Действительно, Национальный Фронт начал мартовскую кампанию с массированной "атаки": его представители были внесены в списки кандидатов в 93 % кантонов. И в первом туре départamentales (22 марта) НФ занял второе место по стране, получив 25 % голосов избирателей.
Сама Марин Ле Пен перед вторым туром заявляла, что ее партия "получит около 40 % голосов", и рассчитывала, что НФ поставит под контроль 1–2, а при удачном стечении обстоятельств 3–4 Генеральных совета (получить больше даже при таком великолепном результате Национальному Фронту не дала бы мажоритарная система). Некоторые основания для такого оптимизма были: выборы в советы департаментов обычно проходят при низкой явке, а для НФ с его дисциплинированным и пассионарным электоратом это, скорее, преимущество. Однако во втором туре, состоявшемся 29 марта, результат оказался не выше, а ниже - 22,23 %.
В то же время правые (блок СНД-СПН плюс Союз правых) получили 37,59 %, социалисты и их союзники - 25,49 %. Остальные голоса поделили между собой не примкнувшие к блокам левые и правые партии и движения.
С одной стороны, как отметили многие политологи, эти выборы подтвердили, что тенденция превращения Франции в трехпартийную демократию продолжает укрепляться. С другой, претензия НФ на статус "первой партии страны" оказалась явно преждевременной. Несмотря на сравнимые, в целом, результаты блоков правых, левых и выступавшего в одиночестве НФ, партии Марин Ле Пен не удалось получить большинства ни в одном совете департамента Франции. В то же время, СНД-СПН получил большинство в 67 департаментах, став настоящим триумфатором этих выборов. Левые, которые до выборов контролировали 61 департамент, сумели удержать не более 30. О непопулярности их политики свидетельствует тот факт, что они потеряли Коррез - департамент, считающийся политической вотчиной президента-социалиста Олланда, Эссон - "родной" департамент премьер-министра Вальса, и Сен-Маритим - министра иностранных дел Лорана Фабиуса.
Некоторым утешением для Национального Фронта стало то, что теперь он располагает 62 депутатами в советах департаментов по всей стране. По сравнению с общим числом "генеральных советников" (более 4000) это капля в море, но раньше не было и такого. Вкупе с довольно большим количеством муниципальных советников НФ это позволит партии создать интегрированную сеть местных отделений. Кроме того, партия расширила географию своего присутствия на избирательной карте Франции, добавив к уже освоенным юго-востоку (РАСА) и северо-востоку западные и центральные районы страны.
"Это поможет нам на будущих выборах, в том числе - на выборах в советы регионов в декабре этого года. Наша цель приближается - прийти к власти и воплотить наши идеи, которые восстановят могущество Франции, вернут ей свободу, безопасность и процветание", - заявила Ле Пен. По ее прогнозам, в результате выборов в региональные советы, которые должны состояться во Франции в декабре 2015 г. представители НФ займут кресла, по крайней мере, в четырех-пяти из них.
Подобный прогноз, однако, может оказаться чересчур оптимистичным. Все политические силы, участвовавшие в départamentales, рассматривали их как своего рода генеральную репетицию перед выборами в советы регионов (и как проверку актуальных возможностей партий перед президентскими выборами 2017 г.). Тактика, доказавшая свою эффективность в марте 2015 г., скорее всего, будет использована и в ходе будущих выборов.
Пример départamentales показал, что главной слабостью НФ по-прежнему остается его изолированная позиция по отношению к другим партиям и движениям. Как было показано в шестой главе, даже такая рыхлая и несбалансированная коалиция, как "Объединение темно-синих", значительно повысила результаты НФ на выборах 2014 г. (муниципальных и европейских). В ходе мартовских выборов не вступавшему ни в какие союзы Нацфронту противостояли альянсы СНД (главной оппозиционной партии, куда в декабре 2014 вернулся Николя Саркози) и Союза Правых и Независимых (СПН), а также социалистов и Союза левых сил. При этом СПН сам по себе представлял собой коалицию, отдаленно напоминавшую "Союз темно-синих", но гораздо более представительную.
