- Придется наигрывать другого игрока, - после короткой паузы ответил Тихонов. - Я предполагаю вместо Жлуктова ввести Вячеслава Анисина. Он, конечно, не такой цепкий, как Виктор, но иного варианта у меня нет. Ведь Анисин может играть, как на краю, так и в центре.
- Думаете, справится?
- Потенциал у него есть - в прошлом году, при Локтеве, набрал 33 очка и занял пятое место среди бомбардиров.
- Но этот сезон он, вроде, начал не ахти как, - продолжал сомневаться Андропов.
- Может, в новом звене заиграет лучше. Но в любом случае, кроме него ставить в центр второй пятерки больше некого. Владимира Попова я в сборной пока не вижу.
После этого в разговоре наступила пауза. Андропов думал о чем-то своем, нервно постукивая карандашом по столу. Наконец, он снова взглянул на гостя и произнес:
- Нам бы всем хотелось, чтобы во втором звене снова заиграл Жлуктов, но, боюсь, в данный момент это невозможно.
- Все так серьезно? - поинтересовался Тихонов, который до сих пор не знал всех подробностей этой истории и в тайне надеялся на лучшее.
- Вина вашего игрока до конца еще не установлена, но в любом случае его появление на льду может вызвать нежелательный резонанс. Ведь слухи, сами понимаете, уже пошли гулять по городу. Так что в любом случае придется обходиться без него. Во всяком случае, приз "Известий" он пропустит, а там видно будет. Или вы хотите все-таки его отчислить?
- Генералы советуют мне гнать его в три шеи, - честно признался Тихонов.
- Ну, а вы что?
- Я предлагаю не торопится. Игрок он хороший, в любом звене сыграть может.
- Ну что же, вам видней. У вас когда следующая игра?
- Завтра - играем дома с ленинградским СКА.
- В таком случае не буду вас больше задерживать, Виктор Васильевич - вам команду надо к игре готовить. Уверен, что с ленинградцами вы управитесь - они, как никак, последнее место занимают.
- Для нас нет слабых соперников, Юрий Владимирович, - и Тихонов впервые за весь разговор улыбнулся.
Андропов окажется прав - ЦСКА уверенно обыграет своих одноклубников из города на Неве со счетом 8:5. Как ни странно, но именно в этой игре второе звено, куда был введен Анисин, впервые в этом чемпионате проявит себя во всей красе - забросит четыре шайбы. Две из них будут на счету Балдериса, еще две запишет на свой счет Капустин. Анисин, хотя и не отметится голами, но весьма эффективно будет взаимодействовать со своими новыми партнерами. Глядя на его игру, Тихонов даже подумает: "А может, правильно говорят, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Вдруг Анисин заиграет лучше Жлуктова? Впрочем, поживем - увидим".
27 октября 1977 года, четверг, дача Юрия Андропова
Андропов сидел в кресле перед телевизором и, держа в руках чашку с теплым чаем, размешивал в ней ложкой сахар. На экране шли новости, которые специально вставили в перерыве полуфинального хоккейного матча на Кубок СССР между ЦСКА и московским "Динамо". После второго периода счет был 3:2 в пользу динамовцев. Андропов был вполне удовлетворен этим результатом, впрочем, как и всей игрой подведомственного его "конторе" клуба. Ведь проигрывая 0:2, динамовцы сумели во второй двадцатиминутке подряд забить три безответные шайбы - дважды это сделал Природин и один раз Первухин. В тот самый миг, когда Андропов вспоминал перипетии захватывающей игры, за его спиной на рабочем столе зазвонил телефон. Этот аппарат был напрямую соединен с брежневской дачей в Загорье, поэтому шеф КГБ сразу понял, кто ему звонит.
- Я слушаю, Леонид Ильич, - подняв трубку, произнес Андропов.
- Радуешься, Юрий, успеху своих молодцов? - спросил на том конце провода Брежнев. - Думаю, рано радуешься - мои орлы еще себя покажут.
- Это спорт - всякое может случиться, - философски изрек Андропов. - Вы лучше скажите, как вам нравится игра вашего второго звена?
