9 февраля 1977 года, среда, Усть-Каменогорск
В зале ожидания перед вылетом самолета Анжела села в дальнем углу в кресло и постаралась, чтобы Александров ее не заметил. Сделать это было не трудно - хоккеист, наконец-то дочитавший до конца статью в "Советском спорте", был увлечен собственными мыслями и по сторонам не смотрел. Повезло девушке и в салоне ТУ-134: место Александрова оказалось в хвосте, а у нее - в передней части. Поэтому все пять часов полета он ни о чем не догадывался. И только когда они прилетели к месту назначения, Анжела решила открыться. При выходе из аэропорта она окликнула хоккеиста и громко рассмеялась, когда увидела его вытянутое от удивления лицо.
- Видели вы бы себя в эту минуту, сами бы упали от смеха, - сказала девушка, когда Александров, наконец, пришел в себя.
- Вы либо сумасшедшая, либо авантюристка, - объявил он девушке, после чего… тоже рассмеялся.
- И все же, как вам взбрело в голову лететь вместе со мной? - спросил хоккеист, когда они вышли на заснеженную улицу.
- Просто я никогда не была в Усть-Каменогорске, поэтому подумала: как было бы хорошо, чтобы моим гидом по нему был олимпийский чемпион Борис Александров.
- Я же говорю, что вы авантюристка, - взяв девушку под локоть, хоккеист повел ее к остановке такси.
Пока они мчались по вечернему городу к проспекту Ленина, где жила мама Александрова, Анжела, сидя на заднем сиденье, внимательно вглядывалась в очертания домов, мелькавшие за окном.
- Не портите себе зрение - завтра с утра я покажу вам город, - не поворачивая головы назад, обратился с переднего сиденья к девушке Александров.
- Дама у нас впервые? - поинтересовался водитель.
- Да, москвичка, прилетевшая взглянуть на красоты города металлургов, - подтвердил догадку таксиста хоккеист.
- Я действительно у вас впервые, зато мой компаньон местный, причем очень известный. Вы разве его не узнали?
Водитель, который до этого взглянул на них мельком, теперь стал разглядывать своего пассажира с переднего сиденья более тщательно.
- Не может быть - Александров? - наконец, сорвался с губ таксиста восхищенный возглас.
- Браво, вам хватило меньше минуты! - и Анжела захлопала в ладоши.
- Командир, ты поменьше крути головой в мою сторону, а то мы разобьемся к чертовой матери - гололед все-таки, - заметил Александров.
- Да я буду последним человеком, если угроблю самого Бориса Александрова, - ответил водитель.
После чего попросил:
- Борис, если вам не трудно - откройте, пожалуйста, бардачок и поставьте автограф на моем маршрутном листе. Покажу завтра ребятам, они с ума сойдут.
Александров так и сделал: нашел в бардачке упомянутый лист, а также авторучку и поставил свою размашистую подпись.
- А у меня автограф взять не хотите? - вновь подала голос Анжела.
- А вы кто будете? - поинтересовался таксист.
- Я актриса Ольга Науменко. "Иронию судьбы" смотрели?
- Брошенка? - сразу догадался водитель.
- Она самая.
- Девушка шутит, - вмешался в их разговор Александров, разоблачив свою спутницу. И повернувшись к Анжеле: - А вы еще и аферистка.
- Просто я никогда не раздавала автографов - захотелось попробовать, - пожала плечами девушка и снова отвернулась к окну.
Вскоре они подъехали к дому № 3 на проспекте Ленина. Александров расплатился с таксистом и они с Анжелой вошли в плохо освещенный подъезд кирпичной пятиэтажки.
- Никогда бы не подумала, что олимпийские чемпионы живут в таких условиях.
- Здесь живет моя мама, - коротко ответил хоккеист. - Кстати, зовут ее Александра Михайловна.
Мамой Александрова оказалась миловидная, невысокого роста женщина, которая вышла на их звонок в цветастом фартуке - оказалось, она перед этим мыла посуду на кухне. Увидев сына, мать всплеснула руками и произнесла лишь одно слово: "Борька!" После чего расплакалась.
- Мам, ты чего? - сын обнял женщину за плечи.
И тут же осекся, увидев на тумбочке в коридоре газету "Советский спорт" со статьей "Удар в спину". Взяв ее в руки, хоккеист ушел на кухню, где, судя по шуму, выбросил газету в мусорное ведро. После чего снова появился в коридоре и спросил:
- Газету Алан принес? Кстати, как он?
- Уволился, сидит теперь дома, - коротко ответила мать. После чего задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:
- А это кто с тобой, сынок?
