В это время русский поднялся со своего места и, скомкав заявление, бросил его в урну.
- Не надо никого искать, - произнес он на хорошем чешском.
- В каком смысле? - поднял на него глаза Земан.
- В прямом - я передумал писать заявление и не имею никаких претензий к этому мальчишке. Пусть идет домой и учит уроки.
- Но он же проткнул вам шину!
- А кто это видел? Может, я на стекло наехал, когда в кафе торопился.
- А шило?
- Какой мальчишка не носит с собой этот инструмент, пан поручик?
Спустя пять минут русский и Франек вместе покинули милицейский участок. Выйдя на улицу, русский закурил сигарету и спросил у мальчишки:
- Отца на Ольшанах похоронили?
Франек кивнул головой.
- Бываешь у него?
- А сколько сейчас времени?
- Начало пятого.
- Тогда мне домой надо - в пять часов мы с мамой к отцу поедем.
- В таком случае, не буду тебя задерживать, - и русский протянул Франеку на прощание свою раскрытую ладонь.
24 апреля 1978 года, понедельник, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР
До отлета сборной СССР по хоккею оставались еще сутки, а у Тихонова уже голова шла кругом. За эти несколько дней он успел побывать сразу в нескольких высоких ведомствах и везде его просили не подкачать - победить. Об этом ему говорили в секторе спорта в ЦК КПСС на Старой площади, в Федерации хоккея в Скатертном переулке и даже в Министерстве обороны, куда он заехал по делам ЦСКА. Вот и теперь, в кабинете председателя КГБ Юрия Андропова Тихонов услышал те же самые напутственные слова, хотя сама тема разговора касалась более широких вопросов, чем только победа на чемпионате. Андропов ввел гостя в курс международной ситуации, которая сложилась вокруг мирового чемпионата и предупредил, что в Праге играть будет даже сложнее, чем в прошлом году в Вене, хотя Чехословакия, вроде бы, социалистическая страна.
- Вы, наверное, заметили, что когда чемпионаты проходят в социалистических странах, то в первых матчах нам достаются весьма слабые соперники, - помешивая ложкой, уже остывший в чашке чай, вещал Андропов. - Как, впрочем, и чехословакам. Например, три года назад в Польше нам досталась сборная хозяев турнира, а чехам - восточные немцы. Правда, это не помешало нам проиграть полякам, но это была незапрограммированная осечка. Зато чехи победили немцев со счетом 10:0, если я не ошибаюсь. Если взять более ранние времена, то в 72-м году в Чехословакии чехи в первом туре играли со швейцарцами, а мы с западными немцами. А год спустя в Москве чехам досталась сборная Польши, а нам - восточные немцы. Но в этот раз, как вы знаете, все выглядит иначе. В Праге в первом же матче чехи выбрали себе в спарринг-партнеры сборную ГДР, а нам предоставили возможность биться с американцами. Такое уже было три года назад, но тот чемпионат проходил в капиталистической стране - в ФРГ. Так что к чехам мы формально едем в качестве друзей, а на самом деле…
Андропов не стал заканчивать предложение, но мысль его была понятна.
- Как же мы дожили до жизни такой, Юрий Владимирович? - задал Тихонов вопрос, который давно вертелся у него на языке.
- Да вот, представьте себе, дожили, - развел руками шеф КГБ. - Мы ведь к чехословакам всегда относились, как к братьям, шли им навстречу с открытой душой. Столько всего для них делали и делаем. Когда Юрий Гагарин вернулся из космоса и поехал по миру, знаете в какую страну его направили первым делом? В Чехословакию. И Валентину Терешкову чуть позже тоже. А в марте этого года мы запустили в космос первый международный экипаж из двух космонавтов. Один из них наш гражданин - Губарев, а второй - чехословак Ремек. Хотя могли и немца послать, и болгарина.
- Тогда в чем же дело?
- В противоречиях, которые имеют свойство быть и нарастать, если им не уделять должного внимания, - уклончиво ответил Андропов.