Шеф КГБ имел в виду новую тройку нападения Балдерис - Анисин - Капустин, которую Тихонов начал наигрывать две недели назад, после того, как из нее выпал Виктор Жлуктов. Именно игроки этого звена и открыли счет в этом матче - это сделал Капустин на 18-й минуте. А спустя двенадцать минут уже Анисин увеличил разрыв до 2:0.
- Неплохо играют ребята, - похвалил хоккеистов Брежнев. - Мне кажется, Анисин играет не хуже Жлуктова и его можно смело возвращать в сборную. Ты скажи об этом Тихонову, когда будешь с ним говорить.
- Мне кажется, он и сам это прекрасно видит.
- Видит-то видит, но напутственное слово не помешает. На носу приз "Известий", как-никак!
В это время новости закончились и на экране телевизора вновь возникла ледовая площадка Дворца спорта "Сокольники", где проходил полуфинал Кубка. Видимо, Брежнев, который, как и Андропов тоже сидел перед телевизором, увидел это, поэтому поспешил закончить разговор:
- Ну, ладно, Юрий, решающий период начинается. Но помяни мое слово - твоим несдобровать.
- Поживем - увидим, - ответил Андропов.
Положив трубку на аппарат, он вернулся к креслу и вновь взял в руки чашку с чаем. Но тот уже остыл, поэтому, сделав пару глотков, Андропов отставил его в сторону и сосредоточился на игре. Но в этот самый момент вновь зазвонил телефон. Только уже не "брежневский", а рабочий - тот, что был соединен с другими абонентами. Подняв трубку, Андропов услышал голос генерал-лейтенанта Григория Григоренко - начальника контрразведки КГБ.
- Юрий Владимирович, обнаружили себя "взрывники", - сообщил генерал.
Под этим псевдонимом проходили преступники, которые совершили серию взрывов в Москве в начале года, а именно - 8 января. Серия насчитывала целых три взрыва. А началось все в 17:33 в вагоне московского метро на перегоне между станциями "Измайловская" и "Первомайская" - там взорвалась первая бомба. В 18.05 произошел еще один взрыв - на этот раз в торговом зале продуктового магазина № 15 в Бауманском районе. И, наконец, в 18:10 взрыв раздался недалеко от здания КГБ - около продовольственного магазина № 5 на улице 25-летия Октября. В результате этих терактов погибло 7 человек, 37 было ранено.
Это беспрецедентное событие подняло на ноги всю правоохранительную систему СССР - как милицию, так и КГБ. Операция получила кодовое название "Взрывники". За эти полгода было опрошено более 500 свидетелей, видевших предполагаемых преступников. Однако никто из них так и не смог четко описать внешность террористов, многие путались в своих показаниях. Однако кое-что все-таки выяснить удалось. По собранным осколкам взрывных устройств были установлены те детали и материалы, которые использовались при изготовлении бомб. После чего выяснились места производства и продаж многих из этих материалов, был очерчен круг "подозреваемых" городов: Харьков, Ереван и Ростов-на-Дону. За основу была принята версия, что теракты могли устроить украинские или армянские националисты. И вскоре последняя версия нашла дополнительное подтверждение.
Летом в аэропорту Ташкента один из сотрудников КГБ обратил внимание, что в руках у пассажира находится сумка, идентичная той, которая использовалась террористами. Пассажира задержали, но его причастность к взрывам в Москве не подтвердилась. Зато выяснилось, что сумку сшили в Ереване. Это окончательно сузило круг поисков. Поскольку Андропов лично держал руку на пульсе этого расследования и регулярно докладывал о нем Брежневу, этот поздний звонок не был случайным.
- Сегодня на Курском вокзале неизвестные лица собирались совершить очередной теракт, - продолжал свою речь Григоренко. - Они оставили сумку со взрывчаткой в пассажирском зале, поставив механизм на часовое ожидание. Но взрыв предотвратило чудо. Батарейка у бомбы выдохлась раньше времени. Кроме того, один из пассажиров, сидевших рядом с сумкой, страдал любопытством. Он заглянул внутрь и обнаружил бомбу.
