– Интеллигентный. Выдержанный. Многие вещи в себе переваривает. Довольно замкнутый. Очень умный, тонкий. Уверенность – дело наживное, а Сережа только второй сезон на высшем уровне тренирует. Дайте время, и мы с вами, не сомневаюсь, получим яркого, интересного специалиста. Считаю, именно Сережа оказался тренерским открытием прошлого сезона. Поднял команду. Только вот то, что чемпионом Москвы стал и чемпионом второго круга, вроде как незамеченным осталось. Обидно.
Алешин уже и забыл, когда в последний раз общался с Виталием Шевченко. Но за "Сатурном" следит: во-первых, добрые отношения с губернатором Громовым, во-вторых, "потому что там наш тренер работает". Так и говорит – "наш".
13.45. Внуково-3. Торпедовцы поднимаются в самолет. Завтра – матч с "Зенитом". Лица сосредоточенные.
Самым талантливым игроком "Торпедо" с 96-го года, с которого владеет клубом, – Алешин называет Семшова. Любимчиков в команде у босса нет ("Игрок – это игрок, и на поле он показывает отношение к "Торпедо", к Лужникам, ко мне"). Но симпатия к десятому номеру чувствуется:
– Его еще недостаточно поняли. Очень хочу, чтобы у Игоря было большое футбольное будущее. Семшов – истинный торпедовец, хотя и воспитанник ЦСКА. Пережил с нами тяжелый период. Порядочный парень – не алчный, не завистливый, не меркантильный. Человек большой внутренней культуры.
А Кормильцева называют Профессором.
– Манера его игры нравится. Юморной, контактный, в команде авторитетом пользуется. Но, скажем так, слишком творческий! Ему бы в работе прибавить – был бы игрок уровня Зидана. Талант ведь нужно на работу умножать.
Жалеет же больше всего об Измайлове и Оганяне. Считает, ушли слишком рано, не успели стать игроками и настоящими мужиками.
14.15. Чартер с "Торпедо" берет курс на Санкт-Петербург. Прощаемся до понедельника.
Зеленый чай и "Тихий Дон"
Понедельник, 20 мая. 9.00. После традиционного осмотра объектов Алешин заходит в конференц-зал, где начинается заседание правления ОАО "OK "Лужники"".
Я, признаться ожидала, что заседание это будет чем-то типа пленума ЦК КПСС. Отнюдь. Все проходит довольно бодро. Речь идет о кабелях, фундаментах, финансовых платежах, квартальных отчетах, вводе в эксплуатацию, сдаче в аренду объектов неспортивного назначения, проблемах недозагрузки сооружений…
Заседание правления – возможность увидеть руководителя Лужников, так сказать, в действии. Властный, говорит не много, четко, отрывисто, отдает распоряжения так, словно знает, что ему мгновением позже скажут. Ни секунды промедления – и абсолютная уверенность в себе. ("За время перехода от социализма к капитализму мы не сделали ни одной ошибки", – скажет потом Алешин. "Серьезной?" – спрошу я. – "Вообще".)
– А люди то вас боятся, – говорю Алешину после заседания.
– Неужели? Это плохо. Очень не хотел бы, чтобы меня боялись. Хотя в принципиальных вопросах я действительно стараюсь быть твердым и последовательным. В Лужниках есть постулаты, которые нарушать нельзя.
– Например?
– Не люблю, когда от меня уходят. Есть золотое правило – обратно на работу не беру. Исключения бывали, но вот уже 20 лет этому принципу не изменяю. Работа у нас тяжелая. Ни суббот, ни воскресений, ни праздников. Но со временем, кажется, люди стали мне верить. А это главное. Я ведь не сторонник административных мер, нажима сверху. Когда все строится на добром контакте, когда тебя понимают с полуслова, по глазам – работа и веселее, и эффективнее.
Как ни удивительно, Алешину не по душе отношения между ним и подчиненным по принципу "работодатель – работник". Но и дружбой тут не пахнет. Близко к себе никого не подпустит – это чувствуется сразу. Судит о человеке исключительно по делам.
