- А с вами, гражданка, и вашим мужем мы будем разбираться. На вас жалоба поступила от соседей. Так что не обессудьте.
17 апреля 1978 года, понедельник, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР
В первой половине дня в кабинете Юрия Андропова проходило совещание по поводу предстоящего в Праге чемпионата мира и Европы по хоккею. Совещание было узким - в нем, помимо шефа КГБ, принимали участие еще два человека: куратор хоккейной сборной СССР по линии КГБ Эрнест Спрогис и заместитель руководителя представительства КГБ в Чехословакии Иван Кузьменков. Первым взял слово Спрогис:
- Обстановка в сборной СССР здоровая, никакого пессимизма не наблюдается. Хотя среди некоторых молодых хоккеистов бытует мнение, что этот чемпионат в Праге нам выиграть не удастся и фавориты на нем хозяева. Виктор Васильевич Тихонов поставлен об этом в известность, ему предложено провести с этими хоккеистами соответствующие профилактические беседы.
- Не верит, значит, молодежь в силу нашего хоккея, - усмехнулся Андропов.
- Разве только в одной молодежи дело? - продолжил Спрогис. - За последние годы подобные настроения получили достаточную почву для своего развития и среди специалистов, которые уверены, что нынешний союзный чемпионат утратил свою остроту из-за явного доминирования ЦСКА. Месяц назад мы с вами уже обсуждали эту тему, Юрий Владимирович.
Спрогис напомнил шефу их разговор в больнице.
- Я помню тот разговор, - кивнул головой Андропов. - Мы говорили о том, что те легкие победы, которые армейцы в большом количестве одержали во внутреннем чемпионате, могут попросту их дезориентировать. Ведь мастерство можно отточить только в играх с сильным соперником, а не с аутсайдерами. Но я хочу спросить у нашего гостя - Иван Сергеевич, а разве у наших друзей из Чехословакии не так?
И Андропов вопросительно взглянул на Кузьменкова. Не ожидавший столь резкого перехода, тот слегка стушевался, но быстро взял себя в руки и вступил в разговор:
- Я, конечно, не такой знаток хоккея, как Эрнест Леонардович, но могу сказать следующее. В Чехословакии чемпионат понапряженнее нашего будет. В нем играют двенадцать команд и там тоже есть свой ЦСКА. Это армейцы из "Дуклы", которые с 1967-го по 1974 год семь раз становились чемпионами. Но сейчас их гегемонии пришел конец - вперед вырвался клуб "Польди" из города Кладно. До этого они были первыми в далеком 1959 году, после чего отошли на третьи-четвертые роли. Но в 1973 году команду возглавил весьма амбициозный тренер Ярослав Вольф, который стал создавать новую команду. Сначала они заняли лишь 5-е место, но уже спустя два года стали чемпионами и с тех пор удерживают этот титул. А в прошлом году они прибавили к этому и кубок европейских чемпионов.
- Каков разрыв в очках между чемпионом и серебряным медалистом? - поинтересовался Андропов, помня все о том же разговоре со Спрогисом в больнице.
- "Польди" обогнал команду химзавода из Литвинова на четыре очка - 63 против 59.
- А остальные команды сколько набрали? - это уже Спрогис.
- Бронзовый призер, пражская "Спарта", набрала на очко меньше, чем литвиновцы. Далее идут хоккеисты из Витковице - у них 54 очка, затем "Дукла", у которой 53 очка.
- Плотное соседство - не чета нашему, где у нас ЦСКА оторвался от московских динамовцев на 13 очков, а те от "Крылышек" на шесть, - покачал головой Андропов. - А кто у чехов занял последнее место?
- "Шкода" из Пльзени. Причем из нее два игрока попали в сборную - Милан Кайкл и Богуслав Эберман.
- А из "Польди" много игроков в сборную взяли?
- Пятерых: Петера и Мартина Штястны, Милана Новы, Франтишека Каберле и Ярослава Поузара. Думаю, именно эти игроки и принесут сборной львиную долю забитых шайб. Кстати, об этом же докладывал и наш источник в сборной Чехословакии - агент Молоток (под этим псевдонимом выступал врач Карел Свозил).