Вообще в советских верхах он был одним из самых информированных людей, тем более в делах взаимоотношения между социалистическими странами. Ведь в середине 50-х он был послом в Венгрии, а потом в течение нескольких лет возглавлял новый отдел - по контактам с соцстранами. Поэтому многое знал из того, о чем большинство советских людей, в том числе и из руководящего звена, попросту не знали. Они черпали информацию из советских газет, а Андропов - из закрытых отчетов, которые ложились ему на стол из всех соцстран. Поэтому он лучше других знал, что ухудшение отношений между СССР и Чехословакией началось еще за несколько лет до августа 1968 года. И это нашло свое отражение в том числе и в спорте. Например, в 1966 году в городе Кладно надолго пришлось прервать матч между местной командой "Польди" и московским "Динамо". Причина - неспортивное поведение чехословацких хоккеистов. Этот инцидент стал поводом к тому, чтобы в том же году на совещании руководителей спортивных ведомств социалистических стран, проходившем в Тбилиси, с представителями ЧССР было достигнуто соглашение об укреплении дружбы между спортсменами обеих стран, усилении воспитательной работы. Но эти пожелания остались лишь на бумаге. И уже в следующем году, на чемпионате мира в Вене, в финальном матче между сборными СССР и ЧССР, вспыхнула массовая драка между игроками. Собственно, весь тот матч от 9 марта выдался нервозным и драматичным. Особенно страсти накалились на 42-й минуте, когда чех Ярослав Иржик сравнял счет - 2:2. А спустя три минуты Анатолий Фирсов снова вывел советскую сборную вперед, а Виктор Якушев через две минуты увеличил разрыв - 4:2. Вот тут нервы у чехословаков не выдержали. И на 57-й минуте вспыхнула та самая драка. И судьям (а их было двое - канадец Ван Делен и швед Цольф Викинг) с трудом удалось усмирить хоккеистов. В итоге четверо из них отправились на скамейку штрафников. У СССР это были Олег Зайцев и Александр Рагулин, у чехов - Ярослав Голик и Ладислав Шмид. А спустя минуту советский защитник Виктор Кузькин и вовсе был удален на 5 минут. Правда, чехам это не помогло - матч они проиграли.
Этот инцидент имел широкий резонанс, особенно в Чехословакии. Местные власти обвинили в драке советскую сторону (об этом даже написала их главная партийная газета "Руде право"). Свои критические мнения высказали заместитель министра иностранных дел Пудлак, заведующий отделом печати МИД Дуфек, заведующий международным отделом ЦК КПЧ Кадерка и ряд других высокопоставленных деятелей. Из советского посольства в Праге прозвучал призыв "временно прекратить на территории ЧССР встречи советских и чехословацких спортсменам по тем видам спорта, которые связаны с резкой силовой борьбой и вызывают излишне нервозную и необъективную реакцию зрителей (хоккей, футбол, бокс и т. п.), а также отказаться от направления советских судей на международные соревнования, в которых принимают участие чехословацкие спортсмены".
Против этого предложения выступил Спорткомитет СССР, который предложил диаметрально противоположное - расширить контакты советских и чехословацких спортсменов. Была даже выдвинута инициатива пригласить игроков сборных СССР и ЧССР на Черное море для совместного отдыха. Андропов прекрасно помнил тот день, когда его помощник принес ему для ознакомления документ с этой инициативой. Это было в апреле 1967 года, ровно за месяц до его назначения шефом КГБ. Прочитав этот документ, Андропов чуть со стула не упал.
- Они что там, в Спорткомитете, белены объелись? - воззрился он на помощника. - Да эти хоккеисты в первый же день захотят отметить свою встречу, пойдут и напьются массандровского вина. А потом начнут припоминать друг другу свои прошлые обиды - кто кому на том же чемпионате мира кулаком по физиономии съездил. И вот вам новое массовое побоище. Причем с куда более тяжелыми последствиями, чем в Вене.
Короче, Андропов отклонил это предложение Спорткомитета.
Естественно, всего этого шеф КГБ рассказывать Тихонову не стал, но от обсуждения серьезной темы не уклонился. Своего собеседника он знал давно, уважал и доверял ему. Поэтому не считал зазорным поделиться с ним своими мыслями на столь животрепещущую тему.
- Эти противоречия усугубляет и то, что подросло новое поколение молодежи, которое мыслит несколько иначе, чем их предшественники, - продолжил свои размышления Андропов. - Им все прошлые достижения, как у нас принято говорить, по барабану. На всем готовом живут, поэтому ничего и не ценят. Это, кстати, и ко многим нашим молодым спортсменам относится. Мне мои аналитики прямо говорят: еще лет десять пройдет, и наша молодая спортивная поросль побежит на Запад. В ту же НХЛ, например.
- Что же делать?
- Совершенствовать нашу систему, делать ее привлекательной для молодежи. Собственно, ради этого мы, например, и взялись за хоккей, так как он начал буксовать. Еще год-два такой пробуксовки и молодежь начнет утрачивать к нему интерес. На подходе ведь другие виды спорта - каратэ, к примеру. Вы фильмы с Брюсом Ли не видели?
- Откуда, Юрий Владимирович? - искренне удивился Тихонов.
- Ну да, это я погорячился, - улыбнулся Андропов. - Но имя такое, надеюсь, слышали?
- Читал где-то про него - кажется, в нашей рижской "Советской молодежи". Это китайский актер, который в кино популяризирует каратэ?
