Смена кончилась, пошли по домам. В этот вечер мне очень захотелось побыть одному, в шахматы играть не пошел. Взял книгу, глаза читают, а мысли далеко блуждают. Отложил книгу в сторону и стал думать над словами дяди Тимы: "Не приходи в отчаяние". Может, они имеют смысл? У всех людей бывают минуты отчаяния, но из всякой ситуации есть выход. А сколько раз в жизни приходит отчаяние? Совершенное отчаяние бывает только раз - девиз для себя держи: "Никогда не отчаивайся". Хороший дядя Тима. Говорил, что у него тоже был сын Гриша, а где он сейчас, почему дядя Тима ничего о нем не говорит? Надо спросить.
Мы с дядей Тимой приняли смену. Записали температуру в печи, почистили топки и присели отдохнуть:
- Дядя Тима, мы полгода проработали вместе, а вы о себе всегда молчите - расскажите что-нибудь. Вы говорили, что у вас был сын Гриша, а где он сейчас?
- На этом заводе я отработал семь лет, но еще никому не говорил о себе. Перестал я людям доверять, даже близким, а вот от тебя ничего не скрою - поделюсь как с сыном. Когда-то я жил в деревне Панская, это от Харькова пятьдесят километров, а от Золочева - пятнадцать. Сейчас этой деревни нет совсем, но для меня она существует. Жил я там еще до революции, работал сначала у пана Филиппа в подмастерьях в кузне. Делали подковы для лошадей и разный инструмент. Перевел меня пан в мастера, но он был пан - как не пан. Придет в кузню и говорит:
- Тимка, я твоему подручному дал три дня выходных - жениться собрался. Подручным у тебя буду я.
Своим глазам не верю - пан, а оделся-то как мужик.
- Какая у тебя сегодня работа?
- Да со всех деревень идут подковы заказывать.
- Подковы, так подковы.
Выбирает молоток. Думаю, откуда он знает, какой молоток брать? Перебрал несколько, отложил один и говорит:
- Этот, что надо.
У меня клещи и маленький молоток, я стучу по наковальне, а он бьет по металлу. После обеда поменялись, я подручным - он мастером. Легко было с ним работать. В конце дня говорит:
- Ты у меня уже работаешь четвертый год. Доволен тобой, в деньгах я тебя не обижал - доход я имел неплохой. Деревня растет быстро. Одни сами дома строят, другие в долг денег просят. Один дом особенно красивый, по моему заказу построили, я его продам тебе за полцены, только женись, а там постепенно выплатишь.
Здесь я не удержался, в ноги пану поклонился.
Через месяц вошел в новый дом. Мне было уже двадцать пять лет. Пошли разговоры обо мне по всей округе: "С паном работал и пан дом подарил".
Со всех сторон едут, заказы дают. Кузню мы расширили на шесть рабочих мест, только работай.
Сначала приезжали с заказами в кузню, поговорить времени не было. Только и разговора - от кого заказ, что сделать и сколько это будет стоить. Потом стали приходить по вечерам ко мне домой с заказами. Еще один не ушел, второй заходит, а как собралось несколько мужиков в доме, знай - засели надолго, разговоры пошли.
Как-то один мужик рассказал как он женился, да не так как все, а по-особому.
- Ну как это по-особому? - расскажите, дядя Тима.
- Да начинал он как и все, а потом получилось по-особому. А было так. Подружил он с одним парнем, а у него было две сестры. Понравилась ему младшая, которой было уже девятнадцать лет. Сама хорошенькая. Тайком встречаться стал, да и договорились пожениться.
Сказал отцу о своем желании, а потом все вместе обсуждали. Когда было совещание семейное, тут мать и заупрямилась. Отец - за, мать - против. Отец свои аргументы приводит. Посмотрите, кто самый богатый на селе? Они. Имеют две пары лошадей, пару быков, кур, гусей; дом и участок большой, можно еще один дом построить. А девка какая? Кто с ней может сравниться по красоте? Не напрасно же наш сын к ней присмотрелся.
