В народе во время войны о Жукове ходили легенды как о человеке непреклонной воли, железного характера. Значит, надо создать тот образ, который помнят в народе. То есть я решил, что буду играть не самого Жукова и его судьбу, в которой бывали и высочайшие взлеты, и по-настоящему сложные периоды, а некое распространенное о нем представление. В этом был резон, так как я вряд ли смог бы сыграть полководческий талант и широту стратегических замыслов Георгия Константиновича. Да и драматургического материала для этого не хватало. А вот его непреклонность, его решительность, его не знающую преград силу сыграть можно.
Короче говоря, я стремился поймать правильный тон роли, чтобы настроить зрителя на верное восприятие работы, в котором мне простятся и внешняя непохожесть, и, наверное, недостаточно выдержанная историческая точность событий, и другие условности.
Впоследствии мне еще не раз приходилось сниматься в роли Жукова - общий стаж набирался, кажется, в течение четверти века, но черточки характера, найденные для картины "Освобождение", оставались неизменными. И успех в работе зависел уже не от того, хуже или лучше я играл, но мое исполнение зависело исключительно от уровня драматургии.
В "Освобождении" есть развитие жуковского характера через поступки от первых дней войны через битву на Курской дуге и вплоть до Берлинской операции. Но, пожалуй, четче, выпуклее и определенней образ героя был проявлен в драматургии Чаков- ского для кинофильма "Блокада". Пусть роль Жукова здесь невелика, но она написана очень емко и сфокусирована на главном. Там очень выигрышно выглядят необычайная целеустремленность, стальная собранность и всесокрушающая воля полководца. Правда, говорят, что Георгий Константинович в обыденной жизни был очень спокойным и мягким человеком. Но, к великому моему сожалению, я могу судить об этом только с чужих слов, потому что сам не воспользовался естественным правом актера, который собирается играть живого героя, на знакомство с ним.
Когда начали снимать "Освобождение", Жуков был тяжело болен, и речи не было о том, чтобы побеседовать с ним. А после его выздоровления из-за потока ежедневных дел я все откладывал возможность встречи на завтра, да, откровенно, и боялся побеспокоить маршала. А "завтра" и не вышло. Только цветы к фобу Георгия Константиновича я успел положить.
Я был на его похоронах. Гроб с телом Жукова был установлен в Краснознаменном зале Центрального дома Советской Армии, на площади Коммуны. Помню, шел проливной дождь. Но пришедшие проститься с маршалом не обращали на это внимания: очередь стояла вдоль всей площади и уходила куда- то за Уголок Дурова. Я ехал в машине. Милиционеры узнавали меня и давали проезд…
Как мучительно ощущаю я, что нельзя повернуть время назад, нельзя встретиться с ним живым. Как горько сожалею о том, что жил рядом с легендой, мог подойти к ней близко и не решился этого сделать! Ведь жил в одно время с Жуковым, даже и фал его образ!
Мне думается, что кино обладает поразительным свойством - внутренне соединять актера с исторической личностью, в роли которой он снялся. Со временем кино настолько плотно связало меня с обликом Георгия Константиновича, что вопрос о том, похож я на него или нет, уже не доставлял забот и хлопот ни зрителю, ни мне. На определенном этапе в этой игре даже возникло некое условие, согласно которому зритель принял, что вот я, Ульянов, изображаю Жукова, и значит, остальные кандидатуры в исполнители будут хуже. Конечно, это лестно для меня как актера, и я всячески старался в каждом следующем появлении в роли Жукова не потерять этого доверия.
Народное мнение - всегда справедливое и нелицеприятное. Известно, что и в минуты победные, звездные для самого Георгия Жукова, и в минуты тяжелые народ его не забывал, не предавал. Народ ему не изменял. Правители могли, а люди - нет! Когда после опалы и длительного отъезда из Москвы Жуков вновь появился в Большом театре, раздался гром аплодисментов, и весь зал встал. Разве это не выражение любви - не погасшей, не прошедшей?
В этом смысле мое актерское положение было очень серьезным и ответственным. С народом шутки плохи! Обидеть его чувства, оскорбить их или, скажем, принять на свой счет любовь, которая принадлежала герою-полководцу, а не его исполнителю, я никогда ни на йоту не смел. Но странные парадоксы порой возникают в общественном сознании. Неудивительно, что лицо мое стало как бы эквивалентом его лица. До того доходило, что, выезжая за рубеж - в Аргентину, Китай, - я слышал на встречах о себе: "Жуков приехал!"
