Я намеренно не стал "причесывать" стиль вышеупомянутого документа, оставив фразы такими, как они написаны. Быть может, не отвечая строгим литературным требованиям, они все-таки проливают свет на положение дел в киевском "Динамо", занявшем в чемпионате страны 1983 года лишь 7-е место. Теперь, надеюсь, уважаемый читатель, вам легче будет представить, в каком состоянии прибыли в сборную Советского Союза накануне ее матча в Лиссабоне семь киевлян. Увы, на этот раз это была далеко не "великолепная семерка". Думаю, что вы поймете, какие тревожные мысли долбили сознание Лобановского ноябрьской ночью восемьдесят третьего года под неумолчные залпы океанского прибоя. Взвешивая все "за" и "против", он должен был определить оптимальный состав нашей сборной на матч с португальцами и в соответствии с конкретной ситуацией избрать наиболее рациональный тактический вариант.
...В день матча обработанное обильным ливнем поле стадиона "Де Луш" превратилось в одну огромную, вязкую от грязи лужу. Это уже была кое-какая фора португальцам. Ведь, к примеру, Олег Блохин на таком поле начисто утрачивал свои скоростные качества.
...Свисток арбитра из Франции Жоржа Конрата, пригласивший к игре сборные Португалии и Советского Союза, для хозяев поля прозвучал словно зов боевой трубы. Всей командой они бросились штурмовать ворота Дасаева. Тон в атаке хозяев задавали один из самых опытных форвардов страны Жордао, возвращенный в сборную после длительного лечения тяжелой травмы, и Гомеш, которому за полторы недели до этого матча вручили в Париже "Золотую бутсу" - приз лучшему бомбардиру национальных чемпионатов европейских стран (в чемпионате Португалии Гомеш забил 36 голов).
Сдержать натиск таких мастеров атаки не так-то просто. Но наши защитники Сулаквелидзе и Балтача, получившие от тренеров персональное задание по нейтрализации Жордао и Гомеша, надежно справлялись со своими функциями. Под стать им действовали и другие их партнеры по обороне.
Впрочем, и этом матче наша сборная оборонялась почти всей командой. Большую часть игры инициативой владели хозяева ноля. Об этом же свидетельствуют и некоторые цифры. Португальцы за два тайма нанесли 10 прицельных ударов по воротам, 6 раз подавали угловые удары (у сборной СССР эти показатели соответственно - 4 и 3).
"Чисто" действовать в обороне на скользком и грязном поле - дело архисложное. Игра шла, как говорят в таких случаях, на грани фола. Но свисток арбитра гораздо чаще звучал, когда "фолили" гости. Было известно, что французский арбитр Конрат в этом матче в последний раз выходил на поле, а в таких случаях о репутации и дальнейшей судейской карьере заботиться нет резона. Еще до матча в кулуарах поговаривали о том, что португальцы сумели "заинтересовать" арбитра (заметим в скобках, что выход в финал чемпионата Европы приносил в казну национальной федерации не менее 400 тысяч долларов!). За 90 минут игры португальцы пробили в нашу сторону 22 штрафных удара, наши футболисты - только 7... И все же представлялось, что справедливым исходом этого матча должна была оказаться ничья. Но... Впрочем, такими "но" и славится игра в футбол...
Все самое неприятное, что только могло произойти в столь напряженном и нервном поединке, произошло на 43-й минуте игры. В наши ворота был назначен пенальти. На экране телевизора я довольно четко видел всю несправедливость решения арбитра и в тот же момент подумал, что игра, как говорят в таких случаях футболисты, "сделана". Впрочем, для большей объективности в описании этого момента - ключевого во всей игре! - позволю себе привести строки из репортажа специального корреспондента газеты "Советский спорт" О. Кучеренко:
...Шалана, подхватив мяч, совершил отличный проход. На подступах к штрафной ему в ноги бросился Боровский. Шалапа упал. А арбитр показал на 11-метровую отметку. Очень сомнительный пенальти назначил французский арбитр Конрат. Даже поклонники португальской сборной, с которыми мне довелось беседовать, отмечали, что судья в данном случае допустил грубую ошибку. Однако спорить в таких случаях с арбитром бесполезно. Опытный Жордао пробил пенальти точно.