- Туристка, - без тени иронии на лице ответил Александров. - Приехала в наш город на экскурсию, а я вызвался быть ее гидом. Так что ты, мам, ничего такого не думай. Сделай нам чего-нибудь поесть, а потом мы ляжем: Анжела в гостиной, а я на кухне, на раскладушке.
И так уверенно он это сказал, что мать не стала больше ни о чем его расспрашивать - даже про жену сына, которая должна была вот-вот родить, не обмолвилась ни словом, прекрасно осведомленная о том, что в молодой семье не все ладно. Причем догадывалась, что эти нелады вызваны больше характером ее сына, чем поведением родителей невестки, которые были людьми известными и особенно это касалось тестя - знаменитого советского киноактера Николая Апанасовича Кучкова, которого мать Александрова обожала с детства. И вот угораздило же ее сына стать этому человеку зятем! Когда Александра Михайловна об этом узнала, она сразу поняла - ничего хорошего из этой женитьбы не выйдет. Получилось, как в воду глядела.
10 февраля 1977 года, четверг, Усть-Каменогорск, квартира Александровых
Александров проснулся утром от голосов, доносившихся в приоткрытую дверь кухни из гостиной. Прислушавшись, он понял, что это разговаривают его мама и Анжела. Мать хоккеиста рассказывала гостье о детстве своего сына, попутно показывая ей фотографии из семейного альбома, где были запечатлены этапы хоккейного пути юного Бориса Александрова:
- Борьку с пяти лет отец поставил на коньки. Хоккей в те годы был очень популярен и чуть ли не в каждом дворе дети гоняли шайбу. Ведь наш Усть-Каменогорск считается родиной казахстанского хоккея. Я помню, как отец вырезал Борису щитки из валенок и сам сколачивал ребятне деревянные ворота, обтягивая их рыболовной сетью. Мальчишки намазывали руки гусиным жиром и даже обматывали газетами, чтобы не было обморожений - играли-то на открытом воздухе с утра до позднего вечера. Вот видите, на этой фотографии Борис как раз играет на нашей старой дворовой площадке.
Было слышно, как шелестят страницы в семейном альбоме и мерно тикают ходики на стене. И над всем этим витал ровный голос матери, которая продолжала свой рассказ:
- Все мальчишки мечтали попасть в состав нашего усть-каменогорского "Торпедо", которое еще в 57-м году заняло второе место в чемпионате Казахстана. И нашему Борьке повезло - он попал в юношеский состав еще школьником, в команду "Спутник-4" под руководством Юрия Тархина. Вот он на фотографии с мальчишками.
А здесь Борьке 12 лет. Их команда в тот год выиграла сразу несколько турниров на призы газеты "Пионерская правда" - первенство города, области и республики в придачу. Они тогда завоевали право представлять Казахскую ССР на турнире "Золотая шайба" в Воскресенске. Правда, занять призовое место им не удалось, но их команду признали самой техничной на турнире. И особенно поразил всех наш Борис. Вот он на фотографии - маленький, щупленький, откуда только силы брались. Но характер у него был взрывной.
- Уже тогда? - спросила Анжела.
- Его отец любил приговаривать: "Я вспыльчивый, но отходчивый". Вот и сын такой же. Но отец его сильно баловал, в отличие от нашей дочери. На дворовой площадке детишкам даже конфеты раздавал, если те точный пас Борьке в игре отдавали. За это детишки нашего сына "Гаденышем" прозвали, а потом и вовсе "Пупом" нарекли - за то, что он всегда хотел, чтобы вся игра через него шла. Но как же иначе, если Борька и в самом деле в хоккей лучше всех играл? Я вот в этой игре мало что смыслю, но иногда сама удивлялась тому, как ему легко удается с шайбой управляться - она будто привязанная к его клюшке. Поэтому его и в хоккейную секцию сразу взяли. А отец и туда стал наведываться. И там все время с тренерами ругался, считая, что они несправедливы к сыну. Чтобы мальчик не делал, отец его всегда оправдывал. Вот Борька нос все сильнее и задирал. И дозадирались оба - сына из секции отчислили. Потому что какому тренеру охота слышать пьяные окрики отца с трибуны? Так Гордеич знаете, что заявил на это? Дескать, сам воспитаю из Борьки хоккеиста. Я ему тогда сказала: уйми свою гордыню, приведи Борьку обратно, а сам на тренировки не ходи. Но он не послушался. А что в итоге получилось? Три месяца он промучился, после чего пошел к тренеру и попросил его принять сына обратно. И тот, душа-человек, согласился. Правда, взял с отца расписку, что тот никогда не будет приходить на тренировки. А то ведь до этого его там иначе, как "хромым чертом", не называли.
- Почему хромым?
