(Из книги С. М. Штеменко "Генеральный штаб в годы войны")
А пьют ли советские философы?
В декабре 1930 года И.В. Сталин принял в кремлевском кабинете группу философов из Института красной профессуры - П.Ф. Юдина, М.Б. Митина и других. Рассказывая об этой встрече, и Юдин, и Митин говорили, что Сталин изложил свою точку зрения по поводу положения в советской философии. По его мнению, "необходимо разворошить и перекопать весь хлам, который навален в вопросах философии и естествознания". Особенно же необходимо "разворошить все, что написано деборинской группой, то есть все, что есть ошибочного в области философии". Школа Деборина, отмечал Сталин, является философской формой ревизионизма, которую можно назвать "меньшевиствующим идеализмом". Сталин сказал, что следует выявлять ошибочные взгляды Плеханова, всегда свысока смотревшего на Ленина. Ленин - и это особо подчеркнул Сталин - возвел диалектический материализм на новую ступень. До Ленина, говорил он, материализм был атомистическим. Опираясь на новые научные открытия, Ленин с марксистской точки зрения проанализировал понятие материи. Хотя Ленин и создал очень много нового во всех разделах марксистской философии, он был скромен и не любил говорить о своем вкладе. Поэтому долг его учеников - освоить новаторскую роль Ленина в философии.
И Павел Федорович Юдин, и Марк Борисович Митин говорили, что беседа была обстоятельной, аргументы Сталина доходчивы и убедительны, он показал глубокие познания в области истории философии, важность преодоления теоретических ошибок и необходимость развернутой борьбы за ленинизм. Беседа затянулась. Сталин сказал им, что пора и пообедать (как известно, Иосиф Виссарионович работал допоздна). Он спросил:
- А что, пьют ли советские философы?
После минутного замешательства, столь естественного в такой обстановке, стало ясно, что они что-то выпьют из предложенных им напитков. Первый тост, понятно, они предложили выпить за марксиста товарища Сталина.
Едва осушили бокалы, как Сталин, лукаво улыбаясь, сказал:
- Вижу, советские философы выпить могут. Не скажу, что умеют пить. Я, прежде чем выпить, съел маслица, а потом и пропустил рюмочку. Вы же, друзья философы, не закусывая, выпили. Таки захмелеть можно быстро. Тогда беседе конец.
Уже позднее и Юдин, и Митин, когда провозглашали тосты, сопровождали их словами: "Пить надо, как учил товарищ Сталин. Вперед закусить - после выпить".
Польза грузинских вин
"Сталин, - говорил Артем Федорович Сергеев - приемный сын Надежды Сергеевны и Иосифа Виссарионовича Сталина, - очень хорошо знал лечебные свойства вин. Он лекарствами почти не пользовался. И в зависимости от того, что нужно лечить, пользовался различными грузинскими винами. А о пристрастиях не знаю. На застольях за вином он разговаривал, и вина были элементом разговора. Не было цели ни напиваться, ни упиваться. Водка была, когда были в гостях ее любители. А за семейным столом - нет. Да и крепленых, портвейна за столом не было.
Вообще, многие интересные разговоры проходили как бы между делом. Вот как-то заговорили о Репине. Пришло сообщение в 1930 году, что он умер. Сталин нам рассказал о нем. Узнав, что тот жил за границей, мы поинтересовались, почему. И Сталин разъяснил. И у меня это записано. А почему у меня записано было? Потому что я всегда рассказывал матери о наших разговорах. А она мне: "Запиши". В частности, этот разговор 1930-го года о Репине. "Так произошло, - сказал Сталин, - Репин там жил. А граница прошла, и он остался на той части, которая отошла к Финляндии. В период гражданской войны он был уже немолодой человек, и ему нелегко было изменить свой образ жизни: тут он жил, тут было привычное место работы, потом так и осталось. Гражданская война окончилась к 1922 году. А Репин был уже старым, ему трудно было переехать. Наверное, он очень хотел приехать, разговоры об этом были. Но не получилось".
Главное богатство - жизнь
Во время авиационного парада на летном поле Центрального аэродрома 2 мая 1935 года Сталин задержался у истребителя И-6. В.П. Чкалов ответил на вопросы о самолете. Сталин уже знал летчика по рассказам. Внимательно выслушав его, спросил:
- А почему вы не пользуетесь парашютом?
- Я летаю на опытных, очень ценных машинах, - ответил Чкалов. - Их надо беречь во что бы то ни стало. Вот и тянешь до аэродрома, стараешься спасти машину.