- Совершенно верно. Мне его фильмы специально привезли, показали. Так вот молодежь на Западе его обожает. Думаю, скоро и у нас бум на это каратэ начнется - мы же не закрытая страна. Тем более Хельсинские соглашения три года назад подписали. А каратэ - это спорт жестокий. Поэтому, чтобы нашу молодежь от него отвадить, нам надо снова наш хоккей на вершину пьедестала поднимать. И начать это предстоит вам в Праге.
- Вы не волнуйтесь, Юрий Владимирович, мы все понимаем и постараемся не подвести, - после небольшой паузы произнес Тихонов.
- Лично я ни в вас, ни в наших ребятах никогда не сомневался, - ответил Андропов. - Но поскольку без помощи моего ведомства вам не обойтись, я и решил пригласить вас сегодня в этот кабинет. В Чехословакию с вами полетят трое наших сотрудников, которые, так сказать, будут прикрывать ваши тылы - координировать действия с местными нашими сотрудниками. Я прошу вас отнестись к их присутствию со всей надлежащей серьезностью и слушать все их рекомендации.
- Я надеюсь, они не будут касаться хоккейных проблем? - спросил Тихонов.
- Боже упаси! Их задача - предотвратить возможную утечку информации из штаба нашей сборной. Дело в том, что к нам поступила информация о том, что чехи будут активно вас прослушивать и приглядывать за вами, начиная с первых же ваших шагов на их земле. Их цель - разведать ваши планы.
- В таком случае, может быть, нам сменить гостиницу? - предложил Тихонов.
- Ни в коем случае! Вы же любите отель "Интернационал", не правда ли?
- Да, я всегда в нем останавливаюсь, когда бываю в Праге. Во-первых, эта гостиница построена в стиле сталинского ампира и напоминает мне родные московские высотки, а во-вторых - от нее легко добираться до Дворца спорта и до стадиона "Дукла", где я по утрам разминаюсь.
- Вот и отлично! Живите там на здоровье и в этот раз. Нам важно, чтобы чехи ни о чем не догадались. Более того, с вашей помощью мы будем сбрасывать им ту информацию, которая нам необходима, чтобы ввести их в заблуждение.
- А говорите, что ваши люди не будут вмешиваться в мои хоккейные дела, - произнеся это, Тихонов улыбнулся.
- Это не вмешательство, это - конструктивное сотрудничество, - и губы Андропова тоже тронула улыбка.
После этого они обсудили еще ряд деталей, касающихся взаимодействия тренерского штаба с людьми Андропова. После чего шеф КГБ сменил тему разговора и спросил:
- Как настроение у ребят перед вылетом?
- Волнуются. Но состояние боевое, все в отличной физической форме.
- Американцев уже изучили?
- Само собой. Выделяется первое звено нападения: Том Янганс, Керт Беннет и Стив Дженсен. Янганс и Дженсен вместе играют в "Миннесоте Норт Старс", прекрасно друг с другом взаимодействуют. А Беннет из "Атланты Флеймз", но тоже опытный игрок - ему в прошлом месяце тридцать лет исполнилось. Я запомнил его по Кубку Канады. Впрочем, как и Дженсена, хотя там они играли в разных звеньях.
- А кто еще из нынешних американцев играл на Кубке Канады? - поинтересовался Андропов.
- Вратарь Пит Лопрести и нападающий Харви Беннет. Лопрести хорош - тоже из "Миннесоты", задрафтован в 1974 году. Он сын известного вратаря Сэма Лопрести, который еще до войны играл в "Чикаго Блэкхоукс", а потом защищал ворота других клубов.
- Вратарская династия, значит?
- Причем неплохая.
- Ну, у нас хотя таких и нет, зато наши вратари любого американского за пояс заткнут, - улыбнулся Андропов. - Кстати, на Кубке Канады мы с ними неплохо сыграли: в первом матче 5:4 обыграли, а во втором, кажется, 5:0.
- У вас неплохая память, Юрий Владимирович, - похвалил собеседника Тихонов.
- Пока не жалуюсь. Насколько я помню, первая игра получилась весьма грубой: наши удалялись раз пятнадцать, столько же и американцы.
- Там шведский судья Дальберг виноват - слишком либеральничал поначалу, ну, и распустил вожжи.
- А во второй игре четыре шайбы были на счету викуловского звена. И особенно активен был Борис Александров - два гола и одна голевая передача. Как, кстати, обстоят его дела?
- На прошлой неделе вернулся с ЦСКА из Волгограда - они выиграли чемпионат Вооруженных Сил.
- Значит, шансы вновь попасть под знамена сборной у парня есть?
- Поживем-увидим, - уклончиво ответил Тихонов.
