Начиная с 1986 года в самых лестных тонах высказывались о Раце не только наши, но и зарубежные журналисты и специалисты. Однако вернемся мысленно на много лет назад в Закарпатье - край, где очень любят футбол. И не просто в Закарпатье, а в село Фанчиково, где 25 марта 1961 года в семье Марии Адальбертовны и Карла Александровича Рацев родился первенец, которого назвали Василием. Фанчиково - село довольно большое: 500 дворов, до двух тысяч жителей. Есть своя школа-десятилетка. Но что, пожалуй, сыграло особую роль в будущей судьбе Васи Раца - здесь есть свой хороший стадион, который рядом, ну буквально в пяти минутах ходьбы от дома. И мама всегда знала, где искать своего Васятку: он стал играть в футбол раньше, чем научился читать и писать. Не изменил своей привязанности и во время учебы в школе ("После уроков, бывало, сумку бросишь, перекусишь и - на стадион. Гоняем мяч до самой темноты!"). Но согласитесь, что это был еще не "тот" футбол.
По-серьезному увлекся, когда был в четвертом классе,- рассказывал Рац. Поступил в ДЮСШ в Виноградове, и моим первым тренером стал Павел Иванович Пребуш. Во время тренировок и двусторонних игр старался точно выполнять все его указания. Играл на левом краю и, бывало, забивал по два-три гола за матч. Ребята меня даже поддразнивали: "Це наш Блохин!" В восьмом классе прочел в газете объявление об очередном наборе во львовскую спортивную школу-интернат. Приехал, а там на два места чуть ли не до полусотни претендентов. Думал уже поворачивать домой, но остался. Сдал все испытания и оказался одним из двух счастливчиков. Окончил интернат, и мой тренер Валентин Иванович Борейко посоветовал идти в команду "Карпаты". Играл в дубле. Если выходил в основном составе, то минут на десять - пятнадцать. На замену. У львовян в восьмидесятом году играла очень сильная линия полузащиты: Баль, Суслопаров, Думанский, Броварский, Дубровный... Куда мне, совсем еще юнцу, было тягаться с ними! В это время и получил письмо от своего давнего друга, который играл в винницкой "Ниве". Он приглашал приехать. А тренеры "Карпат" не возражали. Сказали: "Поезжай. Тебе у нас в основной состав не пробиться". Попал в Винницу к тренеру Ивану Ивановичу Терлецкому, который сыграл в моей жизни особенно важную роль. Он меня, можно сказать, лелеял, доверял мне и постоянно ставил в основной состав. Хотя, признаюсь, игра у меня не всегда получалась. А когда меня стали приглашать команды рангом выше "Нивы", Иван Иванович удержал от соблазна. "Нет,- всякий раз слышал я от него. Твоя команда тебя еще не пригласила". Я даже не помышлял о киевском "Динамо", но в разгар сезона 1981 года оказался именно в этой команде.
Рассказывая о себе, Василий не раз подчеркивал, что ему очень везло на хороших тренеров: каждый из них внимательно относился к простому пареньку, не отмеченному в футболе печатью особого таланта, но очень трудолюбивому. Все это верно. Но, думаю, Васе еще больше повезло (если позволительно здесь употреблять это слово) с родителями. Однажды его слова о них вызвали у меня умиление.
- А знаете,- сказал тогда Василий Рац, уже заслуженный мастер спорта, хорошо известный всей футбольной Европе игрок,- я ведь своими успехами в большом спорте во многом обязан родителям. И отец, и мама всегда во всем, что касалось футбола, шли мне навстречу. Они меня, наверное, очень хорошо понимали. Теперь, должно быть, гордятся тем, что их сын играет в такой команде.
