С чувством гордости Бронислава Ивановна описывает, как она, рядовая партизанка, и ее муж, Мокей Севостьянович Михолап, командир 620-го партизанского отряда, сражались против фашистских захватчиков. Но война и горе слишком близкие соседи: ни в небе рожденный сын ее Петька, ни его отец не дожили до дня победы. 30 мая 1944 года Мокей Севостьянович возвращался с Большой земли в свой отряд. В ту ночь изменило боевое счастье летчику Борису Ивановичу Павлову. Самолет сбили фашистские истребители, и он упал на окраине деревни Хворостово. Экипаж и командир партизанского отряда Михолап погибли. А вскоре умер и грудной младенец - в небе рожденный Петька.
Бронислава Ивановна не осталась одинокой. Она обрела новую семью и трудится на Минском тракторном заводе, растит двух сыновей.
…В Усакинский лес весной 1943 года Запыленов больше не летал. В апреле две посадки сделал там Иван Андреевич Гришаков. В один из полетов он доставил в Кличевский район секретаря ЦК КП(б) Белоруссии И. П. Ганенко и секретаря Могилевского обкома партии Д. С. Мовчанского.
Масленников летит в Америку
Техник отряда Кузьма Агафонович Козлов и бригада мотористов два месяца ремонтировали в Брянском лесу запыленовский самолет. Даже поломанный, он служил моральной поддержкой партизанам.
В конце апреля в Смелиже приземлился Виталий Масленников. На борту его самолета находился экипаж Запыленова. В ту же ночь Степан Семенович перелетел на своем самолете в Москву.
Масленников каждую ночь летал к Сабурову. В полеты к партизанам Виталий Иванович вкладывал, что называется, душу. Очень пригодился его прошлый опыт посадок на льдины, на заснеженные площадки северной тайги. Он был также хорошим советчиком партизан по подготовке посадочных площадок в зимних условиях, без особых технических средств.
В свободное от полетов время Масленников сконструировал лыжи для самолетов ЛИ-2. Они быстро устанавливались на шасси и легко снимались. Но авиамастерским некогда было заниматься изготовлением лыж для ЛИ-2. Зато после войны, вот уже более 20 лет, лыжи Масленникова успешно применяются в полярной авиации.
10 мая Гризодубова сказала Виталию Ивановичу:
- Сегодня партизаны просят сесть на новую площадку - Пашеньки, расположенную юго-восточнее Брянска. Уверяют: площадка пригодна, выбиралась с участием летчиков, которые ждут вывоза их на Большую землю. Полетите вы, Виталии Иванович.
- Понял, товарищ командир, - ответил Масленников.
Он изучил по карте место предстоящей посадки. Казалось, неприятностей не предвиделось. Но ухабы чаще попадают под колесо там, где их меньше всего ожидают. Ночью Масленников уверенно шел на посадку в Пашеньках. Как только шасси коснулось земли, летчик почувствовал неровность площадки. Прокатившись метров пятьдесят, самолет ударился о большую кочку, сбил шасси и лег на фюзеляж, погнул при этом лопасти винтов и повредил консоли плоскостей. Масленников был настолько возмущен, что даже через два дня, после того как его вывезли в полк, не мог прийти в себя. Из его рассказов Гризодубовой мы поняли, что летчики-штурмовики, ожидавшие самолет, чтобы вернуться на Большую землю, не посмотрели пригодность площадки. Чувствуя свою вину в поломке самолета, они в ту же ночь ушли на боевое задание; решили, видимо, искупить свою вину в бою с фашистами на земле. Днем Виталий Иванович сам выбрал площадку, а ночью с помощью партизан выложил сигналы и дал радиограмму о готовности принять самолет. Запыленов был в долгу перед Масленниковым за вывоз из Смелижа. Степан Семенович на вторую ночь благополучно сел, уже не на партизанскую, как он выразился, а на масленниковскую площадку.
