ков, её глаза тут же заискрились, потом она сделала третий. Третий глоток меня дико шокировал. Глядя мне в глаза, подняла бутылку, сунула себе в рот и стала медленно отпивать. Делала она это с таким видом, словно это не Havana Club, а болт, как в порнофильме Гарри С. Моргана "Еб**ая малолетка". Я решил действовать решительно и напористо.
– Гретхен! Вуд ю лайк сам бир о кофи?!
Она схватила меня за руку и потащила в просторное привокзальное кафе. Вернее, тут же стопорнулась:
– Русиш френд. Можно я понесу твою гитару, а ты мой чемодан? Ну, будто у нас рок-группа на гастроли едет! Просто все мои подружки ездили с парнями на гастроли, а я не ездила. Ну, пожалуйста!
– Да без проблем! Тащи. Но учти, она тяжёлая плюс там шнуры и примочка-драйв!
Она, радостная, схватила гитарный кофр, а я понес её чемодан – дореволюционный потёртый саквояж.
Пока официант тащил пиво, кофе и сосиски с кетчупом, она педантично объясняла мне маршрут. У неё даже нашёлся блокнот. Она всё быстро и по пунктам расписала, надписи сопровождались стрелками, пунктирами и даже рисунками по типу комиксов, даже тупой не заблудится. Она вырвала листики и протянула мне.
Пока Гретхен расписывала маршрут, я её успел тщательно рассмотреть и обнаружил некоторые странности. Она поразительно отличалась от тусовочных оголтелых панкушек и малолетних прыщавых металлисток. Убитые гриндерсы и моднейшие джинсы, как у немецкой вокалистки Доро Пеш. Ацццкая в заплатках косуха, а под ней нулёвая бритишёвая майка Sex Pistols, которая пропилилась не от старости и стирки, а просто от ножниц. Уродский напульсник прикрывал изящные часики в виде змейки из серебра, явно швейцарские от 3000 у. е., специально ободранные ногти, пряжка с черепом а-ля романтик и серьга странная, а самое главное – шрамы. То есть попилы!
В кафе она скинула куртку, я сразу обратил внимание на кучу попилов на её ручках.
Уж в попилах-то я разбирался хорошо.
Советские попилы
Верхом крутизны у советских хипарей и панков считались жирные попилы! К примеру, в прайм-тайм хипарей винтят менты на Пушкинской или Красной площади. Чувак хватает бритву и с воплем: "Долой совок!" – режет себе вены! Хлещет кровища, менты в ах***е, КГБшники суетятся, обыватели в глубоком шоке. Про такого чувака говорили в тусовке:
– Это очень олдовый чувак, у него 13 ментовских попилов!
– Вот это да!
Некоторые делали попилы вен, чтобы скрыть следы от инъекций героина. Иные вскрывались просто в ванне, чтобы шокировать кентов, родственников или просто наплевать на этот проклятый мир. Порой вскрывались от крейзанутости или наркотического оп***динения, но ещё были те, кто имитировали попилы для крутизны. Просто берёшь спичку и натираешь кожу, а потом периодически ковыряешь.
В общем, у Гретхен была двухдневная имитация попилов, выполненная на скорую руку. Когда она вырвала листки из блокнота и протянула мне, я вспомнил, что не подарил ей ничего из стаффа "Коррозии".
Увидев буклеты с наших концертов, где рубились тысячи людей, она вообще вошла в экстаз и постоянно твердила:
– Ю а рили рок-стар! Йес!
Таким макаром прошли ещё полчаса, и вскоре подали наш поезд. Я уже хотел состроить грустную мину и сказать:
– Гуд-бай, май бейби! Гуд-бай, май лаф, гуд-бай!
Я как-то сразу к ней проникся. И не только в плане эротики, а чисто по-человечески. Первому встречному покупать билеты и потом полчаса объяснять, как не про**ать нужный поезд? Я хотел обменяться координатами, но что я ей мог дать? Телефон московского офиса и домашний автоответчик? Социальных сетей тогда не было, не было даже мейлов.