И мне после этих слов очень захотелось познакомиться с кем-либо из его родителей. А в августе восемьдесят седьмого года такой случай представился: в Киев, в гости к сыну ("Заготовить ему на зиму огурчиков с чесночком, в уксусе - по-закарпатски"), приехала его мама - Мария Адальбертовна. Мы пообщались, и передо мной словно бы заново пролег весь его трудный путь в "свою" команду: от закарпатского села Фанчиково - до киевского "Динамо". Слушал ее и порой ловил себя на волнующей мысли: до чего же прекрасна эта душевная, простая сельская женщина, жена рядового шофера Виноградовского межколхоздорстроя, без малого тридцать лет просидевшего за баранкой своего ЗИЛа. Сама всю жизнь проработала за учетным столом в сельсовете. От ее простых слов и искренних рассуждений веяло мудростью народной педагогики.
- Вася в детстве был очень худеньким мальчиком,- рассказывала Мария Адальбертовна. У меня даже душа за него болела, когда стал ходить пешком - туда и назад! - на тренировки в Виноградове. Бывало, пыталась его не пускать: учиться же надо, а он только и знает, что футбол да футбол. Но тут за Васю и дед вступился - мой отец Адальберт Юльевич, который внука очень любил и во всем поддерживал. И чуяло мое сердце, что не имею я права мешать сыну.
- Беспокойство матери нетрудно понять,- сказал я. И это притом, что он жил еще дома! А как, интересно, вы с мужем решились отпустить пятнадцатилетнего Васю - одного! - на учебу во Львов?
- Очень, конечно, нервничала, переживала,- вздыхает Васина мама. Но старалась не подавать виду, чтобы не надрывать ему душу. Жаль было его до слез. Никогда ведь один не уезжал из дому. А тут - во Львов, в интернат. Но что было делать, если сын сам выбрал себе такую дорогу в жизни? Пусть уже по ней, думаю, идет.
А теперь, прервав рассказ матери, перенесемся в Винницу, куда для того, чтобы увидеть Раца в игре, специально из Киева приехал Сучков.
- Почему я поехал смотреть Раца? - повторяет мой вопрос Анатолий Андреевич. Нам о нем рассказывал Иван Иванович Терлецкий, который опекал Васю словно отец родной. Он-то и пригласил нас его посмотреть. Говорил, что парень неплохой и может нам подойти.
- И каким же вы его увидели?
- Смотрел его летом. Увидел немножко монотонным и однообразным. Несколько прямолинейным и ограниченным в своих действиях. Задатки, конечно, были у парня хорошие, но их еще надо было развивать. "Многое зависит от тебя,- сказал я Василию после игры. Думай, играй, а главное - постарайся расширить свой диапазон действий на поле".
- Как воспринял сам Вася возможный переезд в Киев?
- Очень настороженно. "Не знаю,- говорит,- как еще будет. Получится ли у меня?"
- Приняли меня в Киеве хорошо,- вспоминает Рац. Особенно опекал Андрей Валь, с которым мы были знакомы еще по львовским "Карпатам". Играл я, разумеется, в дубле. Но не сказал бы, что все получалось. Порой выходил на игру словно бы на ватных ногах. Скован был до предела. Лишь с годами я понял и оценил, почему Валерий Васильевич Лобановский в самом конце сезона поставил меня в основной состав. Отыграл я тогда полный матч против московского "Динамо" и один тайм - со "Спартаком". После этих встреч ко мне и пришла какая-то уверенность в своих силах, которую, неудачно играя в дубле, я начал было уже терять, Правда, все равно потом, еще очень долго - почти три года! - довелось ожидать "своего" места в основном составе. Порой было очень трудно. Морально и физически... Мама тому свидетель.