Однако сможет ли НФ в принципе заключать такие союзы - остается не вполне ясным. На крайне правом фланге французской политики не так много партий и движений, с которыми Национальный Фронт мог бы вступать в коалиции. Совсем не случайно на вопрос портала "Русская Idea", есть ли у нее союзники, Марин Ле Пен ответила:
"Если хотите, наш союзник - французский народ. Конечно, есть люди, которые к нам присоединяются: голлисты, бывшие коммунисты, бывшие социалисты, старые РПР. На сегодняшний день НФ - единственная патриотическая сила, способная объединить французов самых разных политических взглядов, в точности из-за нового разделения: нация vs. глобализация. Мы думаем, что нация - наиболее эффективная структура, способная обеспечить безопасность, процветание и защиту идентичности людей. Наши политические противники имеют совершенно другое видение".
Кроме того, остается не вполне ясным, что может противопоставить НФ отработанной в течение многих лет тактике "республиканского фронта". Эта тактика, активно применявшаяся еще в XX в. под девизом "не пустим фашистов во власть", используется в тех случаях, когда во втором туре голосования складываются "треугольники" - примерно равное количество голосов набирают представители правых, левых и НФ. В таком случае социалисты призывают того кандидата, который имеет минимальные шансы победить (левого или правого - не важно) снять свою кандидатуру, чтобы исключить конкуренцию между двумя "приемлемыми" кандидатами и победу кандидата "неприемлемого", т. е. представителя Национального Фронта.
На мартовских выборах "треугольники" сложились в 278 кантонах. Премьер-министр Франции Мануэль Вальс публично призвал французов голосовать против кандидатов от НФ, после чего социалисты сняли свои кандидатуры в 36 избирательных округах. Однако правые фактически бойкотировали "республиканский фронт", рекомендовав своим избирателям придерживаться принципа "ни-ни": при отсутствии правого республиканского кандидата не отдавать предпочтения ни социалистам, ни представителям НФ.
Таким образом, тактика "республиканского фронта", хотя и продолжает оставаться действенным инструментом блокирования НФ на местном и региональном уровне, уже не является универсальным средством борьбы с партией Марин Ле Пен. Как представляется, главная опасность для "республиканского фронта" заключается в том, что в результате "де-демонизации" НФ уже не воспринимается, как "абсолютное зло", которое необходимо остановить "любой ценой", а становится "такой же, как и все прочие", партией, за которую можно голосовать, не теряя при этом самоидентификации "добропорядочного гражданина" и "ответственного избирателя".
В то же время уже сейчас определилась основная интрига будущего избирательного цикла во Франции, в частности президентских выборов 2017 г. Скорее всего, ее пружиной будет борьба за голоса правого электората, которая развернется между "классическими" правыми (СНД, переименованные недавно в "Республиканцев") и "крайне правыми" (Национальным Фронтом). Возвращение на пост лидера "Республиканцев" Николя Саркози дает основания полагать, что его подход к заимствованию идей Национального Фронта (контроль над иммиграцией, усиление общественного порядка и т. д.) станет приоритетной стратегией партии (альтернативной стратегии сдвига в сторону партий центра, которую продвигает вероятный конкурент Саркози на внутрипартийных праймериз, Ален Жюппе).
На мартовских выборах в советы департаментов СНД удачно сочетала обе эти стратегии.
"Выступая в целом с жестких позиций, а подчас и перехватывая лозунги НФ, в частности по иммиграционной политике, партия заключила в 80 % кантонов соглашения с центристами, что резко отличало ее от разобщенных левых сил: на каждый кантон в первом туре приходилось в среднем лишь 1,3 кандидата правых против двух кандидатов левых".
В этой ситуации у НФ не будет другого выхода, чем продолжать развивать идею о том, что СНД (UMP) и СПФ (PS) представляют собой, по сути дела, разные части одного целого (UMPS) - партийнобюрократического монстра, "глобальную партию".
"То, что мы во Франции называем UMPS - это не просто слоган, это политическая реальность. По вопросам иммиграции, ЕС, евро, геополитики, Сирии, Ливии, России - у них абсолютно одинаковая позиция. Так что вполне возможно, что они объединятся во втором туре и тем самым возродят политическую биполярность, только уже не прежнюю - между правыми и левыми (то есть между UMP и PS), но в обновленной форме - между Национальным Фронтом и глобальной партией UMPS".
