Вчера состоялось совещание у Фурцевой по нашему театру. От нашего полку были: Любимов, Дупак, Глаголин, Можаев, Вознесенский… Прикидочный показ-репетиция "Живого" для высокого начальства состоится 17 февраля. Намечено так. Пришли радостные, в бодром, вздрюченном настроении. Можаев хвалил за "Хозяина", хвастался:
- Что они наработали там… в тайге… Боже мой… Приехали, худсовет как дал, живого места не оставил: и это плохо, и это плохо… Я говорю, да погодите, ребята, исправим… ну не на полку же класть, говорю… ну построим кусок тайги в павильоне да переснимем, допишем - и все свяжется. "Да нельзя". Да как, говорю, нельзя, все можно. Ну построили тайгу, часть натуры перенесли в палатки, и все связалось, и сейчас всем нравится… И он, стервец, хорошо играет, хорошо… молодец… И Володька прилично, но ты его перекрыл.
Сурин на профсоюзном собрании сказал, что вот, дескать, приятная неожиданность… "Хозяин тайги" получился хороший фильм… - чуть ли не лучший фильм года - и тому подобный полив. Сказал и о премии, но это, по-моему, мой полив ко мне вернулся. Можаев сказал по секрету, без передачи Назарову, что с ним уже подписан договор на второй сценарий о Сережкине и "на лето у тебя работа будет".
Любимов:
- Ну, давай Валерий, отшлифовывай рольку, чтобы так натурально было, как будто настоящего мужика взяли.
"Вот и возьмите с улицы, и пусть он вам играет", - хотел сказать, но, конечно, не сказал.
19 января
Мне сегодня Высоцкий заявил, что он уже три месяца как не живет с Люсей. Оказывается, они разошлись.
22 января
Дубна, 326 (б), Золотухин с Шацкой, Высоцкий с Иваненко, Васильев с Лукьяновой, Смехов со Смеховой, Левина со Славиной, Любимов с Целиковской.
После обеда у Васильева в номере сочиняли шуточные поздравления. Венька написал приветствие из словоблудия от "-ЛЯР" и "-ЛЯМ", Высоцкий - песенку, Васильев подобрал музыку.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…
И в Дубне, и на Таганке что-то ставят, что-то строят,
Сходство явно, но различие кошмарно.
Элементы открывают, и никто их не закроет,
А спектакль закрыть весьма элементарно.
(2 раза с моим соло)
Все в Дубне и на Таганке идентично, адекватно,
Даже общие банкеты, то есть пьянки.
Если б премиями, званьями делились вы с театром,
Нас бы звали филиалом на Таганке.
Если б премиями, званьями делились бы мы с вами,
Вас бы звали филиалом на Дубнянке.
Раз, два…
Пусть другие землю роют, знаем мы, что здесь откроют,
114 тяжелых элементов,
И раз Флеров академик, значит, будет больше денег На обмытие его экспериментов.
И раз Флеров академик, значит, будет больше денег И мы будем ездить к вам как можно чаще.
Нас не приняли сразу бурно, как мы ожидали, и мы зажались. Тем более сделали глупость, не отбили капустник от концерта, и зрители, казалось, были в недоумении. Я пел, кажется, хорошо, Вениамин читал Маяковского, Володя пел песни и все спас.
Нина не пошла на концерт, в приглашении было написано - Золотухин с супругой:
- Мне не хочется присутствовать в качестве супруги.
После концерта банкет на 400 человек.
Целиковская:
- Он деградирует как режиссер… Да, да… Уж мне не говорите, я его знаю, слава Богу… Он деградирует… Что он сделал с "Тартюфом", я его возненавидела как режиссера из-за вас, из-за актеров. Какое он имеет право так с вами работать - ни одной актерской работы, при блистательных ролях. Мне никто не нравится. Значит, не умеет работать с актером.
- А в "Живом" есть актерские работы.
