Помимо этого Слэшу нужна была компания, поскольку он находился в сильной депрессии. Ему было нечем заняться, кроме как пить и торчать. Его иллюзии оказались полностью разрушены. "Мы постоянно находились в дороге, - вспоминал он, - и слышали, что продано столько-то записей… И это было для нас интересно, в этом состояла вся жизнь. А потом бац - и все закончилось. Больше нету парней из команды, которые о тебе позаботятся. Горничная не придет, чтобы прибрать в номере. Валяешься в кровати, ждешь концерта, но ничего не происходит… Потом мы вернулись в Голливуд, и тут то же дерьмо - живешь в дешевой квартире и все время торчишь. Только сейчас мне даже не хочется никуда ходить, потому что люди будут узнавать меня". Вскоре от такой жизни пришла паника. Слэш рассказывал "Rolling Stone": "Мы закончили тур и вернулись домой, все равно что гребаное перекати-поле. Парни въезжают в новые квартиры, покупают машины и всякое дерьмо. Конечно, окончание тура не убило нас, но мы чувствовали сильное психологическое давление, да и окружающие не оставляли нас в покое. Они думали, мы плохие парни, но… мы были просто несчастны до чертиков. Было грустно оттого, что чувство… отвязности… ушло. Мы думали, что разбираемся в жизни, но на деле оказалось, что все это полный наивняк. Успех трахнул нас, потому что вся наша невинность исчезла".
Слэш был не одинок. Все музыканты находились в депрессии. Дафф усиленно пил водку и бил молодую жену. Иззи вместе со своей девушкой Дэзи отгородился ото всех.
Стивен Адлер употреблял героин, разъезжая по Сансет на новом "мерседесе", наслаждаясь вниманием и положением рок-звезды (не считая тех случаев, когда Стиви прятался от наркодилеров, которым задолжал). Эксл, в сильной депрессии, переехал вместе со всеми золотыми и платиновыми альбомами в рамках в роскошную квартиру в Западном Голливуде, все стены которой были черными или зеркальными. Пол, потолок, даже холодильник были черными. Следующие два года, как Эксл вспоминал позже, он "жил в черной комнате с черными занавесками. Иногда это было круто, но иногда напоминало ночной кошмар. Я пытался собраться с мыслями и найти ответы, потому что не видел причин продолжать жить". Они с Эрин Эверли часто дрались, как тигры, с воплями и битьем посуды, после чего либо Эрин, либо соседи вызывали полицию.
30 января Guns должны были выступать на церемонии "American Music Awards", проходившей в "Shrine Auditorium" в Лос-Анджелесе. Они репетировали "Patience", новый (и единственный) сингл с альбома "Lies", но в день шоу Стивену Адлеру пришлось лечь в клинику Бетти Форд на лечение от героиновой зависимости. Вместо Адлера на ударных играл Дон Хенли, и шоу прошло по плану, но Эксл Роуз был в бешенстве. Он устал от группы наркоманов и алкоголиков. Работникам лейбла он заявил, что очень скоро остальным парням из Guns придется принять серьезные решения, если они не смогут собраться.
Февраль 1989-го. "Appetite for Destruction" разошелся уже семью миллионами копий и спустя восемнадцать месяцев после выхода все еще находился в горячей пятерке "Billboard". В начале месяца ворвался в пятерку и "GN'R Lies", благодаря чему Guns стали первой группой с 1984 года, два альбома которой одновременно занимали такие высокие позиции в чартах. И это несмотря на шумиху в прессе из-за текста Эксла к "One in a Million"! Никто не воспринял песню как артистическое выражение фрустрации и реалий уличной жизни в Америке. Более того: всем просто не верилось, что крутейшая новая рок-группа в мире действительно называет черных "ниггерами", не уважает полицию, критикует иммигрантов в целом и конкретно иранцев, а также оскорбляет гомосексуалистов, обвиняя их в эпидемии СПИДа. Ни одна рок-звезда, даже крайне противоречивый Джим Моррисон, не заходила так далеко в демонстрации своих настоящих чувств широкой рок-аудитории.