Слушая главного контрразведчика, Андропов внимательно следил и за тем, что происходит на экране телевизора. А там в это время армейцы праздновали победу - Викулов с подачи Волченкова сравнял счет в матче. Глядя на то, как радуются армейцы, Андропов живо представил себе, что творится в эти секунды в душе у генсека.
Между тем, наблюдая за хоккеем, шеф КГБ ни на секунду не терял и нити разговора с Григоренко и во время короткой паузы с его стороны задал ему вопрос:
- Давно обнаружили бомбу, Григорий Федорович?
- Три часа назад. Милиционеры из линейного отдела тут же связались с нами и наши люди доставили эту сумку на Лубянку - сейчас с ней работают эксперты. Да, забыл вам сказать, Юрий Владимирович - в сумке, кроме бомбы, преступники забыли свои личные вещи.
- Интересно, какие?
- Шапку-ушанку и синюю спортивную куртку с олимпийской нашивкой из всё того же Еревана.
- Видимо, преступники не рассчитывали, что бомба не взорвется, - резонно предположил Андропов, получив эту информацию. - Однако на шапке могут ведь остаться волосы преступников?
- Совершенно верно, Юрий Владимирович, - подтвердил эту догадку шефа контрразведчик. - Буквально пять минут назад мне сообщили: эксперты обнаружили на шапке вьющиеся волосы черного цвета. Круг замкнулся: все нити ведут на Кавказ, а конкретно - в Ереван.
В момент этого сообщения в хоккейном матче произошло очередное событие - армейцы забили еще один гол и вышли вперед - 4:3. Шайбу забросил Харламов.
- Я надеюсь, вы отдали команду поднять на ноги милицию на всех железнодорожных вокзалах и в аэропортах страны в направлении Закавказья? - спросил Андропов.
- Первым же делом, Юрий Владимирович, - мгновенно отреагировал на этот вопрос Григоренко.
- Тогда завтра, в десять часов утра, я жду в своем кабинете вас, Григорий Федорович, и руководителей оперативной группы по делу "Взрывники". Спокойной ночи!
Андропов положил трубку на аппарат и снова взглянул на экран. А там армейцы снова радовались как дети, забив очередной гол. Отличился их капитан Михайлов, замкнувший на "пятачке" прострельную передачу Петрова. Счет в матче стал 5:3 в пользу ЦСКА.
Шеф КГБ подошел к телевизору и щелкнул тумблером выключателя. Для него, человека, который неплохо разбирался в хоккее, окончательный итог этого поединка стал более чем очевиден. И Андропов отправился укладываться спать. Когда он спустя несколько минут гасил свет в спальне, счет в матче стал 6:3 в пользу ЦСКА. А когда во Дворце спорта "Скольники" прозвучала финальная сирена, шеф КГБ уже крепко спал сном младенца.
1 ноября 1977 года, вторник, Рига и Москва
Ил-62 приземлился в Рижском аэропорту в одиннадцать часов утра. На нем в столицу Латвии прилетели Виктор Тихонов и Хельмут Балдерис. Эта поездка была незапланированной. У Тихонова заболела жена Татьяна, и хотя заболевание было не самое опасное, гриппозное, но он решил навестить супругу, тем более что они не виделись уже больше полутора месяцев - с тех пор, как он прилетел из Праги с турнира "Руде право". Татьяна тогда специально приехала в Москву на два дня, чтобы поздравить супруга с его первой крупной международной победой в ранге тренера первой сборной, а заодно и прибралась в их квартире на Ленинградском проспекте. С тех пор они больше не виделись - только перезванивались. Тихонов при первой удобной возможности звонил в Ригу и интересовался не только делами жены, но и спортивными успехами сына Виктора, а также самочувствие их игривого пуделька Нерона, по которому он скучал не меньше, чем по жене и сыну.
