Ядро ореха: идеология Марин Ле Пен
Прежде чем продолжить рассказ о политической эволюции партии и ее лидера, следует хотя бы кратко остановиться на идеологической платформе обновленного НФ. Кратко - поскольку идеология НФ, как ни странно, знакома широкому читателю куда лучше, чем перипетии его истории, эпизоды внутрипартийной борьбы и расстановка сил в его руководстве. В самом деле, всем известно, что НФ выступает "против иммиграции" и "за выход Франции из Евросоюза": для того, чтобы это утверждать, не нужно разбираться в нюансах политической доктрины Национального Фронта. Тем не менее, дьявол, как говорили еще средневековые парижские схоласты, прячется именно в деталях.
И одна из самых важных "деталей" здесь - различие между официальной идеологией НФ и той доктриной, которую исповедует лидер партии, то есть сама Марин Ле Пен. Официальная идеология Национального Фронта отражена в партийных документах - программах и т. д. Но, поскольку эта книга не является исследованием партии Национальный Фронт, а представляет собой политическую биографию его лидера, имеет смысл сосредоточиться на взглядах самой Марин.
В наиболее полном виде ее доктрина изложена в книге " Чтобы Франция жила", вышедшая в январе 2012 г.В рецензиях на эту книгу либеральные французские СМИ замечали, что на взгляды Марин оказали влияние самые разные европейские и американские интеллектуалы: от Эммануэля Тодда до Франклина Рузвельта, от Джорджа Оруэлла до Бертольда Брехта, от Карла Маркса до Мориса Алле.
Кроме того, отмечалось, что многие элементы идеологии Марин Ле Пен заимствованы у Новых Правых (и особенно у интеллектуалов из Клуба Настенных Часов). Некоторые идеи Марин созвучны идеям Жан-Пьера Шевенмана, безусловное влияние оказал на нее Ален Сораль. Наиболее дотошные исследователи находили в ее доктрине идеи, созвучные идеям Жоржа Марше, Сержа Алими, Пьера Мендес-Франса и других политиков. Литературные аллюзии, которыми насыщена книга, отсылают читателя к творчеству Поля Валери, Жоржа Бернаноса и других. Особенно сильно на формирование идеологии Марин Ле Пен повлиял французских левый философ Жан-Клод Мише (Jean-Claud Michea). Этот малоизвестный в России мыслитель является одним из наиболее заметных борцов за нравственные ценности социализма, которые, как он полагает, потерпели поражение в борьбе с либеральными буржуазными ценностями, характерными для общества потребления. В своей книге Марин неоднократно ссылается на Мише, хотя специально оговаривает, что следствием ее увлечения идеями философа были "разговоры и ожесточенные споры, в которых мне пришлось противостоять некоторым из моих друзей по таким важным вопросам, как секуляризм, республиканство, свобода торговли или конец евро".
"Доктрина Марин" зиждется на следующих "столпах":
• Евроскептицизм;
• Антимондиализм;
• Примат национальной и цивилизационной идентичности;
• Протекционизм в экономике;
• Секуляризм;
• Умеренный либерализм (в отношении к правам сексуальных меньшинств, проблеме абортов и тому подобных болезненных тем).
Евроскептицизм - одна из идеологических основ Национального Фронта, которая, в отличие от некоторых других ни в малейшей степени не подвергся "коррозии" в связи с приходом к власти в партии Марин Ле Пен.
В 1989 г. в интервью журналу Paris-Match ЖанМари Ле Пен говорил: "НФ защищает тезис, который я могу выразить лозунгом: "Европа - да, но Франция - прежде всего!". Нет - технократической Европе Брюсселя, нет - мировой, многонациональной и лоббистской Европе. Да - Европе наций, да - Европе Отечеств! Некоторые хотели бы, чтобы мы стали Соединенными Штатами Европы, Германия - Нью-Йорком, а Франция - Техасом. Но так не пойдет. Многие французы откажутся от такого пути, даже если они захотят создания единой Европы".
В действительности, "Европа Отечеств" была не просто лозунгом, а историософской концепцией, разработанной в интеллектуальных клубах французских "истинных консерваторов". Совсем не случайно так же назывался комитет, организованный членами GRECE и возглавляемый входившим в то время в Объединение в поддержку республики председателем Клуба Настенных Часов Иваном Бло.
