В первом же бою римляне одержали верх над неприятелем, и римский консул двинул было все свои силы на Ганнибала, надеясь навязать ему большое сражение, но, натолкнувшись на заслон из "живых танков" – боевых слонов в кожаных доспехах, будучи малознакомым с подобной "техникой", вынужден был остановиться. Ганнибал мудро боя не принял (ведь даже после победы все равно пришлось бы продолжить намеченный поход в Италию, но бессмысленные потери не нужны никому!), а, быстро построив свою армию походными колоннами, ускользнул вдоль берега Родана в направлении Альп. На дворе уже стоял первый осенний месяц – сентябрь, – и ему надо было спешить до того, как горные перевалы завалит не проходимыми до весны снегами…
Поняв, что перехватить врага, двигавшегося под прикрытием кавалерийского арьергарда максимально стремительно, не удалось (пуны оторвались на целых три перехода!), Сципион преследовать его не стал, а поспешил назад в Италию, готовясь к обороне долины реки По.
Как теперь ему стало ясно, именно туда должен был "свалиться" с Альпийских гор со своими наемниками ловкий и неутомимый пунийский полководец. Туда же следовало подойти и легионам Тиберия Семпрония Лонга, чей отъезд в Африку с острова Сицилия, где он уже успел дать отпор всем попыткам карфагенского флота высадить десант в Лилибее, теперь откладывался на неопределенный срок. (Как оказалось, к высадке в Африку римляне смогли вернуться лишь спустя 14 лет!) Усмирявший галлов Северной Италии, явно восставших не без "ведома" рвавшегося в Италию Ганнибала, претор Луций Манилий Вольсон – тот самый, который первым мог встретить карфагенян Ганнибала – совершенно неожиданно опростоволосился! Спеша к осажденной бойями и инсубрами римской Мутине, он, казалось бы, опытный вояка, не удосужился выставить передовое боевое охранение и дважды (!) в глухом лесу попадал со своими легионами в засаду: более 1300 легионеров полегли в бойнях, устроенных… бойями (извините за словесный каламбур!). Моральный дух вырвавшихся из западни был сломлен. На помощь Манилию, собиравшему остатки своих разгромленных легионеров вокруг Таннета у реки Пад, из Рима был спешно отправлен новый легион претора Гая Аттилия с пятью тысячами италийских союзников в придачу. Именно с этими полудеморализованными (?) силами (порядка 15–20 тыс. пехоты и 1500 всадниками) Сципиону и надлежало встретить армию Ганнибала.
Конечно, этого было мало для достойного отпора агрессору, каковым оказался карфагенский полководец.
Если "казус" в Лилибее и "конфуз" в Мутине "случились" с "подачи" Ганнибала, то тогда надо признать, что он очень вовремя успел разыграть пару "козырей", позволивших ему безболезненно проскользнуть из Иберии к Альпам!
…Между прочим, оставшееся у него войско Публий Корнелий Сципион-Старший отправил от Родана своему легату – брату Гнею Корнелию Сципиону в Иберию! Там ему следовало напасть на Гасдрубала, оставшегося готовить резервы для своего старшего брата. Так прозорливый Сципион сумел заглянуть вперед и лишить Ганнибала возможности получать подкрепления, столь необходимые ему в ходе затяжной кампании в Италии. Надо сказать, что Гней Корнелий Сципион оправдал доверие брата. Он очень быстро захватил греческий город Эмпорион на испанском побережье вблизи предгорий Пиренеев. Не взяв его, Ганнибал допустил ошибку! Причем ошибку стратегического характера! Теперь у римлян был плацдарм для дальнейших действий. И они тут же двинулись на юг к Тарракону – северной карфагенской базе. Там он захватил оставленный на попечение Ганнона обоз Ганнибала с "тяжелым багажом". Потеря Тарракона означала, что у Рима появилась реальная возможность пресекать все попытки пунов оказывать помощь ушедшему в Италию Ганнибалу по суше. Основная карфагенская армия, оставленная Ганнибалом Гасдрубалу, находилась на юге от Эбро и не успела быстро прийти на помощь Ганнону, чьих сил было явно недостаточно для противостояния римским легионам Сципиона. Так Ганнибал еще не успел начать боевые действия против Рима, а римляне уже успели отрезать его от базы снабжения в Иберии…
Ганнибал все время торопил своих людей. Он стремился как можно дальше оторваться от армии Сципиона, первая неудачная стычка его лучших всадников-нумидийцев с конным отрядом римлян отбила у него всякое желание сейчас же вступать с римлянами в большое сражение.
Он будет биться с ними только на их земле – в Италии!
