9 февраля 1977 года, среда, аэропорт "Домодедово"
Углубившись в чтение газетной статьи, Александров не заметил, как невдалеке от него, у того самого киоска "Союзпечати", где он купил газету, остановились двое людей - молодой человек и девушка. Это были Егор Красовский и Анжела Белова, которые несколько минут назад приехали в аэропорт и без труда обнаружили в зале ожидания хоккеиста. Указав на него своей спутнице, журналист стал вслух размышлять о том, как Анжеле следует подойти к Александрову и ненавязчиво затеять с ним разговор.
- Ты главное не волнуйся, твоя красота сама заставит обратить его на тебя внимание.
- Но прежде чем начать торговать своей красотой, мне нужно ему хоть что-то сказать, - резонно заметила девушка.
- Подойди к нему и скажи: "Ваше лицо мне кого-то напоминает. Вы случайно не артист?" Вряд ли он захочет скрыть свое инкогнито, понимая, что только раскрыв его он сможет заинтересовать такую красавицу. Хотя подожди… - Красовский схватил за локоть девушку, которая уже собиралась идти к хоккеисту.
Молодые люди заметили, как Александров, до этого внимательно читавший газету, оторвал от нее глаза и, откинув голову назад, стал прислушиваться к разговору двух мужчин, которые сидели на лавке прямо за его спиной.
- Видишь, как внимательно он слушает разговор этих двоих? - спросил Егор свою спутницу. - Хочешь я угадаю, о чем говорят эти мужики?
- О чем? - не скрывая своего любопытства, спросила Анжела.
- Они наверняка обсуждают сегодняшнюю статью в "Советском спорте", где речь идет об Александрове. А он эту статью как раз сейчас и читает. Если это так, то нам повезло - повод для знакомства найден.
Егор оказался прав - хоккеист и в самом деле услышал за своей спиной разговор двух мужчин, которые, сидя на скамейке, обсуждали ту же самую статью в "Советском спорте", которую он в эту минуту читал. Александров оторвался от газеты и целиком сосредоточился на разговоре неизвестных.
- Хорошо врезали этому Александрову - давно пора. Совсем парень совесть потерял, перепутав спортивную площадку с подворотней, - вещал один из мужчин.
- Еще один моралист выискался, - возразил собеседнику его оппонент. - А ты забыл, что в песне поется: "В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей". Александрова даже канадцы признали самым смелым нашим хоккеистом.
- Какая там к черту смелость - своего же товарища в спину толкать. Гнать надо из спорта таких "смельчаков", - не унимался первый спорщик.
- Да мало ли что в игре может случиться?! Ну, не рассчитал маленько свои силы, ну, толкнул на борт. А этот журналист сразу в крайность: мол, шпана, ушел с поля, не извинившись. Да я уверен, что Александров уже на следующий день нашел Гуреева и попросил у него прощения. Этим газетчикам лишь бы сенсацию сотворить, а до правды им и дела нету.
- Этот парень явно подхватил звездную болезнь, а с таким диагнозом прощения ни у кого не просят, - продолжал стоять на своем первый спорщик.
- Как же вам не стыдно думать так о людях, - услышал Александров приятный женский голос, который внезапно вмешался в спор двух мужчин. Хоккеист даже специально повернулся вполоборота, чтобы лучше разглядеть незнакомку. То, что он увидел, его изрядно поразило - напротив спорщиков стояла очень симпатичная блондинка в стильном импортном пальто с меховым воротником.
- А вы кто, собственно, такая? - поинтересовался первый спорщик, который был явно обескуражен тем, что какая-то молодая особа встряла в их разговор о хоккее.
- А какая вам разница, кто я такая. Просто я шла мимо и случайно услышала фамилию Александрова. А его сегодня только ленивый не пинает ногами, обвиняя во всех грехах. Вот и вы туда же, уважаемый.