– Родители всегда говорили: всех надо встречать с улыбкой, открыто, радушно. Но в течение жизни с разными людьми сталкиваешься. Сколько раз подводили, вели себя непорядочно… И не то чтобы закрылся – стал осторожнее. Даже настороженнее.
Спрашиваю о телохранителях. Алешин упорно называет их помощниками по безопасности. Нужными для предотвращения непредвиденных ситуаций. Мол, разные люди бывают. С неуравновешенной психикой…
– Маньяков боитесь?
– При чем здесь маньяки? Просто осторожность не помешает. С разной работаем публикой – концертной, футбольной. Не люблю неприятных сюрпризов. Ненужной опасности привык избегать.
– Враги есть?
– А кто сегодня без врагов? И завистники есть. У нас своя позиция, она может нравиться, может не нравиться, но мы – как та лошадка – идем и останавливаться не собираемся.
10.15. Едва открыв свежий номер "СЭ" на странице с отчетом о матче "Торпедо" в Питере, Алешин почти тут же вынужден прервать чтение: пришел Рольф Хедигер. Чиновник УЕФА в восторге от Москвы и приема – благодарит и приглашает генерального директора Лужников в свой домик в горах. Но Алешину не домик нужен, а подтверждение готовности УЕФА участвовать в создании лаборатории. Конечно, оно получено, и после 40 минут обсуждения технических деталей Хедигер отправляется в гостиницу за вещами – скоро самолет.
11.00. Чая Алешин ежедневно выпивает не меньше двух литров. "В пору моей молодости кофе был редкостью, вот и привык. Это у меня наследственное. Родители учили: кто бы в дом ни пришел, надо встретить радушно, напоить-накормить". Встреч на работе много, в среднем – более чем с сотней человек в день. Так и выходит чашек 10 зеленого английского чая.
На столе в кабинете – груда документов, сверху – календарь сезона-2003. На книжных полках – награды, грамоты, книги. Между фотографией президента Путина и макетом парусника ("Не люблю механику, мы должны двигаться вперед с помощью мысли человеческой") – "Тихий Дон". Шолохов – один из любимых авторов. А еще – Чехов, Драйзер.
В кабинете две двери. Одна, как и положено, – в приемную. Вторая…
– Да никакая это не секретная комната! – смеется Алешин. – Я здесь с документами работаю. Просто до вас журналисты сюда не заходили.
Похоже на филиал музея. Картины, камин, скульптуры, статуэтки, книги, иконы. Фотографии детей и внуков ("Славная у меня семья. Только вот внимания близким уделяю маловато. Чувствую себя виноватым перед ними"). На видеокассетах – записи матчей "Торпедо", на компакт-дисках – Чайковский, Прокофьев, Шнитке. Интересно, думаю, что лучше смотреть под Первую симфонию Петра Ильича – 2:1 с "Динамо" или 0:3 с "Ротором"?
– На работе редко слушаю, да и то фрагментами. Классику обожаю. Иногда слезы наворачиваются. Хочется что-то хорошее делать…
– А картины почему такие странные? Вы же вроде русских пейзажистов жалуете.
– Видите, тут странник с посохом, лица не видно. Что-то таинственное, мистическое. Настраивает на творческий лад. А вообще вы правы, вкусы в живописи традиционные – Айвазовский, Левитан, Шишкин, Куинджи, Васнецов.
По китайскому гороскопу Алешин родился в год Петуха – видимо, отсюда страсть к коллекционированию изображений этой птицы. На работе, правда, фигурок всего несколько, основная коллекция дома. В ней более двухсот экземпляров из разных стран мира – из глины, металла, стекла, соломы.
13.30. Обед с Рольфом Хедигером в фешенебельном ресторане. Разумеется, главное – не сам процесс еды, а деловая беседа. Речь опять о лаборатории. Уточняются детали, намечается штат сотрудников, обсуждаются поставки оборудования.