- Вдруг получили мы от Васи письмо, что его забрали в Киев,- рассказывала Мария Адальбертовна. Ой, думаю, что же это будет? Жалко мне его стало. В Виннице уже все было хорошо, и Терлецкий Иван Иванович очень нам всем понравился. Ходил за Васей, словно батька. Бывал у нас в гостях, в Фанчиково. А тут вдруг - Киев! По письму поняла, что неспокойно у сына на душе. Приехала к нему. Вижу, что очень усталый. Весь как-то даже сник. И говорит мне: "Ой, мама, не выдержу я тут. Такие здесь нагрузки, как нигде". А я и сама это вижу, что еле живой ходит. Защемило мое сердце. Заберу, думаю, домой. Ну а потом что? Может, будет об этом всю жизнь жалеть и маяться? И постаралась сына успокоить: "Ты ж, Василек, сам себе дорогу в жизни выбрал,- так спокойно говорю ему. Успокойся, сынок. Наверное, это у тебя просто с непривычки. Може, надо перетерпеть, а после и полегчает". Потом сколько раз приезжала, вижу, а ему уже лучше и веселее. Привык, значит.
- Хороший он сын, Мария Адальбертовна?
- Очень! Душевный, внимательный. А характером весь в отца - спокойный, терпеливый, громкого слова от него никогда не услышишь.
Размышляя о Раце, подумал вот о чем. Богат все-таки наш футбол резервами, если обыкновенный сельский хлопчик из Фанчиково сумел дойти до национальной сборной страны, снискать признание на международной футбольной арене! Но как у нас еще несовершенна его (футбола) система, если путь в "свою" команду этого несомненно одаренного игрока оказался столь долгим и трудным. Напомню, что он по-серьезному начал заниматься футболом в ДЮСШ с 10 лет, но только в 24 - в пору футбольной зрелости! - занял место в основном составе "своей" команды.
Все, вероятно, потому, что основы футбольных навыков, которые надлежит закладывать в детском и юношеском возрасте, у Раца оставляли желать лучшего. Их пришлось доводить до нормы уже в команде мастеров высшей лиги.
Глава 10. …Словно Феникс из пепла
Хотите увидеть и прочувствовать, как обстоят дела у футбольной команды? Постарайтесь после игры пробиться если не в саму раздевалку (святая святых!), то хотя бы в крошечный предбанник перед нею. И уж если клуб на взлете, будь то команда Киева или Москвы, Одессы или Днепропетровска, уверяю вас, атмосфера везде окажется абсолютно одинаковой.
Какой? Ею мне пришлось подышать осенью восемьдесят пятого года на Республиканском стадионе Киева после матча динамовцев с бакинским "Нефтчи". Эта заключительная для киевлян игра чемпионата страны на своем поле была скорее нервозной, чем трудной. "Нефтчи" - многолетний аутсайдер, но возможности этой необыкновенной команды неисчерпаемы. И пошла молва накануне игры, что бакинцы "увезут" из Киева два очка. Пошла, возможно, потому, что все видели, как переживает и нервничает киевское спортивное руководство. А во время игры заметили, что и Лобановский больше обычного "бил поклоны", то есть раскачивался корпусом в нестерпимом нервном напряжении - взад-вперед - на скамеечке у поля, словно творя молитву. Но все обошлось, гостям не удалось навязать хозяевам свою игру, и динамовцы победили - 2:1.
Стало ясно: окончательная победа в чемпионате Советского Союза 1985 года практически завоевана. Ликовали раздевалка и предбанник, заполненные десятками людей, близких или считающих себя близкими к команде. Словно нож по маслу проходили сквозь толпу и исчезали в комнате для футболистов серьезного вида аккуратно одетые товарищи (иные из них - в парадных мундирах, с генеральскими погонами). Очень широко улыбался, отвечая на приветствия, председатель Спорткомитета республики. Переминались с ноги на ногу выставленные из раздевалки (перед приходом начальства!) местные и специально приехавшие из Москвы спортивные репортеры - мы с моим коллегой Николаем Долгополовым из "Комсомолки" в их числе.