- Так воевал он. Перед самой войной его призвали на флот. Летом сорок второго получил первое ранение, потом второе - более тяжелое. Два года пролежал в госпиталях, перенес четыре сложнейшие операции и домой возвратился без ноги - на мине подорвался. На гимнастерке - орден Красной звезды, несколько медалей. Он вообще-то добрым был, но уж больно вспыльчивый. Борис в него пошел.
- Почему был?
- Умер Виктор Гердеевич четыре года назад. Бориса тогда как раз в ЦСКА взяли, выставили на первый турнир. А у отца как раз в это время рак диагностировали. Так он написал армейским начальникам, чтобы те ничего не рассказывали Борису - чтобы тот от хоккея не отвлекался. Борис о смерти отца узнал уже после турнира. Так убивался…
Лежа на раскладушке и слушая рассказ матери, Александров мысленно перенесся в свое прошлое.
Ретроспекция. 1960-е годы, Усть-Каменогорск
Борис проснулся ночью от какого-то шума во дворе. Откинув одеяло, он облокотился на подоконник и выглянул в окно. При свете одинокого фонаря мальчик ясно разглядел силуэт человека, который шел с ведром на их площадку, где они гоняли в хоккей и где чуть позже будет возведена настоящая хоккейная "коробка". А пока ее не было, детям приходилось гонять шайбу на утрамбованном снегом пятачке. По тому, как шел человек - а он хромал на одну ногу - Борис понял, что это не кто иной, как его отец. Осторожно вылив из ведра воду на снежный настил площадки, отец взял в руки дощечку и стал выравнивать залитое водой место, стараясь сделать его как можно гладким. "Да это он нам каток заливает!" - догадался Борис. Отец давно хотел это сделать, чтобы его сын с товарищами смогли играть в хоккей не в валенках, а на настоящих коньках.
Борис осторожно встал с постели и, стараясь не разбудить мать, которая спала в соседней комнате, стал одеваться. В какой-то миг мать начала ворочаться, поэтому сын застыл на месте, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из родительской комнаты. Наконец, там все опять стихло, и Борис продолжил свое дело - натянул на ноги штаны. Потом вышел в коридор и облачился в пальто, а на голову водрузил шапку. В это время дверь отворилась и в предбанник вошел отец с пустым ведром. Увидев сына, он удивился:
- Ты чего это, Борька?
Вместо ответа сын отправился на кухню и взял там второе ведро. Здесь же, в раковине, наполнил его водой. И осторожно, чтобы не расплескать содержимое ведра, зашагал во двор. Отец молча проводил его взглядом, после чего тоже побрел на кухню.
Так они с отцом и ходили из дома на площадку, переносив не один десяток ведер с водой. Дул холодный ветер с Иртыша, над головой скрипуче покачивался одинокий фонарь, а трехсоттысячный город мирно спал накануне очередного рабочего дня. И только два человека не сомкнули в ту ночь глаз - отец и сын Александровы.
Когда проснулась мать, она застала своих мужчин на кухне за завтраком. Женщина ни о чем не догадалась, только удивилась, что оба ее ведра стоят на полу с мокрым дном. Но спросить что-либо у своих мужчин она не успела. Муж, наскоро одевшись, ушел на работу. А Борис отправился в свою комнату, чтобы спустя несколько минут, засовывая на ходу в портфель пару бутербродов, завернутых в газету, убежать в школу. Он мчался по заснеженной улице и мечтал только об одном: чтобы поскорее закончились уроки и он смог бы выйти на каток с коньками на ногах и с клюшкой в руках. Так начинались его хоккейные университеты.
Впрочем, то же самое могли сказать и миллионы других советских мальчишек, кто гонял в те годы шайбу у себя во дворах. Не был исключением и Усть-Каменогорск, где хоккей был чрезвычайно популярен. Местное "Торпедо" в сезоне 1966/1967 едва не вышло в высшую лигу, что подхлестнуло популярность в городе хоккея. Однажды на один из поединков торпедовцев на хоккейный стадион набились 8000 болельщиков - при вместимости его около 3000 человек! Тренировал тогда команду Юрий Баулин (он потом приведет московский "Спартак" к бронзовым наградам - в 1972 году). Кумирами усть-каменогорских мальчишек в те годы были Евгений Поладьев, Вадим Куликов, Олег Домрачев, Виктор Семыкин, Валерий Кириченко. А спустя несколько лет им на смену пришло поколение Бориса Александрова, рядом с которым играли Владимир Локотко, Равиль Гатаулин, Виталий Филиппов и другие.
Вспоминая теперь эти события, Александров поймал себя на мысли, что было это, вроде бы, недавно - каких-нибудь шесть-семь лет назад, а воспринимается им уже как далекая история. Видимо, переезд в Москву и водоворот событий, захвативших его там, так сместил у него временные ориентиры, что он стал воспринимать свое недавнее прошлое, как предание старины глубокой.
