- Разве он тебе про адрес ничего не говорил?
- Ну, был как-то разговор - где-то возле Ленинградского проспекта он обитает. Но это все - больше я ничего не знаю.
- А где он ханку жрет в свободное время не говорил?
- Ханку? - переспросила девушка и задумалась.
Спустя несколько секунд она, наконец, вспомнила:
- Он меня в ресторан Аэровокзала приглашал, говорил что это любимое у него место. Но я не пошла.
- Значит, теперь пойдешь, если жить хочешь, - и Олег придвинулся к девушке вплотную. - Будешь туда ходить до тех пор, пока этот хоккеистик там не объявится. Разыграешь перед ним спектакль и на меня выведешь. А дальше я с ним сам разберусь. Сделаешь это, больше меня здесь не увидишь. А если опять кинешь - кишки тебе выпущу и на твою же шею намотаю. Мне терять нечего - за мной уже столько трупаков висит, что одним больше, одним меньше разницы не играет. Все уяснила?
Вместо ответа девушка беззвучно кивнула головой. И ее глаза вновь наполнились слезами.
12 сентября 1977 года, понедельник, Чапаевский переулок, квартира Бориса Александрова
Долгий и протяжный звонок, разорвавший утреннюю тишину в квартире Александрова, заставил хозяина проснуться. Сделать это было нелегко, поскольку вчера он с партнерами по ЦСКА хорошо отпраздновал первую половину игр на Кубок СССР, которую армейцы прошли без единого поражения. Впрочем, можно ли было ожидать иного результата, если в соперниках у них побывали клубы далеко не самые сильные. В итоге с 4 по и сентября были сыграны шесть матчей и везде одержаны победы. Пермский "Молот" и челябинский "Металлург" были повержены с одинаковым счетом 13:3, ленинградский СКА был бит 5:3, киевский "Сокол" 20:3 и, наконец, вчера, было обыграно горьковское "Торпедо" 10:0. Александров выходил на лед в каждой игре, но голами отметился лишь в матче против "Металлурга" - сделал хет-трик, как и его партнер по звену Владимир Попов. Вот вчера они вместе и "гульнули" в любимом ресторане Аэровокзала, отмечая успешное завершение этой серии. С ними был еще один их товарищ по звену - Сашка Лобанов, тоже, как и Попов, подмосковный. Только если Владимир был из города Жуковский (из тамошней хоккейной команды он и попал в ЦСКА), то Лобанов родился в Павловском Посаде и играл там в команде "Текстильщик". Знатная, кстати, команда, давшая не одного игрока в столичные клубы. Правда, ни один из них так и не достиг по-настоящему звездной славы.
Звонок продолжал звенеть на всю ивановскую, поэтому Александрову пришлось подняться с постели и прямо так, на босу ногу (тапки он спросонья искать не стал), шлепать по холодному полу в коридор. Не спрашивая, кто там, он открыл дверь и обмер - на пороге стоял генерал-майор Леонтий Скурлатов собственной персоне в расстегнутом плаще и сдвинутой набок фуражке.
- Я уж, грешным делом, подумал, что ты помер, - вместе приветствия произнес генерал и прошел в квартиру.
Александров закрыл дверь и отправился за незваным гостем в гостиную. Он был ошарашен этим визитом, поэтому не знал, что сказать и как себя вести в данной ситуации. А тут еще от него несло перегаром, и он попросту испугался, что генерал это учует и устроит ему хорошую взбучку. Однако гость оказался человеком сведущим и, усевшись на стул у стола, спросил:
- Что изволили пить вчера, лейтенант Александров?
- Водку, товарищ генерал-майор, - честно признался хоккеист, решив, что хитрить - себе вредить.
- Это по какому же поводу, извольте спросить?
- По поводу успешного окончания первого круга Кубка СССР, - последовал ответ.
- А я думал, что по случаю включения тебя в состав второй сборной. Не боишься пить перед игрой против первой сборной?
- Так до нее еще два дня, - пожал плечами Александров. - Сегодня с ребятами в баньку сгоняем, хорошенько пропаримся и будем, как огурчики.