В тот вечер суровые тренеры киевлян отважились на широкий жест: отпустили футболистов по домам, а не повезли (как это было после каждой игры) на базу, опостылевшую в конце сезона. Наиболее верные и предусмотрительные болельщики, встречая футболистов у выхода из предбанника, вручали им не букеты - охапки неизвестно как сохранившихся летних цветов. И радость, счастье на осунувшихся лицах игроков. Ведь они доказали: в них верили не зря. Раздевалка пустела.
И только Олег Блохин методично и привычно выводил короткую фамилию в блокнотах, на вымпелах, программках и книжках, просто на листках бумаги, которые ему протягивали сияющие от счастья мальчишки и люди постарше. Заметив нас, устало улыбнулся:
- Кажется, все. Слава богу, что выиграли! Мальчик, давай сюда свою тетрадочку. Смелее, смелее! - Снова нам: Перед игрой три дня сплошной нервотрепки. Кто-то пустил слух: "Динамо" отдает игру. Собрания и начальники замучили. И вновь собирателю автографов: Вам на вымпеле? Тогда надорвите целлофан. На нем "шарик" не пишет. Ага, и на мяче тоже? И опять нам: А представляете, если таких матчей только во внутреннем чемпионате - тридцать четыре?!
Лобановский ликование скрывал, однако выходило это у него слабовато. В тот счастливый для тренеров киевского "Динамо" звездный час им можно было позавидовать: до чего же безгранична народная любовь к футболу и к ним, тренерам, тоже! Впрочем, задумайтесь: стоит ли завидовать? Да, профессия у тренеров творческая. Действительно, они на виду. Конечно, за время многотрудной деятельности некоторые обзаводятся массой полезных знакомств. Но кого еще у нас снимали с работы так часто и так стремительно, с такой легкостью, как футбольных тренеров?
Сегодня - огромное интервью на половину газетной полосы. Завтра - поражение на выезде, и через неделю команду выводит на поле кто-то другой. Кстати, в тот счастливый для Лобановского "хрустально-золотой" год из наставников, работавших в восемнадцати клубах высшей лиги, до конца сезона "не доиграли" сразу шестеро его коллег. На финише того "хрустально-золотого" для киевлян сезона-85, когда киевское "Динамо" после двухлетних кряду бесславных провалов возникло словно Феникс из пепла, так и напрашивались удобные гипотезы о принесшем пользу обновлении, о животворности притока свежих сил. Но будем до конца искренними: тогда, на старте сезона, цели, которые были поставлены перед командой,- быть в тройке призеров чемпионата страны и выйти в финал Кубка СССР - казались специалистам нереальными. Верно, что молодые (не по возрасту - по стажу игры в высшей лиге) получили отличный шанс закрепиться в основном составе, показать себя в игре. Но разве были гарантии, что шанс ими будет обязательно использован?
Тренировались неистово. Даже Толя Демьяненко, славившийся могучим здоровьем, и тот однажды поразил своим признанием:
- Когда в 1979 году только пришел в команду, было ощущение, что вряд ли потяну. Нагрузки на сборах страшные. Потом немного привык, но все равно сейчас тяжко.
Во время январского сидения в Гантиади произошло незаметное событие, ощутимо сплотившее команду Как рассказал мне об этом Саша Заваров, вечером, собравшись в холле, киевские футболисты смотрели передачу "Футбольное обозрение". С экрана капитаны команд - призеров прошлогоднего первенства любезно называли телекомментатору предполагаемых триумфаторов грядущего чемпионата. По мнению Бирюкова, Дасаева и Литовченко, за места на пьедестале почета должны были поспорить между собой "Спартак", "Днепр", "Зенит", "Шахтер", минское "Динамо". О некогда грозном киевском "Динамо" не упомянул никто из капитанов.
- Достоинство было задето. Неужели нас запросто сбрасывают со счетов? - недовольно морщился, рассказывая мне это, взрывной Заваров. Восемьдесят третий год - неудачный, следующий - тоже. Сколько можно? Это, конечно, нас раззадорило, самолюбие ребят взыграло.
