Но наиглавнейшее - по-моему… Самая массовая современная религия - это не Ислам, Христианство, Буддизм. Самая массовая современная религия - Телевидение. Это - религия постиндустриального человечка, мегаполисного раба, потребляющего самовлюблённого ничтожества, винтика техногенной "цивилизации". У каждого такого ничтожества дома есть идол, божок его религии - телевизионная коробка, "ящик". У одних этот божок дорогой, в виде модного жидкокристаллического или плазменного, у других подешевле, у третьих - все ещё черно-белый. Но религия одна. И вера одна - страстная вера, горячая. Не лгите - в этом не стыдно признаться - наверняка, у вас дома "ящик" занимает центральное место в квартире, комнате, как главный член семьи, хозяин семьи. Правильно - главный свой идол современный человечек помещает на постамент. Каждый день - один или вместе с членами своей семьи - спешит на ежедневную проповедь, как настоящий воцерковленный, прилежный верующий. Каждый день поклоняется своему кумиру, молится ему. С молитвой начинает своё утро, и с нею отходит ко сну. Он верит своей религии, своему божку. Обожает - да, да. Часто критикует - это, тем более, модно. Но обожает свою религию. Потому что не может без неё жить. Но, главное, верит, верит подлец в неё. Так вот. Теперь читайте про тех, кто делает эту религию. Смотрите на жрецов вашей религии. Думайте, кому вы поклоняетесь. Неужели, они нравственнее, умнее, честнее, приятнее окружающих вас людей - реальных людей?! И, неужели, стоит тратить хоть какое-то своё время на них?! И стоит ли делиться с ними хотя бы каплей своего доверия?! Ваша религия - сон, мираж, обман. Опиум ваша религия.
Я знаю, что выход есть. Надо не воспринимать Систему всерьёз, надо жить так и поступать так, словно её нет. На их вертикаль класть свою горизонталь. Серьёзно. Кто такой Путин? Никто! Ноль! Медведев? Какой-то шут! Сурков? Озабоченный чинушка! Тля! Кулистиков? Толи бизнесмен, толи алкаш! Добродеев - взяточник и лицемер! Эрнст? Спекулянт и вор! Чиновник из Управы? Потенциальный кандидат на избиение! Они - никто! Не смотреть на них по "ящику", не слушать их по радио, не читать про них в газетах. Но главное - "ящик". Нельзя серьезно смотреть в него, не слушайте эту коробку. Уберите её с постамента. А лучше сломайте этого идола, божка. Избавьтесь от него. Если они узнают - то, что они говорят и показывают, никто не слышит и не видит, да Система сама через месяц лопнет. Надоело быть глупым.
Хотя "ящик" это только начало. Те, кто "уже давно не смотрит телевизор", всё равно остаются в нужном информационном пространстве - с адаптированными медийными (например, в Интернете) механизмами, с настроенными на продвинутую аудиторию тональностями, причёсанными под неё "новостями", "аналитикой", "дискуссиями". Система - она везде. Мы сами создаём Систему. Потому что Она питается нашими слабостями, комплексами…
Только в недостатках человека Её сила. Хочешь быть причастным к империи, сверхдержаве? Ты это можешь получить, но вместе с императором у себя над головой, который будет высасывать соки и кровь не только у колоний, но и твою. Построишь государство на чужом горе? Получи суррогат счастья, но расплачиваться придётся твоим детям, потомкам. Хочешь лелеять свои комплексы, боишься быть таким, какой ты есть? Покупай! покупай! покупай! покупай! владей!.. становись рабом вещей! рабом услуг! рабом рабов! Сила - это слабость.
Так и с телевидением. Лень заставлять себя думать? Страшно брать на себя ответственность? Тогда - добро пожаловать в шерстяные ряды стада: куда поведут, туда и иди; что дают, то и жуй, то и глотай.
И всё же. Отказ от "ящика", отречение от этого божка - первый шаг к выходу из Системы. Первый шаг к разрушению Системы. Чтобы выйти из Системы, надо встать и выйти из Системы. Выйди из Системы! Встань и выйди!
Будут ломки. Будет трудно. Будет страшно. Не все смогут. Вообще-то, они на это и рассчитывают… Надеются.
Не знаю, может кому-то и поможет распространяемая мною информация. Знаю, что "боги умирают, но религиозный дух вечен". Тем более в России - одного бога-царя сбросят, начинают верить другому богу-царю. Лепить новых кумиров, богов, божков. Из-за лености - лень думать. Делать что-то. Самому отвечать за свою судьбу. Бесконечно. В России. Везде.
Не знаю. Но лучше "сажать алюминиевые огурцы на брезентовом поле". Хотя бы для того, чтобы не играть в их игры. Хотя бы для того, чтобы нарушить их планы.