Сталин сказал серьезно:
- Ваша жизнь нам дороже любой машины. Надо обязательно пользоваться парашютом, если есть необходимость!
На приеме в кремле Сталин подошел с рюмкой к столу, за которым сидел Чкалов:
- Хочу выпить за ваше здоровье, Валерий Павлович!
- Спасибо, оно у меня и так прекрасное, - не стушевался Чкалов. - Давайте лучше, Иосиф Виссарионович, выпьем за ваше здоровье!
В рюмочке Сталина был "Боржоми" или "Нарзан" - видно по пузырькам на стенках. Чкалов налил два фужера водки, взял у Сталина рюмку и, отдавая ему фужер, добавил:
- Выпьем, Иосиф Виссарионович, на брудершафт!
Сталин едва пригубил, Чкалов же выпил все до дна, обнял Сталина за шею. Чекисты, - рассказывал Герой Советского Союза Г.Ф. Байдуков, - побелели, когда на приеме Чкалов полез к Сталину пить на брудершафт. Они попросили меня подействовать на Чкалова, а я им говорю: "Ничего, все образуется".
И действительно, Сталин выпил с ним на брудершафт, и они перешли на "ты".
Лекарством не увлекайся!
Узнав, что Александр Евгеньевич Голованов долго не может вылечиться, Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин позвонил ему:
- Вот что. Врачи, я вижу, вам помочь не могут. Я знаю, вы человек непьющий. Заведите у себя на работе и дома водку. Когда почувствуете себя плохо, налейте водки и сколько можете, выпейте. Я думаю, что это должно вам помочь. О результатах позвоните мне. Всего хорошего.
Лекарство помогло. Но Голованов не звонил. Тогда Сталин позвонил сам и сказал:
- Имейте ввиду, что водка будет вам помогать до тех пор, пока будете пользоваться ею как лекарством. Если вы начнете пить водку, то можете поставить крест на своем лечении. Я хочу предупредить вас об этой возможной опасности.
Как пьют артиллеристы?
Командующие артиллерией фронтов после произнесения тоста за советских артиллеристов подошли к столу, где сидели руководители партии и правительства. Представились по очереди Верховному Главнокомандующему.
- Здравствуйте, товарищ Хлебников, - просто и сердечно сказал Сталин. - Позвольте лично поздравить вас с победой. Что вам налить?
- Водочки, товарищ Сталин!
Он улыбнулся:
- Водочки-то у меня нет. Только вино. Придется одолжить у Михаила Ивановича Калинина. И, обращаясь к сидящему рядом Калинину, сказал:
- Налейте, пожалуйста, артиллеристу, Герою Советского Союза, генерал-полковнику артиллерии Николаю Михайловичу Хлебникову, Михаил Иванович.
Михаил Иванович налил бокал.
Иосиф Виссарионович Сталин продолжал:
- Как это ваши молодцы-артиллеристы говорят - чиста, как слеза божьей матери, крепка, как Советская власть. Так ведь?
- Вы и это знаете, товарищ Сталин?
- Знаю. Положено знать. Молодцы они, наши солдаты, - негромко заявил он. - Твердый народ. Давайте выпьем за них, за наших артиллеристов, и за ваше здоровье!
Засядько норму знает
После Великой Отечественной войны нужен был министр угольной промышленности СССР. На примете у И.В.Сталина был директор одной украинской шахты - Александр Федорович Засядько. Его вызвали в Кремль.
Во время беседы Сталин спросил, что будем пить? Вино? Засядько сказал: "Шахтеры пьют водку". Сталин стал наливать себе и Засядько. Пили вровень. Когда Сталин, улыбаясь, попытался налить водки снова, Засядько остановил:
- Товарищ Сталин, Засядько норму знает.
Сталин предложил кандидатуру Засядько на Политбюро ЦК. Члены Политбюро запротестовали:
- Он пьет!
Сталин ответил:
- Да, но товарищ Засядько норму знает. Александр Федорович Засядько был утвержден министром угольной промышленности СССР.
За здоровье русского народа!
Тост И.В. Сталина на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии 24 мая 1945 года
Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.
Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего, русского народа.
Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание как руководящая сила Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской Республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: "Вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой". Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего Правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому Правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества - над фашизмом.
В главреперткоме - одни дураки!