Реакция мейнстримовой прессы была предсказуемой. Редактор "Billboard" бросил: ""Million" - лишь кусок расистского, гомофобского мусора, бездумной злости… оскорбительной для любого, кто верит, что предназначение искусства - донести до людей истину". (Вряд ли кто-нибудь слышал об этом предназначении, но суть не в этом.) Радио обходило песню стороной. Даже некоторые (зависящие от рекламы) рок-журналы осуждали группу. Слэшу было стыдно перед семьей, и он чуть ли не прятался. Когда вышел "Lies", он позвонил матери: "Моя мама - она ведь черная - была тогда в Европе, и мы разговаривали впервые за годы. Я просил, слышала ли она запись, и она ответила, что нет. Но потом подошел мой младший брат и объяснил, что она слышала, но была в таком шоке, что просто не знала, о чем со мной говорить по телефону. Я ее понимаю. Что я ни сказал бы в прессе, мне нечем загладить впечатление".
Эксл Роуз той зимой оставался в стороне и наблюдал за реакцией на "One in a Million". Колонки слухов утверждали, что глава лейбла нетрадиционной ориентации отменил выступление Guns на концерте посвященном борьбе со СПИДом. (Эксл с иронией отмечал, что Геффен делал на записи, разошедшейся уже двумя миллионами экземпляров, серьезные деньги.) Эксл подчеркивал, что уже извинился - "прямо на гребаной обложке альбома!" Друзьям он говорил, что гордится тем, что заставил (обычно тупую) хард-рок-аудиторию задуматься над смыслом песни. Одному журналисту Эксл объяснил, что эта песня о человеке, который противопоставил себя окружающему произволу и несправедливости. Другому журналисту сказал, что все дело в "огромном количестве энергии, которой он хотел поделиться". В ответ на обвинения в гомофобии Эксл отстаивал свои права творца: "Эта обычная песня. Она очень простая и абстрактная. Песни так и сочиняются, типа: "Ладно, я напишу песню - так, как мне хочется"". Эксл упоминал шерифа Западного Голливуда, который рассказывал ему, что арестовал ВИЧ-положительного мальчика по вызову, а на следующий день тот снова стоял на углу бульвара Санта-Моника. Эксл объяснял английскому метал-изданию, что никогда не сталкивался с расизмом, пока не приехал в Лос-Анджелес, и даже приводил еще одну возможную интерпретацию названия "One in a Million", касающуюся его личного черного ангела - старика негра, который заметил смятение Билла Бейли на ставшей архетипичной автобусной остановке. "Возможно, он и был одним из миллиона", - предположил Эксл. Никто ему не поверил.
18 февраля Guns собрались на "Record Plant", чтобы снять клип к "Patience". Группа бренчала на акустических гитарах (Адлер скучал с единственной барабанной палочкой), Эксл насвистел вступление и спел текст, сверяясь по бумажке. Кроме того, Найджел Дик снял призрачные образы людей, ходящих по коридорам отеля, и растрепанного Слэша в кровати, ласкающего большую змею и развлекающего стайку красивых девушек в нарядах стриптизерш. Выпущенное той весной видео помогло вновь протолкнуть "Patience" в горячую пятерку "Billboard".
Ящик Пандоры
Март 1989-го. Сингл "Paradise City" попал в горячую пятерку Америки. FM-радиостанции крутили полную семиминутную версию. Радио "Тор Forty", к неудовольствию Эксла, продолжало транслировать отредактированный вариант.
Дел Джеймс взял для журнала "RIP" интервью у Эксла Роуза в его зеркально-черной квартире. К этому моменту Эксл отрастил полноценную рыжую бороду и усы. Он с гордостью демонстрировал свою новую коллекцию оружия, в которую входили полицейская винтовка, 9-миллиметровый пистолет и автомат "UZI" израильского производства. Он объяснил, что у него возникли разногласия с теми, у кого он собирался купить дом, и ему захотелось вооружиться автоматом. Эксл и Дел поговорили о несправедливом иске против Judas Priest. (Их молодой американский фанат совершил самоубийство, и семья обвинила в этом сатанинские тексты Priest.) Все лос-анджелесские группы, кроме Guns, находились в разъездах: Slayer и Motorhead были в туре; Danzig разогревали Metallica в Европе. Голливуд стал для музыкальной индустрии цехом сборки, выпускающим всё новые лохматые группы - к радости фанатов металла по всему миру.
