Ричи Блэкмор был в негодовании. Он мечтал отомстить тому умнику из ABC, который уговаривал его выходить на сцену раньше времени, но того не было на сцене. Но взбешенный гитарист нашел способ сорвать свою злость. Концерт снимался дюжиной телекамер (сеть АВС выступала в роли спонсора шоу, снимала фестиваль и транслировала его куски по телевидению), и операторы были строго-настрого предупреждены, что нельзя загораживать Ричи Блэкмора от публики и лучше к нему вообще близко не подходить, иначе он может выкинуть какойнибудь номер. Один из операторов во время исполнения "Space Truckin’" постепенно приближался к гитаристу так и этак и сам не заметил, как подошел слишком близко. Ричи Блэкмор в ответ несколько раз сильно ударил гитарным грифом по камере. Линза разбилась, но оператор продолжал снимать это безумие.
Но и на этом безобразия не закончились. Ричи Блэкмор разбил вдребезги и выбросил в публику несколько гитар (смотреть на это страшно!), а потом устроил рискованное огненное шоу. Несмотря на правила пожарной безопасности, он попросил рабочего сцены облить колонки бензином и во время беготни по сцене сам поджег их. Раздались два взрыва, которые оказались мощнее, чем предполагалось. Музыкантов едва не сдуло со сцены, их волосы чуть не загорелись. Пока за сценой суетились менеджеры, полицейские и пожарные, Ричи Блэкмор вертел в руках гитару и расправлялся с колонками, бросая их в толпу со сцены. Концерт превратился в вакханалию разрушения.
Ричи Блэкмора пытались арестовать прямо за сценой, но менеджер вовремя сцап ал его и затолкал в машину, которая помчалась к вертолетной площадке. Это было похоже на кино: за гитаристом Deep Purple гнались полицейские машины с включенными сиренами. Увидев погоню, пилот оказывался взлетать, но ему пригрозили, что не заплатят за работу, и он нехотя поднял вертолет в воздух. Ричи Блэкмор, на арест которого уже был выписан ордер, был доставлен в отель, а оттуда на лимузине вывезен прочь из округа Онтарио в Лос-Анджелес. Уже на следующий день Deep Purple вылетели в Аризону на другой концерт, а несчастные менеджеры остались разбираться с огромным завалом претензий и исков (в итоге они отказались работать с группой и ушли на покой).
Кто-то оглох от взрывов, телевизионщики выставили счет за камеру, промоутеры негодовали из-за уничтоженного сценического оборудования. Пришел даже менеджер от Emerson, Lake & Palmer, который пригрозил иском за то, что выступление этой группы едва не было сорвано! В итоге за разбитую телекамеру было заплачено 10 тысяч долларов, приличная сумма ушла работнику сцены, который из-за взрыва частично потерял слух. Скандал едва удалось замять без последствий – так закончился один из последних рок-фестивалей великой эры, к тому же один из самых финансово успешных. Уже в 1975 году Ричи Блэкмор покинул Deep Purple и собрал новый состав, который назвал Rainbow ("Радуга"). На название его вдохновил одноименный ресторан в Голливуде, куда захаживали многие звезды рока. А может, он просто вспомнил ту арку в виде радуги, которая украшала сцену California Rainbow, когда он крушил гитары?
Послушать
Deep Purple "Machine Head" (1972)
EMI
В декабре 1971 года второй состав Deep Purple с Йеном Гилланом и Роджером Гловером прилетел в швейцарский городок Монтрё, чтобы записать новый альбом на передвижной студии, арендованной у The Rolling Stones, в развлекательном комплексе казино. Накануне записи 4 декабря там проходил концерт Фрэнка Заппы, на котором кто-то из зрителей выстрелил из ракетницы в бамбуковый потолок. В результате пожара сгорел дотла весь комплекс. Из гостиницы через окно ресторана Deep Purple наблюдали завесу дыма над Женевским озером, что и вдохновило их на "Smoke On The Water", песню с убойным риффом, который первым делом разучивают все, кто учится играть на гитаре. Но ее популярность даже несколько вредит шестому альбому Deep Purple, который полон других сокровищ: от скоростного локомотива "Highway Star" до завершающего мощного ритма "Space Truckin’", между которыми уместились еще несколько вдохновенных боевиков. Быстрая, сконцентрированная запись из того холодного швейцарского декабря 1971 года – подлинный монумент силе хард-рока и лучший из трех альбомов Deep Purple великого второго состава. Когда группа играла "Smoke On The Water" на фестивале California Jam уже с Дэвидом Коверделом и Гленном Хьюзом, начальная строка "Мы все приехали в Монтрё" была изменена на "Они все приехали в Монтрё" – в знак уважения к Mark II.