Еще не улеглись события с поломкой самолета в Пашеньках, а Гризодубова уже решала, кому же поручить ответственное задание - полет в Америку. Лететь предстояло на самолете ЛИ-2 из Москвы через Сибирь на Аляску. Валентина Степановна сама была не против лететь по знакомому ей маршруту. Вспомнились Полина Осипенко и Марина Раскова, 1938 год, самолет "Родина", мировой рекорд беспосадочного перелета для женщин. В те годы для такого перелета потребовались длительная подготовка экипажа и специальный самолет. Также особо готовились перелеты в Америку экипажей Валерия Чкалова, Михаила Громова, Владимира Коккинаки.
Прошло всего пять лет, и в ту же Америку посылается экипаж на серийном самолете с посадками на нескольких аэродромах по маршруту для дозаправки бензином.
Но Гризодубова лететь не могла: слишком много дел было у нее здесь, на земле: обязанности командира полка, депутата Верховного Совета СССР, члена Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов…
Выбор пал на экипаж Масленникова.
Виталий Иванович не удивился, что именно ему доверили перелет, как в шутку выразилась Гризодубова, "к черту на кулички". Кому, как не ему, бывшему летчику Севморпути, избороздившему северные просторы от Урала до Берингова пролива, лететь туда и на этот раз? Когда экипаж Масленникова получил задание, Валентина Степановна напомнила:
- На подготовку самолета и экипажа в вашем распоряжении всего два дня.
Самолет летел над бесконечной тайгой, над тундрой, с посадками на попутных аэродромах. Кроме командира корабля Виталия Масленникова, штурмана Николая Покачалова, борттехника Федора Балашова и радиста Жоры Щукина на борту находились крупные дипломаты. Летчики опасались, как бы из-за погоды или какой-либо неисправности не пришлось доставить их в тайгу вместо Аляски. Один дипломат беспрерывно дымил сигарой: тоже, наверно, думал об этом. Когда самолет пересек Берингов пролив, он стал веселее смотреть на советских летчиков.
На аэродроме "Фербенкс" дипломатов встречали американские летчики, которым предстояло везти их дальше. Узнав, что советский самолет покрыл огромное расстояние по безлюдной (по их представлению) Сибири, они на ломаном русском языке забросали Масленникова вопросами:
- Были грозы?
- Как преодолевали туманы?
- И туманы, и проливные дожди преодолели, - ответил летчик. - А тайга наша не безлюдна.
- Вы хорошие парни, с вами можно дело иметь - не подведете, - улыбались американцы.
Комендант аэродрома "Фербенкс" никак не мог поверить переводчику, что советские летчики улетают обратно в СССР в тот же день.
- Как можно после такого перелета без отдыха? - спрашивал он.
- Пока идет война, нам отдыхать некогда, - сказал Масленников.
Через десять дней Виталий Иванович на том же самолете, в составе того же экипажа летел на боевое задание, в тыл врага. Пятнадцать посадок к партизанам совершил Масленников за лето, много раз летал бомбить вражеские объекты. Приходилось выполнять и более сложные задания. Хорошо помню, как Масленников предложил вылететь ночью на поиски пропавшей партизанской бригады, которой командовал Михаил Ильич Дука. При выполнении боевой операции бригада попала в окружение. Попытки установить с ней связь по радио остались безуспешными.
Несколько часов кружил самолет Масленникова над районом предполагаемого местонахождения бригады. Экипаж верил в успех поиска. И вот штурман эскадрильи Н. Н. Покачалов заметил внизу вспышки выстрелов. Увидели ночной бой и другие члены экипажа. Но как определить, где наши, а где враги? Масленников обратил внимание на направления огненных трасс. Одни строчили ночную темноту с разных сторон к центру невидимого круга, другие выстрелы исходили из этого круга веером.
Значит, партизаны ведут круговую оборону, решил Масленников и велел штурману отметить на карте место боя.
Вернувшись на свой аэродром, Виталий Иванович доложил командиру полка, что бригада Дуки найдена.
