2 мая 1978 года, вторник, Прага, возле гостиницы "Интернационал"
Рано утром Тихонов выбежал на свою привычную пробежку. Компанию ему составил майор Игорь Костюк - старший группы сотрудников КГБ, которые были прикомандированы в Праге к сборной СССР. И когда они уже достаточно отбежали от гостиницы, Костюк сообщил:
- Наш источник вчера сообщил весьма интересную информацию. Судя по всему, канадский судья Маккормак работает на чехословацкой стороне.
- Значит, я оказался прав, - отозвался на это сообщение Тихонов.
- О чем это вы? - удивился Костюк.
- О нашем матче с финнами. Два первых гола они забили нам благодаря этому самому судье, который одного за другим удалил двух наших игроков.
- Значит, уже начал отрабатывать свой хлеб.
- А вдруг это лишь наши догадки? Да и ваш источник этот - ему можно верить? - слегка замедляя темп, спросил Тихонов.
- Он, конечно, может ошибаться, но это легко установить - сегодня Маккормак будет судить матч чехов с американцами.
- Я полагаю, что чехи и без всякого предвзятого судейства обыграют звездно-полосатых, - сделал свой прогноз Тихонов, сворачивая с улицы на боковую аллею.
- Согласен, но этот же арбитр, судя по всему, будет судить и два других матча чехов - со шведами 8-го и следующую игру 10 мая, которая может стать ключевой.
- А вот это уже интересно. Получается, чехи уже заранее обеспечили себе место в финале?
- Вы в этом сомневались?
- Я-то нет, но вот сами чехи, видимо, да, если решили подстраховаться заранее. Впрочем, в любом случае, надо сегодня сходить на их игру с американцами - убедиться окончательно, что не ошибаемся ни мы, ни ваш источник.
Тихонов снова прибавил темп, обогнав своего напарника на полшага. Их пробежка была в самом разгаре.
Костюк бежал за тренером и вспоминал свой недавний разговор с заместителем руководителя представительства КГБ в Чехословакии Иваном Кузьменковым. Они встретились в первый же день после прилета Костюка в Прагу и обсуждали план совместных действий. Кузьменков доложил гостю, что им будет противостоять люди полковника Гавлика из внутренней контрразведки СТБ. Услышав это, Костюк спросил:
- Узду на этого Гавлика накинуть нельзя?
- Он человек Штроугала - одно время работал в его охране, - ответил Кузьменков. - К тому же Гавлик официально назначен одним из руководителей по обеспечению контрразведывательной деятельности на чемпионате и входит в специальную комиссию ЦК КПЧ по проведению чемпионата.
- В ту, что возглавляет первый секретарь Пражского горкома партии Александр Капек? - уточнил Костюк.
- Именно. Поэтому Гавлик всегда может прикрыться этой комиссией.
- Значит, надо искать подходы не к самому Гавлику, а к его людям. Такая возможность у нас есть?
- Возможность-то есть, да вот времени почти нет, - покачал головой Кузьменков. - Чемпионат уже завтра начнется, а нам надо не только выявить этих людей, но и найти среди них тех, кто со слабинкой. Поэтому скорый результат не гарантирую.
С тех пор минула вот уже неделя, а дела у Кузьменкова в этом направлении так и не продвинулись. И Костюка теперь заботило только одно: успеет его коллега до конца чемпионата выявить среди людей Гавлика человека со слабинкой или не успеет? Ведь от этого результата напрямую зависела и судьба его собственной миссии в Праге.
2 мая 1978 года, вторник, Москва, улицы города
Борис Александров свернул на автозаправку, чтобы заполнить бачок своего "Жигуленка" горючим и продолжить путь. Он ехал на дачу к Кучковым и с ним была его жена и дочка Катя, которых он должен был отвезти старикам, а сам собирался отправиться к себе на родину в Усть-Каменогорск. Жена и дочь сидели на заднем сиденье, причем Катя всю дорогу играла в свою любимую куклу и больших хлопот своим родителям не доставляла. Впрочем, взрослые практически не общались - сказать им друг другу было особо нечего, поэтому каждый был занят своими мыслями.
Оставив близких в машине, Александров вышел на воздух. Как вдруг кто-то хлопнул его по плечу и он услышал смех, который никогда бы не спутал ни с каким другим. Так мог смеяться только один человек - Владимир Высоцкий. Так оно и было - рядом с ним стоял знаменитый бард и актер собственной персоной, облаченный в модный батник, джинсы и с неизменной сигаретой в руке.
- Владимир Семеныч, какими судьбами? - расплылся в счастливой улыбке хоккеист.