– Гретхен! Айм рили глад ту мит ю. Ю а май энжел оф роуд. Ю вери хелп ми! Ю а бьютифул! Иф ю кам ту рокфест ин Влото, ай синг фо ю сонг оф лав! Мы дико угорим, тащемта. Нау ай шуд го то трейн! Гуд-бай!
– Вай дид ю сэй гуд-бай? – Она изобразила театральное недовольство и схватила кофр гитары.
Я даже немного растерялся:
– Ай шуд го ту трейн!
– Вай дид ю сэй гуд-бай?! Вай?! Ю вонт ту гоу визаут ми?!
Я стал думать, что бы это могло значить? Может, она хочет заманить меня на берлинский флэт, там мы вступим в клёвый угар, но тогда я про**бу всю тусовку! В этот момент она засмеялась и достала свои билеты, а потом лёгким движением вытащила из моей косухи билетную портянку и приложила к ней свою. Первые два билета оказались идентичны.
– Ви кам тугеза?!
– Йес!!!
Я схватил её саквояж, и вот мы уже ломились по переходам в сторону нужного перрона.
Поезд был по типу "Сапсана", только между креслами просторнее. В вагоне примерно 15 человек, мы выбрали наиболее уединённое место со столиком и плюхнулись в мягчайшие кресла, покрытые бархатом и вельветом.
По сравнению с совком это просто рай, всюду кондиционеры, и нет грязи в туалетах. Немецкие поезда двигаются со скоростью 400 км/ч, при этом никакой тряски! Когда я выставил на столик Havana, он лишь несколько раз колыхнулся. Чем больше опустошался батл, тем ближе мы пододвигались друг к другу. Я вообще не понимаю, на каком языке мы объяснялись. Когда литровая Havana достигла 90 % опустошения, мы начали лизаться и лапать друг друга, распалившись на всю катушку.
Она даже несколько раз пыталась взять в рот, как в том самом фильме Гарри С. Моргана, но ничего не получалось. То ломились кондукторы, то вдруг на станции заходили одинокие пассажиры, в общем, будто все сговорились мешать нам:
– Рус вашен! Мы не позволим, чтобы этот русский, на сиденьях 14-15-16, вообразил себе, что Германия – вотчина Гарри С. Моргана с его "малолетками". Германия – это страна технического прогресса, образцового порядка и морали! Германия – это прежде всего родина Вагнера, Гёте, Шиллера и Бетховена!
У нас уже не было сил сдерживать страсть и соблюдать дисциплину и мораль. В два глотка Havana была опустошена, и батл капитулировал под сиденье "Сапсана"!
Гретхен откинула подлокотник и завалила меня. Глядя мне в глаза, стала дико брать в голову. Один в один, как малолетка из фильма Гарри С. Моргана в сцене около зимнего озера. Я кончил буквально вмиг, меня словно ударило током, а потом нирвана! Не знаю, сколько мы там ещё лизались и лапались? Кто там мимо ходил и как смотрел на нас? С седьмого неба нас вернул на землю зловещий голос машиниста, который сообщил, что наш стейшен будет через три минуты! Это было ацццки не в кайф! Наверное, похожие чувства испытывали обитатели Освенцима и Бухенвальда, когда служащий аэропорта чётко чеканил по-немецки:
– Выход из 13-го барака в сторону духовки состоится ровно через цвай минут! Не забудьте прихватить свои вещи, а также золото, бриллианты и валюту!
Мы быстро упаковались и вскоре выпрыгнули на перрон. Она схватила меня за руку, быстро промониторила светящиеся табло, и вот мы уже в другом поезде. На этот раз "Сапсан" был купейным! Вернее, не купейным в совковом понимании. Просто сидячее купе на 6 мест, как, например, в современной Украине.
Я загадал желание:
– Если Светлые Силы помогают мне, они сделают так, чтобы в нашем купе не было попутчиков!
Так оно и вышло. Как только поезд тронулся, я тут же выставил экспортный вариант Russian Vodka, но Гретхен отстранила его и достала бумажный конверт. Открыла его и показала мне жёлтый чай:
– Марокко! Марокко ганжа!
Я сразу понял, что у нас будет дичайший трип, но, ответственный угарный человек, сразу поинтересовался:
– Вэн из зе некст стейшен?