- Возьмите два парашютных мешка с батареями для питания рации и несколько мешков с боеприпасами, - приказала Гризодубова. - Завтра сбросите их Дуке.
- А вдруг Масленников ошибся? - усомнился я. - И груз попадет врагу.
- Враг сильнее от этого не станет. А если не ошибся и груз получат партизаны, то бригада сможет пробиться из окружения, будет спасена жизнь нескольких сотен наших людей, - ответила Валентина Степановна. - Риска в этом деле бояться не следует.
Вылетая вторично, Масленников отыскал тот же огненный круг обороны партизан, только стал он намного меньше. Более десяти мешков груза полетели вниз на парашютах.
Пока самолет возвращался домой, нам позвонили из Центрального штаба партизанского движения и сообщили, что Дука установил связь, груз летчики сбросили по назначению и вовремя.
К концу года Виталий Иванович Масленников уже сам командовал полком ночных бомбардировщиков, его грудь украшала Золотая Звезда Героя Советского Союза.
В леса Украины
Позвонили из штаба корпуса: командиру полка и начальнику штаба явиться к генералу Нестерцеву. Гризодубова находилась в полете. Через десять минут я предстал сразу перед двумя генералами: командиром корпуса и начальником штаба авиации дальнего действия.
- А, товарищ Верхозин! - воскликнул генерал Шевелев после моего доклада о прибытии. - Ну, как, майор, справляетесь? - напомнил он наш первый разговор, перед назначением меня начальником штаба полка.
- Стараюсь, товарищ генерал!
- Старайтесь, - улыбнулся Шевелев. - Подойдите сюда. - На столе лежала карта Украины. - Давайте, майор, посмотрим вместе, как лучше организовать выполнение плана авиаперевозок.
Мне мало приходилось встречаться и разговаривать с начальником штаба авиации дальнего действия. Но я знал, что Герой Советского Союза Марк Иванович Шевелев работал до войны в Главсевморпути, много времени провел в экспедициях и в полетах на дальних трассах полярной авиации. Суровые условия Севера приучили его быть всегда в коллективе людей, с которыми обсуждалась до мельчайших подробностей любая намечаемая работа, продумывалась целесообразность каждого действия. Этого метода он придерживался и в армии. Всесторонне образованный и опытный генерал-лейтенант Шевелев не считал зазорным посоветоваться о предстоящем задании с теми, кто непосредственно будет выполнять практическую сторону дела.
И вот М. И. Шевелев приехал к нам, чтобы проверить правильность своих расчетов и соображений. Он спросил, сколько в полку самолетов с дополнительными баками, где можно в пути дозаправить бензином самолеты, не имеющие этих баков.
Так мы узнали о большом и ответственном боевом задании полку на май - июнь 1943 года. Из разговора командира корпуса с Шевелевым я понял, что генерал Нестерцев строил твои расчеты на полеты без посадок и неизбежных в этом случае дневок летчиков у партизан.
- Сейчас лето, - говорил он. - Раненых и детей партизаны могут некоторое время держать у себя.
Я высказал свои соображения: пушки без посадок доставить невозможно, раненых и детей вывозить придется. Они нуждаются в этом и летом. Поэтому лучше быть готовым к полетам с посадками раньше, чем снова нас заставят партизаны через ЦК партии.
- Вот что, Верхозин, - прервал меня генерал Шевелев. - Для выяснения деталей задания вам придется съездить в штаб украинских партизан. Можете ехать сегодня, я скажу об этом Гризодубовой, - закончил разговор М. И. Шевелев.
Генерал Строкач встретил меня, как всегда, приветливо. Без лишних слов он рассказал мне о плане перевозок грузов в соединения С. А. Ковпака, А. Н. Сабурова, А. Ф. Федорова, Я. И. Мельника, М. И. Наумова, В. А. Бегмы и другие. Как стало известно позднее, речь шла об обеспечении боеприпасами главным образом знаменитых партизанских рейдов - Ковпака в Карпаты, Наумова и Мельника по Южной и Юго-Западной Украине.