Разумеется, не в одном этом эпизоде дело. Не было бы его - все равно случилось бы то, что случилось. Неудачи сплотили. Уже на старте сезона из разрозненных групп и группок, характерных для команды недавнего прошлого, стал складываться сильный духом коллектив. И это была заслуга всех, кто сумел осознать себя и других единомышленниками. Характер сложного организма команды мужал не только в борьбе на футбольном поле.
Динамовцы открывали сезон 1 марта на выезде матчем с "Днепром". Было холодно, мерзлое, кое-где покрытое ледяной коркой поле таило в себе опасность для футболистов обеих команд. Травм особенно опасались днепропетровцы, которым через пять дней предстояло провести матч в Кубке УЕФА. Вероятно, именно поэтому в футбольных (да и в болелыцицких) кругах поговаривали о "ничейке", которая вполне устроит соперников. Матч действительно оказался очень мирным и закончился предполагаемой ничьей. Следующую игру (10 марта) киевляне проводили в Одессе. Здесь-то и произошел еще один существенный, но малозаметный в жизни команды эпизод, который, на мой взгляд, дал коллективу ощутить свою боеспособность, почувствовать себя, как говорится, командой с характером.
В порядке отступления отмечу, что в киевском "Динамо", как и в любой другой команде мастеров, был тренерский совет, в состав которого, как правило, входили самые опытные, пользующиеся авторитетом и поддержкой, игроки. Обычно это капитан команды и несколько его помощников. Выборы в тренерский совет происходили на общем собрании команды накануне каждого сезона, а сам этот орган - довольно боевая ячейка футбольного коллектива. Когда, например, определялся состав на игру, то тренеры утром в день матча обсуждали его на тренерском совете. В киевском "Динамо" наставники и игроки, как они мне сами об этом рассказывали, во время подобных собеседований чаще всего чувствовали себя не как начальники и подчиненные, а как коллеги-единомышленники. А теперь вернемся в Одессу, где динамовцам предстояло провести свой второй по счету матч сезона-85.
Во время беседы опытные игроки, члены тренерского совета команды, поняли, что руководство клуба, как и в матче с "Днепром", не против "ничейки" и в Одессе. Но на этот раз члены тренерского совета, мягко говоря, довольно настороженно отнеслись к позиции своих наставников. Кое-кто из игроков даже высказался довольно категорично: "Пусть лучше проиграем, но играть надо только боевую игру. На выигрыш! У кого же тогда выигрывать, если не у "Черноморца"?" Но от Лобановского в ответ они услышали: "А вы берете на себя ответственность за результат?" Мнения "сторон" разошлись. И тогда вопрос (скажем так: "о коллективной тактике" на игру с "Черноморцем") был вынесен на собрание команды. А команда поддержала не свое руководство, а ведущих "спорщиков" из тренерского совета.
Коллектив "взял ответственность на себя" и решил, что с "Черноморцем" надо играть не "ничейку", а боевой матч. На выигрыш! И очень здорово - во всех отношениях! - что так решила команда: динамовцы уверенно обыграли одесситов, забив в ворота хозяев поля три "сухих" гола.
Этот матч, проведенный на старте сезона, подтвердил: к большой игре готовы. А когда летом в Киеве забили два безответных гола "Спартаку", таящаяся в душах футболистов надежда потихоньку начала перерастать в уверенность.
В разгар сезона киевляне завладели Кубком СССР, и сразу шесть игроков клуба впервые выполнили нормативы мастеров спорта. Обозреватели и специалисты в один голос заговорили о "возрождении" некогда славного "Динамо".
После же победы во втором круге над спартаковцами в Москве сомневавшихся в высоком предначертании судьбы киевлян не оставалось. Динамовцы могли сыграть в каком-то матче лучше или хуже. Однако всегда видно было, что появилось особое взаимопонимание игроков, без которого любой сильный клуб остается сильным клубом, но не становится чемпионом.