Тимофей Иванович
У подъезда правительственной ложи Большого театра Сталина встречал гардеробщик Крюков. Сталин спросил, как его зовут. И в другой раз обращался:
- Тимофей Иванович, как вы живете, какие вести получаете из вашей деревни? Однажды, когда Крюков стал подавать Сталину шинель, поинтересовался:
- Тимофей Иванович, сколько вам годков?
- Без малого восемьдесят, товарищ Сталин.
- Это я вам должен подавать, а не вы мне, - сказал Сталин.
При очередном посещении театра Сталин не увидел Крюкова. Администратор объяснил, что Крюкова перевели на другой пост, стал засыпать.
Сталин заметил:
- Кутузов тоже дремал. Однако с одним глазом Бонапарта загнал в угол и разгромил. Восстановите старика в своих правах.
Савва Морозов
В фойе МХАТа среди ведущих артистов театра висел и портрет Саввы Морозова, зрители часто возмущались, почему на почетном месте находится портрет фабриканта.
Снять портрет Морозова решил Н.С. Власик - начальник охраны Сталина. Владимир Иванович Немирович-Данченко решительно запротестовал: "Не позволю снимать портрет Саввы Тимофеевича, пока я жив. Морозов спас наш театр от банкротства".
Власик решил не отступать. Однажды в машине обратился к Сталину:
"Товарищ Сталин, мы хотели снять из фойе МХАТа портрет капиталиста Морозова, но Немирович-Данченко запротестовал. Как быть?"
Сталин сказал: "Владимиру Ивановичу виднее. Власик, вы плохо знаете историю МХАТа. Оставьте в покое эту затею".
- Кто приказал? - главрепертком!
Одним из любимых произведений И.В. Сталина были "Дни Турбиных" М.А. Булгакова. Этот спектакль он смотрел много раз.
Приехав на спектакль "Горячее сердце" А.Н. Островского, беседуя с В.И. Немировичем-Данченко, И.В. Сталин спросил:
- А что у вас "Дни Турбиных" давно не идут?
- Так запретили, Иосиф Виссарионович, - ответил Владимир Иванович.
- Кто приказал? - стал расспрашивать Сталин.
- Главрепертком! - ответил Немирович-Данченко.
- Дураки там сидят, в Главреперткоме! - произнес Сталин.
На следующий день из Главка пришел приказ: "Спектакль "Дни Турбиных" восстановить". А через месяц он вновь появился в репертуаре театра.
Сейчас многие упражняются на теме, что-де Сталин не любил Булгакова. Но Сталин защищал "Дни Турбиных" от нападок злобных критиков. А получив отчаянное письмо Булгакова, позвонил писателю. В ходе телефонного разговора расспросил о положении, в котором он находится. Благодаря личному вмешательству Сталина Булгаков был принят в МХАТ, одновременно получил работу консультанта в Театре рабочей молодежи.
Нет точных сведений об оценке И.В. Сталиным пьесы М.А. Булгакова "Батум" - о раннем периоде деятельности Сталина в Закавказье. Известен факт: когда артисты МХАТа поехали перед генеральной репетицией в Батуми, чтобы познакомиться с историческими местами, живыми участниками этих событий, в дороге они получили телеграмму - возвращаться в Москву. Народный артист СССР Марк Исаакович Прудкин рассказывал: у Сталина возражений против пьесы как таковой не было. Однако он считал, что спектакль играть преждевременно. Силы артистов надо поберечь и занять их репертуарными постановками.
Что касается пьесы "Кабала святош" (Мольер) Булгакова, то после телефонного разговора Сталина с автором она была принята к постановке. И не игралась в МХАТе вовсе не из-за запрета Сталина. Об этом случае в жизни МХАТа М.И. Прудкин говорил мне так: "Спектакль был готов. Главную роль должен был играть народный артист Иван Михайлович Москвин, но он попросил освободить его от участия в спектакле, потому что после развода с Аллой Константиновной Тарасовой считает для себя неэтичным со сцены провозглашать некоторые нравственные максимы. На роль был введен артист Станицын, но Виктор Яковлевич в пьесе не смотрелся, невзирая на все его актерское мастерство".
Человек музыки
Расскажу об одной примечательной беседе с обаятельным человеком - великим тенором Иваном Семеновичем Козловским.