14.30. Домодедово. Регистрация рейса на Женеву уже началась. В речи представителя УЕФА преобладают превосходные степени: "Москва – фантастический город! Лужники – лучший в мире комплекс в плане искусственных полей. Такого нет нигде – четыре искусственных покрытия последнего поколения с обогревом и дренажом! Условия для школы – идеальные. И вообще – у нее прекрасное футбольное будущее".
Флора и фауна
15.50. Возвращаемся на территорию комплекса. И тут меня осеняет, что именно в Лужниках не так. Не в смысле плохо, а в смысле – непривычно. Тут легко дышится! "Сан-Сиро", "Стад де Франс", "Арена" – разве рядом с ними увидишь буйную зелень?
"Буйная" – не для красного словца. По специальному разрешению мэра столицы в Лужниках с прошлого года не стригут газоны – ради сохранения биологического равновесия (разумеется, речь не о футбольных полях). Теперь над ромашками и одуванчиками летают бабочки и пчелы, как на диком лугу. Постепенно сажают деревья (только за полтора последних года – пять с половиной тысяч!) и цветы – тюльпаны, левкои, анютины глазки.
– У вас тут что, кошек мучают? – спрашиваю, услышав странный, явно нечеловеческий крик.
– Павлины это, – обижается Алешин.
Рядом со зданием дирекции – два птичьих дома. В них обитают три павлина, 10 петушков и курочек, 30 голубей (последние – детская страсть Алешина).
– Когда совсем плохо, подходишь, смотришь, отвлекаешься. Добреешь, что ли…
– И часто сюда добреть ходите?
– По-разному. Иногда дважды в день, иногда – раз в неделю. Но голубятни ведь не только для меня построены. Каждый может прийти, дать сердцу отдых.
16.00. Время приема по личным вопросам. Просят разное. Кто-то на работу хочет устроиться, кому-то нужна путевка в санаторий, кто-то пришел, чтобы арендовать помещение, у кого-то беда с близким человеком – надо помочь. Алешин успевает принять 18 человек.
Теннис и футбол
17.45. Алешин встречается на корте с Вячеславом Фетисовым, Шамилем Тарпищевым и министром правительства Москвы Евгением Пантелеевым. В теннис глава Лужников играет дважды в неделю. По понедельникам собирается теннисный клуб правительства Москвы, а Алешин – советник Лужкова по спорту. Плюс к этому мэр и владелец "Торпедо" выходят на корт по четвергам. Уже лет 12.
Поначалу пара Алешин – Пантелеев ведет у Фетисова с Тарпищевым 3:0. Но вот незадача – через пару геймов Алешин подворачивает голеностоп (вечером торпедовский врач Анатолий Прояев вынесет вердикт: на восстановление нужно десять дней).
Потирая ушибленную ногу и наблюдая, как вместо него в паре с Пантелеевым сражается прибывший на корт Лужков, Алешин рассказывает, что к травмам ему не привыкать:
– Лет пять назад здесь, в Лужниках, на празднике "Московского комсомольца" играли в футбол. И один ваш коллега въехал сзади по колену. Травма тяжелая, операцию перенес, долго с палочкой ходил. Думал, завязал с футболом. Нет, не отпускает эта игра. Бить сильно, как раньше, не могу, но на поле выхожу. Пару недель назад встречались со сборной Внешторгбанка, проигрывали 0:1, и тут я вышел на замену. В итоге сравняли счет с моей подачи.
День прошел не зря
20.30. После тенниса самое время отправиться домой. Как бы не так! У Алешина запланированы еще три встречи. У меня уже голова кругом идет, а рабочий день руководителя Лужников все не заканчивается.
В детстве многие хотят стать миллионерами. Не столько из-за материальных благ – дети ведь о них не думают. А потому, что кажется – владельцам заводов, газет, пароходов и вставать рано не надо, и на каникулы можно уходить когда захочешь, и гулять допоздна не возбраняется. У настоящих миллионеров все, оказывается, по-другому. Выходные у Алешина бывают раза два в месяц, а неотгулянных отпусков накопилось аж на полтора года.