Экслу нравился Дел Джеймс, и интервью получилось очень содержательным. Роуз рассказал о своем диагнозе и стал первой рок-звездой, признавшей, что находится на лечении из-за смены настроений. Он также подчеркнул, что старается употреблять поменьше нелегальных наркотиков, оставляя это другим участникам группы. Постоянно всплывающие слухи о его смерти Эксл объяснил тем, что иногда он любит исчезать на пару недель, просто не выходя из квартиры и пытаясь разобраться со своей жизню. Он попытался донести смысл "One in a Million", изображая противный иранский акцент темнокожих владельцев магазинов, которых так ненавидел. Он развеял слухи о том, что Guns зарабатывает миллионы, проведя экскурс в экономику группы. Также он рассказал о новой песне Иззи, над которой работала группа, - "Double Takin' Jive".
Эксл признался, что расстраивается из-за алкоголизма Слэша, но понимает его: "Когда твой альбом становится мультиплатиновым, вдруг приходится общаться с управляющими крупных лейблов, юристами, менеджерами, MTV и всеми остальными. И тогда начинаешь становиться одним из тех, кому ты себя противопоставлял… Возможно, Слэш не пил бы так много, если бы ему не приходилось сталкиваться со всеми этими людьми. Он умеет спокойно пить алкоголь и разговаривать с ними. Если бы я так напился, я бы просто велел всем выметаться на хрен из моего дома".
Еще Эксл рассказал "RIP", что боится заразиться СПИДом. Он вновь подчеркнул, что не употребляет наркотики. "Я больше не могу таким образом прятаться от проблем, - объяснил он. - И мне нужно давать концерты. Я не притронусь к наркотикам, потому что они разрушают горло".
Напоследок Эксл дал совет читателям "RIP": "Не сваливайтесь в гребаную зависимость, не пользуйтесь чужой иглой и не давайте наркотикам стать обязательным условием хорошего отдыха. Употребляйте в меру и будьте осторожны". На обложке апрельского выпуска журнала Эксл держит между ног большую черную винтовку, ствол которой смотрит прямо на читателя.
Конец марта 1989-го. Слэш съехал с квартиры, в которой жил последний год. Там продолжался постоянный дебош, почти каждую ночь приезжали копы. Народу собиралось так много, что после полуночи Слэш обычно уходил спать к друзьям. Одним из его любимых мест ночлега был дом в Западном Голливуде, принадлежавший журналистке Арлетт Верик, которая тогда работала на Дэвида Ли Рота. Звонили журналисты и искали Рота, Слэш брал трубку: "Нет, его тут нет, но я Слэш из Guns N' Roses и охотно дам вам интервью".
В марте Слэш обосновался в уединенном съемном доме в конце разбитой дороги высоко на холмах над Голливудом. Дорога была настолько плохая, что водители такси заставляли Слэша идти последние пятьдесят метров пешком. Однажды ночью лимузин чуть не сорвался со скалы. После заката открывавшийся внизу вид напоминал океан мерцающих звезд. (Какой вид открывается в дневное время, Слэш никогда не видел.) В гостиной, украшенной темно-фиолетовыми шторами, штабелями стояли красные мини-усилители "Marshall" и валялась куча коллекционных гитар. В аквариуме сидела Пандора, новый восьмифутовый питон Слэша. Остальных змей Слэш на время раздал, пока дом, купленный им на другой стороне холмов, готовили к заселению.
Было три часа утра. По телевизору без звука шел повтор "Династии". Среди видеокассет валялись "Концерт Ричарда Прайора", "Лицо со шрамом", "Зверинец" и "Секс-корабль". На кофейном столике лежала открытая биография Фрэнка Синатры, написанная Кити Келли. Слэш (в футболке Metallica, черных джинсах и босиком) предлагал бравшему у него интервью Мику Уоллу кокаин и "Джек Дэниелс". "Надоела водка", - объяснил он. Когда Слэш исчез в уборной и появился посвежевший, с новыми мыслями, Уолл предположил, что он нюхал кокаин, и Слэш это подтвердил. Не переставая звонил телефон. Внизу спал гитарный техник Адам.