Несмотря на очевидные успехи НФ, достигнутые под руководством Марин Ле Пен, партия еще не стала не только "первой" политической силой страны, но даже и стабильно "второй". Ответ на вопрос, станет ли она таковой, зависит от того, в какую сторону качнется взаимно подвижный электорат правых и крайне правых партий. На данный момент он демонстрирует большую готовность поддержать классических правых, без зазрения совести эксплуатирующих наиболее выигрышные идеи НФ. Однако в оставшееся до начала большого избирательного цикла время ситуация наверняка изменится. И тут на руку НФ может сыграть кризис в Евросоюзе, усугубившийся весной-летом 2015 г. в связи с возможным выходом Греции из еврозоны.
"Фрекзит"
Став президентом Национального Фронта, Марин Ле Пен неоднократно повторяла: Франции необходимо выйти из ЕС и зоны евро. Когда ей возражали, что не существует прецедентов выхода стран из зоны евро, она отвечала:
"Да, нас взяли, как подопытных кроликов, посадили в единый европейский дом, который мало похож на то, что нам обещали…" А теперь говорят: "Ой, мы не продумали механизм выхода отсюда… Вы видите, что мы построили? Мы построили дом, напоминающий тюрьму. Всем входить - никому не выходить!"
До недавнего времени могло показаться, что все это, как и пессимистические прогнозы относительно будущего евро вообще ("евро умрет, я думаю, что лучше предусмотреть эту смерть, чем страдать от этой гибели, а это будет реальный экономический и социальный хаос")не более, чем риторика оппозиционного лидера, стоящего на позициях евроскепсиса. Однако события, связанные с прогнозируемым на лето 2015 г. дефолтом Греции перевели угрозы Марин Ле Пен вывести Францию из еврозоны на другой уровень политической реальности.
В настоящий момент вероятность сценария распада еврозоны относительно невелика, но греческий прецедент (в случае, если Брюссель и Афины не придут к соглашению), способен в короткие сроки повысить шансы на его реализацию.
Разумеется, в Брюсселе осознают масштабы угрозы и готовят встречные шаги. Речь идет, прежде всего, о реформаторской концепции "Завершить экономический и валютный союз", разработанный под руководством Жан-Клода Юнкера. Имеется в виду трехфазовая реформа, которая должна привести к превращению еврозоны в "подлинный и углубленный" валютный союз, который станет "оплотом стабильности и процветания".Концепция рассчитана на 10 лет - до 2025 г., но конкретные нововведения (обязательная экономическая координация, создание "европейского казначейства" с собственным бюджетом для содействия структурным реформам и т. д.) намечаются лишь после 2017 г. А в 2017 состоятся выборы во Франции и Германии, а также референдум о членстве Великобритании в ЕС.
В интервью Bloomberg Марин Ле Пен заявила, что выход Греции из зоны евро (Grexit: от слов Greece и Exit) неизбежен. По ее мнению, за Грецией из ЕС выйдет Великобритания (Brexit), а затем настанет черед Франции (Frexit).
"Я стану мадам Фрекзит, если Евросоюз не вернет нам наш монетарный, законодательный, территориальный и бюджетный суверенитет", - пообещала Марин, подчеркнув, что если Франция выйдет из зоны евро, то единая валюта перестанет существовать. При этом, по ее словам, Франция по-прежнему будет способна осуществлять внешние заимствования и привлекать инвестиции в экономику.
Одним из вероятных вариантов разрешения нынешнего кризиса ЕС является создание внутри нынешней еврозоны нескольких более мелких экономических и политических союзов. В этом случае Великобритания станет центром модернизированной "зоны фунта", Германия сохранит в своей орбите страны Центральной и Восточной Европы (возможно, кроме стран Балтии, которые больше тяготеют к англосаксонской оси), а Франция может превратиться в полюс притяжения для католических стран юга Европы (Италия, Испания, Португалия) - и с большой долей вероятности сохранит в своей зоне влияния страны Бенилюкса. В Италии, Бельгии и Нидерландах достаточно сильны позиции евроскептиков, которые охотно поддержали бы такой вариант развития событий. Немаловажным представляется и тот факт, что представители этих евроскептических партий и движений входят вместе с Национальным Фронтов в европарламентскую группу "Европа Наций и Свобод" (итальянская "Лига Севера", нидерландская "Партия свободы", бельгийский "Фламандский интерес").
Создание на месте единой еврозоны "зоны фунта", "зоны марки" и "зоны франка" неизбежно ослабит нынешнюю глобальную финансовую систему, основанную на доминировании доллара США. Надо сказать, что критика этой системы не является прерогативой одного лишь Национального Фронта; однако до сих пор все попытки политических лидеров Франции сопротивляться гегемонии доллара подавлялись быстро и безжалостно.