- Вы ему случайно не родственница? - продолжал допытываться первый спорщик.
- Я ему такая же родственница, как и вы. Но повторяю вам еще раз - нельзя так категорично судить о людях, отталкиваясь от одной лишь газетной заметки. Вот ваш товарищ это понимает, а вы нет.
- Мой товарищ лицо заинтересованное - он болеет за ЦСКА. Как и вы, судя по всему.
- Я болею за "Трудовые резервы", - голосом, полным сарказма, произнесла девушка.
Мужчины от души рассмеялись этой шутке своей собеседницы. В это время звонкий женский голос объявил по громкой связи о регистрации на рейс до Хабаровска. Мужчины тут же вскочили со своих мест и, извинившись перед незнакомкой, поспешили к стойке регистрации. Следом за ними собралась было отправиться по своим делам и девушка, но Александров не дал ей этого сделать. Поднявшись со своего места, он шагнул к красавице и спросил:
- Девушка, вы не хотите познакомиться с человеком, которого так энергично только что защищали?
Анжела Белова, а это была именно она, смерила хоккеиста пристальным взглядом и предположила:
- Судя по всему, вы хотите воспользоваться тем, что я этого Александрова в глаза никогда не видела.
- Откуда же вы про него знаете?
- Сегодня все мужчины на нем помешались - в автобусе я слышала такой же яростный спор об этом человеке.
- И тоже встали на его защиту?
- Нет, удержалась. А вы правда тот самый Александров?
Чтобы развеять последние сомнения девушки, хоккеист достал из внутреннего кармана своей роскошной дубленки паспорт и развернул его перед незнакомкой.
- Как тесен мир, - всплеснула руками девушка и представилась:
- Анжела.
После чего добавила:
- Паспорт показать? - и ее рука потянулась к красивой кожаной сумочке, купленной в магазине "Ванда".
Александров от души рассмеялся этой шутке - девушка ему явно нравилась.
- Что привело вас в аэропорт? - возвращая документ на прежнее место, спросил Александров.
- Встречаю подругу - она должна прилететь из Симферополя. А вы тоже кого-то ждете?
- Нет, я улетаю.
- Куда, если не секрет? - поинтересовалась Анжела.
В этот самый миг тот же женский голос по громкой связи объявил о начале регистрации на рейс до Усть-Каменогорска. Заметив, как потянулась к спортивной сумке, стоявшей на скамейке, рука хоккеиста, девушка тут же обо всем догадалась.
- Бежите от разъяренной толпы? - спросила она.
- Да, знаете, хочу съездить на родину - туда, где меня не будут упрекать в звездной болезни.
- В таком случае, желаю вам удачи, - стараясь, чтобы ее голос был бодрым, произнесла Анжела.
На самом деле она была обескуражена таким ходом событий и не знала, что ей теперь предпринять. Вдалеке, за спиной Александрова, она видела, стоявшего у киоска "Союзпечати" Егора Красовского и мысленно представляла его скорое разочарование от того, что их миссия ни к чему не привела.
- Не хотите оставить мне свой адрес? - первым прервал молчание Александров.
- Зачем?
- Когда вернусь, приглашу вас куда-нибудь.
- А когда вы вернетесь?
- Думаю, до конца недели управлюсь.
- Боюсь, к тому времени я уже буду занята другим.
Анжела рассчитывала на сиюминутный эффект от своего знакомства с хоккеистом, но вовсе не предполагала, что общение с ним растянется на неделю, а то и больше. Ведь материал Егору надо было раздобыть как можно скорее.
- В таком случае, приятно было познакомиться, - смущенно улыбаясь, произнес Александров и, перекинув ремень сумки через плечо, отправился к стойке регистрации.
Когда Анжела подошла к Егору, тот первым делом спросил:
- Куда он направился?
- Регистрироваться на рейс до Усть-Каменогорска.
- Японский бог! - в сердцах воскликнул журналист. - Когда вернется?