- В "Живом" - да… Вы не очень, вы меня простите, я очень придирчива и всегда говорю прямо человеку все, что думаю. Мне показалось, что вы очень вымученно работаете. Вам не приносит радости играть этот образ; играйте Можаева самого, он ведь вылитый Кузькин… Вы были, мне показалось, очень уставший от роли. И я видела актера все-таки, а не этого колхозника. А вот этот рыжий, не знаю его фамилии, потом Колокольников, этот бездарь, ведь он бездарь абсолютный. Когда он его брал в театр, я ему говорила: "Зачем ты его берешь?" - "Заменять неохота" - а здесь он просто великолепен…
Моя мама трудный человек… Она любит вас, Володю, но Володю мы все любим, он у нас вне конкуренции. Ему (Любимову) нужно что-то сделать. Из его спектаклей я признаю: "10 дней", "Пугачев" и "Живой", "Живой", пожалуй, на первом месте у меня… Но я очень придирчива, я никогда не была довольна собой.
У Флерова дома. Пели с Володей "Баньку", я очень сильно кричал, какая-то неудобная тональность была.
Целиковская:
- Володя, ты один лучше пел "Баньку", а это получается пьяный ор, подголосок должен быть еле слышен…
2 февраля
Ходил с Кузькой. Зайка спит в маминой комнате, в нашей спит мой отец - Золотухин Валерий Сергеевич; что я написал? задумался, и рука нацарапала собственное имя, - Сергей Илларионович. А я задумался над тем, что вчера, когда наши артисты наблюдали со сцены и потом, когда он зашел в антракте, многие говорили о моей на него похожести, и сильной. Вот не ожидал. Говорят, чтобы быть счастливым, надо сыну походить на мать, а дочери на отца. Отец что-то плохо себя чувствовал и не хотел даже ехать:
- Оставил бы ты меня, сынок, одного.
Но я не мог ему не показать театр, то, чем я занимаюсь в жизни, пусть знает. И он не пожалел.
- Что он, обмороженный у тебя, красный такой? - Игорь Петров спросил.
- Он поддатый малёха? - спросил В. Высоцкий, когда отец встретился с ним. "Ага, привет вам, значится, от всей дальней Сибири" - и в буфет. Горячей воды попросил. Кипятку; ну где взять чистого кипятку в театре, где разводят ведерный чайник мутного пойла и выдают его за чай? Но стакан этого пойла пришлось отдать, он выпил. И как будто все отлетело, - как потом говорил.
После спектакля он сел на помост, на котором мы в фойе выкобениваемся, положил рядом пальто и стал меня дожидаться.
Дома, перед выездом, пока он отдыхал, я готовил его к выходу в народ. Выгладил брюки, рубашку, дал свою майку, зимние ботинки, которые прошлый год мне продал Высоцкий, вычистил от Кузькиных волос пиджак, собрал ему фрачную пару.
Думал ли я когда-нибудь увидеть моего родителя со сцены?! До того это мне странным, необычным и грустным делом показалось… Отец смотрит!! А мне бы хотелось, чтобы он как можно больше понял, все казалось, что артисты быстро говорят, и тихо вдобавок, что он не разберет смысла, в чем дело.
Я не поехал 4-го на запись передачи о Макаренке. Месяц репетировал и отдал кусок другому. Все были уверены, что я снимаюсь, даже шеф…
Высоцкий: Валерий заболел.
Шеф: Как-то странно он заболел.
Высоцкий: Почему странно? Что, человек не может заболеть?
Ш е ф: Да нет, просто странно.
Ладно, х… с ними со всеми. Странно - не странно, а, в общем, я боялся за вчерашнего "Галилея", некоторые думали, что я в говне не хочу участвовать; мало я говна переиграл, до этого мне сейчас.
18 февраля
Володька снова запил. Смехов вчера меня уговаривал поехать к нему "сиделкой" побыть. 14-го отменился "Галилей" по причине его болезни. Что делать, Господи, ну помоги же ему и на этот раз.
19 февраля
Господи! Благодарю тебя, Господи! Ты помог мне вчера. Я отдам Ваньке всю зарплату с телехалтуры, такое слово я себе дал, если буду сам считать, что прошло удачно. Так вот, я отдам ему все.