Уолл спросил, чем занимаются Guns. "Пишем и репетируем, - ответил Слэш. - По крайней мере, должны". Он добавил, что у него есть новые песни, которые нравятся Экслу: "У Иззи тоже есть парочка. Он приходил сюда, и мы записали их на кассету. Надеюсь, в ближайшие пару недель зайдет Эксл и начнет придумывать вокал и тексты к этому материалу".
Слэш также упомянул, что в какой-то момент они с Экслом хотели вместе снять жилье, но не нашли дома, где хватило бы места им обоим. Однако правда состояла в том, что успех слишком отдалил участников группы друг от друга. Слэш был несчастен. Ему приходилось отрицать, что группа на подъеме: "Вообще-то, это уже не так. Мы чувствовали подъем во время первых туров; они были самыми лучшими. Теперь мы закончили гастроли, у нас есть много денег, и мы можем делать, что хотим. Но беда в том, что я не хочу делать ничего, кроме как выбраться отсюда и играть. Мне лишь хочется вернуться в тур. Сейчас я хожу в клубы, напиваюсь и грущу. Это действительно неприятно… Со временем становится немного одиноко".
Снова зазвонил телефон. Трубку никто не снял.
Мик Уолл предположил, что Слэш сожалеет об успехе группы. Слэш отвел взгляд: "Это как с песнями, которые мы написали, еще будучи никем, когда нас все время кидали, унижали, считали изгоями, - именно тот опыт дал нам весь материал для первого альбома.
Теперь же количество дерьма, с которым приходится мириться, изменилось. Сложно найти близких друзей и вообще вести нормальный образ жизни. От этого становится грустно, и песни получаются в таком же ключе. Так что у нас нет недостатка материала, просто мы перешли с одной гребаной темы на другую".
На деле все складывалось не так плохо. Слэш был признан лучшим гитаристом года журналами "Kerrang!" и "Circus". Гитарная компания "Gibson" хотела выпустить именную модель "Les Paul" со специальным звукоснимателем Слэша "и прочей фигней. По-моему, потрясающий комплимент. Это действительно кое-что значит для меня". Но Слэш чувствовал себя не в своей тарелке: "Словно этот альбом вознес нас выше некуда - всего один сраный альбом. Это страшно, чувак". А если у группы не будет второй записи? Слэш ответил "Gibson", что подождет с именной гитарой, пока они не закончат вторую пластинку и не отправятся в следующий тур. "Я вот к чему: погляди, что стало с Aerosmith. Они были популярны, а потом вдруг, - щелкает пальцами, - исчезли. Кем бы ты ни был, одна группа не заставит землю крутиться, и нельзя воспринимать себя настолько всерьез, чтобы верить в обратное".
Телефон продолжал звонить. Раздался дверной звонок. "Черт, - проворчал Слэш. - Я сегодня не очень хотел принимать гостей". Это оказался Иззи Стрэдлин в компании, среди которой был Билли Скваер, чьи похожие на Zeppelin песни крутились по радио и MTV пять лет назад. Было четыре утра, клубы закрылись. В своей статье Мик Уолл писал: "Иззи метался по комнате, будто сапер, пытающийся обезвредить минное поле; кепка сползла ему на глаза, в тонких бледных губах дымилась сигарета, лицо и руки были серыми, как у призрака". Иззи сразу пошел на кухню. "У тебя осталась водка?" - крикнул он Слэшу.
Слэш промолчал. "Все хорошо, - снова крикнул Иззи, - нашел!" Слэш проводил Иззи и его компанию вниз, чтобы закончить интервью. Он начал рассказывать Мику Уоллу, что Guns размышляют над предложением Rolling Stones выступить у них на разогреве в Лос-Анджелесе, когда в конце года Stones приедут в город со своим нашумевшим туром в честь воссоединения. На кассете с записью интервью слышны звуки идущей внизу вечеринки: Иззи и Билли поют и играют на гитарах. Наконец Слэш пошел на кухню, надеясь, что гости оставили ему бутылку "Джека Дэниелса". Снова заглянул Иззи, прихватил двенадцатиструнную гитару Слэша и опять шмыгнул вниз. Еще раз зазвонил телефон. Вечеринка продолжалась два дня, пока все не вырубились.