Когда Тихонов собирался в Москву, оставляя команду на попечение своего помощника Виктора Кузькина, он видел, что многие игроки рады этому обстоятельству. Поэтому догадывался, что при первой же возможности они наверняка захотят развеяться в своем любимом ресторане Аэровокзала. При иных обстоятельствах Тихонов, может быть, отменил бы свою поездку и остался с командой. Но здесь в одно целое сошлись сразу несколько обстоятельств. Во-первых, он сильно соскучился по близким и по Риге, которая стала ему родным городом. Во-вторых, ему нужен был хотя бы кратковременный отдых для снятия напряжения, которое не отпускало его все последние дни, и было связано не только с играми чемпионата страны и Кубка СССР, но и с тем происшествием, что случилось с Виктором Жлуктовым. Наконец, турнирное положение ЦСКА позволяло Тихонову сделать себе такой подарок - на пару дней слетать в Ригу. Набрав 14 очков, ЦСКА лидировал в чемпионате, обыграв в последнем матче 31 октября своего главного преследователя - столичное "Динамо". Причем это была вторая победа армейцев над динамовцами за последние несколько дней. В первый раз это случилось 27 октября, когда ЦСКА победил бело-голубых в полуфинале Кубка СССР со счетом 6:3. И вот, спустя четыре дня, новая победа - уже со счетом 5:2 на льду все того же Дворца спорта "Скольники". Причем уже во втором периоде армейцы фактически решили исход игры, ведя со счетом 4:1.
Поэтому, отправляясь в поездку и видя, что игроки рады этому обстоятельству, Тихонов не стал подавать виду, что заметил это. Он решил, что игроки тоже заслужили отдых, тем более, что впереди команду ждал не самый трудный матч - 3 ноября ЦСКА должен был принимать на своем поле во Дворце спорта ЦСКА свердловский "Автомобилист", который с 7-ю очками занимал скромное 6-е место в турнирной таблице. Поэтому, напутствуя Кузькина накануне своего отъезда, Тихонов сказал ему:
- Виктор Григорьевич, будьте построже с ребятами, но и палку не перегибайте.
- Не перегну, - пообещал ему Кузькин и… загадочно улыбнулся.
После этого Тихонов подозвал к себе Хельмута Балдериса и спросил:
- Ты по Риге не соскучился?
- Я по ней всегда скучаю, - ответил хоккеист.
- Тогда иди, собирайся - завтра утром вылетаем. Или у тебя есть какие-то другие планы?
Вместо ответа Балдерис рассмеялся и бросился к себе в комнату - готовиться к отлету.
Тихонов не случайно взял с собой Хельмута. Во-первых, он всегда тепло к нему относился - почти как к сыну. И хотя у парня были живы собственные родители - отец у него работал водителем, а мать трудилась в торговле и иногда доставала жене Тихонова разные дефицитные вещи - однако влияние тренера на Балдериса тоже было велико. И это не удивительно, если учитывать, что Тихонов приметил парня и взял его в основу рижского "Динамо", когда ему было всего 16 лет. С тех пор - то есть, почти десять лет - они не расставались.
Всю дорогу тренер и хоккеист общались, обсуждая перипетии союзного чемпионата и перспективы сборной СССР на предстоящем в декабре призе "Известий". Тихонова особенно интересовало мнение Балдериса относительно появления в их звене нового игрока - Вячеслава Анисина.
- А вы знаете, что Слава дебютировал в большом хоккее одновременно со мной - в шестнадцать лет? - спросил у тренера Балдерис. - Он сам мне об этом рассказал. Правда, случилось это за год до моего дебюта - в 1967 году. В их команде, оказывается, играл и Владик Третьяк, а также Юрий Лебедев и Александр Бодунов.
- С ними еще, если мне память не изменяет, вратарь Геннадий Лапшенков выступал - он потом сезон в московском "Динамо" играл, а сейчас, вроде, в Минск перебрался, в тамошнее "Динамо", - сделал свое дополнение Тихонов. - Так что не у всех хоккейная карьера успешно складывается.
- На что намекаете? - искоса взглянув на тренера, спросил Балдерис.
- На тебя, дорогой, - ответил Тихонов. - Я же вижу, что тебе Москва не нравится - ты всей душой в Ригу рвешься. Но ты пойми, Хельмут - такой шанс раз в жизни выпадает - играть в ЦСКА. Это же ведущий клуб страны!
- А если мне в нашем "Динамо" больше нравится, чем в ЦСКА, что я могу поделать?