– Донт вори, май рашн лаф! Ту аурс, тен минетс! "Как эта немка всё чётко организовала?" – пронеслось у меня в голове.
Мы забили моднейшую марокканскую козью ногу и уже хотели её раскуривать. Я стал думать, где взять музыку, мобил и прочего стаффа тогда не существовало. Пробежался взглядом в поисках рубильника громкости, как в совковых поездах. Она метнула взгляд в правую сторону, и я обнаружил допотопный по нынешним временам стереоприёмник. В ацццком угаре метнулся крутить УКВ-волны, но она отстранила меня и настроилась на какую-то пиратскую панковскую станцию, где вначале рубил Дэд Кэннэдиз, а потом пошёл рок на немецком языке, по типу "Пудис" и "Рамштайн". Когда стало темнеть, пошёл "Атом Харт Мама" "Пинк Флойд". Гретхен взорвала козью ногу!
Мы погрузились в нирвану, полностью голые, курили ганжу, пили и поролись! Постоянно поролись! Казалось, время остановилось и мир существует только для нас одних! Поезд мчится только ради нас, и все эти модно освещённые пейзажи существуют только ради услаждения нашего взора! Мы поролись и поролись, казалось, нирвана будет продолжаться вечно! Вскоре мы обессилели окончательно и просто валялись, положив ноги на противоположные кресла мифического купе по-русски.
Не знаю, сколько мы ехали, но с седьмого неба нас снова вернул зловещий голос машиниста, который сообщил, что наш стейшен через три минуты! Наверное, похожие чувства испытывали и обитатели Освенцима и Бухенвальда, когда служащий аэропорта чётко чеканил по-немецки:
– Выход из 13-го барака в сторону духовки состоитца ровно через цвай минут! Не забудьте прихватить свои вещи, а также золото, бриллианты и валюту!
Мы судорожно стали упаковывать свои вещи. Я похватал мелочовку, сунул в карман косухи, и мы бросились к выходу, буквально в последнюю секунду выпрыгнув на перрон.
Дорога на Влото
Она схватила меня за руку, быстро промониторила светящиеся табло, и вот мы уже ломимся к следующему поезду. На этот раз "Сапсан" был "Сапсаном", чисто с рядами кресел! За полминуты до отъезда:
– Гуд-бай, май дарлинг! Ай лов ю! Глэд то си Ельцин и Горбачёв, фо зе Берлин вол!
Она толкнула меня в вагон, и он тут же помчался в сторону Ганновера! Я плюхнулся в мягчайшие кресла, покрытые бархатом и вельветом, и стал грустить. Хотел достать сигареты и обнаружил, что на правой руке приклеена медицинским скотчем портянка билетов и надпись фломастером на немецком: "Вери импортант рашн персон! Оказывать содействие и сопровождать!" Подпись "Комендант Бухенвальда"!
Сам не понимаю, каким образом в 2 часа ночи я с пятью пересадками вышел на станции Minden, где меня ждал Уве с распростёртыми объятьями и упаковкой дойч бире. Как он объяснил, ему дозвонилась неизвестная герла. Перебаламутила всех родственников и сообщила время моего прибытия! Уве был так рад, что даже прослезился! Дико рад был и я, тоже прослезившись.
– Немцы просто офигенные люди!
Мы сели в его BMW и поломились по трассе. Был страшный туман, шел дождь, Уве ориентировался по светящимся столбам highway. От недосыпа и выпитого бухла мне было немного хреново, но Уве, как экстрасенс, почувствовал это. В дело пошло пиво и сигарета марокканского пыха. Фирменный кайф! Машина плавно неслась по шоссе, по радио крутили целый альбом Guns’n’Roses, и, лишь когда он закончился, мы врубились, что под кайфом уже час едем куда глаза глядят.
Пришлось повернуть обратно и раскурить ещё немного ганжи. Черт знает когда мы подъехали к непонятному мрачному замку, вокруг которого был дремучий лес и гробовая тишина. Изредка далеко в лесу зловещие совы напоминали о мистическом мире ночной мглы. Остов здания в темноте представлял собой каменный трёхэтажный барак с треугольной крышей. При свете фар мы отворили дубовую дверь, на нас обрушился дикий музыкальный грохот, словно в фильме ужасов. Так работала сигнализация Вилли. Мы полчаса лазили по замку, пока не отыскали на чердаке нашу тусовку. Все находились в отрубе.
