- Понял, кто нашего Борьку до жизни такой довел. Это вы, московские, его с панталыку сбили. И ты к нам приехал, чтобы моего друга лишний раз в дерьме вымазать. Думаешь, если у Кольки Жданова жизнь не задалась и он ханку жрет, значит, можно его с потрохами купить? Ошибаешься. А ну, выметайся отсюда, гнида!
Хозяин квартиры вскочил со своего места и, схватив со стола пустую бутылку, замахнулся ею на гостя. Напуганный таким поворотом событий, Красовский отпрянул в сторону, зажимая в руке диктофон. Поскольку дверь в коридор находилась у него за спиной, он стремглав бросился в дверной проем и уже спустя минуту, в наскоро накинутом пальто и с дипломатом в руке, выбежал из подъезда на заснеженную улицу. Но он успел сделать всего лишь несколько шагов, как сзади услышал чей-то окрик. Журналист обернулся, и увидел в окне третьего этажа своего недавнего собеседника:
- Москвич, "башли" свои вонючие возьми! - крикнул бывший хоккеист и выбросил из раскрытого настежь окна червонец, забытый гостем на столе.
Бумажка быстро преодолела расстояние до земли и опустилась в сугроб. Там ее Красовский и подобрал.
Пока он шел по февральскому морозцу до дома Натальи Еремеевой, бывшей школьной подружки Александрова, весь хмель, который у него был, успел выветриться. И нервная дрожь, которая била его после бегства из квартиры Жданова, тоже прошла. Поэтому, поднимаясь теперь на нужный этаж, Красовский держался уверенно и даже успел набросать в голове план того, как он будет беседовать с женщиной. Но все его расчеты оказались напрасными.
На его звонок дверь открыла сама хозяйка. Но говорила она с ним через узкую щелочку, поскольку предпочла не снимать с двери цепочку.
- Я Егор Красовский, журналист из Москвы, - представился гость. - По поводу моего визита вам звонил сегодня Илья Кустарев.
- Он звонил сегодня днем, - ответила женщина. - А пять минут назад мне позвонил Коля Жданов и посоветовал гнать вас взашей. Вы приехали пакостить Борису, поэтому я не хочу с вами иметь дело. Езжайте в свою Москву, а нас оставьте в покое.
- Постойте, вас ввели в заблуждение, - попытался вразумить женщину Красовский. - Жданов вас обманул, он же пьяница.
- Пусть он пьяница, но не подлец, - голос женщины звучал твердо, гулом отдаваясь на лестничной площадке. - А вот вы человек недостойный, чтобы с вами общаться. А будете меня беспокоить, я мужа позову.
И женщина так резко захлопнула дверь перед носом Красовского, что тот невольно отпрянул назад. Его миссия провалилась. Во всяком случае, сегодня.
18 февраля 1977 года, пятница, Москва, ГЦКЗ "Россия"
К концертному залу Логунов в сопровождении Кондрашиной, Некрасова, Игнатова и его коллеги по МУРу Андрея Яценко пришли за час до начала представления. Площадь перед входом в зал уже была наводнена поклонниками испанского певца, который в Советском Союзе был популярен с конца 60-х. И хотя его славу нельзя было сравнить со славой Рафаэля, однако каждый приезд Мичела в Москву вызывал немалый ажиотаж со стороны его поклонниц и попасть на его концерт мог далеко не каждый. Вот и в этот раз билеты в кассах были уже давно проданы и толпа страждущих, не сумевших обзавестись вожделенным пропуском, сновала по площади, задавая подходящим к "России" людям один и тот же вопрос: "У вас нет лишнего билетика?".
Видя, что творится у касс, Кондрашина обратилась к Игнатову:
- Вы постойте у входа и внимательно отсматривайте приходящих, а я схожу в администрацию - договорюсь, чтобы нас пропустили без билетов.
- Полагаете, что нам придется искать ее внутри?
- Чем черт не шутит.
Пока Кондрашина отсутствовала, сыщики и Логунов заняли места недалеко от входных дверей в концертный зал. Хоккеисту еще раз доходчиво объяснили его задачу: как только он заметит нужную девушку, он должен указать на нее сыщикам, а сам ничего не предпринимать. Задание было не из трудных, поэтому Логунов не выказал ни малейшего недовольства. Так незаметно пролетели полчаса. А затем к ним присоединилась и Кондрашина, которая вернулась к сыщикам, держа в руках контрамарки.
Между тем в зале прозвучал первый звонок, а Вероника так и не объявилась.
- Вполне вероятно, что она могла прийти раньше нас и сейчас находится в зале, - высказал предположение Логунов.
- Ты это так говоришь, потому что на концерт хочешь попасть? - поинтересовался Игнатов.