- В конце недели.
- Значит, плакала моя статья.
- Черт с ней с этой статьей, лишь бы ты не плакал, - беря Егора под локоть, произнесла Анжела.
- Ты не понимаешь, как мне нужна эта публикация. Это же такой благодатный материал! И ведь так здорово все устроилось - он даже ни о чем не заподозрил. Ах, как жаль, что все так глупо расстроилось.
- Тебе действительно так нужна эта чертова статья? - отпуская руку Егора, спросила Анжела.
- Стал бы я затевать эту авантюру, если бы мне было все равно. Да и шефу уже обещал.
- Но что ты предлагаешь: бежать к нему, упасть в ноги и попросить сжалиться - прямо здесь дать тебе интервью?
- Ну, откуда я знаю, что делать? - развел руками Егор. По его лицу было видно, что он в отчаянии.
Какое-то время они молчали, думая каждый о своем. Наконец, первой прервала молчание Анжела. Голосом, полным решимости она внезапно объявила:
- Хорошо, идем к кассе за билетом.
- Каким билетом? - Егор уставился на девушку изумленным взором.
- До Усть-Каменогорска, - без тени улыбки на лице ответила девушка. - Я полечу вместе с ним. Постараюсь смягчить его сердце прямо у него на родине - разузнаю все секреты и попытаюсь побыстрее вернуть его назад.
- Я не верю своим ушам, - Егор схватил Анжелу за плечи и заглянул ей в глаза, пытаясь понять - шутит она или говорит серьезно.
- Если ты будешь продолжать рассматривать меня, в кассе могут кончиться билеты.
- Но как ты объяснишь ему свою поездку?
- Я надеюсь не попадаться ему на глаза до самого Усть-Каменогорска, а там буду действовать по обстановке. Не станет же он прогонять от себя девушку, которая прилетела в его город вслед за ним?
- Но как быть с твоей работой?
- У меня есть парочка отгулов. Тебе только надо позвонить Светке Негоде и предупредить ее о моем отъезде. Причину его придумай сам.
- Ты золото, Анжелка! - Егор от души обнял девушку, после чего они вдвоем бросились в кассу покупать билет до Усть-Каменогорска.
9 февраля 1977 года, среда, Москва, Спорткомитет СССР
В середине дня старшего тренера сборной СССР по хоккею Бориса Павловича Кулагина вызвали в союзный Спорткомитет. Спустя час он уже припарковал свою "Волгу" на стоянке в Скатертном переулке и, прихватив из машины кожаный дипломат, вошел в здание Спорткомитета. Он направлялся к лифту, когда в вестибюле буквально лицом к лицу столкнулся с журналистом Дмитрием Рыжковым, чью статью "Удар в спину" он прочитал пару часов назад. Причем статья увлекла его настолько сильно, что он "проглотил" ее, не поднимаясь в квартиру - прямо у почтового ящика. И вот теперь автор этой публикации стоял перед ним и крепко сжимал его ладонь в своей.
- Куда торопимся, Борис Павлович? - поинтересовался журналист, после того как они обменялись рукопожатиями.
- Спешу к Кондратьеву на предмет товарищеских игр сборной.
- Опять полетите в Скандинавию за финскими дубленками? - не скрывая иронии, предположил Рыжков.
- Лично у меня дубленка уже есть - только что сдал ее в гардероб, - с серьезным выражением лица ответил Кулагин.
- С составом уже определились?
- Рано еще, но костяк сформирован.
- Сенсации будут?
- Обязательно. Вот, например, хочу взять туда Бориса Александрова.
- Шутите? - секунду назад улыбчивое лицо журналиста стало серьезным.
- Один ноль в мою пользу, - теперь уже настала очередь тренера улыбнуться. - Как я могу взять в сборную Александрова после того разноса, что ты устроил ему сегодня в "Советском спорте"? Я же не самоубийца.