Чума музон
"…Паук вваливается к нам среди ночи из Ганновера под дикий грохот металла. Он деловит, как будто это и не Германия. Он сразу начинает всех будить, строить и отдавать приказы… После приступа трудоголии он добреет, и половина сонной тусовки снова собирается на продолжение угара в гостиной хипарей. Снова травка, водка "Горбачёв" и музыка "Мотли Крю"-92 до 5 утра…"
(Из статьи репортёра В. Елбаева для журнала "Железный марш")
После того как мы нашли коррозийный моб, спящий на верхних этажах, я всех дико разбудил и дал инструкции по завтрашнему концерту. Потом поломились в гостиную отметить мой приезд. Вместе курнули марокканской травки, отпили водки "Горбачёв", поиграли на волынке мистическую музыку и немного поржали. По всей видимости, сидели не более сорока минут (половинка винила + импровизация на гитарах), потом всех стало вырубать. Это была волшебная ночь: дорога, секс, пых, "Гитлер трасса" и дремучий замок. Я маханул ещё рюмаху и в кромешной тьме поломился к себе. Немцы экономные, всегда выключают свет, а где рубильники, х*р разберёшься. Я попал в свою отельную комнату лишь благодаря гастрольному автопилоту.
Ацццкие сны в мистическом замке
Уже хотел прилечь, но по старой привычке решил выкурить ещё одну сигаретку. Как боссу группы, мне выделили отдельное помещение, в котором был небольшой балкончик с уютным плетёным креслом времён Третьего рейха. На улице постепенно затухала ночь полной луны, было светло, словно днём, и ни единого облачка. Не включая свет, лишь чиркая зажигалкой, я добрался до кресла и достал сигареты. Однако сразу почувствовал неладное.
Чиркнул зажигалкой и увидел, что вместо красного "Мальборо" достал слабые сигареты "Принц", которые, по всей видимости, случайно прихватил с бильярдного стола. Было неохота возвращаться за своими красными в тёмную комнату и шариться по углам, поэтому я решил покурить лёгкого "Принца". Открыв пачку, среди трёх сигарет обнаружил на четверть недокуренную беломорину. Вначале хотел её брезгливо выкинуть с балкона, но врубился, что это марокканский жёлтый пых, видно забитый Боровом или Костылём! Ну что ж, покурим!
Через секунду удивительный аромат дыма прорезал ночную свежесть. Это был минутный переход за неведомый горизонт, от ночи к восходу солнца. Как бы и темно, и светло. Глаза привыкли к темноте, я стал чётко различать деревья, сад, припаркованные автомобили и небольшой прудик, светящийся хрусталём! Я видел даже карпов и севрюгу, которые ломились стаями и, играючи, прыгали над зеркальной поверхностью.
С каждой секундой я словно проваливался в Зазеркалье из сказки "Алиса в Стране чудес". Я уже мог разглядывать не только общие очертания предметов, но и отдельные детали. Сначала увидел жирного мотылька, тот с вихрем плюхнулся на перекладину балкона, вертел усами и нервно двигал крыльями. Когда я его схватил, он даже не рыпнулся, не иначе, признал меня властелином мотыльков и стрекоз.
В то время я ещё не дико ослеп от компьютера и поднёс его к глазам, чтобы тщательно рассмотреть. Мои зрачки словно превратились в компьютерные микроскопы, я мог спокойно рассматривать каждую деталь его чешуйчатого тела, управлять зумом зрения, то есть приближать и удалять.
Когда осталась последняя затяжка самого жирного ништяка, я решил ему вдуть "паровоза"! Перевернул папиросу и захерачил мотыльку целый майдан белого дыма! Он стал дичайше извиваться. Вмиг моё упоение страной чудес перебила ацкая боль.