В понимании Марин Ле Пен, "Европа Отечеств" представляет собой свободную конфедерацию национальных государств, сохраняющих значительную долю своего суверенитета. В этом качестве она противостоит модели Европейского Союза, которая "означает разрушение культурной составляющей, разрушение ценностей, разрушение национальной идентичности". С точки зрения Ле Пен, ЕС представляет собой тоталитарную систему (поэтому она часто называет ее Европейским Советским Союзом), управляемой технократами, стремящимися к максимальному уравниванию всех народов, входящих в ЕС, невзирая на национальные особенности.
"Все должны покупать одни и те же товары. Ни у кого не должно быть собственных товаров, никаких собственных брендов… Во имя прав человека Еврокомиссия и брюссельские технократы заставляют нас делать все более и более безумные вещи, все более и более отдаляясь от наших традиционных ценностей".
Однако "Европейский Союз Социалистических Республик" несовместим с ее европейским идеалом. "Я желаю краха ЕС, который сделает возможным возвращение к Европе Отечеств", - заявляла она перед парламентскими выборами 2012 г. - "Я привержена европейским ценностям более, чем кто-либо… Но я хочу возвращения к Европе Отечеств, в которой будет возможно истинное сотрудничество между нациями".
Крах ЕС в его нынешнем виде, по мнению Марин, неизбежен - и связан с коллапсом зоны евро, о котором она говорит начиная с 2002 г. "На протяжении 10 лет не сбылось ни одно обещание, которые нам давали вводя в обращение евро, единую валюту. Итог не подлежит обжалованию: взрывной рост цен, безработица, делокализация производства, внешний долг".
Однако прежде, чем единая европейская валюта рухнет, похоронив под собой экономику европейских стран, Франция, по мнению лидера НФ, должна выйти из зоны евро, нахождение в которой слишком дорого обходится французам. "Франция уже влезла в долги на 60 млрд. евро, чтобы помочь выбраться Греции, Ирландии и Португалии", - заявляет она.
"Для начала нужно согласиться с тем, что евро, как денежная единица, умерла. И надо перестать спасать ее с помощью планов, которые пагубно влияют на простых людей, загоняя их в долговую яму. Нам нужно вернуться к национальной валюте, и наша экономика будет расти", - подчеркивала Марин в интервью израильскому каналу Jewish News One.
Предлагаемый выход - возвращение к французскому франку. Это возвращение, по мысли Марин, должно сопровождаться "фискальной революцией", т. е. отменой закона № 73-7, известного также под именем "закона Помпиду-Жискара". Этот закон, регулировавший деятельность Банка Франции с 1973 г., является одним из наиболее дискуссионных во французской политической и медиа-среде. По ее мнению, из-за этого закона спекулятивный капитал и крупные частные банки имеют монополию на кредитование государства. "Благодаря закону 1973 г. подтвержденного Европейским договором(Маастрихтским, - К. Б.)рынки(капитала)и банки получили монополию на финансирование государства. Наша зависимость от рынков становится все сильнее…". Она предлагает вернуть Банку Франции право кредитовать государство по очень низкой или даже нулевой ставке. Для большего эффекта Марин называет этот шаг "национализацией Банка Франции", хотя последний и так не является частным банком, как, например, ФРС США.
Возвращение к франку и отмена закона Помпиду-Жискара помогут Франции освободиться от диктата финансовых рынков, разоряющих страну. Марин приводит конкретные цифры: за последние 35 лет государственный долг Франции увеличился на 1700 миллиардов евро, при этом государство выплатило только по процентам частным кредиторам 1400 миллиардов евро. "Простой подсчет показывает: если бы мы не вошли в эту спираль, наш внешний долг был бы сейчас совершенно незначителен", утверждает Марин.
(Стоит отметить, что в критике закона № 73-7 Марин Ле Пен солидарна со своим оппонентом, кандидатом Левого Фронта Жан-Люком Меланшоном, который также подчеркивает, что без "незаконных" процентов частных кредиторов долг Франции достиг бы к концу 2008 г. всего 21, 4 млрд. евро).
В экономической сфере Марин Ле Пен является сторонницей протекционизма, который, как она подчеркивает, не тождественен автаркии. "Наша позиция заключается в том, чтобы избегать крайностей - как бы ни пытались наши оппоненты заставить в это поверить - и предполагает выбор среднего пути" (между режимом свободной торговли и автаркией, - К. Б.)