- Почему докладывал? - спросил Андропов.
- Вчера пришло сообщение, что он трагически погиб в автомобильной катастрофе. У его "Шкоды" лопнуло колесо, автомобиль вынесло на встречную полосу, где в него врезался грузовик.
- Полагаете, случайность или диверсия? - насторожился Андропов.
- Пока трудно сказать, но мы над этим работаем, Юрий Владимирович.
- И все же, каково ваше мнение? - не успокаивался шеф КГБ.
- Мне кажется, это диверсия.
- Обоснуйте.
- В последние две недели мы активизировали контакты с Молотком, что понятно - все-таки на носу чемпионат мира. И в тот самый момент, когда он должен был передать нам важные сведения из расположения чехословацкой сборной, с ним происходит эта авария. Естественно, эти данные мы не получили.
- А что именно он должен был нам передать?
- Например, сведения о возможном использовании анаболиков.
- Но на чемпионате будет допинговый контроль? - задал резонный вопрос Андропов.
- Будет, председателя комиссии уже успели взять в разработку наши чехословацкие коллеги. Поэтому надежды на этот контроль мало.
- А как обстоят дела в этом отношении с нашей сборной? - и Андропов устремил взор на Спрогиса.
- Позавчера у меня был разговор с одним из врачей, Юрий Владимирович, - сообщил хоккейный куратор от КГБ. - Так вот, он утверждает, что физическое состояние наших ребят не самое лучшее. Перегорели они в Скандинавии, перебегали. И если не принять надлежащих мер, то они могут не успеть восстановится к Праге.
- И что он предлагает?
- Десятидневный курс анаболиков. Попьют - восстановятся.
- Но вы же слышали, что сказал Иван Сергеевич относительно председателя антидопинговой комиссии, - не скрывая своего недоумения, произнес Андропов. - Вы что, хотите нас под монастырь подвести? Наши ребята попьют ваши анаболики, а их потом за одно место и прощай золотые медали! Нет уж, пусть восстанавливаются естественным способом.
Выплеснув свое раздражение, Андропов на какое-то время умолк, чтобы перевести дух. Наконец, он снова обратил свой взор на Кузьменкова, чтобы вернуться к теме гибели врача чехословацкой сборной:
- Есть какие-то соображения по поводу того, кто мог это сделать?
- Юрий Владимирович, вы же знаете, что внутри чешского СТБ за эти несколько лет возникла оппозиция, выступающая против промосковского курса. Особенно это касается контрразведчиков. Зачистить всех мы не можем, поскольку это просто нереально. Это одно и то же, что пытаться очистить сборную Чехословакию по хоккею от антисоветских настроений. Тем более в преддверии юбилея - десяти лет с момента известных всем событий.
- Как я понял, ситуация вокруг чемпионата продолжает нагнетаться. Какова обстановка на данном этапе? - поинтересовался Андропов.
- Самая негативная, - не задержался с ответом Кузьменков. - Даже шесть лет назад, в 72-м году, все было гораздо спокойнее.
- А я вам объясню, чем это вызвано, - прервал речь своего подчиненного Андропов. - В 72-м обстановка была совершенно иной. Мы тогда решили не обижать чехословаков и уступить им на чемпионате мира, который проходил в той же Праге. Как вы помните, зимнюю Олимпиаду в Саппоро мы тогда выиграли, поэтому уступка на мировом первенстве нами рассматривалась без какого-либо драматизма. Мы даже убрали из сборной Тарасова с Чернышевым, хотя за их плечами были девять лет сплошных побед. Разрешили не включать в команду Анатолия Фирсова - лучшего на тот момент форварда нашего хоккея. И тренерам, Боброву и Пучкову, дали конкретную установку: мол, главное для них в Праге не победа, а демонстрация всему миру нашей нерушимой дружбы с чехословаками. Поэтому настоящей битвы с ними у нас тогда получиться не могло.
