубленке и с гитарой, спрятанной в футляр. Бросив музыкальный инструмент на заднее сиденье автомобиля, мужчина достал из кармана пачку сигарет и закурил. В следующий миг он повернулся лицом к Александрову и тот узнал в нем самого… Владимира Высоцкого.
- Владимир Семенович! - вырвался из уст хоккеиста радостный возглас.
Высоцкий пристально взглянул на человека, который его окликнул и… его лицо расплылось в широкой улыбке:
- Борис, каким судьбами?
Дело в том, что год назад бард выступал с концертом перед игроками ЦСКА, начав свое выступление с песни "Профессионалы", посвятив ее победе армейцев в Суперсерии-75/76, где весь мир впервые широко узнал имя Бориса Александрова. Он тогда в дебютном матче серии против "Нью-Йорк Рейнджерс" забил первый гол армейцев, а всего на его счету в четырех встречах было три гола и одна голевая передача. Именно тогда он и познакомился с Высоцким.
- Друга жду - актера Лешу Шлемова, - ответил хоккеист, пожимая руку музыканту.
- А я песни показывал к фильму, - сообщил Высоцкий.
- К какому? - поинтересовался Александров.
- Режиссер Вайншток собирается снимать очередной вестерн по-советски, на этот раз по Брету Гарту, и попросил сделать несколько песен. Я написал целых шесть. Но, думаю, получится как и раньше - оставят только полторы.
- Может, все-таки все возьмут?
- Все еще ни разу не брали, - засмеялся Высоцкий. - А были случаи, когда вообще все выкидывали. Вон, например, Сашка Митта обе мои песни из фильма выбросил. Он сейчас в кинотеатрах идет - "Арап Петра Великого" называется. Не видел?
- Пока нет, не до этого, - развел руками Александров.
- Ах, да, у тебя же неприятности, - лицо барда стало серьезным. - Читал в "Советском спорте". И знаешь что скажу? Забей на всех! Меня в свое время тоже в газетах песочили по самое не хочу. Но я сдюжил. И ты должен. Подожди-ка…
Высоцкий открыл заднюю дверцу своего автомобиля и достал оттуда зачехленную гитару. Проворно расстегнув молнию, бард извлек на свет музыкальный инструмент и, вручив чехол хоккеисту, провел пальцами по струнам.
- Среди песен к вестерну есть одна - называется "Расскажи, дорогой". Всю петь не буду, но кусочек исполню, чтобы ты не вешал носа.
Сказав это, Высоцкий ударил по струнам и запел:
А беду, черт возьми,
Ты запей, задыми -
И еще раз попробуй садись на коня!
Хоть на миг, на чуть-чуть
Ты ее позабудь, -
Обними, если хочешь меня!..
- Спасибо, Владимир Семенович, - поблагодарил барда за сочувствие Александров. - Я так и сделаю: запью, задымлю свою беду. Может, и вы с нами?
- А вы куда собрались?
- В ресторан на аэровокзале. Знаете такой?
- Ты лучше спроси, каких кабаков я в Москве не знаю, - лицо Высоцкого снова расплылось в широкой улыбке. - Но, увы, не могу - я в завязке. К тому же на днях в Париж улетаю - у меня там сразу два диска выходят. Как вернусь, сделаю тебе, Борис, подарок. Лады?
И Высоцкий первым протянул хоккеисту свою раскрытую для прощания ладонь.
12 февраля 1977 года, суббота, Москва, Ленинградский проспект, у входа во Дворец спорта ЦСКА
Выйдя утром из подъезда 12-этажного дома номер пять по Чапаевскому переулку, где он проживал (рядом с метро "Сокол"), Борис Александров подошел к своим оранжевым "Жигулям", открыл заднюю дверцу и бросил на сиденье спортивную сумку. Ему предстоял путь до базы ЦСКА в Архангельском, где команда готовилась к важному международному матчу в рамках турнира Дружественных армий - с румынским клубом "Стяуа". И хотя Александров не был уверен, что Локтев выпустит его на лед, однако присутствие хоккеиста на предматчевом сборе было обязательным.
Не успел Александров взяться за ручку дверцы своего автомобиля, как сзади его окликнули. Хоккеист обернулся, и увидел рядом с собой молодого человека спортивного телосложения, с густой шевелюрой.
- Долго же вы спите, Борис, - обратился к Александрову незнакомец. - Видимо, вечер накануне выдался тяжелым.
- Вы кто такой, чтобы лезть в мои личные дела? - спросил хоккеист.
- Забыл представиться: журналист газеты "Ленинский призыв" Егор Красовский.
Услышав, с кем он имеет дело, Александров сообщил:
- Я интервью не даю.
И снова взялся за ручку автомобиля. Но был остановлен новой репликой журналиста:
- Вам имя Анжела ни о чем не говорит? Этакая белокурая красавица с вздернутым носиком.
- Ты ее знаешь? - хоккеист снова повернулся к журналисту.
- Мы уже на ты? - удивился Красовский, но тут же продолжил: - Впрочем, это даже к лучшему. А Анжелу я действительно имею честь знать.
- И в курсе, где она живет, работает?
- А разве она не оставила тебе своих координат? - удивился Егор.
- Не успела, - коротко ответил хоккеист.
- Понимаю, видно было не до этого. Но я готов помочь разыскать ее, если ты, в свою очередь, согласишься ответить на ряд моих вопросов.
- Я же ясно сказал, что интервью не даю, - напомнил Александров.
- Даже ради белокурой красавицы?
- Ты собираешься меня шантажировать? - в голосе хоккеиста ясно послышались угрожающие нотки.
- Боже упаси, это просто равноценный обмен: я тебе координаты Анжелы, а ты мне - небольшое интервью.
- Ты, видимо, глухой, если не расслышал с первого раза? А адрес Анжелы я и без тебя, надо будет, узнаю.
Сказав это, Александров наконец распахнул дверцу своей "трешки", тем самым показывая, что разговор окончен. Но услышал неожиданное:
- Это я послал с тобой Анжелу, чтобы она втерлась к тебе в доверие и выведала кое-какие факты из твоей биографии.
Александров, уже собравшийся сесть в автомобиль, снова повернулся к журналисту.
- И зачем ты мне это рассказываешь?
- Чтобы у тебя не было никаких иллюзий по поводу этой особы. Она ведь та еще штучка.
- А мне сдается, что штучка не она, а, скорее, ты, если посылаешь девчонку шпионить, а потом с легкой душой ее сдаешь. Некрасиво.
- И это мне говорит герой заметки "Удар в спину"? - по губам журналиста пробежала издевательская ухмылка.
Александров сделал короткий шаг вперед, после чего задал неожиданный вопрос:
- Ты знаешь, как меня называют в команде?
Застигнутый врасплох этим вопросом, Егор в ответ пожал плечами.
- Кассиусом Клеем, - сообщил Александтров. - Догадываешься почему?