Кто готов к Брюсу Спрингстину?
Он не всегда был Боссом. В 1973 году Брюс Спрингстин был лишь парнишкой из Нью-Джерси, который не мог даже написать песню. Но после того как знаменитый импресарио едва не умер после одного из его концертов, родилась легенда о Брюсе Спрингстине. Молодой музыкант подписал контракт с лейблом Columbia Records в 1972 году через специалиста по артистам и репертуару Джона Хэммонда. В марте 1974 года, когда Брюс выступал в нью-йоркском клубе Max’s Kansas City, Хэммонд перенес сердечный приступ, причиной которого назвал возбуждение от концерта. Приступ не убил его, но врач якобы категорически запретил ему ходить на концерты Брюса Спрингстина в дальнейшем. Перед выступлениями Брюса следовало бы вывешивать плакаты с предупреждением о том, что зрители могут получить сердечный приступ во время шоу!
История о сердечном приступе во время концерта – одна из многих, описывающих мощь и физическое воздействие выступлений Брюса Спрингстина. И ни один период из богатой творческой биографии Спрингстина не был так богат на мифы и преувеличения, как с ноября 1972 года по выход прорывного альбома "Born To Run" в 1975 году. Ходили слухи, что на всех концертах американского музыканта залы всегда были набиты. К тому времени, как Спрингстин и его E Street Band наконец-то прибыли в Англию, чтобы дать свой знаменитый концерт в лондонском зале Hammersmith Odeon в ноябре 1975 года, некоторые зрители ожидали, что на сцену ступят настоящие боги. И каково же было всеобщее удивление, когда концерт оказался едва ли не провалом.
На фотографиях подросткового возраста Брюс Спрингстин никак не тянет на рок-бога. Росший в Нью-Джерси юноша в 12-летнем возрасте увлекся "проклятой гитарой" (как ворчал его отец) и присоединился к группе, игравшей в больничных кафетериях. Через два года он был гитаристом в гаражной группе T he Castiles, названной в честь мыловаренной фирмы. Они играли в универсамах и раз даже удостоились выступления в нью-йоркском кафе. Клавишник будущего E Street Band Дэнни Федеричи впервые увидел Спрингстина как раз в это время, он назвал Брюса невероятным гитаристом: "Я никогда не видел никого подобного ему!" Скоро Федеричи и барабанщик Вини "Мэд Дог" Лопес образовали новую группу – уже с Брюсом Спрингстином. Тот переиграл во множестве групп, заслужив по всему Восточному побережью США репутацию первоклассного гитариста.
В ноябре 1971 года менеджер одной из групп привез 21-летнего Брюса Спрингстина в Нью-Йорк на прослушивание к Майку Эппелу, который в то время писал коммерческие песни для поп-звезд. Эппел живо помнит тот день: "Брюс сидел у пианино и сыграл две песни. Даже не знаю, что за песни были, но это были худшие песни из всех, что я слышал в своей жизни. Единственное, что я помню про одну из них, – так это что в ней пелось о танце с девушкой, которая глуха, нема и слепа!" Эппел отправил Спрингстина домой с пожеланием написать более достойный материал, и через четыре месяца тот вернулся. Когда Брюс сыграл "Saint In The City", Эппел был поражен: "Я попросил его спеть дважды, потому что не был уверен, что расслышал слова правильно". Эппел был бывшим морским пехотинцем, не склонным к сантиментам, и он мгновенно понял, что перед ним звезда.
Эппел устроил прослушивание у легендарного Джона Хэммонда – импресарио, который вывел на большую сцену многих великих артистов от джазовой певицы Билли Холидей до фолктрубадура Боба Дилана. Хэммонд предложил Брюсу Спрингстину контракт с фирмой Columbia Records уже на следующий день. Новые покровители рассматривали Брюса Спрингстина в качестве сольного исполнителя на манер Боба Дилана, который мог бы стоять на сцене, бренчать на гитаре и петь в зал. Но у Брюса были свои соображения: он определенно хотел собрать группу. В его E Street Band вошла компания музыкантов, которых он знал со вр емен жизни в Нью-Джерси. В дополнение к Федеричи и Лопесу в состав вошли басист Гэрри Тэлент и саксофонист Кларенс Клемонс. В ноябре состоялся первый концерт – в баре в Пенсильвании, второй был дан в Синг-Синг – тюрьме с максимально строгим режимом к северу от Нью-Йорка.