- Да вот, только что прилетели из Харькова, с концертов, и едем в театр - у меня в двенадцать спектакль, - ответил Высоцкий.
- А с кем едете? - спросил Александров.
- С моим администратором - Гольдманом. Вон он в такси сидит, а я покурить вышел. А ты куда намылился?
- Еду на дачу к Николаю Кучкову - надо отвезти жену с ребенком. Я сегодня улетаю на родину, в Усть-Каменогорск.
- Я тоже улетаю, только через неделю - в Одессу, на очередные съемки.
- Что снимаете? - поинтересовался Александров.
- "Эру милосердия" братьев Вайнеров читал? Нет? Ну, ты и деревня - почитай обязательно. Когда выйдет фильм, сравнишь - наше кино не хуже должно получиться.
- А кто снимает?
- Слава Говорухин. Там несколько серий будет - фильм телевизионный. Я там муровца играю - капитана Глеба Жеглова.
- Про бандитов, значит, кино?
- Про них, родимых, только не нонешних, а послевоенных. Про банду "Черная кошка" слыхал? Вот за ней мой Жеглов и охотится.
Высоцкий затянулся сигаретой, после чего спросил:
- А ты почему на родину улетаешь?
- Сезон закончился, вот и хочу мать с друзьями повидать. Да я не надолго - дней на десять.
- Ах да, тебя же в сборную не взяли! - вспомнил Высоцкий. - Но ты не горюй, не взяли в этот раз, возьмут в следующий. За чемпионатом мира следишь?
- Не без этого.
- И как там наши играют? Я пока в Харькове был, упустил это дело.
- На первом месте пока идут.
- Почему пока?
- Блекло играют, без огонька.
- А ты чего от них хотел, если они таких игроков, как ты, туда не взяли? - улыбнулся Высоцкий.
В это время его окликнул Гольдман - он бил пальцами по своим наручным часам, показывая, что они опаздывают. Высоцкий тут же отбросил сигарету в сторону и протянул хоккеисту ладонь для прощания:
- Ну, Борька, держи пять - даст Бог, скоро увидимся.
И он первым побежал к автомобилю, оставив Александрова одного.
2 мая 1978 года, вторник, Прага, улицы города
- Здесь ровно двести буклетов, - передавая Франтишеку Свозилу полиэтиленовый пакет, сообщил Богумил Хорак. - Отец отпечатал их в своей типографии и уже вчера они с друзьями стали распространять их по всей Праге.
- Можно посмотреть? - спросил Франек, забирая пакет.
- Не можно, а нужно, - улыбнулся Хорак.
Он сам достал из пакета один из буклетов и показал другу сначала его обложку. На ней была размещена большая фотография сборной Чехословакии образца 1969 года, когда они на чемпионате мира в Швеции дважды обыграли советских хоккеистов, чем взбудоражили практически всю свою страну. Под фотографией красовалась надпись, сделанная аршинными буквами. Она гласила: "Так было в Швеции, так будет в Праге!". Открывала буклет драматическая история, которая произошла в 1950 году с чехословацкой сборной по хоккею. За год до этого эта команда стала чемпионом мира, а в марте 50-го почти вся целиком оказалась… в тюрьме. Игроков обвинили в том, что они хотели стать невозвращенцами - остаться в Англии во время очередного чемпионат мира по хоккею. И вместо Лондона они отправились за решетку. В буклете имелись фотографии тех игроков, получивших разные тюремные сроки: Богумила Модры (15 лет тюрьмы), Аугустина Бубника (14 лет), Станислава Конопасека (12 лет), Вацлава Розиняка, Владимира Кобранова (по 10 лет) и других.
Следом за этой статьей в буклете шел текст песни Марты Кубиштовой "Молитва Марты" 1969 года, которая стала гимном "Пражской весны", а также приводились отрывки из "Хартии-77". Наконец, на последней странице буклета, под фотографией Вацлавской площади, был помещен призыв ко всем пражанам: "Отметим победу нашей сборной на том же месте, на котором мы радовались такой же победе девять лет назад. Нация едина своим духом".
- Правда, здорово? - восторженно произнес Хорак, возвращая буклет в пакет.
- И что нужно с ними сделать? - спросил Франек.
- Надо обойти несколько домов и вложить эти буклеты в почтовые ящики. Я уже раздал по двести буклетов нашим ребятам и они еще полчаса назад отправились по своим адресам. Мы с тобой поедем в Прагу-5 и сделаем то же самое. Ты готов или боишься?
- Я же не испугался колоть с тобой шины и не выдал вас с ребятами в милиции, - напомнил другу перипетии недавней истории Франек.