Шеф: Молодец! Ты очень двинулся вперед по сравнению с теми прогонами.
Можаев: Ну, ты сегодня просто великолепно играл.
Боровский: Грандиозно! Такая свобода, такая легкость, импровизация…
Вчера с утра сходил в церковь и поставил свечку Спасителю. И он спас меня. Конечно, не за свечку, а просто пожалел. Павел Орленев! Ты был бы доволен.
Вчера было два прогона: утром и вечером. Вечером было много народу: Евтушенко (у него машину в это время угнали), Эфрос, Крымова, Володин, Ефремов, Целиковская, Гаранины.
Гаранин:
- Это твой триумф… Надо лучше, да нельзя. На премьере лучше не играй, так играй…
Целовали, обнимали, поздравляли… Я не успокоился от вчерашнего, даже почти не спал ночью и не могу еще трезво как-то все переварить и понять. Ясно одно - борьба впереди, и надо работать и просить Бога ό помощи.
20 февраля
Шеф делал замечания по прогону, хвалил в основном всех, про меня сказал опять то же: что я вырос по сравнению с весной. И было много очень хороших мест:
- Умные люди говорят, что это лучший наш спектакль. Что спектакль пронизан любовью к России, уважением к народу, и не показушной любовью, а по-настоящему глубокой и правдивой. Что в спектакле есть лиризм настоящий и поэтичность, что актеры очень хорошо и любовно обращаются с русской речью, с русскими словами и т. д.
В общем, он был в хорошем настроении, что у него получилось, и теперь только дело за чиновниками. А они опять пошли на попятную и не хотят смотреть. Сегодня шеф с Можаевым поедут к Мадам: "Сначала дала слово, а потом взяла обратно".
Переделывали финал - отменил тряпку с лозунгами, цветы, венки и бублики.
Приходил Высоцкий: "Опять мне все напортили, обманули, сказали, что едем к друзьям, а увезли в больницу и закрыли железные ворота. Я устроил там истерику, драку… зачем это нужно было… я уже сам завязывал, три дня попил, и всё, у меня бюллетень, я его закрою сегодня и буду работать завтра".
21 февраля
Вчера Ронинсон сказал мне, что я в Кузькине на грани гениальности.
Сегодня была первая репетиция "Матери" на сцене, опять половина народа отсутствовала. Сидел Можаев, режиссировал, потом они уехали к Фурцевой, может быть, сейчас решается судьба "Живого". Господи! Помоги нам!
Мы собираемся на поэторию Вознесенский - Щедрин в Большой зал.
25 февраля
Поэтория - это, конечно, бред сивой кобылы, хотя я слышал только начало, и то с большой высоты. Можаев с Мильдой пришел тоже без билета. Стали прорываться. Его провел Родион Щедрин, автор, а меня задержали: "Усатик, без билета, уйди". Я к Зое, она к Родиону, Можаев к нему: "Родион, это главный… мой Кузькин, это Золотухин". Родион старается смыться и их вести, со мной ему возиться неохота.
- Я не знаю, я и так уже много провел.
Можаев не бросает меня. Я иду снова на приступ, тетечка меня в грудь, за куртку и выталкивает с воплем: "Опять этот усатик лезет". Зрители сзади: "Это же Золотухин, пропустите его, это артист".
В общем, как-то я проник. "Усатик, усатик" - не понравились им мои усы. Зайчику предложили билет, я стал наскребать, вытряс всю мелочь, не хватило около 50 копеек - ладно, обойдемся, - позор, но зато роскошный билет и Зайчик в 10-м ряду. Мы с Можаевым сели на свободные места. Родион перед первым отделением сказал: "Ну, Моцарты, вы можете сесть в буфете, а на второе что-нибудь придумаем с местами".
В антракте Можаев сказал: "Ну, Федор Фомич, пойдем коньяком угощу". - "Дак я, как говорится, со всей душой, уж не помню, когда и пил его".