Музыка группы была пока еще шероховатой и сырой, Брюс Спрингстин с непривычки чувствовал себя некомфортно в роли фронтмена, но Майк Эппел считал, что живые исполнения – это ключ к успеху. Он разработал стратегию, с помощью которой в следующие два года новый коллектив должен совершить прорыв. Группе Спрингстина предстояло сыграть серию концертов в выходные в избранных маленьких клубах избранных городов, медленно нарабатывая репутацию и возвращаясь в каждое место через месяц. На первом концерте присутствовали 10 человек, но они рассказывали о классной группе друзьям. Когда Брюс Спрингстин снова приезжал в тот же клуб, толпа слушателей росла. Так аудитория разрасталась, каждый зритель разносил весть: ты должен увидеть того парня!
Только в 1973 году E Street Band отыграл две дюжины концертов в Филадельфии, 16 шоу в нью-йоркском клубе Max’s Kansas City и две дюжины концертов в Бостоне. Группа была постоянно в дороге, играя в клубах, залах колледжей и кафе, получая порой всего 50 долларов за вечер. Кроме того, музыканты должны были играть "на разогреве" у любого, кто предложит. Народу в залах в то время было немного. Отзывы о тех концертах сохранились сдержанные: молодой исполнитель пока явно еще не нашел себя. Филадельфийский диск-жокей Эд Сиаки ходил на E Street Band Брюса Спрингстина в начале 1973 года: "Мне он нравился, но он не тянул на второе пришествие Христа. Он был интересен, но пока не развил сценические движения". На легендарных выступлениях в Max’s Kansas City порой было весело, но однажды Брюс решил играть на стальной гитаре, используя стойку от микрофона, и публика буквально разбежалась.
Брюс Спрингстин выпустил два альбома в 1973 году: "Greetings From Asbury Park" и "The Wild, The Innocent & The E Street Shuffle". Оба заслужили положительные отзывы, но продажи, однако, были скромные: меньше 20 тысяч копий в США в первый год, на следующий год почти столько же. Когда песни с пластинок начали крутить на радио диск-жокеи в Филадельфии, дела пошли лучше, но не настолько, чтобы говорить об успехе. Эд Сиаки рассказывал: "Я помню, как приехал в НьюЙорк в офис Columbia и глава отдела продвижения показал мне распечатку. "The Wild" разошелся тиражом 75 тысяч в Филадельфии и всего 125 тысяч по всем США. Так что 60 процентов продаж в стране взяла на себя Филадельфия. Для Филадельфии это был успех, для всей страны – нет".
Майк Эппел чуть ли не на коленях умолял боссов Columbia оставить Брюса Спрингстина на лейбле и дать ему шанс сделать еще одну пластинку: "Не было никого, кому бы мы нравились". Другие музыканты приходили в офис лейбла, чтобы получить деньги на продвижение, а Брюс сидел в офисе, по тому что ему больше некуда было пойти в Нью-Йорке, машины у него не было, а на улице было холодно. Специалист из издательского отдела Columbia Records Питер Филбин был одним из немногих, кто тогда поддерживал Брюса Спрингстина: "Тогдашний глава компании Уолтер Йетникофф говорил мне: выстави этого парня вон из офиса и принимайся за работу! Я отвечал: "Но этот парень – крупный артист!" А Уолтер сказал: "Он некоммерческий".
Долгожданный прорыв случился во время тура Брюса Спрингс тина по Техасу, который был призван повторить успех в Филадельфии и Бостоне. Первый концерт был совершенно бесплатным, но каждый, кто на него пришел, рассказал о нем друзьям и пригласил их на следующий концерт. Ажиотаж был такой, что пришлось сделать три дополнительных шоу. К началу 1974 года Брюс Спрингстин уже не был неуверенным новичком. Обозреватели называли его переходным звеном между Элвисом и Джеймсом Дином. В сентябре 1974 года Брюс взял нового барабанщика Макса Вейнберга и добавил в состав клавишника Роя Биттана. Концерты конца 1974 года – время, когда фирма Columbia Records окончательно собиралась сбросить Брюса со счетов, – стали неиссякаемым источником рок-легенд. От тех времен осталось множество концертных бутлегов, у Брюса Спрингстина появились многочисленные последователи.