Думается, наиболее точно, наиболее многомерно облик Георгия Константиновича был воссоздан в картине "Маршал Жуков. Страницы биографии". В этой документальной ленте я принял участие просто как актер Ульянов и вел это повествование, в котором довольно явственно, доказательно и мотивированно показано, в чем, собственно, секрет обаяния, в чем секрет воздействия на других людей, в чем магнетизм этого человека. Тому, кто смотрел картину, было очевидно, что у Жукова огромный воинский талант сочетался с трезвым русским умом, смекалкой и уверенностью в своих силах. Уверенностью, а не самоуверенностью. Это глубоко разные вещи.
Я снимался и в картине "Битва за Москву". Недавно этому историческому событию исполнилось шестьдесят пять лет, и мне радостно, что заслуга Георгия Жукова в этой победе по прошествии такого времени не забыта и не принижена. Она была не просто серьезной, но доминирующей. Недаром маршал сам считал своим наиболее памятным сражением битву за Москву. Тогда не просто решалась судьба столицы, а она в какой-то период была буквально открыта для врага, тогда определялся ход всей войны. Об этом историческом эпизоде Жуков писал так: "Была ли у немцев возможность войти в Москву? Да, такая возможность в период 16, 17, 18 октября была".
Поэтому в этой картине образ маршала проявился во всем его волевом начале. Именно Жуков взял на себя всю полноту ответственности за оборону Москвы, которая поначалу была слабо организована. Только вовремя переброшенные на фронт резервные сибирские дивизии стабилизировали положение, что и дало возможность Красной армии начать контрнаступление 6 декабря 1941 года, которое закончилось разгромом немцев под Москвой.
Однако меня не оставляет ощущение, что в художественном плане образ Георгия Жукова еще недостаточно раскрыт во всей многомерности и драматизме его судьбы. Наверное, должно быть создано полномасштабное кинополотно, разумеется, теперь уже без моего участия и, возможно, не односерийное - "Жуков", которое было бы посвящено не только участию полководца в войне, но всей его жизни. Есть же произведения, в центре которых находятся образы Кутузова и Суворова. Я считаю, что для идеологического самосознания наших, особенно молодых, соотечественников необычайно важно чаще вспоминать самых достойных сынов России, таких героев, как Георгий Жуков.
В этом фильме надо рассказывать не только о роли Жукова в Великой Отечественной войне, а о том еще, как семнадцать лет он жил в опале, как глушил себя снотворным, чтобы немного поспать. Как после его второго, уже при Хрущеве, снятия с должности от него отвернулись все его соратники, кроме маршала Василевского. И это надо было пережить! Как его назначили командовать тыловым Свердловским военным округом, а по сути - отправили в ссылку, подальше от Москвы, и в дороге, опасаясь неожиданного ареста, он держал при себе в вагоне пулемет. Победитель на полях многих сражений не собирался становиться зэком и был готов отстреливаться до последнего патрона ради своей чести и чести тех, кого он вел к победе над фашистским рейхом. А основания ждать ареста у него были: при Сталине арестовали всех секретарей Жукова, его адъютантов, близких друзей, генерала Телегина - начальника штаба. Берия даже готовил "дело Жукова", но Сталин не решился пойти на крайний шаг.
Я надеюсь, что найдутся и драматург, и режиссер, которые поднимут эту тему - характер и жизнь Георгия Жукова. Тогда непременно найдется и актер на его роль. Но ему уже не получить такого подарка, который неожиданно получил от Жукова я в мае 1995 года. И странным образом он имел отношение к истории Театра имени Вахтангова, к той ее части, которая прошла в омской эвакуации.
Наш театр не забывает братского участия омичей в своей судьбе, и в дни празднования полувекового юбилея Победы мы поехали в Омск с гастролями. Там в фойе Омского театра была развернута выставка "Театр и Великая Отечественная война". Среди экспонатов находился фотопортрет маршала Жукова с дарственной надписью:
"Омскому драматическому театру, где начинал свою актерскую деятельность первый исполнитель роли маршала Г.К.Жукова в кино Михаил Ульянов, с радостью общения с вами. ПЖуков. Москва - Омск".
Смотрю, читаю… Боже мой, я даже и не подозревал о существовании такой фотографии!
Несколько лет назад я побывал на родине Жукова, в Калужской области. В одной из книг, подаренных мне там, вдруг читаю, в воспоминаниях его младшей дочери Марии, нелестные строки о себе, мол, даже актер Ульянов, игравший ее отца в фильмах о войне, зная, что тот в опале, избегал встреч с ним. Чепуха это полная! Просто не всегда сходятся пути двух людей, и я очень сожалею, что был так неправильно понят. Но оправдываться не буду, потому что мне не в чем оправдываться. Разве что в ненужной моей робости по отношению к великому полководцу, которая преследовала меня в те дни, когда снималось "Освобождение".