Говоря о Сталине, Иван Семенович делал неподражаемый жест - как бы двумя пальцами разглаживал усы. "Нравственное воздействие Сталина необычно. Сказать "любил музыку" - не сказать ничего. Понимал музыку! Человек музыки, знаю, что такое понимать музыку. Мое счастье, что рано понял, какой дар дал бог - голос. - Он сказал это слово с какой-то особой, присущей только ему интонацией. - Я отвергал минутные жизненные соблазны. Мне известно, какая про меня ходила недобрая, ранящая сердце молва: Козловский капризен - то воздух холоден для его голоса, то зал не такой, то голос пропал. Терпел. Голос сохранил, сознательно, несмотря ни на что, берег его. Поэтому и мог в 87 лет петь моего любимого Ленского. И молодым это бывает не под силу!
- Меня, - говорил Иван Семенович, - жизнь свела с замечательными профессиональными революционерами, кристальными партийцами, учеными. С вами я познакомился у Глеба Максимилиановича Кржижановского. Кржижановский, Керженцев, Луначарский, Чичерин. Это люди одной идеи. Сталин из такой когорты. Я артист, моя жизнь - музыка. Сталин понимал музыку. Сталин жил в политике, в политике мирового масштаба".
Костюм
Иван Семенович Козловский говорил: когда он закончил петь, ему передали, что с ним хочет встретиться товарищ Сталин.
Сталин поздоровался. А потрогав пиджак, полувопросом сказал:
- На правительственный прием можно было построже одеться.
Козловский ответил:
- У меня это единственный костюм.
- Как? - удивился Сталин. - Солист Большого театра, восхитительный тенор, достоин лучшего костюма.
"Мне пошили несколько костюмов", - заключил Иван Семенович.
Козловский вспоминал, что беседы с Иосифом Виссарионовичем Сталиным оставляли в его душе неизгладимый след. "Мне, оперному певцу, - признавался он, - эти беседы помогли в народной музыкальной драме Мусоргского "Борис Годунов" глубже передать певческими средствами образ Юродивого как тяжкое обвинение самодержцу и горестные думы "русского люда, голодного люда" в тяжкую годину испытаний. Думаю, не я один, а и Михайлов, и Барсова и другие певцы с полным основанием могли бы называть Сталина своим сорежиссером. Он понимал музыку, а о проникновении в историю - и речи быть не может: такой глубины суждения я не встречал и у признанных историков".
Иван Семенович говорил мне, как бы приглаживая двумя пальцами усы: "Владимир Васильевич, прекратится ли когда-нибудь глумление над Сталиным? Великий человек. Обаяние его захватывало тебя сразу. А мысль, язык его - это одухотворяло".
Премьеру отменить
Проезжая по улице Горького, И.В. Сталин обратил внимание на аншлаг "Сегодня премьера - "Юность Сталина"! Тот же час вызвал Поскребышева и спросил:
- Что за театр, кто играет?
Поскребышев ответил, что это - Драматический театр имени К.С. Станиславского. Сегодня действительно премьера спектакля "Юность Сталина". Билеты проданы. Часа через два должно начаться представление. Сталина будет играть молодой актер (была названа фамилия).
Сталин попросил срочно узнать, а есть под таким названием пьеса о Ленине?
Наведя необходимые справки, Поскребышев доложим, что такой пьесы нет.
- Позвоните в театр, - сказал Сталин. - Премьеру отменить. Пока нет пьесы "Молодой Ленин" - не может идти пьеса "Молодой Сталин".
Просьба к режиссеру
Артисты Большого театра рассказывали, как И.В. Сталин уговаривал Николая Семеновича Голованова вновь встать за дирижерский пульт оркестра ГАБТа. Дирижером Большого театра Голованов был с 1919 года.
С 1936 года ушел из театра и стал возглавлять другие музыкальные театры.
С его уходом на сцене Большого театра перестали идти оперы М.П. Мусоргского, А.П. Бородина, H.A. Римского-Корсакова. Сталин считал, что русская оперная классика должна непременно быть в репертуаре Большого театра.
Сталин говорил: "Николай Семенович, становитесь за дирижерский пульт оркестра ГАБТа и продолжайте ставить классику".
Голованов отговаривался, что дал клятву матери не возвращаться в Большой театр.
Сталин: "Без вас не идут "Борис Годунов", "Князь Игорь", другие оперы".
Голованов: "Иосиф Виссарионович, я уже стар, болею. Мне не под силу эту ношу брать на свои плечи".
Сталин: "Николай Семенович, я тоже стар, тоже болею, но продолжаю работать. Поработайте и вы. Наладьте там дело, а тогда видно будет, может, одновременно пойдем на пенсию".
Голованов послушался совета Сталина и в 1948 году вернулся в Большой театр.