Взяли шампанское, я взялся открыть и пустил в себя пеной, как из огнетушителя, - вот и в шампанском покупался. Подошел шеф, Можаев и ему стаканчик взял, в общем, хорошо было.
Ко второму отделению народу прибавилось, и наши места заняли. Мильда, правда, села, а нас с Можаевым погнали по этапу на самый верх. Поднялись. Смотрим сверху: Можаев поверх голов, а я задницы раздвинул - наблюдаю. Вся сцена в людях во фраках и с папками, огромная баба - Зыкина - в розовом ми-ни-платье. Родина-мать, Россия - вокализы распевает чудным голосом. Вышла баба, мужиком запела. "Зыкина в Большой зал Консерватории попала - дожили" - это реплики со стороны. Андрей встал, в свитере, руки в боки, покачался и начал навзрыд: "Я Гойя". Можаев у меня спрашивает: "Кто он? Гойя? Ну а я Веласкес, пошли в буфет", - с хохотом мы скатились вниз к стойке и начали глушить шампанское. Только бы нас не засекли, а то неудобно, обижаться начнут.
Накачались мы шампанским крепко, а тут и Поэтория подошла к концу, мы пошли хлопать. Какой-то старичок говорит:
- Я в этом понимаю, большая работа проделана была, но, кроме как в Москве, нигде не поставишь это, не по силам будет, большая работа проделана.
Можаев вооружился этой фразой и после делился со всеми своими впечатлениями…
27 февраля
Сейчас смылся с лекции "Маркс - ученый, революционер, человек", а после подготовка к 300-м "Антимирам", но сегодня "Добрый", и у меня есть кое-какое оправдание - тяжелый спектакль.
Что сообщил Дупак - 6 марта показ "Живого" самому большому начальству, кто-то из Политбюро будет смотреть. Театр на время просмотра на режиме, т. е. когда смотрит правительство - охрана, пропускать строго по списку, представленному Управлением, из артистов в театре могут находиться только участвующие в этом спектакле, в зале от театра три человека - гл. режиссер, директор и автор. Предупредили: мы всегда смотрим ваши спектакли по нескольку раз, делаем замечания, поправки и т. д., "Живой" будет смотреться только один раз, и вопрос тут же будет рещён - да или нет. Никаких промежуточных рещёний не будет, поэтому заранее предупреждаем вас - уберите из спектакля сами все то, что может вызвать раздражение. Вот так; и после этого артистам предложено сыграть для гранд-персоны.
1 марта
Первый, законный день новой весны!! Сегодня особенно тепло, хотя пригревает уже с неделю, тает потихоньку. Вечером 300-е "Антимиры". Проблема - идти или не идти на банкет. Не идти - это какой-то выпад, нечто вроде демонстрации, дескать, не солидарен с вами. Еще скажут - зазнался после "Живого". Еще не сыграл, а уже забурел. И идти - соблазнительно больно - сидеть за столом и не выпить и не поесть. А я слово дал - до 6-го сухой закон и ограниченная обжорка. А потом, Зайчик!.. Вдруг он не пойдет, а не пойти он может запросто, дескать, я в 300-м не участвую, что же я полезу за стол.
Сегодня с 10 до 12 репетировали "Живого", убирали сомнительные места для персоны правительственной.
2 марта
300-й прошел прекрасно, сверх ожиданий. Читал Андрей; потом ресторан ВТО.
Я удивляюсь Высоцкому - какая у него глотка?! Феномен. Кажется - предел, всё, дальше ничего не будет, оборвется - нет, он еще выше, еще мощнее и звонче издает звуки.
Начали с ним "Баньку", мне не пелось, и тональность я не выдержал и перестал, а он за двоих стал шпарить, да по верхам, да с надрывом. Ох, молодец! Андрей повернулся:
- Володя, ты гений!!
И в самом деле, Володя - гений, добрый гений.
3 марта
В горкоме заседание идеологической комиссии ведет Гришин, шеф с Дупаком будут присутствовать на нем, и прогон, очевидно, пройдет без них.