- Мы даже лояльно смотрели на то, как чехи работают с судьями, - дополнил речь шефа КГБ Спрогис. - Я поднял архивы и обнаружил, что на том чемпионате целых четыре матча с участием сборной ЧССР судил швейцарский арбитр Эренсбергер, который в прошлом году обслуживал и финальный матч Кубка европейских чемпионов, где наши "Крылышки" встречались с "Дуклой" из Йиглавы. Как вы помните, чехи тогда нас обыграли и к судейству швейцарца были большие претензии. Так вот, в Праге в 72-м он судил принципиальные для чехов матчи против сборных Швеции, Финляндии (дважды) и СССР. И во всех этих матчах хозяева ни разу не потерпели поражение и вряд ли могли потерпеть, учитывая действия судьи. Я говорю это к тому, что в этом году мы должны избежать повторения подобной ситуации, хотя сделать это будет трудно в силу изменившейся обстановки.
- Именно об этом я и хотел вам напомнить - ситуация резко изменилась, - вновь вступил в разговор Андропов. - Если в 72-м мы еще имели возможность отдать нашим чехословацким друзьям чемпионат мира, то теперь не можем. Третье подряд поражение на таком престижном турнире резко ослабит наши позиции не только в мировом хоккее, но и в международной политике. А сделать нам алаверды - уступить этот чемпионат, как мы это сделали шесть лет назад - чехи не могут, в виду целого ряда обстоятельств, вроде сразу двух грядущих юбилеев: 70-летия чехословацкого хоккея и 10-летия с момента августовских событий 68-го года. Как видно, именно вокруг последнего юбилея и нагнетаются страсти сегодня?
И Андропов снова перевел взгляд на Кузьменкова, ожидая продолжения его доклада.
- Совершенно верно, - снова взял слово гость. - В Праге и в других городах появились листовки, где звучат призывы, вроде "отомстим русским за август 68-го", "победим оккупантов" и так далее. Появился даже ряд подпольных газет-бюллетеней, где проводятся параллели между нынешним чемпионатом и шведским 1969 года, когда чехи дважды победили нашу сборную, что привело к массовым манифестациям на Вацлавской площади в Праге. Сегодня звучат призывы повторить тот успех и отметить его так же широко. Но и это еще не все. Свою лепту в это дело вносят и чехословацкие диссиденты - некоторые члены группы "Хартия-77", которые выступили с заявлением, что победа над советской сборной это победа свободы над несвободой. В том же духе вот уже больше месяца работают и западные радиостанции, которые вещают на Чехословакию. Эти заявления нагнетают атмосферу в обществе, особенно в среде молодежи.
Есть и еще один нюанс. Финальный матч между сборными СССР и ЧССР должен состоятся 14 мая. Судя про всему, это будет решающая встреча на турнире. Но на этот же день выпадает весьма знаменательная дата для чехословацких диссидентов - два месяца со дня смерти известного правозащитника 69-летнего Яна Паточки. Я, надеюсь, мои коллеги помнят, что с ним произошло?
- Я-то помню, а вот Эрнест Леонардович может быть не в курсе всех деталей, - внес свою поправку в речь докладчика Андропов.
По тому, как вопросительно посмотрел на Кузьменкова Спрогис, стало понятно, что шеф КГБ оказался прав. Поэтому Кузьменков уделил этому случаю особое внимание:
- Паточка был арестован чехословацкой службой безопасности в марте этого года и после и-часового допроса скончался от кровоизлияния в мозг. Тут же родилась версия, что смерть наступила не от инсульта, а от черепно-мозговой травмы, нанесенной Паточке сотрудниками СТБ. Похороны правозащитника превратились в грандиозную манифестацию, на которую пришли тысячи людей. Полиции пришлось стянуть к кладбищу большие силы, задействовать вертолеты. Были задержаны сотни людей, которые затем были отпущены. На этом фоне матч между сборными СССР и Чехословакии, выпадающий на двухмесячную дату с момента смерти Паточки, может превратиться в знаковое событие для антикоммунистического движения. Кроме того, звучат призывы приурочить общую победу чехословацкой сборной на этом турнире к 30-летию со дня рождения Яна Палаха - студента, который сжег себя на Вацлавской площади в январе 69-го, протестуя против ввода советских войск в Чехословакию. Победа нашей сборной могла бы значительно смикшировать резонанс от всех перечисленных событий. Так сказать, погасить огонь страстей, который намеренно нагнетается в чехословацком обществе.