После этих слов Хорак пожал другу руку и они, усевшись на велосипеды, отправились разносить буклеты по почтовым ящикам. Им надо было управиться за два часа, поскольку вечером обоим, в компании их приятелей по спортивной школе, предстояло посетить матч чемпионата мира между сборными Чехословакии и США. Это было плановое мероприятие - ученикам их школы выдали специальные абонементы на все матчи чехословацкой команды, чтобы ребята могли активно поддержать своих соотечественников. Для этого они даже заготовили плакаты с победными призывами, обращенными к чехословацким игрокам.
Приехав на один из перекрестков Праги-5, мальчишки разделились: Хорак взял себе левую улицу, Франек - правую.
Поскольку дело это было нехитрое - заходи в подъезд и распихивай буклеты по почтовым ящикам - уже спустя час Франек практически опустошил свой пакет. На его дне оставалось около трех десятков буклетов, с которыми он зашел в последний подъезд типовой девятиэтажки. Подойдя к стене, где были почтовые ящики, Франек начал споро их рассовывать. И в этот самый миг он услышал за свой спиной мужской голос, обратившийся к нему с вопросом:
- Что это ты делаешь, парень?
Франек обернулся и обомлел - перед ним стоял милиционер. Судя по хозяйственной сумке, которая была у него в руках, он жил в этом подъезде и возвращался домой с работы, попутно зайдя в магазин за продуктами.
Ошеломленный неожиданным появлением стража порядка, Франек стоял перед ним с последним буклетом в руке, который он не успел бросить в ящик, и не знал, что ответить. Тогда милиционер не стал больше ничего спрашивать, а просто взял у него из рук буклет, чтобы посмотреть, что на нем изображено. И в течение минуты листал и изучал его содержимое. После чего вернул буклет мальчишке и спросил:
- В мой ящик ты тоже такой бросил?
- А какой у вас ящик? - спросил Франек.
- Девяносто пятый.
Мальчишка посмотрел на ящики и увидел, что этот буклет, что он держал в руках, был предназначен именно для того, на котором значился 95-й номер.
- Это ваше, - произнес Франек и протянул буклет милиционеру.
Тот взял его и сказал:
- Будь осторожен парень - не все в Праге такие, как я.
И сунув буклет в сумку, милиционер направился к лифту. А Франек, позабыв про пустой пакет, оставшийся лежать на подоконнике, стремглав бросился вон из подъезда.
Спустя час он уже сидел на трибуне Дворца спорта и драл горло за свою сборную. Кричать пришлось много, поскольку весь первый период ни одна из команд не могла забить гол. Однако, несмотря на это, игра вовсе не выглядела ожесточенной. Создавалось даже впечатление, что идет товарищеская игра - хоккеисты редко вступали в единоборство друг с другом, а если такое и происходило, то никакой грубости с обеих сторон не наблюдалось. На матче присутствовал посол США в Чехословакии, который сидел с каким-то чехословацким дипломатом, и это соседство лишь дополняло общее впечатление о том, что матч товарищеский. И победитель в нем заранее известен.
- Смотри, вон сидит советский тренер, - толкнул Франека в плечо Хорак и пальцем указал на мужчину, который сидел на гостевой трибуне справа от них и что-то писал в своем блокноте. - Видишь, что-то строчит в своем кондуите - готовится к игре с нашими.
- А это точно он? - выразил сомнение Франек.
- А кто же - Тихонов собственной персоной, - без капли сомнения в голосе ответил Хорак.
Тем временем только во втором периоде были забиты первые голы в этой игре. Их было три, причем все они были на счету чехословацкой сборной. А в третьем периоде голов было уже восемь - пять забили хозяева льда и три гости. В итоге со счетом 8:3 победила сборная Чехословакии.
Когда прозвучала сирена, возвестившая об окончании этого не слишком интересного матча, Тихонов сделал в своем блокноте последнюю и самую лаконичную запись: "За весь матч - ни одного удаления!" Это было редчайшее явление, с которым даже он, человек, который присутствовал на многих чемпионатах мира, почти никогда не сталкивался. Отыграть 60 минут и ни разу никого не удалить - это надо было постараться.
"Этот канадец Маккормак и в самом деле весьма занятная личность", - подумал Тихонов, закрывая свой блокнот.