А вот еще одна цитата из того же репортажа:
На последних минутах встречи Черенков издали сделал навесную передачу в сторону ворот, мяч угодил в перекладину, ударился о землю и отскочил в поле.
Не повезло? А если бы мяч "угодил в перекладину", но... на один-два сантиметра ниже, и не "отскочил в поле", а скользнул в ворота? Что тогда? Тогда - 1:1, столь желанное очко, выход в финал чемпионата Европы. Тогда - молодцом наша сборная, выстоявшая в столь трудной борьбе. И наверняка - хвалебные статьи о главной команде страны, которая провела удачный сезон. Не сомневайтесь, что так оно и было бы. Но футбол - это борьба (в том числе, к сожалению, и мнений!). Фортуна на этот раз отвернулась от сборной СССР. А Фемида с судейским свистком скорчила нам, как поет Высоцкий, "рожу бульдожью"...
Решающий матч проигран. А все выигранные до этого - не в счет. И у иных журналистов вместо серьезного, спокойного, а главное - профессионально грамотного анализа, на мой взгляд, как это уже не раз случалось и раньше, верх взяли эмоции. "Падение на финише", "Атака вне игры", "Мимо цели" - эти и им подобные заголовки замелькали в различных газетах. Пищи для формирования общественного мнения было хоть отбавляй. И оно, кажется, окончательно сформировалось. Главный источник поражения - В. Лобановский и его помощники по сборной.
Даже в том репортаже, из которого мы узнали, что в матче Португалия - СССР судья, назначив в наши ворота пенальти, "допустил грубую ошибку", сказано, что наша сборная "проиграла прежде всего из-за неудачно выбранной тактики, из-за просчетов тренеров". Но, интересно, если бы не было "грубой ошибки" судьи, назначившего злосчастный пенальти, и результат был бы ничейный, то критиковал бы тогда "неверный тактический вариант" автор этого репортажа?
"Тактическая система игры, выбранная старшим тренером В. Лобановским и его коллегами в воскресном матче, сковывала действия и инициативу футболистов и практически привела к разрыву между атакой и обороной",- писал в те дни один из заслуженных мастеров спорта.
Второй, не менее заслуженный, камня на камне не оставил уже от коллектива самих игроков: "Не проявили наши футболисты высоких волевых качеств, мужества, самоотверженности. Победу отдали почти без борьбы, с каким-то непонятным равнодушием... Неужели меньше стало у тренеров и футболистов спортивного честолюбия?"
И хотя в тех же эмоционально не очень-то сдержанных обзорах еще один из заслуженных мастеров призывал "не рубить сплеча", сам же и "рубил": "Пожалуй, не заслужили упреков только два игрока - Дасаев и Чивадзе",- комментировал он. Неужели все остальные заслужили упреки? А как же, к примеру, Балтача? Ведь только благодаря его самоотверженной игре обладатель "Золотой бутсы" Гомеш за 90 минут игры так ни разу и не сумел прицельно "стрельнуть" по воротам Дасаева!
Главный аргумент, который выдвигался некоторыми специалистами и большинством журналистов, состоял в том, что тренеры сборной СССР во главе с Лобановским избрали "не ту тактику". Не в тот, дескать, футбол играет наша сборная. И вновь, как это уже не раз случалось в дни горьких поражений, в пример нашей команде и ее тренерам ставилась игра заморских футбольных дружин, демонстрировавших на чемпионате мира в Испании даже "рискованные атаки большими силами".
А что же Лобановский? Как он воспринял ничем не сдерживаемый обвал критики (а порой просто обидной и не очень-то скрываемой брани) в свой адрес?