Рассказывали, что на пути от Родана к Альпам Ганнибалу пришлось ввязаться в междоусобицу двух братьев, чье племя перекрывало дорогу дальше на север. Загвоздка заключалась в том, что старший из них – Браней, правивший племенем и с которым заранее (еще год назад в ходе глубокой разведки) договорились карфагенские лазутчики Ганнибала, теперь оказался свергнут своим младшим братом. Последний был не настроен пропускать через свои земли чужестранцев! Тогда пунийский полководец помог старшему брату совместными силами вернуть себе власть, за что пунийские наемники не только получили теплую одежду и продукты питания, столь необходимые для перехода через заснеженные вершины Альп, но и прикрытие с тыла.
Только в середине осени – в ноябре (?), сократившаяся до 38 тысяч пехоты и менее 5 тысяч конницы (указанные данные, естественно, не могут являться доподлинными, но суть потерь отчасти отражают), армия Ганнибала наконец добралась до заснеженных Альпийских гор. Альпы не представляют собой единого грандиозного барьера. Многочисленные горные цепи то спускаются к озерам, то поднимаются на огромную высоту, где лежат вечные снега. Там случаются внезапные снежные бураны, мгновенно делающие все вокруг невидимым. Успех перехода во многом зависел от двух вещей: от проводников, которые должны были указать нужный путь, чтобы не блуждать между пропастями, и от удачной переправы слонов и лошадей за два-три дня, пока они не околели, оказавшись на перевалах в необычных условиях – без травянистых пастбищ и подножного корма. Тем более что высоко в горах ночной холод был для них губителен. Ганнибал хорошо подготовился к переходу через горы, но всех опасностей он, конечно, предусмотреть не мог.
…Между прочим, у подножий Альп Ганнибал якобы увидел вещий сон (по другим данным, это случилось еще раньше, когда Ганнибал перед походом на Рим посещал храм Мелькарта в Гадесе): юноша прекрасной наружности предлагал провести его в Италию при условии – не оглядываться назад. Юноша ведет его по очень узкой дороге, в конце которой Ганнибал все же не выдерживает и оглядывается. Он видит огромного змея и грозовую тучу, ударяющую змея молнией. "Что это значит?" – спросил Ганнибал. – "Беду и разорение для Италии, – ответил юноша. – Но ты оглянулся, гляди: туча расходится…" Сегодня трудно судить, где здесь вымысел, и хотя поход Ганнибала, несомненно, принес Италии беду и разорение, но Рим действительно не погиб!..
Высоты, господствовавшие над Альпийскими проходами, были заняты горцами (по некоторым данным – аллоброгами?). Расположив свой лагерь у перевала, пунийский полководец подослал к ним лазутчиков и узнал: горцы занимают свои позиции только днем, а по ночам, оставляя небольшое сторожевое охранение, уходят в поселение. Учтя это обстоятельство, Ганнибал днем, чтобы противник это заметил, сделал вид, что медленно отступает. Ночью, сбив с толку вражеских часовых зажженными, несмотря на малые запасы дров в лагере многочисленными кострами, с небольшим отрядом отборных бойцов он внезапно овладел высотами.
На другой день растянувшаяся змеей пунийская армия начала свой беспримерный для того времени 15-дневный переход через Альпийские горы. Впереди шла вся кавалерия, за ней обозы и слоны, а замыкала колонну – тяжелая пехота. Здесь в арьергарде находился и Ганнибал, подгонявший отставших, помогавший больным. Подъем был настолько крут, а тропа так узка, что вьючные животные и боевые слоны при малейшем неосторожном движении падали в пропасть – в армии Ганнибала царила обычная в таких случаях неразбериха. Воспользовавшись этим, аллоброги, оправившиеся от смятения, вызванного утратой выгодных рубежей, атаковали карфагенян. Ценой больших потерь Ганнибал обратил их в бегство и овладел их большим селением, захватив продовольствие, вьючных лошадей и стада убойного скота, которым можно было прокормить всю армию в течение трех дней.
Три дня армия Ганнибала шла, не встречая препятствий, но на четвертый стала жертвой собственного излюбленного военного приема – засады.
Пробираясь по склонам гор параллельно движению Ганнибала, горцы, обуреваемые жаждой мести, в узком горном проходе обрушили на его солдат тяжелые камни и огромные глыбы; им даже удалось на какое-то время рассечь пунийскую колонну и отделить пехоту от конницы и обозов. Целую ночь Ганнибал с солдатами арьергарда отбивался от наседавших горцев. Только утром, получив подкрепление из авангарда, пунийский полководец смог соединиться с основной частью своей армии. Сказалось и наличие у пунов их "секретного оружия" – боевых слонов – когда варвары видели незнакомых им четвероногих чудовищ, они опасались атаковать пунов. (И все же, будь в ту ночь аллоброги понастырней и поудачливей, как знать, взошла ли бы потом в Италии звезда полководческого гения карфагенянина Ганнибала?!) С большим трудом пунийская армия выбралась из ущелья: получилось, что первая же встреча с отнюдь не лояльными к пунам горцами чуть не закончилась для Ганнибала катастрофой! И хотя больше прямых нападений на пунов не было, но местные горцы – подобно типичным разбойникам – и дальше пользовались любой возможностью захватить отставших лошадей с их вьюками либо уставших и раненых воинов, чья участь была незавидной.