Конечно, за пару рабочих дней невозможно даже мало-мальски узнать человека. Но мне показалось, что Алешин, во-первых, куда сложнее, чем принято считать, а во-вторых, бывает совершенно разным. Чайковский, Чехов, голуби – все это прекрасно. Но это лишь одна сторона. Ведь не обладай руководитель Лужников с более чем двадцатилетним стажем жесткостью, решительностью, авторитетом – вряд ли добился бы того, что имеет. А имеет многое.
Не будь Лужников – стала бы Россия претендовать на Олимпиаду-2012? Не будь Лужников – что бы было с "Торпедо"? Не будь Лужников в их сегодняшнем виде, с их сегодняшним значением – получил бы их хозяин шесть высоких государственных наград?
Какой Алешин настоящий? Тот, что преклоняется перед театром и классической музыкой, или тот, при взгляде которого трепещут подчиненные? Наверное, и тот, и другой. Просто один хочет превратить крупнейший спорткомплекс страны в цветущий сад, а другой это делает – изо дня в день.
21.30. "Мерседес" Алешина покидает территорию спорткомплекса.
– Видите, забор покрасили. Еще утром по-другому было. Я всегда радуюсь, когда вижу, что что-то сделано. Даже пустячок. Значит, день не зря прошел.
Дина Юрьева
Досье "СЭ"
Алешин Владимир Владимирович
Родился 9 марта 1945 года в Москве.
Генеральный директор ОАО "Олимпийский комплекс "Лужники"".
Член комитета УЕФА по стадионам и безопасности. Председатель совета директоров ФК "Торпедо". Вице-президент РФС. Советник мэра Москвы по спорту. Профессор РГУФК. Доктор экономических наук. Автор научных трудов, посвященных вопросам маркетинга и менеджмента в сфере физической культуры и спорта. Заслуженный работник физической культуры РФ.
Вот это начальники!
ТВОЙ! ФУТБОЛ
газета для болельщиков (похож дизайн) стр. 6, какой номер – неизвестно, т. к. первой страницы не было
Вот ведь, как бывает, – знают людей с одной стороны, да так их и воспринимают по жизни: один – управляющий делами самого Президента, другой – мэр столицы матушки-России, третий – генеральный директор красавцев Лужников, о коих молва по всему миру бежит. Теперь прилюдно известно, что три этих богатыря еще и… простые футболисты, которых объединил пяток лет назад созданный футбольный клуб Правительства Москвы. Его незатейливый девиз бессмертно велик: "Один за всех – и все за одного!"
Однако в минувшее воскресенье, в День праздника города оказались они по разную сторону. Ничего не поделаешь, коли согласно программе на поле должны были встретиться сборные двух правительств – России и Москвы. Так представители столицы потеряли своего лучшего бомбардира – Павла Бородина (а мы о Саленко в российской сборной жалели…), оказавшегося и оставшегося без привычных партнеров по атаке – Юрия Лужкова и Владимира Алешина.
Может, потому и не смог Пал Палыч в этом матче добавить к своим 227-ми голам пару очередных. Возможно, именно из-за этого обычно не покидающий поляну без "своего" мяча в стане соперников, Юрий Михайлович на сей раз так и не сумел огорчить вратаря соперников… И только неугомонный Владимир Владимирович отметился, выстрелив точнехонько под перекладину.
3:3 – счет вполне определивший и уровень мастерства двух правительств, и степень их дружеских отношений, которые на поле ну никак не просматривались, о чем свидетельствуют синяки на ногах Управляющего "Мосжилстроя" (!) г-на Бехтиева, Председателя комитета муниципального жилья (!!) г-на Сапрыкина, а также самого Юрия Михайловича (!!!). Слава Богу, хоть на этот раз обошелся без врачей Первый зам. префекта Южного округа, голкипер москвичей г-н Сергунов. А вот три раза, как ни старался, ворота не уберег, хотя, как всегда, был на высоте.