- Ну что же, будем уповать на то, что у Виктора Васильевича Тихонова и его тренерского штаба получится выступить не только в роли хороших хоккейных специалистов, но и пожарных, - подвел итог этому совещанию Андропов.
21 апреля 1978 года, пятница, Прага, улицы города
Франтишек Свозил стоял у стенда с фотографиями выдающихся игроков пражского хоккейного клуба "Спарта" и в который раз не мог отвести от него взгляда. С фотографий на него смотрели легенды чехословацкого хоккея, игроки, которых знала и любила вся страна: вратари Я. Пека, И. Ханзал, Й. Загорский, защитники Й. Шроубек, Я. Бютнер, Я. Пушбауэр, К. Гут, Ф. Тикал, нападающие К. Пешек-Када, И. Тожичка, В. Забродский, Л. Букач, Я. Гавел, Й. Горешковский, И. Кохта, В. Костка, П. Брдичка. Из нынешних кумиров, кто кует славу чехословацкого хоккея на сегодняшних ледовых аренах, со стенда на мальчишку смотрели Иржи Холечек, Павел Рихтер, Ян Заичек, Иржи Хрдина, Владимир Нейдл, Ярослав Шима, Иржи Никл. Правда, любимого игрока Франтишека Владимира Мартинеца на этом стенде не было, поскольку он играл за другой клуб - за "Теслу" из Пардубице. Но даже "чужая" принадлежность не могла заставить Франека разлюбить своего кумира. Он любил этого хоккеиста со всей страстью пылкой юношеской души, а после того, как судьба самым нелепым образом отняла у него отца, он и вовсе превратился для него в главного мужчину его жизни.
- Франек, спустись на землю, - услышал Свозил рядом с собой голос своего приятеля по детско-юношеской команде "Спарта" Йохана Виха.
- Уже спустился, - улыбнулся Франек и отошел от стенда.
Йохан приблизился к нему вплотную и, глядя в глаза, спросил:
- Ты не забыл, куда мы идем сегодня?
Франеку не надо было напрягать свою память, поскольку с этим же вопросом к нему в последние полчаса подходили еще двое игроков их команды - Богумил Хорак и Вацлав Вилк. Речь шла об акции, которую мальчишки давно задумали осуществить против одного русского дипломата, который почти ежедневно захаживал в кафе недалеко от их спортивной школы и ставил свой "Мерседес" как раз на том углу, мимо которого они ежедневно проходили, возвращаясь из школы домой.
- Покажем этому русскому, где раки зимуют, - заговорщицки шептал главный вдохновитель этой акции Хорак.
Его отец в августе 68-го пострадал во время августовских событий - его исключили из компартии за то, что он поддержал Александра Дубчека, поэтому у него были личные счеты с русскими. Все остальные ребята не имели к ним никаких претензий, но не могли отказать своему товарищу. Тем более Хорак подвел под это дело хоккейную базу: дескать, на носу чемпионат мира в Праге и надо дать знать русским, что их здесь ждет отнюдь не ласковый прием.
- А то этот дипломат совсем зазнался - жрет в нашем кафе рогалики и чувствует себя, как дома, - злился Хорак. - А кто его звал в нашу страну? Пусть катится в свои Советы.
Свозил тоже согласился с Хораком из чувства солидарности. Но сегодня утром, когда он собирался в школу, мать предупредила его, чтобы в пять часов вечера он был дома - они собирались поехать на могилу отца на Ольшанском кладбище. Поэтому, придя в школу, Франек сразу предупредил Хорака о том, во сколько часов ему надо быть дома.