Я врубился, что навалил на мотылька слоновую дозу наркоты и он щас умрёт. Я стал рыдать, слёзы лились из глаз, я невольно опустил руку, мотылёк упал на пол. Я мысленно спроецировал его ужасающую смерть от ацццкого передозняка на своих питомцев. Вспомнил своих голубей, кота Васю и афганскую борзую Джоника. Представил, как дикий великан втюхивает им ацццкого "паровоза"! Я поднял голову к мертвенно-бледной луне и угасающим звёздам. Рыдал и мучился всем сердцем. В приливе немецкого сентиментализма решил найти лопату и похоронить мотылька. Мой взгляд скользнул в его сторону, но не увидел мимолётного друга. Я ощутил дьявольский ужас!
Вместо мёртвого мотылька прямо передо мной сидел чёрный ворон. Мерзкая птица хищно расправила крылья и угрожающе целилась клювом! Движения птицы были пугающе отрывисты. Я невольно поджал ноги и окостенел. Я был в чужой стране, хер знает где, а тут ещё эта жуткая птица. В деревне Пауковке-1 я сразу бы уе*ал её граблями и отдал на съедение котам.
Пришлось приложить огромное усилие, чтобы нащупать правой рукой какой-либо предмет, а потом фигануть эту тварь. Но я был не в Пауковке-1 и нащупал только воздух. Ацкий ужас сводил с ума. Я словно находился в другом измерении, как во сне. За вами гонятся монстры, а руки становятся ватными, ноги наливаются свинцом, вы двигаетесь словно в замедленном кадре, и они уже догоняют вас!
Человеческий организм, запрограммированный богом, устроен так, что спастись от ацццких монстров вы можете единственным способом – проснуться! Грубо говоря, система на головном полуш "Арии" С отвечает за общие потоки, а отдельные приложения на диске D за немедленный сброс какой-либо программы из Windows С.
Любая ваша тёлка или добросовестный кореш наверняка вам говорили:
– Слышь, Толян! Когда мы возвращались с выезда "Рубин" – "Спартак", ты вдруг во сне дико заорал и вскочил в холодном поту! Мы там внизу ещё бухали, я тебя еле поймал со второй полки!
– Да не может быть?!
– Всё было! А кстати, чё тебе приснилось-то?! Наверняка вы умолчите о том, что приснилось, ибо в основном человек помнит только первые секунды сна или ярчайшие моменты за год-два. Почему так происходит? Программы приложения "Секьюрити" тут же блокируют путешествия в потустороннем мире, дабы человек не сошёл с ума от этого ада! Когда же приложения заражаются вирусами и не блокируются, он попадает в психушку и мнит себя Наполеоном! Потому что каждую ночь во сне пребывает в этом образе, а утром не может выйти из него.
Почему многие люди умирают во сне?! Сбой программ! Программа "Проснись" не срабатывает. Монстры ада валят ночного пользователя, а система технического состояния организма воспринимает удар кувалдой как реальное повреждение, после чего самоотключается. Происходит смерть тела.
Зловещая птица повернула своё ацкое еб*ло, и я увидел, что её глаза замигали зеленоватым фосфорным светом! Ещё миг, и сработала программа "Проснись"! Но я не проснулся, а в холодном поту встрепенулся в удобном фашистском кресле. Левая рука метнулась и ударилась о горлышко бутылки из-под водки Горбачёв. Та упала с театральным звоном, но не разбилась! Я схватился за неё, как утопающий за соломинку, и, чтобы выбраться из дьявольского наваждения, со всей силы метнул в ворона!
Было бы наивно полагать, что в таком состоянии я смог поразить нечисть. Промазал, батл грохнулся в 10 см от птицы. Ворон взмыл, в полёте отряхиваясь от перьев и осколков, и тут же превратился в сову!
Источая душераздирающие звуки, дьявольское пернатое отродье сделало круг и исчезло в полумгле! Я уже хотел плюхнуться в кресло – не тут-то было!
Случайно повернул голову в сторону хрустального озера, где ещё недавно резвились серебряные карпы, и увидел что-то белое! На мгновение пришло реальное сознание, как это часто бывает в угаре: "Блин, какой-то дикий бред! Наверное, заснул в кресле. Утром разберёмся!"
Я автоматически выбросил пачку "Принца" и ломанулся в сторону кровати. Меня сразу стало клонить в сон. Но как только я прилёг, дрёма тут же прошла, я начал ворочаться и уже не мог заснуть.