В конце 1983 года он выступил с докладом на заседании президиума Федерации футбола СССР. Говорил об итогах участия сборной страны в отборочных играх чемпионата Европы, подробно изложил принципы, которыми он и его коллеги руководствовались в построении тренировочного процесса, в организации игры сборной.
- Если по какой-либо причине принципы не реализованы, а причин бывает множество,- говорил Лобановский,- то виноваты вовсе не принципы. Виноваты обстоятельства, не позволившие их реализовать. И что же теперь, отказаться от них? С моей точки зрения, отход от принципов есть беспринципность.
Старший тренер сборной изложил и организационные проблемы, с которыми пришлось столкнуться при подготовке к матчу в Лиссабоне. В футболе мелочей не бывает. Лобановский был убежден, что в организации футбольного дела все должно быть просчитано, взвешено и учтено. Ведь любой недосмотр может повлиять на результат.
Учитывая состояние игроков нашей сборной, не желая рисковать, Лобановский задолго до решающего матча ставил, к примеру, вопрос о чартерном рейсе в Лиссабон. В этом ему отказали. Нашей сборной пришлось лететь в Португалию окольными путями, "через пятую страну". Футболистам сборной СССР не повезло даже в том, что в одном из аэропортов ФРГ из самолета, в котором они летели, сбежали двое каких-то пассажиров. По существующему положению, вызвали консула. Пока он приехал, пока разбирались, прошло много времени. В Лиссабон вместо раннего вечера, как планировали, прилетели в четыре утра. В результате - бессонная ночь, нервотрепка, усталость.
Но похоже, что все, изложенное в докладе Лобановского, членами президиума Федерации футбола страны, как, впрочем, и чуть позже - спортивными руководителями, услышано не было. Все зависит от того, хотят ли тебя услышать. С поста старшего тренера сборной страны Лобановский в очередной раз был снят. Такая же участь постигла и тогдашнего начальника команды, заслуженного мастера спорта и заслуженного тренера СССР Никиту Симоняна. В решении коллегии Госкомспорта СССР было записано: "Считать нецелесообразным дальнейшее использование т. Лобановского и т. Симоняна в работе со сборными командами..."
Не считаю себя вправе давать профессиональную оценку этой отставке. Но в обоснованности подобного решения сомневаюсь. Ведь принимали его, так сказать, по горячим следам, в пылу раздражения и обиды за поражение в Лиссабоне, а иначе говоря, "не на трезвую голову". Тогда, еще не осмыслив происшедшего, я интуитивно почувствовал несправедливость такой отставки, конъюнктурный подход людей, решавших судьбы сборной команды, судьбы специалистов, которые отдали ее становлению свой талант, знания, опыт, свои силы и нервы, свои мечты и надежды...
С тех пор мне всегда хотелось докопаться до истины, восстановить которую никогда не бывает поздно. И вот однажды, уже через два года после того обидного поражения, готовя интервью с Лобановским для газеты "Комсомольская правда", я напомнил ему печальную страничку в его тренерской биографии:
- Тренер и его команда,- говорю Лобановскому,- проводят удачный сезон, однако проигрывают в Португалии последний и решающий отборочный матч чемпионата Европы...
Думал, услышу от него какие-то откровения, признание собственных тренерских просчетов. Не услышал.
- Мы тот матч не проиграли,- спокойно и довольно твердо сказал Лобановский. Нам не дали победить. В футболе такое случается.
"Странная позиция Лобановского,- возразит иной читатель. Быть может, в собственных просчетах он даже сам себе не признается?" Допустим, это так. Хотя в тот период, когда мы с ним беседовали, тренеру не было никакого смысла быть неискренним: речь ведь шла о "португальских событиях", которые были уже в прошлом. Впрочем, приведу на этот счет еще одно компетентное мнение футбольного специалиста, который по своему профессиональному уровню, на мой взгляд, ни в чем не уступал Лобановскому,- кандидата педагогических наук, заслуженного тренера СССР Олега Базилевича: для себя я детально проанализировал все, что происходило с нашей сборной накануне матча с Португалией, и сам матч в Лиссабоне,- говорил мне Базилевич. Учитывая конкретную ситуацию, в которой оказалась сборная СССР, считаю, что Васильич и по составу команды, и по избранной тактике на игру действовал без каких-либо промахов. Я бы на его месте поступил точно так же. Это был оптимальный вариант...