Лишь на 9-й день перехода через Альпы пунийские наемники достигли перевала, через который открывался путь в Италию. Серые гранитные скалы поднимались к заснеженным вершинам, то ослепительно сияющим на солнце, то прячущимся за облаками. Как только солнце скрывалось, становилось очень холодно, что в первую очередь грозило смертью слонам Ганнибала!
…Между прочим, историки до сих пор спорят, через какой перевал Ганнибал пересек Альпы: то ли это был Мон-Сени, то ли – Мон-Женевр, то ли – Малый Сен-Бернар, то ли – Кремонский перевал, то ли – Кол де ла Траверсетте, то ли какой-то нам неведомый путь. Поскольку истину сегодня не установишь, то нужно признать лишь одно: он и его солдаты перешли через Альпы первыми в истории войн, что само по себе следует без преувеличения считать подвигом…
Глава 7. "Там, внизу, вас ждут богатые города и много красивых женщин…"
Два дня Ганнибал и его обессиленное воинство стояли лагерем на перевале: воины, измученные трудным и опасным подъемом, должны были дождаться отставших, отдохнуть перед не менее тяжелым и крутым спуском. Ковыляя, подходили раненые. Потерявшиеся вьючные лошади по одной либо группками возвращались в армейский табун. Много больных солдат умерло здесь, прямо на снегу. Следовало спешить: топлива для обогрева уже не было; стояла глубокая осень с непрекращающимися дождями; наступили холода, а в ночь на 7 ноября выпал снег. На рассвете 12-го дня перехода Ганнибал приказал сниматься с места. Впереди шли слоны, чей инстинкт мог облегчить войску путь. Воины шли медленно, как бы нехотя. Накопившаяся усталость все сильнее и сильнее давила на них.
…Выйдя вперед, Ганнибал указал на лежащую внизу Италию, плодородные поля в долине реки По, которые были совсем рядом. Широко улыбаясь, он громко воскликнул: "Там, внизу, вас ждут богатые города и много красивых женщин. Вам осталось только спуститься, чтобы завладеть всем этим!" И вот уже по цепочке измученных воинов шелестят спасительные слова: "Мы спускаемся вниз, в города, к еде, огню, вину и… женщинам, которые будут разливать нам вино и безудержно любить нас!!!" Испытанное средство подействовало: надежда получить добычу в богатой и, казалось, незащищенной стране вдохнула в солдат Ганнибала новые силы.
Пунийские наемники спускались по узкой, крутой и заснеженной тропе. Вскоре они подошли к скале, около которой дорожка еще более сужалась и становилась все отвеснее. Не в силах удержаться на ногах, люди скользили по обледеневшей, очень похожей на пропасть, тропе. Лошади, пробивая копытами лед, оказывались как бы в капкане. В довершение всех бед с гор скатился снежный оползень, полностью перекрывший дорогу пунийской армии.
Двигаться дальше стало невозможно.
Расположив лагерь на перевале, Ганнибал приказал расчистить дорогу от снега. У скалы солдаты, собрав в одну большую кучу все, что могло гореть, развели огромный костер, потом залили раскаленную скалу уксусом (в ту пору любая армия брала его в поход – для ухода за оружием, для разжигания костров – в отсутствие дров) и, работая кирками и лопатами, проложили дорогу через разрыхлившуюся горную породу. Сначала для лошадей и вьючного скота, а потом и для слонов. (Если верить знаменитому римскому историку Аппиану, то спустя века – вплоть до II века н. э. – эта дорога, построенная воинами Ганнибала, еще долго продолжала служить людям, и называли ее – Ганнибалов проход.) Через три дня изрядно поредевшая армия пунов спустилась на равнину. Только здесь на залитых солнцем лугах солдаты Ганнибала наконец получили возможность прийти в себя. Героический 15-дневный переход через Альпы закончился.
При спуске вниз Ганнибал потерял людей не меньше, чем при подъеме в горы…
Вторжение карфагенских войск в Северную Италию существенно изменило политическую обстановку – разумеется, к невыгоде Рима. Ганнибал надолго превратил Италию в основной театр военных действий. Так на Апеннинском полуострове появилась грозная сила, на которую могли уповать все, кто мечтал об избавлении от римского владычества, – от постоянно бунтовавших бойев и инсубров на севере Италии до "союзников" поневоле в Южной Италии. Римское командование сначала недооценивало своего противника, думая, что Ганнибал не осмелится пересечь Альпы, а если решится на такой безумный шаг, то неминуемо погибнет.