Когда я думаю о Жукове, в моей памяти нередко возникает другая фотография. Сделана она была полковником КГБ Битовым, который во время войны неотступно сопровождал Жукова. И потихоньку снимал его "лейкой". Он никому эти фотографии не показывал. Даже Константину Симонову, когда тот делал фильм о маршале для телевидения, хотя Симонов его умолял. То ли чего-то боялся Битов, то ли другие были причины. Но когда полковнику исполнилось семьдесят пять лет, он, видимо, понял, что может опоздать с этими бесценными для истории снимками, и подарил их документальному фильму о маршале.
Вот оттуда и фотография.
На ней - бюст маршала Жукова в его родной деревне Стрел- ковка, установленный там еще при жизни Георгия Константиновича, как полагалось в советскую эпоху для всех дважды Героев Советского Союза. На цоколе скульптуры, едва заметном среди зарослей лебеды и бурьяна, сидят, как на завалинке, несколько деревенских мужиков и с ними сам Жуков, в тенниске, старых башмаках… И щемит мне сердце. Говорит мне эта фотография о судьбе моего народа. От малого до великого. От Славы, Победы - до лебеды. Господи, думаешь, Господи. А больше и подумать нечего…
Как-то, будучи в Польше, я попал на американскую картину "Двенадцать проклятых" или "Двенадцать паршивых" - что-то в этом роде. История двенадцати американских солдат, выполняющих смертельно опасное задание. Картина - середнячок по художественным меркам, а зал был полон, потому что не такую уж свежую конфетку ловко завернули в очень яркую бумажку. И вот смотрит публика и удивляется: какие бравые парни эти солдаты! А несколько лет назад я видел в Париже тоже американскую картину "Генерал Паттон". Опять все лихо, складно и победно: характер острый, сюжет закрученный. И как-то мне стало обидно: а где же русский-то солдат, который проявлял на войне немыслимые чудеса храбрости, лихости и мужества? Где же художественные фильмы о Жукове, о Рокоссовском, о Черняховском, о Коневе? Почему мало вот таких наших картин на мировом экране?
Не сомневаюсь, что картину "Генерал Жуков" приняли бы с не менее захватывающим интересом в Париже, Лондоне, Вене, чем "Генерала Паттона". Я же своими глазами видел, как самозабвенно смотрели "Освобождение" в Индии, Непале, Йемене, Австрии - везде, где мне пришлось побывать с этим фильмом.
Одно время появилось несколько первоклассных документальных картин о войне - "Великая Отечественная…", "Зима и весна 45-го", "Всего дороже" и другие. Но нужны и художественные фильмы, сделанные с такой же мерой правды и достоверности, а их о войне становится все меньше. Зато мельтешат на экранах выдуманные полулюди-полумонстры, заливая все вокруг кровью ради спасения мира от мифических опасностей. А как же настоящие герои, которые действительно спасли мир от тотального ужаса и уничтожения?
Я был на премьере "Освобождения" в Вене в канун уже давнего празднования Дня Победы. И тогда меня больно затронула одна встреча. К памятнику советскому солдату представители нашего посольства возлагали венки, вокруг стояли полицейские, а мимо шла группа сем над цати - восем над цатилетних ребят.
Что здесь? - спрашивают они полицейских.
Сегодня день освобождения Вены.
От кого?
От немцев. Война была у русских с немцами.
Первый раз слышим, - парни пожали плечами и ушли.
Не мы виноваты в этом, но мы должны делать такие картины
о войне, чтобы их смотрели во всем мире!
Борьба - а борьба идей идет всегда - требует все новых и новых бойцов на экране. Мы зачастую не очень серьезно относимся к этому. Но не должен мир спасенный забывать Сережек и Витек с Моховых и Малых Бронных, и генерала Жукова он не имеет права забывать, потому что самую кровавую долю войны с Гитлером вынес на себе советский солдат. Ради справедливости, ради памяти тех миллионов, что с войны лежат по погостам Европы, мы должны быть расторопнее в этом вопросе, чем ретивые и оборотистые иноземцы. А если пока не получается, то не грех у них же и поучиться киномастерству.
Присущие Георгию Константиновичу работоспособность, трезвость суждений и уверенность в огромном потенциале нашей армии, и в том числе некичливое желание учиться у противника, - это лучшие черты русского народа. Потому в России так любят Жукова, который сам - высшее проявление лучших народных свойств. "Тебя, как первую любовь, России сердце не забудет". И эта любовь должна быть выражена через художественные произведения не один, не два и не три раза.
Мои попытки сыграть маршала Жукова теперь уже в прошлом. Они были первыми, но, уверен, не станут последними. Еще много раз, обращаясь к военному лихолетью, артисты будут рассказывать о великом русском полководце Георгии Константиновиче Жукове.