- Ничего, успеешь, - отмахнулся Хорак. - Акцию мы проведем около трех - именно в это время русский заезжает в кафе.
Когда закончились занятия, участники акции собрались на заднем дворе школы и стали горячо обсуждать то, как они отомстят русскому. Поскольку всю акцию надо было провести за считанные минуты, Вилк и Виха предложили разбить ему кирпичом стекла в "Мерседесе". На что, Хорак, достав из спортивной сумки шило, объяснил, что проткнуть шины автомобилю - гораздо более эффективный способ мести.
- Так можно сделать оба дела сразу - сначала вы с Франеком проткнете ему шины, а потом мы с Вихой выбьем ему стекла, - предложил Вилк.
На том они и сошлись.
Когда мальчишки подошли к кафе, там уже стоял "Мерседес" русского. Он был чрезвычайно пунктуален, что облегчало дело. Мстители знали, что русский сидит в кафе около двадцати минут - за это время он обычно успевал съесть свой рогалик, запить его кофе и выкурить сигарету.
Достав шило, Хорак передал сумку Вихе и, кивнув Франеку, чтобы тот следовал за ним, направился к автомобилю. Они быстро миновали расстояние от противоположного дома до "Мерседеса" и присели у его заднего колеса. Улица в эти минуты была пуста, что было на руку злоумышленникам. Хорак вытащил из кармана шило и с силой вонзил его в резину. Раздался свист выходящего наружу воздуха, что означало - дело сделано. После этого Хорак передал шило Франеку, чтобы тот проткнул второе заднее колесо. И когда мальчишка на полусогнутых ногах стал смещаться от левого колеса к правому, из дверей кафе внезапно вышел русский с бумажным пакетом в руках. Видимо, сегодня он не стал засиживаться в кафе, а предпочел купил свои любимые рогалики в дорогу. Его заметили Вилк с Вихой, которые стал махать руками, пытаясь привлечь к себе внимание друзей. Но те были так увлечены своим делом, что не заметили этих знаков. Зато на них обратил внимание русский. Проследив глазами куда смотрят двое пацанов, машущих руками, он бросился к своему автомобилю. И в тот момент, когда Франек уже собрался было вонзить шило в резину, он схватил его за руку.
Спустя минуту русский затащил упирающегося мальчишку в кафе и попросил его владельца вызвать милицию. И все время, пока та ехала к месту происшествия, он не сводил взгляда с Франека, который стоял в углу и смотрел на него, как затравленный зверек.
Милиция приехала через пятнадцать минут. Выслушав рассказ русского и осмотрев его автомобиль с проткнутой шиной, двое стражей порядка предложили ему проехать с ними в участок, чтобы зафиксировать все на бумаге. Франеку они не задали ни одного вопроса, отложив это дело для участка.
Когда они приехали в милицию, там их принял молодой поручик, назвавшийся Йожкой Земаном. И первое, что он сделал, учинил допрос Франеку.
- Как тебя зовут?
- Франтишек, - ответил мальчишка, который, пока они ехали, окончательно успокоился и уже не был похож на зверька.
- А фамилия? - продолжал допрос Земан.
- Свозил.
Услышав, как зовут мальчика, русский, который сидел за соседним столом и писал заявление, поднял голову и внимательно посмотрел на Франека.
- Где ты учишься?
- В спортивной школе.
- Твои родители знают, чем ты занимаешься после уроков? Кстати, где они работают?
- Мама в магазине бухгалтером, а отца нет.
- Бросил?
- Умер.
- Давно?
- Месяц назад.
- Он что, болел?
- Нет, на машине разбился.
- Вот, значит, как ты чтишь память отца? Хочешь и мать свою в гроб вогнать?
- Ничего я не хочу, - надул губы Франек и отвернулся к стене.
- На меня смотри, - Земан стукнул кулаком по столу. - Кто придумал проколоть шины - ты или твои дружки?
- Не было никаких дружков.
- А вот товарищ говорит, что были - еще трое ребят. Ты зря думаешь, что сможешь их выгородить. Мы их всех найдем уже сегодня.