Лобановский снова оказался в Киеве и футбольный сезон 1984 года начал в должности "исполняющего обязанности старшего тренера" киевского "Динамо". Почему "исполняющего обязанности"? Те же люди, которые его снимали с поста старшего тренера сборной страны, не простив поражения сборной в Лиссабоне, считали, что как специалист футбола Лобановский несостоятелен. Да и формально все вроде бы выглядело пристойно: нет у Лобановского высшего физкультурного образования! Но разве назначавшие его главным тренером сборной люди не знали, что он закончил "не тот институт"? А как же высокое звание "заслуженный тренер СССР" - по футболу! - которое Лобановскому присвоили еще в 1975 году, когда киевское "Динамо" первым из советских клубов выиграло Кубок обладателей кубков европейских стран? Увы, этими вопросами не собьешь тех, кому даны были права "пущать или не пущать". У них на все готов ответ: мол, звание - это за прошлые заслуги...
- Какие чувства испытываете? - спросил я Лобановского в те трудные для тренера дни. В ответ Васильевич пожал плечами.
- Сложные,- ответил он, помедлив. Даже если тебя ждут, возвращаться очень тяжело. Особенно когда вокруг бывших тренеров сборной создана соответствующая обстановка. Получается, что авторитет надо вроде бы завоевывать заново. Но, согласитесь, не бывает, чтобы человек, сиециалист, тренер сразу и вдруг растерял все накопленное и достигнутое годами...
- Это верно, но что вы, "исполняющий обязанности", сегодня можете доказать вашим оппонентам?
Я ничего никому не собираюсь доказывать,- сказал Лобановский. Просто занимаюсь своим делом.
- Как приняли вас футболисты? - спросил я его.
- Лучше спросите о том у них,- ответил он. Сложно отвечать за людей. Но я не почувствовал недоброжелательности.
Нельзя сказать, чтобы своеобразную "обратную замену" старшего тренера киевского "Динамо" игроки восприняли с восторгом: люди-то разные, и многим из них, как мы уже об этом говорили, были не по вкусу крутой нрав Лобановского, его жесткая требовательность в работе. Но все познается в сравнении. И те из динамовцев, которые оставались в душе преданными футболу людьми, честолюбивыми спортсменами, во имя дела вновь готовы были принять твердость и непреклонность Лобановского, отвергая всенрощенчество и мягкость Морозова.
Иные динамовцы ожидали, что невзгоды тренерской судьбы как-то на Лобановского повлияют, сделают его помягче. Этого не произошло.
"После вольготной жизни предыдущего сезона мы с места в карьер включились в насыщенные нагрузками тренировочные задания, выполнять которые нужно было неукоснительно и без всяких скидок,- пишет Олег Блохин в упоминавшейся уже книге "Экзаменует футбол". Лобановский, кажется, стал еще суровее".
Однако с седьмого места в чемпионате страны в 1983 году ("при Морозове") киевское "Динамо" в следующем сезоне опустилось в итоговой таблице еще ниже - на десятое ("при Лобановском"). Заметим, что футболисты ЦСКА, которых тренировал Морозов, заняв последнее, 18-е место, распростились в том сезоне с высшей лигой. Волею футбольного календаря в последнем матче сезона-84 на Республиканеком стадионе в Киеве встретились команды, возглавляемые В. Лобановским и Ю. Морозовым,- киевское "Динамо" и ЦСКА. И был в этот день зафиксирован печальный "рекорд" посещаемости: 600 зрителей. К слову сказать, динамовцы в том неудачном для себя сезоне "потеряли" (по сравнению с предыдущим годом) почти 117 тысяч болельщиков...