Отношение со стороны Columbia Records тут же изменилось. Лейбл наконец-то выдал аванс на запись новой пластинки, которую ожидал громовой успех. Columbia планировала напечатать 100 тысяч копий альбома "Born To Run" (1975), но одних предварительных заказов набралось 300 тысяч. С 13 августа 1975 года стартовала серия из 10 концертов подряд в нью-йоркском клубе Bottom Line. Это событие журнал Rolling Stone внес в список моментов, изменивших историю рок-н-ролла. Очереди опоясывали весь квартал. Из клуба велась радиотрансляция в прямом эфире, газетчики называли Спрингстина "вторым мистером Джаггером". Музыкант провел конец 1975 года, собирая аншлаги по всей Северной Америк е. В октябре он обнаружил свой портрет на обложках Newsweek и Time, вышедших в одну неделю – ни один музыкант еще не удостаивался такой чести. Теперь лейбл планировал отправить его в Европу, чтобы сделать успех всемирным.
Музыкальные журналисты в Англии знали первые два альбома, хотя их не рекламировали по ту сторону океана. Никто не знал, как продвигать звезду из Нью-Джерси в Англии. До этого Брюс собирал залы, пользуясь "сарафанным радио", но, если ты летишь в Лондон на пару концертов, простыми слухами залы не заполнишь! Когда Спрингстин оказался в Англии для своего концерта в зале Hammersmith Odeon 18 ноября 1975 года в рамках европейского турне (оно включало в себя еще Швецию и Голландию), его встретили плакаты на стенах: "Лондон наконецто готов для Брюса Спрингстина!" Сам музыкант был в смятении от такой странной рекламы: добравшись до зала, он увидел злосчастные плакаты на стенах и в ярости начал срывать их, даже сломал ноготь. Несмотря на постеры, билеты на концерт продавались слабо: несколько сотен было продано, остальные просто раздали.
Шоу в тот вечер стало еще одной главной легендой о Спрингстине. Одни рассказывают о нем как о потрясающем шоу с тремя выходами на бис, другие отзываются как о разочаровании. Питер Филбин рассказывал: "Я видел шоу во время дождя и в присутствии десятка зрителей, и он был великолепен. У него есть способность отлично выступать, забит зал или нет. Но во время тех шоу воздух будто вышел из шарика. Думаю, во многом так случилось из-за того, что вся та шумиха была не в его характере". Второе шоу в том же зале прошло с большим эффектом. На этот раз в городе не было никаких плакатов, а группа сыграла 22 песни – это был самый продолжительный концерт в турне. Питер Гэбриэл назвал его вторым лучшим концертом, на который он сходил за всю жизнь, после выступления соул-певца Отиса Реддинга.
Брюс Спрингстин вернется в Англию только в 1981 году, в статусе международной суперзв езды и с альбомом "The River", встреченным всеобщим одобрением. Шесть вечеров на крытой арене в Wembley собрали аншлаги. Теперь Лондон был готов к Брюсу Спрингстину, а вкусивший славы Брюс Спингстин наконец-то был готов к Лондону. К концу 80-х его популярность по всему миру была сильнее, чем у себя на родине. В Европе он собирал стадионы, а в США (особенно в стороне от Восточного побережья) выступал по небольшим залам. Но миф о постоянных аншлагах Спрингстина продолжает курсировать, тысячи людей признаются, что были на аншлаге в Hammersmith Odeon. Миф выглядит более реальным и захватывающим, чем правда, как и в случае с сердечным приступом Джона Хэммонда.
Хэммонд на самом деле пережил четыре сердечных приступа с 1964 по 1974 год. По его признанию, их причиной были постоянные путешествия, а вовсе не рок-шоу. Третий из этих приступов случился через несколько дней после концерта Брюса Спрингстина в Нью-Йорке. Но сам Джон Хэммонд счел, что причиной тому послужили длин ная лестница в клубе и долгий перелет из Парижа, а вовсе не происходящее на сцене: "Комбинация моих болезней, стресса от долгого перелета домой и текущих проблем привела к незначительному сердечному приступу". Джон Хэммонд появлялся на других концертах Брюса Спрингстина, и ни один из них не стал фатальным. Он умер в октябре 1987 года, и Брюс играл на акустической гитаре песню Боба Дилана "Forever Young" на поминальной службе в нью-йоркской церкви Святого Петра. Ни у одного из прихожан не было никаких приступов.