Заметка:
ПРИМУС и даже газовая горелка - ДАЛЕКО НЕ ЛУЧШЕЕ СРЕДСТВО ДЛЯ ПОДОГРЕВА МОЛОКА при ночном кормлении ребенка. Гораздо проще налить из термоса в кружку горячей воды и опустить в нее бутылочку с молоком.
На заседании идеологической комиссии Шапошникова сказала: "Театр на Таганке выгнал Высоцкого, так его подобрал "Мосфильм"".
В 13 часов начался прогон "Живого". На нем присутствовали: Бояджиев', Вольпин, Рощин, Рыжнев Димка и еще некоторые деятели, тоже очень умные. Ну, например, Ульянов, Войнович и которых я не знаю.
Прогон шел грязно, после двухнедельного перерыва сразу стали играть, подзабыли, спектакль еще не накатан и т. д.
Шеф: Грязно, он не катится, подразвалился… у тебя были хорошие места, но тоже… в общем, я тобой сегодня не очень доволен, были репетиции лучше.
Войнович в полном восторге, за последние 25 лет не помнит ничего подобного - лучший спектакль всех времен и народов.
Вольпин: Поздравляю с блестящей работой, чудесно, очень рад…
Бояджиев: Позвольте вас поцеловать… поздравляю, отлично, грандиозно. Мы вот там долго обсуждали, как сделать, чтобы спектакль пошел, и вот к чему пришли. К двум основным моментам.
Надо заставить их досмотреть, они могут возмутиться и уйти, поэтому надо смягчить начало. Чтобы вы, допустим, выходили не артистом, а Кузькиным, тем, которым вы становитесь в конце, то есть - приличная жизнь, когда он экипировался в новый пиджак, кепочку и т. д. Это снимет напряженность и подчеркнет, что - вот как я живу сейчас, но к такой жизни я пришел не сразу, а вот сейчас и покажу и т. д. Это первое, второе - если в первом акте это человек, попавший под колеса, и его жмут и давят и он чудом выживает, то второй акт Кузькин должен наступать, он уже и сам не прочь прижать, активно вступать в драку, зная, что он прав и поэтому победит.
Как критик, я бы, конечно, вам этого не посоветовал, потому что я целиком и полностью принимаю и понимаю ту трагическую интонацию, в которой вы все дело ведете, а на вид с улыбкой, с шуткой. Но что поделаешь - спектакль могут закопать, и надо придумывать, как спасти его. Это громадная победа советского театра и т. д. Позвольте вас поцеловать…
Кстати, ему сегодня исполнилось 60 лет.
Рыжнев Д.: Ну, я ничего подобного за свою жизнь не видел… Ты меня потряс до глубины души. Молодцы, но, как пар-тайный член, я вам скажу - вы что, ох…ли? Вы соображаете, что делаете, да вас задавят за этот спектакль тут же, на месте.
Как показали дальнейшие события, он был ближе всех к истине.
Стали обсуждать с шефом, с Можаевым новое начало, сочинять текст и т. д. Я чуть не опоздал на спектакль. В конце концов они договорились до того, что начало старое - прекрасное и ну их всех на X… Пусть смотрят так, как есть, надо отстаивать свои позиции и т. д.; арифметику в начале над мешком придется выкинуть, сократить.
5 марта
На прогоне 5-го были Вознесенский с Зоей;
- Грандиозно, гениально. В тебе столько всего… они смеялись, а я плакала - эта глазенки твои… Поздравляю, умница и т. д.
1. Флеров, 2. Капица, 3. Гинзбург.
Прогон шел отлично, как никогда. Шеф, чего с ним никогда не было, в перерыве собрал артистов, позвал меня, пожал руку:
- Молодец, очень хорошо, благодарю и т. д. Ах, если бы он завтра так шел… прошу, второй акт, не теряйте темпа.
Можаев:
- Молодец! Ну, ты прям на две головы вырос по сравнению с прошлым годом и т. д. Ничего, всё будет нормально.
6-13 марта
"И был последний день Помпеи Для русской кисти первым днем!!!"