Обозреватели на все лады расхваливали в ту пору "Зенит", "Спартак" и "Днепр", занявших первые три места. Журналисты отмечали "острую, темпераментную, даже страстную игру" призеров, находили у них "ясность и свежесть тактической мысли, техническое разнообразие". Отличительным качеством "Зенита" (как, впрочем, "Спартака", минского "Динамо" и "Днепра") специалисты и обозреватели считали также их "стремление играть на победу в любом матче, независимо от того, где он проводится - дома или в гостях". А вот киевлян, игра которых "по-прежнему основывалась главным образом на хорошей функциональной подготовке игроков", почти все журили за "старомодную тактику", мол, и приведшую, в основном, команду к "провалу".
Но вот что характерно. По разности забитых и пропущенных мячей (46-30), что в определенной степени свидетельствует о сбалансированной игре в атаке и обороне, киевляне уступили только "Зениту" и "Спартаку" - обладателям золотых и серебряных наград. Значит, киевское "Динамо", теряя очки в том, самом неудачном (по результату) за последние двадцать лет, чемпионате, не теряло все же самообладания. Велась огромная работа по перестройке игры, вконец разваленной в сезоне-83. Процесс сложный и весьма болезненный. Переживали его игроки каждый по-своему, и каждый на свой лад толковал о причинах неудач.
- Что же все-таки происходит с родным "Динамо", Олег? - спросил я в одном из интервью Блохина. Клуб на десятом месте - печальный рекорд за ваши тринадцать лет жизни в высшей лиге.
- Причин много,- сказал Блохин. Главная, на мой взгляд, в том, что некоторые футболисты не соответствуют уровню киевского "Динамо". Выступает за нас группа молодых ребят. Вроде бы и хлопцы хорошие, но играть пока не могут: у них свой предел возможностей, а выше головы не прыгаешь. А группа старших по возрасту уже отдала футболу все, что могла.
Олег недоговаривал. Мне были известны и несколько иные причины "предела возможностей" некоторых его партнеров по команде. И я сказал Блохину:
- Но есть ведь у вас в составе и другие футболисты. Скажем, почему вы-то в свои тридцать два года забили даже в этом плохом для команды сезоне "свои" десять мячей, а талантливый парень 1958 года рождения все больше залечивает травмы или сидит в запасе?
Блохин не ушел от прямого и честного ответа на этот вопрос.
- Сказывается отношение к делу,- сказал он. Да и то, что в более молодые годы этот, как вы говорите, "парень" вел неправильный образ жизни. Я не верю в тренерскую опеку. Его "проконтролировали" в одиннадцать вечера, а в половине двенадцатого он благополучно напился. Контроль должен быть прежде всего над самим собой...
Тонко чувствовал состояние своей команды Лобановский.
- У футболистов полное моральное неудовлетворение,- говорил Валерий Васильевич. Требования высокие, работа огромная, а результат - отрицательный. Игроки обижались на все: на обстоятельства, на себя... Тем не менее и в той ситуации ребята держались как могли, выразили мне доверие, без которого нельзя было бы работать дальше.
Доверие. Как удивительно емко и просто Лобановский охарактеризовал и сформулировал подоплеку того сложнейшего и болезненного процесса, который происходил в его команде осенью восемьдесят четвертого! Как ясно разглядел, быть может, главный фактор, который при всех прочих обстоятельствах сулил динамовской команде возрождение в относительно короткий срок!
Доверие - это когда у людей есть уверенность в добросовестности человека, в его искренности, в правильности избранного им пути. Скажем прямо, к старшему тренеру и футболистам киевского "Динамо" осенью 1984 года такого доверия не было (чаще всего оно ведь зависит от турнирного благополучия клуба, а положение, как вы уже знаете, было из рук вон плохо). Над головой старшего тренера сгущались грозовые тучи.