Но и хозяева в долгу не остались – столько же забили. И хотя кое-кто из игравших помов и замов, еще до матча прищурив левый глаз, поговаривал о том, что лучшим вариантом в итоге должна бы стать именно ничья (ведь хождение во власть с одной территории на другую – дело житейское, а посему лучше с миром разойтись), намека на договорный результат не было и быть не могло. Не по-лужковски, да и не по-лужниковски это!
А так, если взять общий удельный вес чинов и титулов, можете себе представить, как нелегко было вести борьбу Валерию Меницкому с тем же Управляющим делами Президента России, заместителями министра финансов и МВЭС РФ Буравлевым и Габуния, заместителем председателя Государственного таможенного комитета Драгановым и первым заместителем министра экономики Уринсоном. И это, несмотря на то, что Меницкий – Герой Советского Союза!
Впрочем, в тот праздничный день все вышедшие на поле, включая Г. Бурбулиса, были героями, продемонстрировавшими свою искреннюю любовь и преданность великой игре.
Право же, в таких людей стоит верить. Даже если они начальники…
А. Л.
Город спорта устремлен в будущее
ЧЕСТЬ ОТЕЧЕСТВА
международный журнал № 3–4 (16–17), 2008 г.
"Лужники" – Мекка российского и, по праву сказать, мирового спорта. Настоящий город практически в самом центре нашей столицы. Раскинувшись в живописной излучине Москвы-реки мега-спортивный и развлекательный комплекс занимает более 180 гектаров земли.
Об истории и современных проблемах "Лужников" рассказывает генеральный директор Олимпийского комплекса Владимир АЛЕШИН, лауреат Высшей Российской Общественной награды – знака ордена св. Александра Невского "За труды и Отечество".
В нашей стране многое познается в масштабах. "Лужники" не исключение. Площадь спорткомплекса превышает общую площадь самого маленького государства мира Ватикан в пять раз. Вместимость Большой спортивной арены – 85 000 человек, то есть на ней могли бы одновременно разместиться все жители Лихтенштейна и Андорры.
В том, как развивался спорткомплекс, можно проследить аналогию с развитием нашей страны. Драматические повороты, тяготы и невзгоды, борьба за честное имя, процветание и переживания – все это можно увидеть на примере Лужников.
Строили всей страной
Решение о сооружении в Лужниках "Большого московского стадиона" было принято правительством СССР 23 декабря 1954 года. В середине прошлого века почти все вопросы решались под политическим углом, и строительство стадиона стало реакцией на сложившуюся международную обстановку. За два года до этого советские спортсмены впервые после войны приняли участие в Олимпийских играх. Летняя Олимпиада 1952 года в Хельсинки принесла советской сборной 71 медаль (в том числе 22 золотых), и 1–2 места в неофициальном командном зачете, которые мы разделили с американцами. Это был крупный успех, но дальнейшее наращивание спортивной мощи Советского Союза требовало возведения нового спортивного комплекса. Он должен был соответствовать всем современным мировым стандартам; служить одновременно тренировочной базой для олимпийской сборной и ареной для больших внутренних и международных соревнований.
Проект был подготовлен за 90 дней, а Большая спортивная арена была построена за 450 дней. Стройматериалы привозили из Ленинграда и Армении, электрооборудование и дубовый брус для зрительских скамеек – с Украины, мебель – из Риги и Каунаса, стекло – из Минска, электропровод – из Подольска, лиственничные пиломатериалы – из Иркутска. Болотистые земли по всей площади будущего спортивного комплекса подняли на полметра, насыпав около трех миллионов кубометров грунта и вкопав 10 тысяч свай.
Открытие стадиона состоялось 31 июля 1956 года. Тогда центральный стадион Москвы в Лужниках состоял из Большой спортивной арены, Малой спортивной арены, Дворца спорта, Плавательного бассейна и ряда открытых спортивных площадок.