Заметив, что его собеседник не в настроении развивать эту тему дальше, Андропов первым поднялся с места, чтобы проводить гостя до дверей.
25 апреля 1978 года, вторник, Миловице, 35 км от Праги, штаб Центральной группы войск
Командующий Центральной группой войск в Чехословакии генерал-полковник Дмитрий Сухоруков стоял у окна в своем кабинете и смотрел, как от здания ЦГВ отъезжает автомобиль с советским послом в Чехословакии Владимиром Мацкевичем. Буквально несколько минут назад закончилась их встреча, длившаяся более двух часов, где они обсуждали совместные действия по предотвращению возможных антисоветских эксцессов во время проведения чемпионата мира по хоккею в Праге. Вместе с послом в резиденцию ЦГВ приезжал и руководитель Представительства КГБ при Федеральном МВД ЧССР Елисей Синицын, который координировал действия своего подразделения с начальником контрразведки ЦГВ полковником Иваном Деевым.
Стоя у окна и глядя на выезжающий из ворот его резиденции кортеж, Сухоруков в который раз поймал себя на странной мысли, не дававшей ему покоя все эти дни. Казалось бы, вполне себе обычное спортивное мероприятие - чемпионат мира по хоккею, а поди ж ты - столько людей и разных подразделений поднято на ноги, что просто диву даешься. Тут тебе и Политбюро ЦК КПСС, и КГБ с Министерством обороны, и МИД, и еще куча всяких других ведомств и учреждений, которые не имеют к спорту прямого отношения. И все это происходит в стране, которую каких-нибудь тридцать три года назад советские войска освободили от фашизма. И даже он, Дмитрий Семенович Сухоруков, закончил войну именно здесь, в Чехословакии, участвуя в Пражской наступательной операции в составе 104-й гвардейской стрелковой дивизии 9-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта.
Из задумчивости генерал-полковника вывел телефонный звонок. Подойдя к столу, он поднял трубку и услышал на другом конце провода голос Главнокомандующего Объединенными Вооруженными Силами стран Варшавского Договора Маршала Советского Союза Виктора Куликова:
- Как настроение, Дмитрий Семенович? - спросил Маршал.
- Боевое, Виктор Георгиевич. Только что от меня уехал наш посол Мацкевич.
- Надеюсь, разногласий с дипломатами не было?
- Ни одного - обо всем договорились.
- Тогда действуйте по утвержденному плану. Желаю удачи, - и Маршал первым повесил трубку.
Утвержденный план операции под кодовым названием "Petlice" ("Петля") ставил целью в том числе и окружение Праги воинскими частями 18-й гвардейской мотострелковой дивизии во время наиболее драматичных дней чемпионата - на его открытии и закрытии, а также во время игр сборных СССР и Чехословакии. Потому что именно в эти дни могли произойти акты массовых выступлений, с которыми вряд ли бы справились силы местного правопорядка или армии в силу своей внутренней солидарности с демонстрантами. Эта операция была согласована лично с лидером КПЧ Густавом Гусаком, с которым Сухоруков виделся вчера днем в президентском дворце в Праге.
Главнокомандующий приехал туда на правительственной "Чайке", остановившейся у подъезда Пражского Града. В роли встречающего выступил генерал-лейтенант - начальник военной канцелярии. Он сопроводил Сухорукова до кабинета Гусака, в котором тот до этого уже бывал. Кабинет был небольшой, его стены украшали старинные гобелены, а стол хозяина стоял в глубине у стены. Поскольку Гусак хорошо изъяснялся по-русски, никаких сложностей при общении с ним не возникало. Выслушав сообщение военного о том, что в ночь на 26 апреля к Праге будут стянуты советские воинские подразделения, президент попросил лишь об одном - чтобы это было сделано как можно аккуратнее. Именно об этом его просили товарищи по Президиуму ЦК КПЧ, когда несколько дней назад они обсуждали этот вопрос на закрытом заседании. Гусак не стал вдаваться в подробности этого заседания, но Сухоруков и без этого знал, что эту операцию одобряет в лучшем случае половина членов чехословацкого руководства. Другая половина настроена категорически против, особенно это касается "чешского крыла" Президиума, которое возглавлял Любомир Штроугал. Это "крыло" считало, что появление большого количества советских солдат вокруг Праги не может укрыться от глаз рядовых пражан, что только усилит недовольство в обществе. Однако министр обороны Чехословакии Мартин Дзур был членом "словацкого крыла" того же Президиума, поэтому сумел настоять на проведении операции.
В ночь на 26 апреля десятки военных грузовиков из города Млада Болеслав, где была дислоцирована 18-я мотострелковая дивизия, двинулись в сторону Праги. До открытия чемпионата мира оставалось несколько часов.