Нужно доить эту корову
Май 1989-го. В Англии вышел "Patience", первый сингл с "GN'R Lies", и сразу же стал хитом. В Лос-Анджелесе вокруг отдыхавших Guns N' Roses продолжали ходить невероятные слухи. Согласно им, Эксл и Слэш умерли. Еще одна история рассказывала, что Стивена Адлера похитили наркодилеры, которым он задолжал много денег. Другая живописала, как взбешенный Дафф Маккаган отправился к упомянутым наркодилерам с ружьем и спьяну вломился в фермерский дом в Долине, где, по его мнению, держали Стивена; свою ошибку Дафф понял лишь в тот момент, когда испуганный пожилой хозяин дома стал звонить в полицию.
Иззи Стрэдлин предусмотрительно уехал из города. Вместе со своей девушкой он отправился в путешествие по Европе, лишь изредка созваниваясь с офисом Guns.
Ходили упорные слухи, что в город на четыре дня приедут Rolling Stones и будут выступать в огромном лос-анджелесском "Coliseum". Stones записывали новый альбом, "Steel Wheels", который должен был возродить культовую группу из мертвых. Говорили, что Guns сыграют на всех четырех концертах, но группа продолжала отрицать это через пресс-службу Геффена. Сам Геффен отклонял настойчивые просьбы "Rolling Stone" об интервью с Экслом. В итоге он сломался, когда журнал пообещал поместить Эксла на обложку, но оговорил, что интервью будет брать друг Эксла Дел Джеймс, а все снимки, включая обложку, сделает официальный фотограф группы Роберт Джон.
В середине мая ближе к вечеру Дел Джеймс пришел в дом Эксла в Западном Голливуде. Предыдущим вечером Эксл с Эрин подрались, и квартира все еще напоминала поле битвы. Большая зеркальная стена гостиной была разбита. Акустическая гитара превратилась в горстку щепок в углу. Золотые и платиновые альбомы Эксла, аккуратно развешанные по стенам вместе с наградами, валялись разбитые на полу. Кто-то сломал дорогое стерео. Телефон улетел вниз с балкона двенадцатого этажа. Неконтролируемая ярость Эксла все еще висела в воздухе, словно застоялый слезоточивый газ.
Вокалист не сказал, из-за чего случилась драка. Сейчас, объяснял Эксл, он пытается успокоиться, прийти в себя, пишет песни и старается не стать очередным "богатым засранцем", как он выразился. Он удовлетворил свои подростковые амбиции, превзойдя продажи дебютного альбома Boston 1976 года. ("Appetite for Destruction" к этому моменту разошелся тиражом в двенадцать миллионов экземпляров.) Теперь он пытается перестроиться и стать "президентом" Guns N' Roses, учится уделять внимание таким вещам как маркетинг и мерчандайзинг.
В основном Эксл сочинял песни или хотя бы пытался это сделать. Лейблу требовалась новая запись, и быстро. "Они твердят: "Нужно доить эту корову"". Эксл радовался тому, что новая музыка дает ему больший простор для творчества, чем старые песни, она эмоциональнее и тоньше. Впервые с отъезда из Индианы Эксл мог позволить себе пианино и место, чтобы играть на нем. ("Много лет я даже не знал, где буду спать ночью, что уж говорить о пианино".) На фортепиано у Эксла чаще получались баллады, а не рок-песни. Он упоминал "November Rain" и "Don't Cry", но не меньше Слэша (и справедливо) обеспокоен, что "Appetite" может стать "единственным хорошим альбомом, который мы записали".
Эксл устал пытаться объяснить смысл "One in a Million", поскольку, что бы он ни говорил о песне, которую никто не понял, его начинали ненавидеть его еще больше. Он подтвердил, что группу сняли с концерта гейского "Men's Health", в организации которого участвовал Дэвид Геффен.
Эксл настаивал, что он не гомофоб, он просто поддерживает гетеросексуальность. Его взгляды не означают, что геев нужно бить. "Все, что я делаю, - по дороге в "Troubadour" через голубой квартал кричу из окна машины: "Эй, парни, чем вам не нравятся киски?" Потому что я смущен. Я действительно не понимаю этого".