Генерал имел в виду товарищескую игру первой и вторых сборных, которая была более нужна подопечным Виктора Тихонова, так как сразу после нее они должны были вылететь в Прагу, где им предстояло участвовать в первом турнире на приз газеты "Руде право". Это был дебют Тихонова на международной арене в качестве старшего тренера первой сборной СССР (история с экспериментальной сборной в зачет не шла). Бориса Александрова он в эту команду не включил, но его вызвали во вторую сборную Анатолий Кострюков и Борис Майоров. После игры с командой Тихонова "второй" предстояло сыграть два товарищеских матча с такой же второй сборной Чехословакии. Как узнал Александров, ему предстояло выступать в одной тройке все с тем же Лобаном (Александром Лобановым) и спартаковцем Валерием Брагиным. Первая тренировка должна была состояться завтра.
- Не обидно, что в первую сборную не взяли? - продолжал свой допрос Скурлатов.
- На обиженных воду возят, товарищ генерал-майор, - усмехнулся Александров.
- Забудь про мое звание - я для тебя Леонтий Ильич, - снимая, наконец, с головы фуражку, произнес Скурлатов. - А вот лично мне обидно, что такой талантливый хоккеист как ты остался за бортом нашей главной команды. Первухин или Голиков с Волчковым туда попали, а вот ты нет. Так сказать, рылом не вышел.
- Знаете же про мои отношения с Тихоновым, - напомнил гостю о причине своего непопадания в команду Александров.
- И долго ты это собираешься терпеть?
- А что я могу сделать? - вопросом на вопрос ответил хоккеист.
- Не сидеть сложа руки, - почти прорычал генерал. - Ты знаешь, почему я к тебе пришел? Чтобы ты понял, что у тебя есть друзья среди нашего брата-начальника. Что нам тоже этот Тихонов как кость в горле, и мы тоже спим и видим, когда он уберется из Москвы туда, откуда приехал.
- Судя по всему, долго ждать придется.
- А это зависит от того, как мы себя поведем, Боренька. Если объединимся и будем действовать сообща, тогда, глядишь, и сковырнем этого выскочку.
- Кто объединится? - не понял сути сказанного Александров.
- Мы с тобой в том числе. Мне в команде свои люди нужны, которые помогли бы мне знать ситуацию изнутри.
- Стукачи что ли? - начал наконец догадываться о смысле генеральских слов хоккеист.
- Не стукачи, а помощники, дурень. Ты думаешь, что у Тихонова их нет в команде? Очень даже есть. Вот и мне и моим товарищам нужны такие же люди. Из тех что Тихонова на дух не переваривают, но вынуждены его терпеть до поры до времени.
- Так вам удобнее ветеранов на свою сторону перетащить, а не меня, лейтенантика.
- Среди ветеранов у нас тоже свои люди имеются, - отмахнулся генерал. - А ты среди молодняка мог бы работать. Те же Лобанов и Попов, к примеру, они же к тебе жмутся. А мы, в свою очередь, будем тебя наверх двигать. Ты думаешь, что во вторую сборную тебя просто так взяли? На вот, выкуси! - и генерал сложил из пальцев увесистую "фигу". - Это мы за тебя слово замолвили.
- Спасибо вам, конечно, - поблагодарил гостя Александров, который ни о какой протекции не догадывался.
- Одним спасибо сыт не будешь. Ты лучше скажи, согласен с моим предложением - будешь нашим помощником?
Александров ответил не сразу. Стоя на холодном полу, он то и дело переступал с ноги на ногу, поскольку те успели основательно замерзнуть. Увидев это, гость сделал жест рукой, что означало - иди и надень тапки. Хоккеист сбегал в спальную комнату, где накинул на себя еще и махровый халат. После чего вернулся в гостиную и ответил:
- Вы уж извините, Леонтий Ильич, но стукачом я не буду.
- Хорошо подумал? - насупив брови, спросил генерал.
- Лучше не бывает. Не гожусь я для такого дела - натура не та.