А мать на своем стоит:
- Все это так, да не так. Хорошая девка, кроткого нрава, годами не засиделась, вид ангельский. Но, говорят, когда дом покупаешь, ты сразу и соседей покупаешь. А когда женишься - не только жену, но также и отца с матерью приобрел. А кто у нее отец? - продолжает мать, - все знают, что он конокрад, но боятся сказать. А мать какая у нее? Такой скандальной бабы во всей округе не найдешь, ты сам знаешь. Да она нашему сыну жизни не даст. Нет, я категорически против.
- Полно, мать, мы сына женим не на матери, а на дочке. Богатые, вот только бы при сватовстве не продешевить, как можно больше приданого взять. Возьмем надел для сына, дом построим отдельно от них, если ты так боишься, что твой сын не сладит с какой-то бабой. Ходи в гости, да внучатами радуйся.
- Подожди, отец, мы еще сына не женили, а ты в гости к внукам уже пошел. Скажи, видал ли ты больших плутов, чем они. Не связывайся с ними - обскубут, как гуся. Говоришь, приданое дадут, как бы не так - пообещают золотые горы, а получишь одно горе. Нехорошие они люди, - заключила мать.
- Ты говоришь за приданое. Пока оно не будет у нас в доме, я сына в церковь венчаться не пущу.
- Да и то посмотри, по наследству - отец заикается, а старшая дочь мало того, что заикается, да еще и картавит.
- Мы сына женим не на старшей, а на младшей. Спросим сына, что он скажет.
- Папа, мама, я ее люблю, да мы уже и договорились пожениться.
Повелительный голос отца:
- Прекратить разговоры. Сын жениться хочет, а она ему поперек дороги становится. Передай своей, а как звать-то мы даже не спросили, но главное - договорились. Скажи, что в следующую субботу пусть ждут сватов.
Сказано - сделано. Наказ сватам строгий, не прошибить с приданым. Были чтоб и лошадь, и бык, и телка; зерна не меньше пятидесяти пудов, денег на полдома, ну и прочее. Не буду подробно говорить, все пошло хорошо, только что-то родители невесты долго между собой совещались, потом заходят и важным тоном отец произносит:
- Бог сватов прислал, противиться не будем.
Все согласились. Согласие надо закрепить перцовкой.
Бутылки поставили на стол, хозяйка закуску - гусака зажаренного подала. И начали закреплять, сначала по-деловому - назначили день свадьбы, в какой церкви венчаться будут, а потом пошли повседневные разговоры.
Пришел день свадьбы, всю деревню созвали. Молодые поехали в церковь венчаться, а церковь, как на грех, оказалась закрытой. Поп куда-то отлучился. Тогда отец невесты и говорит кучеру: "Обвези-ка ты их вокруг церкви, коль в храм не могут попасть". Три раза обвезли их вокруг и домой поехали.
Дружок предупреждал жениха: "Смотри, не очень много пей, знаешь порядки - невесту могут украсть, большой выкуп потребуют, половину приданого отдашь. У тебя есть хранители невесты? Скажи, пусть много не пьют, на другой день, пожалуйста, это их день - пусть веселятся".
Ни у кого такой бурной свадьбы не было. Всех прохожих за здоровье молодых выпить зазывали. Время шло к полуночи. Гости стали расходиться. Тесть подсаживается к зятю и заводит разговор.
- Ну что, сынок, такой свадьбы нигде не было и не будет. Давай выпьем за ваше будущее.
Как не выпить тесть все-таки предлагает. Выпили, потом повторили.
Здесь и теща, взявшись за бока, подходит:
- Ну, сынок, за такую красавицу не грех и с тещей выпить.
Тоже выпили. Снова тесть:
- Ты, сынок, не переживай, что вас не венчали, батюшка куда-то отлучился и ключи от храма забрал. То все не главное, а главное, чтоб жизнь была хорошая. Вишь, сколько народа было на твоей свадьбе.
За разговорами не заметил, как невеста исчезла. Стал жених волноваться, а теща снова:
- Сынок, не волнуйся, лучше выпей, она ушла в свою горницу. Выпей еще чарочку и иди к ней.
Сразу рюмку подносят. Выпил. А когда утром протрезвел, то увидел, что женат-то он не на младшей, а на старшей - заике. С тех пор и сам заикаться стал.