3 мая 1978 года, среда, Прага, улицы города
Милан Затопек сидел в уютной пивной и потягивал темное пльзенское пиво, когда за столик к нему подсел светловолосый мужчина в джинсах и синем батнике. Это был один из игроков шведской сборной, с которым Затопек был знаком еще с прошлого пражского чемпионата мира - 1972 года. Затем они активно общались почти три года спустя - в сентябре 1975 года, когда Затопек приезжал в шведский Евле, где играла родная команда этого хоккеиста "Брюнес". Зампред Чехословацкого хоккейного союза приезжал в этот город не случайно - он хотел увидеться с двумя перебежчиками: Вацлавом Недомански и Рихардом Фардой, которые летом прошлого года сбежали в Канаду и теперь играли в клубе ВХА "Торонто Торос". Этот клуб осенью совершал турне по Скандинавии (игры проходили в Финляндии и Швеции) и Затопек специально отправился туда по поручению чехословацких властей, чтобы попытаться уговорить двух беглецов вернуться на родину. И посредником в этих переговорах выступал как раз этот шведский хоккеист, которому была обещана за это крупная сумма в шведских кронах. Однако те переговоры так и завершились безрезультатно (Недомански и Фарда вернулись в Канаду), однако контакты Затопека и шведа благополучно продолжились. Например, они снова встретились на первом Кубке Канады в 1976 году, куда Затопек прилетал в составе сборной ЧССР.
Заказав гостю такую же кружку пива как и себе, Затопек спросил на хорошем английском:
- Как настроение перед завтрашней игрой с русскими?
- Отличное. А почему вас это интересует?
- Потому что вы первые, кто может их остановить.
В это время официант поставил перед шведом кружку с пивом и тот сделал глоток. После чего произнес:
- Всегда любил ваше пиво.
- Но еще больше ты любишь деньги, если мне не изменяет память, - заметил Затопек.
- Одно другому не мешает, - и губы шведа тронула улыбка.
- Деньги я вспомнил не случайно, - продолжил свою речь чех. - У меня есть к тебе деловое предложение, которое может принести тебе хороший приработок.
- Рекламировать вашу хоккейную амуницию, вроде клюшек "Артис" или коньков "Ковопол"? - спросил швед.
- Это могут сделать без тебя и другие агенты "Прагаэкспорта", - отмахнулся Затопек. - Речь идет об акции, которая в рекламе не нуждается - она ей противопоказана.
Сделав еще пару глотков из кружки, швед поставил ее на стол и внимательно посмотрел на собеседника, ожидая продолжения разговора.
- Надо завтра хорошенько припечатать одного из русских, - выдержав паузу, произнес Затопек.
- Я их постоянно припечатываю к бортам во время матчей, - усмехнулся швед. - Например, недавно в Швеции, где у нас были две товарищеские игры.
- Видимо, плохо припечатывал, если они надрали вас 7:1 и 10:0, - покачал головой Затопек. - Но я веду речь не об этом. Нам надо, чтобы после твоего припечатывания один из русских не вышел на игру с нами.
- То есть, я должен его сломать?
- Пусть будет так, - кивнул Затопек.
- И кто же этот бедолага?
- Владимир Петров из первого звена.
- Отличный игрок, - не скрывая своего восторга, заметил швед.
- Если бы он был игрок так себе, я бы тебе этого предложения не делал. Игрок он и в самом деле отменный. Успевает играть в первом звене, да еще Тихонов задействует его в четвертой пятерке на той же позиции центрального. Кстати, вам завтра предстоит с этим столкнуться.
- В этой игре мы из штанов выпрыгивать не будем, - усмехнулся швед.
- То есть, на победу не рассчитываете?
- Просто мы реально оцениваем свои шансы. Нам бы за третье место зацепиться, а за два первых деритесь вы с русскими.
- Вот я и прошу тебя нам помочь, - и Затопек, отодвинув в сторону свою пустую кружку, придвинулся поближе к шведу. - Сломай завтра Петрова и получишь на свой счет кругленькую сумму в шведских кронах.
- Я бы не отказался и от долларов.
- Хорошо, как скажешь, - кивнул Затопек.
- Насколько вы готовы раскошелиться?
Вместо ответа чех достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку и, вырвав из нее страничку, вывел на ней нужную цифру. Взглянув на нее, швед покачал головой:
- Одного нуля не хватает.
И Затопек тут же прибавил к написанной цифре требуемый ноль. Затем ручку взял уже швед и написал чуть ниже цифры номер своего банковского счета. Пробежав его глазами, Затопек спрятал листок в карман вместе с книжкой. После чего спросил:
- Значит, можно на тебя надеяться?
- Никаких гарантий дать не могу, - ответил швед, допивая пиво. - Игра есть игра - никогда не знаешь, как там дело сложится. Но постараться постараюсь. Хочу машину поменять - старая уже надоела. Так что ваши деньги мне как раз кстати будут.