Генерал поднялся со стула и сгреб со стола фуражку. После чего сказал:
- Вот мое последнее слово. Даю тебе еще пару дней на раздумья, а потом пеняй на себя. Деваться тебе некуда: с той стороны тебя поперли, а если еще и с нашей попрут - вылетишь из команды, как пробка из бутылки. Так что подумай хорошенько.
И, надев на голову фуражку, генерал зашагал к выходу.
12 сентября 1977 года, понедельник, площадь Дзержинского, КГБ СССР
Во второй половине дня на стол Эрнеста Спрогиса легло донесение службы наружного наблюдения о том, что генерал-майор Леонтий Скурлатов (а под наблюдение его взяли сразу после того, как стало известно об его интригах против Тихонова) утром побывал с визитом в квартире хоккеиста Бориса Александрова. Пробыл он там около часа, о чем был разговор осталось неизвестным. Прочитав это донесение, Спрогис откинулся на спинку кресла и задумался. "Интересно, зачем это генерал навещал лейтенантика? - спрашивал себя полковник и сам же отвечал. - А что тут гадать? Наверняка речь шла не о столько о хоккее, сколько о ситуации в ЦСКА после прихода туда Тихонова. Известно ведь, что у Александрова с ним отношения не складываются, как и у Скурлатова. Значит, генерал и лейтенант в этом деле союзники. Вот вам и ответ, Эрнест Эдуардович на вопрос, зачем первый приезжал ко второму. Другое дело, с чем он уехал. Несолоно хлебавши или все-таки солоно? Видимо, чтобы узнать это, надо "зарядить" наших людей в ЦСКА, чтобы они понаблюдали за Александровым. Да и городские его похождения надо взять под контроль - послать к нему "Николая Николаевича" (так на чекистском сленге называлось наружное наблюдение). Пусть его немного "попасут", когда он в Москве будет ошиваться, а не на базе в Новогорске".
И Спрогис потянулся к телефонному аппарату, чтобы сделать звонок начальнику 7-го управления, которое занималось "наружкой".
12 сентября 1977 года, понедельник, ресторан Аэровокзала на Ленинградском проспекте
В середине дня Александров, прихватив с собой своего партнера по ЦСКА Александра Лобанова, отправился в Сандуновские бани - попариться. И там, к своей радости, встретил Алексея Шлемова, с которым не виделся уже несколько месяцев. Тот уже помылся и собирался уходить, опаздывая на съемки.
- Где снимаешься-то? - поинтересовался Александров, остановив приятеля в дверях.
- С Алкой Пугачевой в одном фильме, - ответил Шлемов. - Я музыканта ее ансамбля играю - инструменты за ней ношу. Роль не главная, но зато компания хорошая.
- А что - Пугачева уже в кино начала сниматься? - искренне удивился Александров.
- А ты думал - в главной роли!
- Кого же она там играет?
- Да почти себя и играет - молодую певицу, которая делает первые шаги на эстраде. Сюжетец, конечно, так себе, зато песни шикарные. Хочешь, я тебя на съемки возьму - сам все и увидишь?
- Нет, Шлем, не пойдет, - отказался от предложения приятеля Александров. - С тобой если поедешь, то на несколько дней увязнуть можно.
- Как будто ты после Сандунов не увязнешь, - рассмеялся Шлемов. - Наверняка после бани на Аэровокзал мотнете?
- Может, и мотнем, но пить будем по чуть-чуть.
- Ну, тогда прощевай, "по чуть-чуть" ты наш, - Шлемов хлопнул друга по плечу и скрылся в дверях.
Как и предсказывал актер, Александров и Лобанов после бани отправились в ресторан Аэровокзала. Но заранее договорились, что водки закажут немного - исключительно для вида, поскольку завтра им надо было прибыть в расположение второй сборной, которая 14 сентября должна была сыграть товарищеский матч с первой сборной.
- Закажем маленький графинчик "беленькой" - и все, - предложил Александров. - А то Анатолий Михалыч с нас три шкуры сдерет - я его знаю.