- Я бы не отказался.
- Ты же, вроде, Рафаэля любишь? - удивилась Кондрашина.
- За бесплатно я готов и Мичела послушать.
- Забудь про это, мы сюда не для этого пришли, - отреагировала старший следователь.
- А если она сегодня не придет? Тогда можно хотя бы концерт посмотреть, раз контрамарки нам выдали, - продолжал стоять на своем Логунов.
В это время в зале прозвучал второй звонок.
- Хорошо, идем внутрь, - скомандовала Кондрашина и они прошли мимо билетных контролеров.
Логунов и сопровождающие его сыщики стали ходить по фойе, надеясь отыскать среди снующих там людей, нужную девушку. Пока они этим занимались, Игнатов на время куда-то отлучился. А когда он объявился снова, то его коллеги увидели в его руках театральный бинокль.
- А ты запасливый, - улыбнулась Кондрашина, и приказала всем заходить в зал - прозвучал третий звонок.
Они заняли боковые места справа от входа, а людей, сидевших там, администратор пересадила на передние ряды. Кондрашина вручила Логунову бинокль и попросила внимательно осмотреть зрителей.
- Понимаю, что всех вам не охватить, но вдруг повезет, - сказала старший следователь.
Логунов нехотя взял бинокль, так как уже разуверился в том, что им сегодня кого-то удастся отыскать. А концерт послушать хотелось. Тем более что Мичел начал его с любимой песни - "Лебединой верности" Евгения Мартынова. Таким образом испанец отдавал дань уважения советским зрителям, нашедшим время прийти к нему на концерт - начал представления с композиции на русском языке.
Увлекшись песней, Логунов совсем забыл о том, зачем они сюда пришли. Заметив это, Кондрашина слегка толкнула его в бок:
- Биноклем поработайте.
И Логунов стал внимательно вглядываться через окуляры в лица зрителей, сидевших слева от него и чуть впереди. И в тот миг, когда песня плавно шла к своему завершению, его взгляд различил в четырех рядах впереди знакомый профиль. Не веря своим глазам, Логунов буквально вдавил бинокль себе в глазницы и стал не отрываясь разглядывать девушку, которая напомнила ему его случайную знакомую. Да, сомнений быть не могло - это была она, Вероника.
- Я нашел ее, - зашептал Логунов, склонившись к Кондрашиной. - Она сидит в четырех рядах впереди нас.
Кондрашина тут же передала эту информацию своим коллегам. После чего сказала:
- А теперь наслаждайтесь концертом - вашу знакомую мы попытаемся задержать в антракте.
Спустя примерно час первая половина концерта завершилась и зрители потянулись в фойе. Встала и Вероника, в руках у которой был роскошный букет цветов. Причем девушка была не одна, а с каким-то молодым человеком, которого Логунов видел впервые. Он тут же дал знать об этом сыщикам, которые надеялись, что девушка придет на концерт с одним из тех мужчин, что были вчера у хоккеиста.
Поскольку девушка и ее ухажер вышли в фойе через другую дверь, сыщикам пришлось прибавить шагу, чтобы не выпустить их из поля зрения. Они нагнали парочку возле буфета, причем первым подошел к девушке Игнатов.
- Извините, вас не Вероника зовут? - стараясь, чтобы его голос звучал как можно более миролюбиво, спросил муровец.
Но произошло неожиданное. Не говоря ни слова, девушка швырнула в лицо сыщику букет, а сама побежала по коридору. И прежде чем ее успели нагнать, она забежала в первую же боковую дверь, которая вела в гримерные артистов. Спустя минуту туда же забежал Игнатов, которому букет роз сильно расцарапал лицо, а следом за ним и остальные его коллеги. Кондрашина осталась с Логуновым и молодым человеком Вероники, который никак не мог взять в толк, что происходит. И только когда Кондрашина показала ему свое удостоверение, он понял, что его подруга влипла в какую-то темную историю.
Вероника бежала по коридору и слышала за спиной шум погони. Она понимала, что шансов скрыться у нее почти нет, но отчаянно цеплялась за любую возможность. В этом порыве она забежала в одну из полуоткрытых дверей какой-то гримёрки и стала удерживать дверь, схватившись обеими руками за ее ручку. В этот миг она услышала за своей спиной удивленный мужской голос, который говорил с ней по-испански:
- En que el asunto, la muchacha? (В чем дело, девушка?)
He отпуская дверную ручку, Вероника повернула голову назад и увидела перед собой… самого Мичела. Он сидел в кресле у гримерного столика и удивленно смотрел за ее манипуляциями сквозь линзы своих очков-хамелеонов. Осознав в эту минуту, в чью гримёрку ее угораздило забежать, Вероника отпустила дверную ручку. Из-за чего, потянувший ее с противоположной стороны Игнатов, резко подался спиной назад.