- А если бы статья не появилась, то вы бы его, конечно, взяли?
- И тогда бы не взял, хотя на меня со всех сторон нападают: дескать, почему не обкатываете молодежь? Вот и ты, кстати, тоже неоднократно об этом писал. Даже, помнится, пострадал за это.
Кулагин имел в виду историю, когда Рыжков выступил на страницах "Советского спорта" с критикой по адресу руководства сборной СССР, которая формирует команду в основном из игроков трех московских клубов, игнорируя талантливую молодежь, играющую на периферии. За этот выпад журналиста сделали невыездным - посылать за границу на различные турниры его перестали.
- Я и сейчас стою на том же - не видите вы перспективную молодежь с окраин, - повторил свой прежний тезис Рыжков. - Небось, и в этот раз насобирали игроков только из Москвы?
- Не дави на мозоль, Дмитрий, мне еще с Кондратьевым предстоит говорить, - взмолился Кулагин.
- Кондратьев - чиновник, и вряд ли будет говорить вам прямо в глаза то, что скажет журналист. Поэтому, если уж выпала мне такая возможность, выскажусь прямо, Борис Павлович: трудно вам придется на нынешнем чемпионате мира со старыми подходами.
- Пророчишь нам поражение?
- Рад бы ошибиться, однако… - и Рыжков картинно развел руками в стороны. - Посудите сами. В мировом хоккее сейчас проходит реорганизация, на которую мы реагируем плохо, с отставанием. Наша сборная набирается из игроков, которые уже подошли к своему возрастному порогу. Знаете, сколько в нашей сборной ребят, родившихся в 40-е годы? Я подсчитал - целых девять человек: Михайлов, Гусев, Петров, Якушев, Цыганков, Шадрин и так далее. А в чехословацкой сборной таких всего лишь четверо: Поспишил, Голик, Махач и Новак. А в Швеции и того меньше: Сальминг и Ольберг. Там вовсю рекрутируют молодежь, поскольку на носу Олимпиада в США. А мы всё надеемся на наших ветеранов.
- Легко вам, журналистам, советы раздавать, - усмехнулся Кулагин. - А перед нами стоит задача вернуть себе чемпионский титул. Поэтому не имеем мы права сейчас рисковать и делать ставку на молодых. А молодые пока пускай во второй сборной поиграют.
- То же самое вы говорили и в прошлом году. Кстати, в тот раз в сборной было, кажется, только трое новичков: Сергей Коротков, Александр Филиппов и Владимир Голиков. Причем, опять все из Москвы и ближайших городов, вроде Воскресенска. А издалёка был один Хельмут Балдерис. Получается, не богата наша провинция талантами?
- Богата, но провинциальных игроков мы стараемся пропускать через московские клубы. Иначе не дотягивают они до уровня первой сборной.
- Но Балдерис ведь дотянул. Значит, и другие смогут, просто искать лучше надо. Короче, с таким подходом сложно будет вам вернуть чемпионский титул.
- Ладно, не каркай, - отмахнулся от журналиста Кулагин. После чего взглянул на часы и первым протянул руку для прощального рукопожатия. Он действительно опаздывал на встречу, которая была назначена на три часа дня.
Когда Кулагин вошел в кабинет Кондратьева, тот разговаривал с кем-то по телефону. Но, увидев, кто к нему пришел, быстро завершил разговор и поднялся навстречу гостю. Они обменялись короткими рукопожатиями и заняли места в креслах напротив друг друга.
- Судя по вашему лицу, Борис Павлович, вы чем-то озабочены? - спросил у гостя Кондратьев.
- Я встретил в вестибюле Дмитрия Рыжкова, - сообщил Кулагин.
- Тогда понятно - опять учил уму-разуму, - по губам чиновника пробежала улыбка.
- Кстати, многие его советы можно считать дельными. Мне кажется, несправедливо, что такой талантливый специалист не имеет возможности выезжать со сборной за границу. Может, стоит похлопотать?