- Намечается полет ответственных руководителей ЦК КП(б)У к партизанам, - сказал Т. А. Строкач в конце беседы. - Я попрошу Валентину Степановну и вас подобрать самый лучший экипаж. Пока об этом говорить не следует ни с кем, - предупредил генерал.
Тогда мы не знали, что вскоре состоится совещание членов подпольного ЦК КП(б)У, на котором будут присутствовать Д. С. Коротченко, С. А. Ковпак, А. Ф. Федоров, В. А. Бегма, С. В. Руднев, А. Н. Сабуров, В. Н. Дружинин, И. Ф. Федоров, Л. Е. Кизя, Я. И. Мельник, С. Ф. Маликов, Н. А. Кузнецов, И. Н. Чепурной, С. Г. Сеген, А. Н. Мартынов, Л. Г. Бугаенко, Г. А. Мельников.
Не знали мы и того, что эти товарищи собирались на севере Житомирской области в расположении партизанского соединения А. Н. Сабурова, что там обсуждали они оперативный план боевых действий партизан Украины на весенне-летний период 1943 года, утвержденный ЦК КП(б)У и ЦК ВКП(б).
Доставить в тыл противника членов подпольного ЦК партии Украины Гризодубова решила поручить экипажу Н. И. Слепова. Командир корабля хорошо знал почти все партизанские площадки на Украине, встречался со многими командирами партизанских соединений, а с Александром Николаевичем Сабуровым дружил. Не каждый мог удостоиться такой дружбы: генерал Сабуров выглядел не очень-то приветливым человеком. Слепов великолепно владел собой. Может, он научился этому, когда был актером в Новосибирском театре. Мы привыкли слышать: "Бросил летать, стал актером". Слепов же бросил театр, стал летчиком. Летчик из него получился талантливый, но и театралом он остался на всю жизнь. Театр научил его красочно рассказывать обо всем, что он видел или слышал. В рассказах Николая Игнатьевича герой иногда допускал ошибки, иногда был идеальным. Слепов умел заводить знакомства с ходу, мог говорить с кем угодно, но всегда сначала об авиации, потом о театре, о начальниках, а в конце мог и пошутить…
Прошло две недели. Экипажи Николая Слепова, Виталия Масленникова, Василия Федоренко, Ивана Валухова совершили немало вылетов к партизанам, Украины. Как-то утром раздался телефонный звонок. На проводе оказался полковник Соколов - начальник оперативного отдела из штаба генерала Строкача. Он сказал мне:
- Готовьте экипаж Слепова на сегодня.
Вечером, за час до вылета, на аэродром приехала группа товарищей во главе с секретарем ЦК КП(б) Украины Д. С. Коротченко. Я спросил их, умеют ли они пользоваться боевым парашютом. Узнав, что познания в этой области у них невелики, коротко рассказал, как и при каких обстоятельствах может быть применен парашют. В глазах одного из моих слушателей я заметил невысказанный вопрос: "А вдруг не раскроется?" Пришлось рассказать анекдот, как один пассажир, надевая парашют, спросил: "Как быть, если он не раскроется при прыжке?" Летчик ответил: "Придете на склад, вам заменят его другим…"
Гризодубова не ошиблась в выборе: задание экипаж Слепова выполнил отлично. Руководители подпольного ЦК КП(б) Украины в целости и сохранности были доставлены на площадку Кожушки, в соединение Ковпака. После совещания Д. С. Коротченко и Т. А. Строкач побывали в партизанских соединениях. Как отмечал на XVI съезде КП(б)У Н. С. Хрущев, "пребывание Д. С. Коротченко в тылу врага имело серьезное значение для подъема партийно-политической работы в партизанских отрядах и соединениях, среди всего населения оккупированных врагом районов Украины" .
Летом, как известно, ночи короткие. Не успеет потемнеть, как начинается заря. В связи с недостатком темного времени для полетов из Москвы в глубокий тыл противника была отправлена в Липецк оперативная группа из десяти самолетов. Группу возглавила В. С. Гризодубова.