Одним из постоянных объектов ее критики являются т. н. "Четыре свободы" (англ. Four freedoms), лежащие в основе европейской экономической интеграции (свобода перемещения капиталов, товаров, рабочей силы и услуг).
"Мы никогда не перестанем повторять: свободное перемещение граждан - это иммиграция; свободное перемещение умов - это эмиграция; свободное перемещение капиталов - это спекуляция, и, наконец, свободное перемещение товаров - это деиндустриализация", - заявляла Марин, еще будучи вице-президентом НФ в 2010 г.
В лице Марин Франция получила одного из наиболее бескомпромиссных противников либеральной экономической модели. В общем и целом, она разделяет взгляды Мориса Алле(единственного французского экономиста - лауреата Нобелевской премии), который пытался привнести в экономическую науку моральную компоненту и занимался проблемой сочетания экономической эффективности и справедливости в распределении доходов.Алле крайне пессимистически оценивал экономическую роль Маастрихтского договора, единой европейской валюты и самого процесса глобализации. Марин немало почерпнула из теоретического наследия Мориса Алле - и это следует иметь в виду, анализируя экономическую программу модернизированного НФ. В конечном счете, критика глобализации (мондиализма) и единой европейской валюты, так часто звучащая из уст президента Национального Фронта, уходит корнями в труды Алле " Битвы за Европу", " Налог на капитал и денежная реформа" и др.
Взгляды Мориса Алле часто называют "либерально-социалистическими". Либерализм Алле заключался в том, что он всегда утверждал: эффективной может быть лишь конкурентная экономика, и приводил веские аргументы в пользу тезиса о неэффективности системы централизованного планировании и управления экономикой. С другой стороны, он был глубоко убежден, что экономика, будучи частью социального целого, не может быть самоцелью. Ее основная задача - удовлетворение человеческих потребностей. Поэтому критерием экономического прогресса следует считать не рост валового национального продукта, а рост чистого потребляемого дохода на душу населения. Говоря об этических нормах нашего времени, Алле и имеет в виду прежде всего свободу и достоинство человека, обеспечение социально приемлемых условий жизни в обществе при важной, но четко определенной роли государственных институтов. Вряд ли такая позиция может быть названа либеральной.
В известной мере эта характеристика может быть применима и к экономическим взглядам самой Марин Ле Пен.
Марин одна из тех, кто выступает против закона об экономическом росте и экономической деятельности (по имени министра экономики его называют "законом Макрона"). Закон содержит меры, направленные на либерализацию, усиление конкуренции и развитие многих отраслей экономики - в том числе, например, такую "оригинальную" меру, как разрешение магазинам работать по воскресеньям 12 раз в году (сейчас французские магазины могут работать в воскресные дни только 5 раз в год). По мнению Марин Ле Пен, закон навязан Франции ненавистной евробюрократией, и нацелен на то, чтобы еще больше подчинить экономическую жизнь страны требованиям Еврокомиссии.
Противостояние бездушной (этот момент очень важен в контексте влияния на взгляды Марин теорий Мориса Алле) бюрократической машине ЕС носит для лидера Национального Фронта характер "священной войны", поскольку за размытыми фигурами брюссельских технократов она видит очертания своего главного противника - врага даже более страшного, чем "Европейский Советский Союз". Враг этот - мондиализм.
Французский терминmondialismeобычно переводят на русский язык, как "глобализация", но это не вполне точно. Мондиализм - это и идеология, и вполне конкретный политический проект, у истоков которого стояли "отцы-основатели" Европейского Союза Жак Монне и Робер Шуман (а также австрийский граф Рихард Николаус Куденхофе-Калерги). Из книги Марин Ле Пен " Чтобы Франция жила" можно заключить, что именно в мондиалистском проекте она видит корень всех бед, обрушившихся на Францию (и на Европу в целом).
"Мондиализм - это метафизика Божественного Рынка, на службе у новой мировой аристократии, представляющей собой глобализированный суперкласс… он - не что иное, как идеология доминирующего в глобальном международном масштабе класса, который, естественно, не может реформировать сам себя, поскольку извлекает из этой ситуации выгоду".