Пока мои заказчики делятся всякими новостями, по улице несколько раз уже пройдет деревенская молодежь.
В деревне жил гармонист. Как только стемнеет, можно услышать голос гармошки, как бы всех зазывающий: "Выходите, стар и мал после дневных трудов повеселиться, отдохнуть". Молодежь соберется, сначала песни поют, потом танцуют. Начинаются соревнования девушек. Девушки кружатся, ногами такты отбивают и всем улыбки посылают: "Смотрите, мол, какие мы красивые".
И каждой хочется быть лучшей. Это настоящие соревнования, не то что сейчас в заводе соревнуются, кто больше работает. Больше продукции дашь, о тебе в стенгазету напишут, передовиком назовут… Последний танец "гопак". Это уже соревнование ребят. Сначала плавно, тихо, потом гармонист ускоряет темп и пошли, как говорят "навпрысядкы" танцевать. Это настоящие соревнования. Ребята здесь соревнуются, кто лучше и дольше удержится на ногах. Земля дрожит! Когда один остается, тогда человек шесть ребят схватят его на руки и три раза высоко подбросят. Это награда победителю. На другом конце деревни еще одна группа молодежи. Здесь танцев не бывает, поют все вместе. Особенно отличалась Катюша, по прозвищу "соловей". Жила она на окраине деревни с бабушкой, которую мамой называла. В школу ходила всего три года. Коровы у них никогда не было, но гусей держали. Катя их пасла, а когда подросла, нанялась коров пасти. В шестнадцать лет ее принял на работу пан Филипп, свеклу выращивать. С этого времени и заметили ее трудолюбие. Но больше поражала ее память и способность петь. Достаточно ей услышать два-три раза песню, и она уже знает ее. Все жители знали, что у бабки Ксени есть девочка-сиротка, да кому до этого дело.
Парубки первые окружили ее вниманием за красоту.
Сама белолицая, а глаза черные. Всякий хотел рядом сесть и песни петь. Когда ее голос соединялся с другим, и самый слабый голос становился звонким. Но особой близости с Катюшей никто не имел. У нее был большой недостаток - бедная. Говорят, бедному парню жениться день мал, а если бедная девушка, то и вовсе трудно замуж выйти.
Пошел ей двадцатый год, имела много друзей, а друга не имела. Зато в каждом доме, где женят сына, в списках невест стоит первая Катя. Всякий раз жениху задают вопрос: "Кого хотел бы взять?" Ответ один: "Катю". Но недолго идет разговор о ней: "Какое будет приданое, ведь она бедная, безродная, что с нее возьмешь?"
Деревенская молодежь веселится, а у меня заказчики сидят. Закажут пару подков сделать, работы на десять минут, зато час рассказывают то за свою племянницу, то еще за какую-нибудь родственницу, как за какой-то товар. Или начнут говорить за знакомую девушку, да так расскажут, что хоть женись на ней, а когда уезжают, как бы между прочим добавят: "Заказ приеду с ней забирать, сам увидишь ее красоту, вот крест на себя кладу, не лгу".
Перекрестятся на пороге и уходят.
Пока я в доме вожусь с заказчиками, молодежь сходится возле моего дома и продолжаются песни до глубокой ночи. В таких случаях я провожал Катю домой. Потом, чтоб не задерживаться со своими заказчиками, домой не приходил, а прямо на вечеринку.
Однажды собрались мужики решать вопрос, как устроить баню в деревне. Решили сделать все сами, только для этого надо договориться с паном Филиппом - его земля, за сколько можно купить. Все решили, что договариваться буду я. После работы пошел к нему не за себя, за народ хлопотать. Бывал я у него и раньше был пан любитель поговорить, кто женится, кто замуж выходит. На этот раз пан Филипп был особенно приветливый. У ворот меня встретил слуга, который и передал мою просьбу увидеться с ним. Вышел пан, пригласил меня в дом на чашку чая. Такое счастье не всякому выпадало. Хозяйка стол накрыла, самовар на стол поставила.