- Товарищ, Мичел, за мной гонятся бандиты, - обратилась к певцу девушка, не слишком надеясь на то, что он ее поймет. Но он понял, поскольку слово "бандиты" звучало по-испански почти также, как и по-русски - "bandidos". Поэтому Мичел поднялся с кресла и, взяв девушку за руку, завел ее себе за спину. А сам решил встретить непрошенных гостей.
Когда Игнатов вошел в гримерку он увидел перед собой самого Мичела, из-за плеча которого выглядывала беглянка.
- En que el asunto respetado? (В чем дело, уважаемый?) - спросил певец у вошедшего, на лице которого виднелись свежие царапины от цветочных шипов.
Муровец интуитивно догадался о чем его спросили и извлек на свет свое служебное удостоверение:
- Я старший инспектор Московского уголовного розыска капитан Алексей Игнатов. Мы хотим задать этой девушке несколько вопросов.
- Вы из милиции? - подала голос из-за спины певца Вероника.
- Именно оттуда, - ответил Игнатов. - А вы что подумали?
- Я думала вы бандиты, которых послал ко мне Олег.
В этот миг в гримерку вошел импресарио артиста, который хорошо говорил по-русски. Выяснив в чем дело, он тут же объяснил певцу смысл происходящих событий. И Мичел, широко улыбаясь, позволил муровцу увести девушку из своей гримерки.
Когда они вышли в фойе, где их дожидались Кондрашина, Логунов и остальные участники операции, девушка первым делом бросилась к своему приятелю:
- Славка, ты не поверишь - я разговаривала с самим Мичелом!
- Что же ты не взяла у него автограф? - удивился парень.
После этого вопроса, секунду назад счастливое лицо девушки, вмиг стало печальным. До нее только сейчас дошло, что она упустила отличный шанс заполучить личный автограф ее кумира. А бежать к нему обратно было уже поздно - за плотно закрытыми дверями, ведущими в зал, послышалась очередная песня.
- Вы меня арестуете? - спросила Вероника, обращаясь к Кондрашиной.
Прежде чем ответить, следователь взяла девушку под локоть и отвела в сторону, чтобы их разговор не стал достоянием посторонних ушей - прежде всего, приятеля девушки.
- Есть за что вас арестовать? - спросила Кондрашина.
- Это не я убила Пашку, это Олег, - призналась девушка.
- Как это случилось? - спросила Кондрашина.
- Я не видела, я спала в соседней комнате с хоккеистом, - и девушка кивнула в сторону Логунова. - А Олег с Пашкой остались допивать водку на кухне. Потом Олег разбудил меня и сказал, что убил Пашку. Я не поверила, пошла посмотреть, а там… Это все из-за водки. Мы завернули труп в одеяло и вынесли на улицу, к "Жигулям".
- И вас никто не видел?
- Никто. Хоккеист на первом этаже живет, все быстро получилось. Мы спрятали тело в багажник и поехали за город. Но Олег так гнал, что сбил какую-то девушку. У меня началась истерика и мы бросили машину. Олег сказал: "Когда труп найдут, хоккеиста вряд ли тронут - он же знаменитость".
- Где Олег живет знаете? Или хотя бы где работает?
- Он фарцой с недавнего времени промышляет, вот и вся его работа. А живет где-то в Подмосковье.
- Оно большое - нужен точный адрес.
- Не знаю я адреса - он никогда мне его не называл. А сама я не спрашивала - себе дороже. Когда Олег встретиться хотел, звонил мне по телефону. Или моей подружке Ленке.
- Может, она что-то про него знает?
- Откуда - она не в его вкусе. Он на меня запал.
- Как думаете, он еще объявится или после убийства забудет к вам дорогу?
- Не знаю, он человек непредсказуемый.
Кондрашина задумалась, осмысливая услышанное. После чего снова обратилась к Веронике:
- Мы сейчас поедем в Прокуратуру и вы запишите все, что мне здесь рассказали, на бумаге.
- А Славик?
- Он отправится домой. Естественно, после того, как с ним проведут соответствующую беседу мои коллеги.
18 февраля 1977 года, пятница, Москва, Первая градская больница
О том, что Анжела Белова угодила под колеса автомобиля и попала в больницу Александров узнал не от следователя Кондрашиной, которая в суматохе того дня так и не нашла времени ему позвонить, а от подруги пострадавшей - Светланы Негоды. Это она во второй половине дня раздобыла телефон армейской базы в Архангельском и сообщила хоккеисту о случившемся. И Александров тут же отправился к Локтеву и, обрисовав ему ситуацию, попросил отпустить его в Москву, чтобы навестить пострадавшую девушку. Отказа не последовало.