- А чем тебе этот клуб не угодил? - искреннее удивился Тихонов. - Все ребята к тебе хорошо относятся. Вон сам капитан команды Борис Михайлов взял над тобой опеку - вы у них с женой даже первое время дома жили, чтобы по общагам не мотаться. В сборной вы вместе в одной комнате селитесь. А сам Бобров тебе "Волгу" помог приобрести.
- Спасибо ему, конечно, но Москва - не мой город, - продолжал стоять на своем Балдерис. - Это ведь для Витьки Жлуктова или Сереги Капустина Москва - что рай земной: один из Инты приехал, другой из Ухты. А я ведь в Риге родился - это же почти что Запад. Чего мне в Москве ловить? Да и жена с дочками тоже на родину рвутся. Так что, как только представится удобный случай, уедем мы обратно.
- Конечно, уедешь, дорогой - но только не сейчас. Вот выиграем приз "Известий", чемпионат СССР и, главное, мировое первенство в Праге и тогда уж решим, как с тобой дальше быть. Может, и правда вернешься в Ригу, а в сборную будешь оттуда приезжать, как это раньше делал.
- Это вы сейчас так говорите, Виктор Васильевич, - по губам хоккеиста пробежала легкая усмешка. - А потом опять скажите: потерпи еще - на носу Олимпиада.
- Ты что, мне не веришь?
- А как я могу вам верить, если вы до сих пор передо мной не извинились за тот случай перед Олимпиадой в Инсбруке. Помните, Кулагин хотел меня в сборную взять, телеграмму в Ригу прислал, а вы ему ответили: мол, Балдерис дисциплину нарушает и в сборной ему пока не место. И меня от сборной отцепили. Кулагин потом к нам с "Крылышками" на матч приехал, увидел, как я играю, и удивлялся: "Мне сказали, что ты дисциплину нарушаешь, а ты вон как здорово играешь!"
- Во-первых, это несколько не так было, как ты сейчас рассказал, Хельмут, - покачал головой Тихонов. - Но дело не в этом. А в том, что я вот прямо сейчас, здесь, прошу у тебя прощения за ту историю. Искренне прошу - прости.
И Тихонов протянул хоккеисту свою раскрытую ладонь. Обескураженный этим жестом, игрок какое-то время раздумывал, после чего пожал протянутую ему руку.
Прилетев в Ригу, они разъехались в разные стороны: Тихонов отправился к себе домой на улицу Вейденбаума, где отлеживалась его приболевшая супруга, а Балдерис направил свои стопы в другую часть города - в дом своих родителей. А под вечер к Тихонову заглянул его сосед по подъезду - композитор Раймонд Паулс. И снова принес ему свою новую пластинку - она называлась "Ночная птица".
- Она до Москвы еще не дошла, поэтому ты будешь первым москвичом, у кого она будет, - преподнося диск тренеру, произнес Паулс.
- Душой я все равно рижанин, - улыбнулся Тихонов.
- А вот твоя супруга даже телом рижанка, - рассмеялся композитор.
И это была чистая правда - Татьяна не собиралась в ближайшее время переезжать в Москву, хотя к ней недавно приезжал Вячеслав Колосков из Управления хоккея Спорткомитета СССР и в течение нескольких часов уговаривал ее переехать, наконец, к мужу. Но она ответила: мол, пока я к этому не готова. У нее ведь и работа здесь была хорошая, и множество друзей, которых она не могла перевезти с собой в столицу. К тому же у нее был еще один резонный довод.
- А вы можете гарантировать моему мужу, что он останется у руля ЦСКА и сборной, если его командам не удастся выбиться в лидеры?
Естественно, гарантировать этого московский гость не мог. На что Татьяна заметила:
- Тогда какой смысл нам с сыном переезжать сейчас в Москву? Вот выиграет Виктор то, что наметил, оставят его в должности - тогда другое дело.
С тем Колосков и уехал.
- Пора и тебе, Раймонд, выходить на всесоюзный простор, как и мне, - ставя пластинку на проигрыватель, сказал Тихонов. - А то одной Прибалтикой знаменит не будешь.
- Я уже раздаю свои песни русским исполнителям, - сообщил Паулс. - Например, первую композицию с этого диска - она называется "Тот город" - взял Ринат Ибрагимов. Он даже свой диск так назвал.