- Ну, Тимофей, садись за стол, рассказывай, какое горе тебя привело ко мне? Что, жениться задумал? - посыпался на меня град вопросов. - Сам знаешь, дочки у меня нет. Имею два сына далеко отсюда, на родине в Германии учатся. Что-то не желают ехать на Украину. Выкладывай, что заставило тебя мой дом посетить… ешь, пей, но крепче вишневой наливки у меня не бывает. Да и вообще-то ты ужинал? Вижу, нет. Да и кто тебе ужин сготовит? А ты знаешь где твои мать и отец? Не знаешь. А откуда у тебя фамилия "Гроссман". Это что, семейная тайна? Да ты ешь, ешь, не стесняйся моих вопросов. Что сможем - вместе разрешим.
- Чтоб сказать нужда, не нужда, и горе не горе. Мужики послали с просьбой к вам, - с трудом вставил я, - уж если угодно вашей добродетели, продайте нам кусок земли, по сходной цене. Мужики толковали, баня в деревне нужна. Все расходы берем на себя. А для этого поначалу землю надо иметь. А уж потом будем думать, как строить. Рабочая сила у нас дармовая, сами будем строить, а вот из чего, я и не знаю. Меня послали только за землю поговорить.
- Ну что ж, считайте земля у вас есть. На пустыре, за кузней. Я хотел там строить маслобойню и мельницу, не просто ветряную, а настоящую, паровую, чтоб народ со всех деревень ехал с заказами. Нужно масло - бей масло, нужно крупу - делай крупу, нужна мука простая или крупчатка - делай муку. Я вот только неделю как возвратился из Германии. Договора заключал. А какая у них техника сложная, а здесь кроме лошадей и волов ничего нет. У них машины на полях работают, хлеб тоже машины молотят - где надо двадцать человек, всего одна машина работает. Моя-то родина Германия и сам я немец, имя мое правильно не Филипп, а Феликс. Побывал у своих стариков, им уже за семьдесят, обсуждал с ними свою затею, но думаю, что для этого там земли маловато, так что даю ее вам под баню, стройматериал для бани у меня тоже есть. Завтра воскресенье, после службы Божьей и обсудим.
Любопытство меня разобрало, и я решился спросить:
- А как получилось, пан Филипп, что родители в Германии живут, а вы здесь - на Украине?
- Давно это было, Тимофей. Посмотри, какие здесь прекрасные поля, кругом чернозем, земля родючая, вот мои родители и приехали на Украину, да не с пустыми руками, а с золотом. Губернатор Харькова любил золотишко, они договорились, оформили документы на эти земли. Кругом была степь, бери сколько хочешь, а наемной силы - только давай работу. И плату не просили большую, за харчи работали и на зиму хлеба дай. Кругом хутора появились. Дома поначалу не строили, а только землянки, как кроты все жили под землей. Год, два поживут так, начинают дом строить. В основном занимались скотоводством, кругом степь, раздолье. Мой дед племенных овец привез с Европы, первый кузню построил, а потом кирпичный завод - "цыгэльней" называли. Там я еще с пятнадцати лет был кузнецом.
Поля тогда обрабатывали деревянным плугом, сохой называли, а нам из Германии привезли с полсотни металлических плугов - "иссаковский" в обмен на шерсть и кожи. Овец развелось в каждом дворе целые стада - не знали, куда девать мясо? Шерсть и кожу отделанную можно сбыть, а мясо все не съешь, собакам давали, а иногда и закапывали. Тогда мои родители открыли коптильный цех, возили копчения в город на продажу. С этого, Тимофей, видишь дом построили какой. А в тысяча девятьсот двадцать первом году на Украине был большой неурожай. Родители мои уехали опять в Германию, а мне все оставили в наследство. Так вот, Тимофей, мой род давно эти места обжил. Думали головой, тяжело работали руками, так и разбогатели.
А мне все больше хотелось узнать от дяди Тимы о его жизни, поэтому я постоянно приставал к нему, с вопросами.