Обрушиваясь на адептов либеральной экономической модели - начиная с Адама Смита и заканчивая технократами из Брюсселя, Марин постулировала:
"Мондиализм - это альянс между консюмеризмом и материализмом, направленный на то, чтобы вывести Человека из Истории и ввергнуть его в то, что Жиль Липовецки называет "Эрой Пустоты"".
Критика, которой Марин подвергла либеральную экономическую модель, вызвала неоднозначную реакцию не только у ее противников, но даже у бывших сторонников НФ, ошеломленных таким явным сдвигом лидера НФ влево. Заслуживает внимания большая статья упоминавшегося уже выше интеллектуала круга Новых Правых, несколько лет бывшего членом НФ, Ивана Бло, посвятившего взглядам Марин Ле Пен большую статью в журнале "Atlantico". В этой статье Бло назвал книгу "Чтобы Франция жила" "неомарксистским сочинением", а ее автора - "Красной Марин".
Да это же чистый Карл Маркс, саркастически комментирует Бло: капитализм превращается в глобальный империализм, вот он, настоящий враг трудящихся!
Однако мондиализм с его глобальной олигархией раздражает лидера НФ не только из-за ее левой политической позиции (которая - тут Бло прав - в ряде случаев действительно сближается с неомарксизмом). Главная опасность мондиализма для Марин Ле Пен в том, что он постнационален, он игнорирует границы, отрицает общее наследие, общие ценности и идентичность каждого народа.
"Мондиализм - это идеология, направленная на отрицание смысла существования наций, их адаптацию к миру "постмодерна", которая направлена на формирование нового вида "хомо мондиалис", оторванного от корней, единственной идентичностью которого является идентичность глобального потребительства".
Борьба с идеологией мондиализма, с его элитным "проектом" глобальной олигархии, которую Марин винит в череде экономических кризисов, обрушившихся на мир с 2007 г., определяет другую яркую черту доктрины Ле Пен: примат национальной и цивилизационной идентичности. В идеологии модернизированного НФ национальная идентичность - безусловная ценность, приоритет приоритетов.
Если тема борьбы с "мондиалистским проектом", с "мировым правительством" и "глобальным суперклассом" появилась в идеологическом арсенале Национального Фронта в середине 1990-х годов (она была привнесена туда главным теоретиком партии Бруно Мегре), то тема защиты французской идентичности присутствовала в доктрине НФ задолго до этого. По сути дела, защищая la Belle France от нашествия смуглых, исповедующих ислам пришельцев, Национальный Фронт выступал именно за сохранение национальной особости французской культуры и цивилизации, которой угрожала политика мультикультурализма.
Однако то, что в устах Жан-Мари Ле Пена и его не обремененных классическим гуманитарным образованием сподвижников звучало как призыв "бить мусульман, спасать Францию", Марин удалось превратить в достаточно респектабельную концепцию, где хантингтоновское "столкновение цивилизаций" соседствовало с конспирологическими теориями Алена Сораля о заговоре мондиалистов, нити которого ведут на Уолл-Стрит и в лондонский Сити, а нападки на безответственную политику Брюсселя, заполоняющего Европу толпами иммигрантов из Третьего мира - с рассуждениями об опасности превращения цветущего разнообразия Европы в унылую унифицированную среду, идеально заточенную под либеральные "четыре свободы".
С приходом к власти в Национальном Фронте Марин Ле Пен критикам движения стало все сложнее обвинять его в ксенофобии. Разумеется, такие обвинения по-прежнему можно услышать - и, надо думать, никогда не переведутся "правозащитники", для которых НФ до конца жизни останется страшным "фашистским пугалом" - но звучат они все более голословно. Марин удалось коренным образом изменить отношение партии к "чужакам" - и сделать это она сумела достаточно простым способом.
"Когда Национальный Фронт говорит о "чужих", большинство его противников полагает, что речь идет о лицах североафриканского происхождения. Однако программа партии предельно ясна в этом пункте. Нет никакой разницы между Белым и Черным, между католиком и исламистом - единственное различие для НФ - это гражданство".
Нельзя сказать, что это было революционное изменение - как помнит читатель, еще в ранней истории НФ были эпизоды, когда "хорошие арабы" вроде отца и дочери Джеббур становились активистами партии. Но Марин впервые придала критерию гражданства универсальный характер, и это не замедлило сказаться на популярности партии. Теперь за Национальный Фронт голосуют многие иммигранты арабского происхождения, хотя не все они готовы публично заявить о своих политических пристрастиях.