Спустя час хоккеист подъехал к Первой градской больнице, которая, по злой иронии судьбы, располагалась всего лишь в нескольких минутах езды от салона-парикмахерской, где работала Анжела. Поскольку посетителей в эти часы к больным уже не пускали, Александрову пришлось через регистраторшу вызвать дежурного врача и, объяснив ему ситуацию и назвав свое имя, добиться разрешения подняться на этаж, где лежала Анжела. Вручив ему халат, врач проводил именитого гостя до лифта.
Девушка лежала в отдельном блоке, подключенная к специальной аппаратуре, которая обеспечивала жизнедеятельность ее организма и одновременно следила за состоянием больной. Пройти в палату хоккеисту не разрешили и позволили только понаблюдать за ней через специальное окошко. В тот момент, когда он это делал, к нему подошла пожилая женщина с заплаканными глазами.
- Вы Егор? - спросила она у Александрова, перепутав его с журналистом Егором Красовским.
По этому вопросу хоккеист догадался, что перед ним никто иная, как мама Анжелы, которая, видимо, знала о журналисте, но в глаза его никогда не видела.
- Нет, я Борис - знакомый вашей дочери, - представился хоккеист и уточнил: - А вы мама Анжелы?
- Да. Клавдия Петровна, - представилась женщина. - Но дочь мне о вас ничего не рассказывала.
- Это понятно, так как мы познакомились всего лишь несколько дней назад.
- Вы тоже журналист? - поинтересовалась женщина.
- Нет, я хоккеист, - ответил Александров и заметил искреннее удивление в глазах собеседницы.
- Странно, но она никогда не увлекалась хоккеем.
- Мы познакомились при других обстоятельствах - нас познакомил Егор. Он, кстати, не приходил?
- Нет. Вы не знаете, где он?
Александров лишь развел руками, после чего снова спросил:
- Он вам зачем-то нужен?
Прежде чем ответить, женщина сунула руку в карман медицинского халата и достала оттуда листок бумаги. После чего объяснила:
- Врач продиктовал мне лекарства, которые нужны для лечения дочери. Вот я и подумала - может, Егор их достанет. Это дефицитные, импортные лекарства.
- Можно? - Александров взял из рук женщины листок и прочитал названия лекарств - их было два.
- Я постараюсь достать по своим каналам, - сообщил он женщине.
- Тогда возьмите листок себе - у меня таких каналов нет.
После этого Александров снова повернулся к окошку, которое выходило в палату больной.
- Что говорят врачи? - после небольшой паузы спросил он у женщины, которая по-прежнему стояла у него за спиной.
- Ничего определенного. Но обещают сделать все возможное, чтобы дочка пришла в себя. Вот если бы эти лекарства достать…
Последняя фраза заставила Александрова оторваться от окошка. Он подошел к столику дежурной медсестры и попросил у нее воспользоваться городским телефоном.
- Не положено, - строгим голосом отказала медсестра, но встретившись взглядом с хоккеистом, внезапно спросила: - Я вас нигде не могла видеть?
- Вы хоккей смотрите?
- Муж смотрит, а я лишь урывками.
- Видимо, во время одного из таких урывков вы меня и видели - я Борис Александров.
- Не может быть! - глаза девушки округлились. - А автограф мужу дадите?
Не говоря ни слова, Александров взял со стола чистый листок бумаги и поставил на нем свою размашистую подпись. После чего молча взял телефонный аппарат и поставил его перед собой на стойку. И набрал номер своего приятеля - актера Алексея Шлемова. На удачу, тот оказался дома.
- Шлем, привет. Слушай, ты как-то говорил, что у тебя тетка работает в Минздраве. Она не может достать парочку импортных лекарств. Названия я тебе могу продиктовать.
И, подождав пока его приятель взял в руки авторучку, Александров продиктовал ему оба названия.
- Записал? - уточнил он у друга.
- Записал, - последовал ответ. - Ты сейчас где?
- В больнице.
- В какой?
- В Первой градской.
- Так это же в двадцати минутах езды от моего дома.
- Знаю, и что?
- А то, что у меня сейчас компашка собралась теплая - мальчики, девочки. Помнишь, я обещал тебя с одной девушкой познакомить? Дочкой очень известного сценариста. Так вот, она здесь. И тоже не прочь тебя увидеть.
- Извини, Шлем, но мне сейчас не до этого. Через час я обещал Локтеву вернуться на базу. А ты не забудь, пожалуйста, про лекарства.
Александров положил трубку на аппарат и вернул телефон на место, не забыв поблагодарить медсестру за оказанную услугу.