- Дядя Тима, вы лекции посещаете, а на лекциях говорят, что за границей капитализм - эксплуатация человека человеком, одни богатые, а другие бедные. В нашей стране ведут борьбу с обогащением, у нас все равны. Я как только отработаю два года за то, что меня учили работать кочегаром, так и уеду, только не знаю куда. Как долго ждать, целых два года! Я просто поражаюсь, дядя Тима, как вы смогли отработать здесь уже семь лет, это не работа, а каторга, бурлаки на Волге лучше жили, хотя унылые песни, но пели, а мы петь разучились. А что нам платят? Аванс дают, а с получки одни удержания. Надеялся, к зиме подсобираю деньжат, пальто себе куплю, да куда там, опять в рваной фуфайке зимовать буду. Почему вот уже пять месяцев как я получаю зарплату, но ее хватает только на еду, да и то с трудом. Я надеялся собрать денег не только на пальто, но и на туфли тоже. Разогнался. Нет, два года я не выдержу, убегу, на север или юг, но убегу. На лекциях говорят, что сейчас ведется борьба с пережитками капитализма, чтоб все люди были равными. Что ж это получается, чтоб все были как я, раздетые и полуголодные?
- Да, Гриша, с обогащением борьбу ведут и своего добились. Среди рабочего класса богатых нет, все равные, все бедные. Ты говоришь, как отработаешь, уедешь на юг или на север. А если повезут, куда сам не захочешь, на восток или на запад? Ведь идут слухи, что заводы закрепят за рабочими.
- А как это может быть?
- Очень просто. Издадут закон, никого не увольнять с работы, кто где работал, там и работай. Никуда не уйдешь и на другую работу не перейдешь.
- Тогда не заводы закрепят за рабочими, а рабочих закрепят за заводами.
- Это правильно ты говоришь, закрепят. А это значит, ты не вольный, ты закрепленный, хотя у нас в России еще в прошлом столетии отменили крепостное право.
- А если действительно так будет, что тогда делать?
- Тогда, Гриша, запомни мои слова: "Жизнь - это борьба, никогда не отчаивайся. Только слабые духом падают в отчаяние"… Уже смена идет к концу, надо печи подготовить к сдаче.
Долго не мог уснуть. В голове вертятся слова: "Жизнь - борьба, никогда не отчаивайся". Если жизнь - борьба, нужно разобраться, с чем бороться? Во всяком безвыходном положении есть выход. Еще люди говорят: "Борись с судьбой". Но если это судьба, как с нею можно бороться?.. Хорошо дядя Тима говорил: "Никогда не отчаивайся". А если тебе очень тяжело, обстоятельства так сложились, что смерть на носу, что тогда делать? Тоже не отчаиваться? Говорят, если летчику понадобился парашют, а его у него не оказалось, то он больше ему никогда не понадобится. Это судьба.
Не заметил, как уснул, но во сне меня преследовали какие-то кошмары. Толпа людей: шумят, кричат. Снится, вроде деньги никому не дают. Подхожу и я к кассе.
- Денег тебе нет. Распишись.
- Почему нет?
- Начальство знает почему. Расписывайся и уходи.
В стороне рабочие из нашего цеха кричат: "Убить его, повесить".
Слышу голос Леши: "Стой, ребята! Остановитесь! Милиция бежит, стреляют".
Вижу в углу директора, на шее у него петля, а над головой перекладина. Но тут врывается милиция и его освобождает. Директор сразу приказывает: "Всех заковать в цепи!" Меня тоже схватили, обе ноги заковали и в кочегарку потащили. Приковали к стене, как собаку на цепи, лопату к рукам тоже приковали. Какие-то люди повыскакивали с палками, бьют по голове, кричат:
- Работай!
Проснулся… Сильно болит голова. Как хорошо, что это только сон. Долго опять не мог уснуть. К чему сон такой? И снова… Спать не спал, а деревня наша приснилась. Снится, народу полно на улице. Все бегут, кричат, свистят, по ведрам палками бьют. Так бывало, если у кого пожар. Я решил (во сне, конечно), что где-то пожар и кричу: "Пожар! Пожар!" Хотел маму и папу разбудить. Не найду, где они, стал сестричек и братиков искать. Тоже нету. Выглянул еще раз на улицу, там кричат: "Спасайся! Спасайся!"
Бегу на улицу, а там тоже крик: "Собак отвязывай, собак скорее!" Я подбегаю к мужику:
"А где пожар?"
"Да не пожар, ты смотри вокруг, зверье окружает нас".