Под последним имелся в виду старший тренер второй сборной Анатолий Кострюков, которого за глаза называли Сталиным. Это он, придя три года назад в челябинский "Трактор", жесткой рукой навел в нем дисциплину и вывел команду на третье место в минувшем сезоне.
Войдя в ресторан, друзья-хоккеисты подозвали к себе знакомого официанта Борю Носа и тот, зная об их щедрости, быстренько организовал для них отдельный столик у окна. И сразу же принял заказ, который озвучил Александров:
- Значит, так, тезка: нам салатика "Столичного", осетринку с гарниром, ветчинку, люля-кебаб и маленький графинчик "Столичной".
- А чахохбили не желаете - сегодня в меню появилось? - поинтересовался официант.
- И сильно их били? - насупил брови Александров.
После чего рассмеялся, и добавил:
- Пусть будут и "били". А Лобану еще принеси шоколадный батончик за сорок копеек.
Боря Нос улыбнулся шутке клиента и удалился за заказом.
В эти часы ресторан был заполнен лишь наполовину и ансамбль, занявший привычное место на сцене, медленно тянул инструментальную композицию из французского фильма "Эммануэль". Эта картина в СССР не прокатывалась из-за откровенной эротики, но вот музыку из него, в виду ее особенной мелодичности, исполнять разрешалось.
- Ты, Лобан, в этих играх больше через меня играй, чем через Валерку, - обратился к приятелю Александров.
Он имел в виду их нового партнера по звену нападения - спартаковского нападающего Валерия Брагина.
- А как на это Анатолий Михалыч посмотрит? - удивился Лобанов. - А если еще вспомнить, что вторым тренером у нас "спартач" Борис Майоров, то твое предложение конкретно не катит. Нас после этого вообще в сборную приглашать не будут.
- А куда они без нас денутся? - возразил Александров, хотя в его голосе не было никакой уверенности.
- Был в нашей команде "Текстильщик" такой же борзый парень Генка Кузовлев. Знаешь, где он теперь? Бутылки собирает у Ленской фабрики. А тоже заявлял: я лучше всех играю, куда вы без меня? Так что ты, Борька, свой гонор уйми - тебе же легче будет. Доведет он тебя до цугундера.
- Еще один учитель нашелся, - беззлобно отреагировал на этот пассаж Александров.
Он был трезвым, поэтому лезть в бутылку ему не хотелось. Он постукивал по столу подставкой для салфеток и поглядывал в сторону кухни, ожидая, когда оттуда появится официант. Если бы он посмотрел чуть левее, то заметил бы за дальним столиком парочку, которая не сводила с них глаз. Это были Вероника и ее спутник - рослый детина по прозвищу Чика, которого послал вместе с ней в ресторан Олег. Их целью было застать в этом заведении Бориса Александрова. Они пришли в ресторан примерно за часа до хоккеистов и не особенно рассчитывали на успех. Однако вон как все обернулось. Когда Вероника, завидев Александрова, сообщила об этом своему спутнику, тот с удовлетворением отметил:
- На ловца и зверь бежит.
После чего встал и отправился звонить Олегу. Отзвонившись, он снова вернулся на свое место. А спустя несколько минут уже Вероника поднялась со стула и неспешной походкой направилась к столику, где сидели хоккеисты. В этот момент официант уже принес спортсменам их заказ и они разливали по рюмкам водку из графина.
- Здравствуй, Борис, - поздоровалась Вероника с Александровым и без всякого приглашения присела на стул.
- Ба, кого я вижу! - воскликнул хоккеист, не успев опрокинуть в себя спиртное. - Виктория, кажется?
- Вероника, - поправила его девушка. - Видишь, ты уже и мое имя успел забыть.
- А что тут удивительного - мы с тобой и виделись-то один раз, а у меня каждый день таких девок пруд-пруди, - усмехнулся Александров и только после этого выпил водки.
Закусив ветчиной, он снова обратил свой взор на девушку:
- Какими судьбами?
- Да вот случайно зашла время провести с моим кавалером, а тут бац - вижу лицо знакомое.