10 февраля 1977 года, четверг, Усть-Каменогорск, квартира Александровых
Войдя в комнату, Александров прервал разговор женщин и обратился к матери:
- Мам, приготовь гостье завтрак, а я пока схожу к Алану. Он дома?
- Я же тебе вчера говорила, что он месяц назад с завода уволился. Где ему еще быть?
Алан Супреев, детский приятель Александрова, с которым они играли в юношеском составе усть-каменогорского "Торпедо", жил в этом же подъезде, только этажом выше. Когда он увидел на пороге своего друга, то первые мгновения стоял как вкопанный, не в силах произнести ни единого слова. Да и потом, когда они обнялись и нежданный гость зашел в квартиру, Алан еще какое-то время хранил молчание, не веря в то, что к нему пришел его старинный приятель, с которым они не виделись около года - с тех пор, как Александров навещал мать сразу после Олимпиады в Инсбруке.
Они прошли на кухню, где в детстве частенько сиживали допоздна, когда приходили с хоккея домой и коротали время в спорах на всё ту же хоккейную тему. С тех пор на этой кухне мало что изменилось, даже вид из окна был прежний - внизу раскинул свои владения детский сад, а вдалеке виднелись корпуса Востокмашзавода, на котором некогда трудился Алан. Глядя теперь на его очертания, Александров спросил:
- Мать сказала, что ты с завода уволился?
- Не уволился, а уволили. А вот почему, не спрашивай - длинная история.
- Из заводской команды тоже турнули? - усаживаясь на табуретку, продолжал свой допрос Александров.
- А вот это дудки - играю.
- Хорошо, а то я тебе новые краги привез. Зайдешь потом к матери, заберешь.
- Спасибо, знаешь, чем обрадовать старого приятеля.
- Зато ты не знаешь - зачем матери вчерашний "Советский спорт" показал?
- Так то не я. Вернее, не по моей вине вышло. Ей кто-то по телефону позвонил и про статью рассказал. А она ведь знает, что я "Советский спорт" выписываю. Ну, естественно, пришла… Дальше сам понимаешь.
Друзья какое-то время помолчали, после чего Алан нашел в себе смелость спросить:
- Тебя самого из ЦСКА теперь турнуть не собираются?
- Если турнут, я сюда вернусь - буду за родное "Торпедо" гонять.
- Ты сам-то веришь в то, что говоришь? - усмехнулся Алан. - Наши вот-вот во вторую лигу вылетят, а ты возвращаться собрался. Если в Москву попал, то держись за нее до последнего. Ты ведь один из всего нашего призыва смог не только в столице закрепиться, но и славы вдоволь хлебнуть - Олимпиаду выиграл, чемпионат СССР, против самих канадцев сумел поиграть. Таких успехов больше ни у кого из наших нет - ни у Равиля Гатаулина, ни у Володьки Локотко. Кстати, как они?
- Равиль по-прежнему играет в столичном "Динамо", а Володька - в "Крыльях Советов". Но я с ними редко вижусь. Ты лучше расскажи, как у тебя с Ленкой?
- Разбежались, как только с завода уволился. Ну, и ладно. Мне в моей "двушке" без бабы даже легче - дышится свободнее. Ты, женатик, мне теперь, небось, завидуешь?
Ответить Александров не успел - в дверь позвонили. Алан отправился на зов, а когда открыл дверь, был удивлен не меньше, чем в тот момент, когда увидел на пороге своего старого приятеля. Но теперь перед его взором предстала симпатичная блондинка в модном пальто с меховым воротником.
- Девушка, вам кого? - спросил Алан.
- Бориса Александрова, чемпиона Олимпийских игр, - без тени смущения ответила незнакомка.
- А как ему передать, кто его ищет?
- Скажите, что Анжела.
- Так вас зовут Анжела? Та самая маркиза ангелов?
- Нет, не та самая - Анжела и Анжелика это разные имена.
- Все равно позвольте называть вас маркиза.
- Ну, если вам так нравится… - не стала возражать девушка.
- Борис! - Алан повернулся вполоборота и осекся - его приятель уже стоял у него за спиной.
- Вы уже позавтракали? - выходя на площадку, спросил у девушки Александров.
- Да, ваша мама накормила меня пельменями. Было очень вкусно.
- Борис, кто это? - вновь подал голос Алан.
- Туристка из Москвы. Приехала посмотреть на красоты нашего города, а я вызвался быть ее гидом. Кстати, твой "Жигуленок" на ходу?
- Стоит во дворе.
- То, что он стоит, я еще вчера заметил. У него колеса крутятся?
- Обижаешь, Борис.
- Тогда, будь другом - прокати нас по городу. А то у девушки туристическая путевка пропадает.