"Неужели американская валюта обратима ровно до той поры, пока не потребуют ее обратимости?"- спросил генерал де Голль американского президента Линдона Джонсона в 1965 г., предложив обменять полтора миллиарда бумажных долларов из французской казны на золотые слитки. Генерал не был экономистом, но он прислушивался к мнению своего советника, выдающегося ученого Жака Руэ, который был убежденным сторонником золотого стандарта.
Американцы предсказуемо заартачились, но Париж стоял на своем, и вскоре трансатлантические лайнеры повезли через Атлантику купленное французами золото. Правда, целиком затребованную сумму получить так и не удалось, однако за два года Франция увеличила свой золотой резерв почти в два раза. Эскапада де Голля создала крайне неприятный для США прецедент: вслед за французами потребовали обмена долларов на золото немцы, затем канадцы, японцы… Золото, накопленное американцами за время войны, утекало, как песок сквозь пальцы. Если в 1964 г. золотой резерв США составлял 12500 тонн, то к 1971 г. всего 9000 тонн. И тогда президент США Ричард Никсон объявил о полной отмене золотого обеспечения доллара - по сути дела, объявил дефолт по золотым займам.
Но еще раньше де Голлю пришлось уйти в отставку в результате "майской революции" 1968 г., и последовавшего референдума. Как и "новые правые" из GRECE и Клуба Настенных Часов, Марин Ле Пен считает, что "революция 1968 г. во Франции была специально организована с целью лишить де Голля власти".
Еще более оперативно была пресечена попытка перспективного кандидата от Социалистической партии на выборах 2012 г., Доминика Стросс-Кана, выступить против американской долларовой гегемонии. Стросс-Кан, занимавший стратегически важный пост председателя МВФ, 3 апреля 2011 г. выступил с заявлением о том, что "Вашингтонский консенсус с его упрощенными экономическими представлениями и рецептами рухнул во время кризиса мировой экономики и остался позади". Эта речь произвела впечатление разорвавшейся бомбы: Стросс-Кан призвал к смелому реформированию мировой политической и экономической систем, подразумевающему отмену тех приоритетов, которые, по его мнению, привели к мировому финансово-экономическому кризису 2008 г. (стремление к достижению низкого бюджетного дефицита, принцип свободного, не контролируемого государственными институтами финансового рынка и т. д.) 14 мая 2011 г. Стросс-Кан, как уже упоминалось в четвертой главе, был арестован в Нью-Йорке по обвинению в сексуальном домогательстве в отношении горничной отеля "Софитель". После того, как он подал в отставку с поста главы МВФ (за два месяца до окончания своего мандата), американские власти согласились отпустить его под залог, а спустя два месяца обвинение было с него снято (выяснилось, что горничная лгала). Тем не менее, скандал, в котором оказался замешан Стросс-Кан, помешал ему выдвинуть свою кандидатуру на пост президента Франции, и в итоге лидером Пятой республики оказался гораздо более покладистый и управляемый Франсуа Олланд.
Национальный Фронт на сегодняшний момент остается единственной крупной партией Франции, выступающей за избавление от глобальной "диктатуры доллара". Отвечая на вопрос российских журналистов, какими будут первые и главные действия Марин Ле Пен на посту президента республики, в том случае, если большинство избирателей ее поддержит, президент НФ ответила:
"Первым делом я верну национальный суверенитет нашей валюте. Франция должна выйти из зоны евро, начать чеканить франк и изгнать монополистов с финансовых рынков. Второе: необходимо разделение банков по роду деятельности - на коммерческие депозитно-ссудные, где люди хранят деньги и в которых запрещены рискованные финансовые операции (с последующей частичной национализацией этих банков), и на инвестиционные, которые зарабатывают на рисках. И третья мера - умный, продуманный протекционизм и полный контроль границ, чтобы регулировать движение капитала, товаров и людей".
Но станет ли "Мадам Фрекзит" президентом Пятой республики? На пути к Елисейскому дворцу "новую Жанну д’Арк" ждут препятствия, которые кажутся сегодня непреодолимыми. "Республиканский фронт" социалистов и правых - только одно из них. А ведь, кроме явных противников, есть еще и вчерашние союзники, которые могут обернуться врагами и, выждав момент, ударить в спину… Весной 2015 г. таким неожиданным врагом для Марин Ле Пен стал ее собственный отец.