Действительно, войско Ганнибала понесло внушительные потери.
А те, кто выжил, мало походили на тех, кто способен покорить Рим! Если кто-то из исследователей утверждает, что Ганнибал лишился из-за голода и холода более половины слонов, то кто-то, наоборот, склонен считать, что все 37 слонов смогли благополучно спуститься с гор в Италию. Важно другое: четвероногие гиганты так и не оправятся в непривычном для них климате Апеннинского полуострова, который вскоре их и уничтожит! Из 38 тысяч пехотинцев, подошедших к Роне, после Альп осталось только 20 тысяч (12 тысяч тяжеловооруженных ветеранов-ливийцев и около 8 тысяч иберийцев) и из менее, чем 5 тысяч всадников – всего несколько тысяч (правда, более половины из них были нумидийские кавалеристы – лучшие наездники той эпохи)!
Получается, что всего по пути от Пиренеев до Италии Ганнибал лишился почти половины солдат – лучших бойцов, проверенных во многих битвах и походах еще его отцом и зятем. Готов ли был он к этому?! Скорее всего – да, иначе не пошел бы этой "дорогой"! В какой-то мере потери удалось восполнить за счет живших в тех местах воинственных галлов, давних врагов Рима, охотно присоединившихся к поредевшему войску карфагенского полководца.
Поскольку в Северной Италии римляне Ганнибала не ждали, а воевали с восставшими галлами, то карфагеняне получили достаточно времени, чтобы отдохнуть и собраться с силами. Легионы Семпрония были еще по дороге из Сицилии, а Публий Корнелий Сципион-Старший задержался в пути от Родана, где он проворонил карфагенскую армию. А ведь если бы Рим немедленно принудил измученного и обессиленного неприятеля принять сражение, то великий замысел Ганнибала едва ли имел бы успех.
Что это – банальная нерасторопность или "так сложились звезды"?!
Начиная борьбу с Римом на территории Италии, Ганнибал рассчитывал на стремительное завершение войны. Для этого надо было в двух (максимум – трех!) крупных сражениях уничтожить главные силы противника, добиться отпадения от Рима его итальянских союзников, а далее важнейшая твердыня и главный город Италии – гордый Рим сам падет к его ногам.
Чтобы поднять боевой дух солдат, Ганнибал показал им впечатляющее зрелище. По его приказанию военнопленных, захваченных во время перехода через Альпы, в тяжелых оковах вывели на арену, окруженную пунийскими войсками. Через переводчика Ганнибал спросил у пленных, кто из них согласится сразиться с товарищем по несчастью при условии, что победитель получит боевого коня, вооружение и свободу, а побежденный, погибнув, избавится от непереносимых мук.
…Под восторженные крики знающей толк в смертельном бое солдатни на середину поляны вышли двое. Они были обнажены, и лишь глаза закрыты плотными черными повязками, но зато в каждой руке сверкали короткие мечи.
Рев толпы не стихал ни на мгновение во время этого жестокого поединка, перемежаясь поистине утробным гиканьем и улюлюканьем, когда кто-либо из противников, лишенный возможности видеть, промахивался. Бойцы сходились, размахивая мечами, звенел металл. Разойдясь, каждый тщетно прислушивался к шагам противника, тонущим в оглушающем реве обезумевших зрителей. Они покатывались от хохота, наблюдая за их неуклюжими маневрами.
Наконец тот, который постоянно держал один меч перед собой, уткнулся им в бок другого и тут же отскочил назад, ибо сразу последовал мгновенный замах его противника, и меч со свистом разрезал воздух там, где только что стоял боец. Тут же отпрянувший сделал резкий выпад двумя мечами вперед, но острия лишь слегка рассекли кожу на голой груди его "слепого" противника, а сам нападавший едва сохранил равновесие.
Теперь противники, обнаружив друг друга, не расходились – пошла смертельная схватка. Удары сыпались на обнаженные тела, превращая их в куски рваного мяса. С ног до головы забрызганные кровью, соперники уже были не люди, в момент превратившись в… диких зверей, схватившихся в смертельном поединке. Наконец один распорол другому горло, но сам при этом пропустил удар мечом в живот – по самую рукоять. Бойцы зашатались и одновременно рухнули наземь: один – навзничь, другой – лицом вперед, и меч вышел у него из спины…
Восторженный рев карфагенских солдат сменился загробной тишиной – погребальным реквиемом для погибших смельчаков…
Наблюдая за смертельной схваткой храбрецов, воины Ганнибала понимали, что их положение ничем не отличалось от положения этих пленных. Победить или умереть – другого выхода у них не было. Спектакль явно удался. Солдаты были готовы и хотели сражаться.
Они пришли в Италию, чтобы… побеждать!