Source URL: http://ostankino2013.com/posleslovie-poslemyslie-probuzhdenie.html
Стакан
ФГУП "ТТЦ "Останкино"". По старому - ТТЦ "Останкино" имени 50-летия Октября. Адрес: РФ, г. Москва, ул. Академика Королёва, 12 и 19.
Вы когда-нибудь были в Останкино? Или как правильно надо говорить - в Останкине? Хотя привычнее, распространеннее - в Останкино. Или просто - в Стакане. Ну, так вот, видели этот стеклянный саркофаг, который его авторы-архитекторы считали "грандиозным сооружением, напоминающим океанский лайнер"?
Бывает, некоторые здания ужасны снаружи, но изящны, удобны, логичны внутри. Редко, но бывает. Чаще, интересные снаружи строения внутри - пустые, убогие. Да, таких зданий много. Но я об Останкино. Здесь убого всё. Особенно, внутренний мир.
Всегда хотел узнать - о чем думал человек, проектировавший эту коробку? А люди, разрешившие строительство этой серости - чем они дышали? Допустим, задумывая контуры и общий вид Останкино, они вдохновлялись архитектурой надгробных памятников. Ну, могильных плит. Но ведь можно было сделать этот объект хотя бы внутри функциональным…
Страшно удручающее зрелище. Философия дзота в железобетоне. Сколько же сюда ушло железобетона! Может, они готовились к ядерной войне? Не понимаю. Разве, у них душа никогда не любила? Разве они ни разу не смотрели на звёздное ночное небо - лежа на снегу в двадцатиградусный мороз? Не танцевали под весенним дождём - открыв ему навстречу лицо и крича от радости? Не видели цветные сны? Не наслаждались сладостью желанных женщин? И жили, не чувствуя себя частью Природы, Космоса? И даже с деревьями ни разу не разговаривали? Неужели, даже к смерти не готовились? Не думали о том, с каким выражением лица уйдут в вечность? Что останется после того, как их тела разложатся, распадутся, рассыпаются?
Нет, люди, придумавшие и построившие это, могли быть только духовными рабами. И строили это для рабов.
В главном здании ТТЦ "Останкино" - АСК-1 (как и в малом здании телецентра АСК-3) - три проблемы: логика, свет и свободное пространство.
Да, первый этаж создаёт обманчивое впечатление. Потому что первый этаж - это витрина. А ведь известно - с яркими витринами, настырной мишурой, торопливой показухой и оглушающими фейерверками в стране всё в порядке. Потёмкинские деревни - это наше прошлое, настоящее и будущее. Неизбежное.
На первом этаже сделан хотя бы какой-то ремонт, развешаны рекламные плакаты и большие плоские экраны транслируют эфир разных российских телеканалов, на первом этаже просторно как на футбольном поле, и первый этаж затопляет естественный свет из больших - правда, безнадёжно грязных - стеклянных окон. Это то, что открыто глазу. Но входы в длинные мрачные коридоры - лабиринты, запутанные так, что в них можно пропасть на сутки - захламлённые древние помещения, пахнущие мокрыми мышами, обшарпанные, гниющие стены с затхлыми, нагими коммуникациями обычным посетителям не видны - прямо оттуда, с первого этажа можно пройти, всё рядом, но туда их не пустят. Это настоящее сердце Останкино. Нутро Останкино.
Первый этаж - это праздник. Праздник, который обманывает не только посетителей и гостей, он обманывает работающих здесь сотрудников, обитателей Останкино, рабов Останкино. Каждый день. Всякий раз, как они сюда приходят. Сами приходят.
По утрам все 17 подъездов Останкино, проснувшись, принимаются ненасытно поглощать массу народа. Сотрудники административных подразделений идут самым большим потоком, ближе к девяти-десяти часам - одетые в похожую по стилю одежду, с одинаковым, настырным и жёстким, выражением лиц. Почти все - добираются на общественном транспорте. Некоторые - начальники, босы, хозяева - на собственных автомобилях; с водителем; с охраной; в сопровождении. Но все вместе - одним человеческим стадом, как зомби - просачиваются и растворяются в утробе телецентра.
Коллеги из творческих редакций - приходят кто раньше, кто позже. Их тоже можно узнать по внешнему виду: одеты либо в "строгую классику", но потрёпанную, неглаженную, нестиранную, дурнопахнущую, либо по-современному - в джинсах, шарфиках, свитерочках, курточках, грязных кедах; считается, что они следят за модой. На лицах - почти у всех - странный, но стойкий надменно-изучающе-самовлюблённый микст. Добираются по-разному: иногда собственным, но чаще - общественным транспортом, редко на такси, порой даже пешком от метро. Когда как. Подходя к Останкино, почти все начинают разговаривать по мобильному - брезгливо озираясь, уже уставшими от работы голосами спешно выстреливают в трубку отрывистыми, короткими фразами - с коллегами равноценного статуса, с друзьями, с родными, с мамой, либо лебезят - перед кем-то из вышестоящих.