Полеты с Липецкого аэродрома проходили успешно. Правда, в короткие ночи летчики не всегда успевали вернуться на свою базу с наиболее отдаленных точек и вынуждены были оставаться там на дневку. На аэродроме Дуброва часто оставалось на день по четыре - шесть самолетов. Партизаны имели возможность больше узнать от летчиков о положении на фронтах и обо всем, что их интересовало. Между летчиками и партизанами завязалась крепкая боевая дружба.
14 июня Гризодубова вылетела с грузом боеприпасов к житомирским партизанам, в соединение генерала Сабурова. Времени для обратного полета в ту же ночь не оставалось: начинался рассвет. Валентина Степановна осталась на день у партизан.
Увидев у себя прославленную летчицу, хозяева проявили такое гостеприимство, что, если бы она стала выполнять все пожелания, с которыми к ней обращались партизаны, улететь ей не пришлось бы и в следующую ночь. Повидаться с командиром полка "партизанских летчиков" на аэродром приехали известные вожаки украинских партизан - генералы А. Ф. Федоров, В. А. Бегма и другие командиры соединений и отрядов.
В этот день у А. Н. Сабурова находилось восемь экипажей: самолеты стояли замаскированные в лесу, прилегающему к площадке. Фашисты и не подозревали, что у них в тылу работает в буквальном смысле слова аэропорт, который каждую ночь принимает и выпускает более десяти самолетов. Комиссары соединений Дружинин, Богатырь и другие организовали совместный митинг. Выступавшие внесли предложение просить штаб партизанского движения Украины наградить подполковника В. С. Гризодубову медалью "Партизану Отечественной войны" 1-й степени. Присутствовавшие на митинге представители штаба тут же под общий гул одобрения вручили Валентине Степановне партизанскую награду.
За столы сели вперемежку летчики и партизаны. Сразу нашлись шутники. Со стороны можно было подумать, что это охотники; тон задавали летчики. Гурманом партизанской кухни оказался командир корабля Александр Сергеевич Кузнецов. Он попросил для себя яичницу из десяти яиц. Многие улыбнулись и позавидовали такому аппетиту летчика. На что Александр Сергеевич нашелся и рассказал подходящий к этому случаю анекдот:
- Мой прадед был крепостным. Все его хозяйство состояло из деревянной сохи, которой он, обладая неимоверной силой, пахал поле, часто помогая лошади. Прадед ходил всегда голодным, так как аппетит его был соразмерен силе. Как-то подвыпившие гости помещика поспорили: чей крепостной больше съест и голодным останется. Хозяин моего прадеда ударил об заклад, что его Влас - так звали моего прадеда - съест молочного теленка за один присест.
Посадили Власа за стол на возвышенное место, чтобы все видели. И начал он есть приготовленного и разделенного на несколько блюд теленка. Съев одно, второе, третье, десятое блюда, Влас вопрошающе уставился на своего помещика, а тот испугался, подумав, что пари проигрывает. "Ну что ты, Власушка, неужели наелся?" - спросил барин. А мой прадед ответил: "Батюшка барин, пущай подают теля, а то наедаться начинаю"…
Я же, как видите, уступаю в аппетите моему предку, и, наверное, потому, что ем каждый день досыта.
За дружеским обедом старые, "бородатые" анекдоты чередовались с забавными случаями из боевой жизни партизан и летчиков.
- Прилетал я недавно сюда, к Александру Николаевичу Сабурову, - заговорил Николай Слепов. - Доставил ему полный самолет боеприпасов, а обратным рейсом должен был возвращаться впустую.
"Возьми, Коля, пару живых свиней, - сказал мне Александр Николаевич. - Сверх нормы в столовой летчиков жаркое лишним не будет. Да не стесняйся: - нам это не в убыток - у фашистов отбили".
Отказать уважаемому человеку, своему другу, сами понимаете, я не мог.