- Вы же знаете, Борис Павлович, что это не наша прихоть, - и Кондратьев воздел очи вверх, показывая, кто именно наложил запрет на выезды Рыжкова за границу. - Кстати, о выездах. Вчера пришли подтверждения от наших коллег из Швеции и Финляндия о том, что товарищеские игры нашей сборной состоятся. Первый матч пройдет в Хельсинки 4 апреля. Предварительный состав сборной вы с Локтевым уже определили?
Вместо ответа Кулагин открыл свой кожаный дипломат и извлек из него требуемый документ. Взяв его в руки, Кондратьев углубился в чтение. А гость скользнул взглядом по кабинету, остановив свой взор на портрете Леонида Ильича Брежнева, висевшем за спиной хозяина кабинета. Престарелый генсек, торжества по случаю 70-летия которого с большой помпой прошли всего лишь полтора месяца назад, выглядел на портрете моложе своих лет. Встретившись с ним глазами, Кулагин поймал себя на мысли, что если сборная под его руководством и в этот раз проиграет мировое первенство, генсек, который был страстным хоккейным болельщиком, ему этого не простит.
- Что-то новеньких опять маловато, - отрывая глаза от списка, вынес свое резюме Кондратьев.
- Вы прямо, как Рыжков, - усмехнулся Кулагин, после чего продолжил: - Мы полагаем, что ставку надо делать на опытных мастеров, поэтому молодежью разбавим защитные ряды, а вот атакующую линию, скорее всего, трогать не будем. Возьмем одиннадцать нападающих из числа проверенных.
- Неужели ни одного новичка не будет?
- Из нападающих прицепим к основе одного - Александра Голикова. Из защитников двух - Вячеслава Фетисова и Василия Первухина.
- Но у вас здесь фигурирует защитник Александр Гусев. Не староват ли он - может, взять вместо него еще одного молодого? На мой взгляд, в этом сезоне Александр не блещет.
- У нас иное мнение на его счет.
- У вас или у Локтева?
По тому, как Кулагин стушевался, Кондратьев понял, что попал в точку. И продолжил:
- Из двадцати игроков девять играют в ЦСКА. Не перебор?
- Перебор бы был, если десятым был Борис Александров. Но его в списке нет.
- А взять-то этого драчуна хочется? - лукаво глядя на тренера, спросил чиновник.
- Не помешал бы, - коротко ответил Кулагин. - Он ведь в ЦСКА один из главных забивал - ноздря в ноздрю идет с Михайловым и Петровым.
- Думаете, справились бы с его норовом?
- У Петрова ведь тоже норов дай бог каждому.
- Ну, Владимир хоккеист маститый - ему многое прощается. Александрову до него далеко.
- В Инсбруке я с его норовом легко справился. Как помните, я включил Бориса в сборную в последний момент, когда он блеснул в играх против канадцев. Так что парень мне многим обязан.
- А я вот сомневаюсь в его благодарности. Впрочем, не только я - многие. Так что Александрова в этой сборной вряд ли будет - пусть за ум возьмется. Но вместо него можно было включить молодого игрока из какого-нибудь другого клуба, а не армейского.
- В прошлом году взяли всего шестерых армейцев и сами знаете, чем это закончилось, - напомнил Кулагин своему собеседнику о фиаско в Катовице. - Впрочем, до контрольных игр еще два месяца, так что будет время подумать.
Игнатов снова скользнул взглядом по списку, после чего отложил его на угол стола и сказал:
- Ну что же, Борис Павлович, вам, как старшему тренеру сборной, виднее, кого брать в команду. Но вы должны понимать, что реванш за прошлогоднюю неудачу в Катовице мы взять обязаны. В противном случае два поражения подряд нам никто не простит.
- В первую очередь не простят нам с Локтевым, - поправил собеседника Кулагин и грустно улыбнулся.