В "Десятку"
На предложение Станислава Говорухина сниматься в его новой картине по роману Виктора Пронина "Женщина по средам" я согласился не столько из творческих соображений, сколько из бытовых - чтобы подзаработать. А согласившись, и предположить не мог, что у фильма окажется такая удивительная судьба. Даже название, под которым картина появилась на экране, "Ворошиловский стрелок" родилось не сразу, но в процессе работы, когда стало понятно, что попали-то мы все - члены съемочной группы и актеры - в самую "десятку".
Удачное заглавие - это полноценная часть художественного произведения. В одном из наших старых мультфильмов главный герой поет песенку, где есть такие слова: "Как вы лодку назовете, так она и поплывет". Так вот "Ворошиловский стрелок" как раз то, что надо было для нашей лодки: горько-ироничное название, в нем и возраст героя, и его биография, и его одиночество, и бессилие что-либо в этой жизни изменить.
Сюжет картины незамысловат. Герой фильма живет вместе со своей внучкой-студенткой. Дочь его занимается челночным бизнесом и устройством личной жизни, и всю свою любовь дед отдает внучке. Но случается ужасное: ее насилуют три мерзавца. Старик, пытаясь добиться наказания преступникам, обивает пороги кабинетов, где должно вершиться правосудие, всех этих "парадных подъездов". И всюду получает от ворот поворот. Да ты что, дед, говорят ему, твоя внучка сама к ним пришла - с одним из насильников она, к несчастью, была знакома. И ничего никому не докажешь, особенно если тебя слушать не хотят. И старик начинает действовать сам: выносит свой приговор, продает домишко за городом, покупает оружие и карает этих скотов.
В фильме есть примечательный разговор. Один из подонков спрашивает другого, того, кто знал девушку, - кто у нее отец. Да нет у нее отца, отвечает тот, она с дедом живет. С дедом? Так в чем дело: плюнуть на этого деда - он и переломится! А дед не переломился. Пусть противозаконным путем, но он доказал, что с ним нельзя обращаться, как с ничтожной личностью, нельзя как угодно помыкать им.
Не берусь судить, правильно поступил мой герой или нет, - боюсь представить себя на его месте. Но тому, что справедливости у нас трудно добиться и что государство зачастую не спешит защищать нас, мы все свидетели.
Бывал я в Хельсинки - пожалуйста, гуляй сколько угодно по ночному городу, никто тебя не тронет. Там крепко держат в руках потенциальных преступников, не говоря уж о преступивших закон. У нас же люди боятся всего. Не только темноты, но и ясного дня. Боятся подростков, ходящих стаями, собственного подъезда, боятся дверь открыть незнакомому человеку… Бандиты есть и будут - и у нас, и за границей. Вопрос в том, кто кого держит в страхе: государство их или они государство.
Надо сказать, что я трудился над ролью с удовольствием. Это ведь наслаждение - вновь окунуться в профессию, заняться любимым актерским делом. К тому же к приятным эмоциям располагала обстановка, ведь съемки шли в небольшой и уютной Калуге, которая, как мне показалось, каким-то чудом сохранила свой давний купеческо-провинциальный уклад. Нравился мне мой герой - обыкновенный старик, за плечами которого немудрящая, но честная жизнь. Только на склоне лет нет ему покоя. Мир перевернулся! Ценное обесценилось, и откуда ни возьмись такое повылазило… И получилось, что на примере этого старика вдруг на экране вскрылись беды нашего болезненного, незащищенного общества. Жизнь в нем все усложняется, растет разрыв между богатыми и бедными, и хотя вроде бы никто не голодает, но никто особенно и не шикует, за исключением тех, кто готов это делать за чужой счет. Вот и надругались трое подонков над внучкой пожилого человека, а встать на защиту униженных некому.
Я говорю, что картина попала в "десятку" не только потому, что сделана она точно и профессионально, но также потому, что каждый из нас за последние годы не раз становился свидетелем, а то и жертвой несправедливости, беззакония и безнаказанности. Картина попала в цель, затронула наше попранное достоинство. Такую боль чувствуешь, если ударишься об острое, не ссадиной на пальце, но раненым сердцем. Поэтому горячий отклик прокатился по стране после выхода "Ворошиловского стрелка" на экраны.
Как-то по телевизору в цикле "Кремлевские жены" рассказали байку о том, как Буденный в критический для него момент дозвонился Сталину и кричит в телефонную трубку: "Тут мою жену брать пришли! Так я пулемет выставил и буду отстреливаться до последнего!" А правда здесь такова: даже сильные у нас бесправны, и уважения заслуживает лишь тот, кто за себя и за других постоять может. Вот она, народная мечта о непокорном герое!