- А кавалер твой случайно не тот ухарь, которого милиция искала?
- Нет, тот парень сгинул с концами. А это кто с тобой?
- Дружок мой и коллега по команде, зовут Александр, - представил своего приятеля Александров. - Может выпьешь с нами по рюмашке?
- Нальете - выпью, - охотно согласилась Вероника.
Александров плеснул ей водки в бокал из-под сока и они выпили за встречу.
- А кавалер ваш не ревнивый? - поинтересовался Лобанов.
- А вы что, боитесь? - и по губам девушки пробежала ироничная улыбка.
- Нет, но нам скандалы не нужны - у нас завтра сбор, а послезавтра важная игра.
- Не бойтесь, он у меня тихий, - сообщила девушка.
- Убьет и не заметит, - рассмеялся Александров.
Алкоголь уже начал свое воздействие на его сознание, поэтому хоккеисту стало на душе легко и непринужденно.
Перекинувшись еще парой-тройкой фраз с девушкой, Лобанов вдруг встал и направился в сторону туалетной комнаты. Это было очень кстати, поскольку в этот миг Вероника заметила, что Чика делает ей знаки, означающие, что Олег уже подъехал к ресторану и ждет на выходе.
- Ты не удивишься, если я скажу, что с тобой хочет увидеться один человек, - вновь обратилась к хоккеисту Вероника.
- Что за человек? - насторожился Александров.
- Деловой, который зря слов на ветер не бросает.
- И на кой ляд я ему понадобился?
- У него к тебе есть очень интересное предложение.
- Он кто - фарцовщик?
- Бери выше.
- Тогда почему он сам ко мне не подошел, а подослал тебя?
- Мне это проще сделать - я все-таки тебя уже знаю.
- Ну, ладно, чиркани мне его телефон - будет время, я ему позвоню, - откидываясь на спинку стула, произнес Александров.
Вызванный во вторую сборную, он рассчитывал съездить с нею за границу, поэтому знакомство с деловым человеком, который смог бы принять у него импортные шмотки и технику, ему бы не помешало.
- Зачем телефон - он тебя на улице ждет, - сообщила Вероника.
- Тогда пусть сюда подойдет.
- Он не хочет, чтобы у вашего разговора были лишние глаза и уши. Я же говорю - он человек деловой, серьезный.
Видя, что его собеседника мучают сомнения, девушка добавила:
- Тебе что, трудно выйти на несколько минут на улицу? Ты что, боишься?
Последняя фраза решила исход дела - прослыть в глазах девушки трусом хоккеисту не хотелось.
- Ладно, сиди и не рыпайся - схожу я к твоему деловому, - произнес Александров. - А ты скажи Сашке, чтобы он без меня водку не пил.
- Не бойся, мы к ней даже не притронемся, - улыбнулась девушка и добавила: - А ты курточку накинь, а то простудишься.
Александров встал из-за стола, надел на себя модную ветровку, висевшую на спинке стула и направился к выходу. Вместе с ним поднялся из-за своего столика и Чика, что не укрылось от глаз Вероники. Видела она и то, как Чика догнал на выходе хоккеиста и, сказав ему пару слов, вместе с ним вышел из ресторана. Проводив их взглядом, девушка налила себе в бокал немного водки и залпом опрокинула ее в себя. Потом двумя пальчиками взяла с тарелки тонко нарезанный кусок ветчины и тоже отправила ее в рот. Если бы она была более внимательной, то заметила бы еще одного человека, который встал из-за дальнего столика вскоре после Чики и направился к выходу, на ходу доставая из пачки сигарету и отправляя ее в рот. Но девушка была настолько удовлетворена тем, что ей так легко удалось уговорить хоккеиста выйти из ресторана, что все остальное ее уже не интересовало. Между тем этим человеком был "топтун" - сотрудник "наружки" КГБ, который вместе со своим напарником (он оставался в машине) "вели" Александрова с такого момента, как тот покинул Сандуновские бани (о том, что он находятся именно там, чекистам сообщил их агент, работавший банщиком).