Для этого подвида останкинских рабов пройти по первому этажу Стакана - это целый ритуал, важнейшая часть рабочего дня. Знаю коллег с НТВ, которые намеренно пользуются центральным входом в здание, хотя им удобнее пройти через 17-й, т. н. "нтвшный", подъезд; ну, чтобы получить утреннюю порцию наркотика - ощущением собственной значимости в общественно-политической системе страны, в её социальной иерархии: вот, мол, где я работаю, имею, мол, причастность к происходящему в мире, мол, зря я о себе этой бессонной ночью так плохо думал - это у быдла снаружи жизнь не удалась…
Сотрудники технических служб не похожи ни на тех, ни на других: по-другому одеты - попроще: вязанные жакеты в катышках, в нестиранных джинсах с классическими острыми коленками, растянутые застиранные футболки; это сознательный выбор, не в зарплате дело. Как они попадают в Стакан, почти невозможно засечь - словно живут здесь. Самый ущемлённый в правах останкинский люд. Этих работяг большая часть местного населения из двух предыдущих подвидов равными себе не признают, хотя их услугами пользуются. Ну, максимум, при встрече поздороваются - неаккуратным кивком; имён их не запоминают, дружбу с ними не водят, за один стол не садятся. Забастовка - всего на одни сутки - сотрудников технических служб Останкино приведёт к коллапсу и панике во всей избалованной и рыхлой российской телевизионной машине (систему), лишь кажущейся мощной, непобедимой…
Угодив в эти 17 останкинские воронки, людские потоки растекаются по всему телу здания - превращаясь в ручейки, чем выше они поднимаются по лифтам, чем дальше уходят по длинным и узким коридорам-глоткам. И, наконец, разбившись на тысячи единиц, сотрудники забиваются в свои комнатки, как тараканы в щели от солнечного света. И начинают возню - шуршать бумажками, тихо постукивать на клавиатурах, разговаривать по телефонам, одним словом - работать.
Здесь, у большей части останкинских комнат, помещений нет даже окон. В кабинетах начальства, конечно же, они есть. А у остальных… Редакции похожи на мрачные, тёмные кельи в пещерах. Честное слово! Здесь, внутри Стакана постоянно ловишь себя на мысли, что попал в средневековую тюрьму, вырубленную в огромной скале - ходишь по длинным останкинским коридорам и натыкаешься в этих комнатушках, справа и слева, на жалкие бледные существа - толи обитателей, толи узников, лишённых солнечного света. Лишённых свободы. Сидят на своих рабочих местах, согнувшись, сжавшись, свыкнувшись, и копошатся в полутьме - среди старого оборудования, кип свежих или пыльных газет и журналов, уткнувшись в мониторы. Если летом ломаются кондиционеры, то они в этих камерах-кельях задыхаются от спёртого воздуха, от скученности потеющих человеческих тел и аромата промокшей одежды, от жарких прелых стен, от сигаретного дыма. А если не работает система вентиляции останкинских уборных, кельи наполняются ещё и запахом испражнений коллег. Тут все начинают возмущаться, но продолжают массово выполнять естественный процесс очищения организма. Это может длиться по нескольку дней, а останкинские службы цинично предлагают прогуляться либо на другие этажи, либо в соседний корпус ТТЦ, либо на Останкинский пруд, либо - если очень тяжело - "в парк через дорогу"… А, может, это запах самого Стакана - ну, такая Его реакция. На то, что мы, люди, с ним делаем…
Но всё-таки воздух - это не самое главное. Главное - свет. Настоящий свет. Живой и тёплый. Солнца. Которого здесь нет. От полутьмы, от мерцания электрических ламп и мониторов оборудования люди-коллеги портят зрение - резь, мутность, внутриглазное давление, дряхлость мышц. С каждым годом… нет, нет ежеминутно оно становится хуже и хуже. Они смотрят и видят уже по-другому. Они смотрят на окружающий мир и видят его уже по-другому. Не таким, какой он есть… Калеки…
Человек здесь меняется. Со временем. И каждое утро. Лишь только переступит-проскользнёт подъезд-воронку - становится другим. Уже не совсем человеком что ли…
В этом его добровольном рабстве есть что-то от зомби, робота. Какая-то сила словно управляет им. Она забирает душу, поглощает человеческие мечты. Силы. Соки. И люди через несколько лет иссыхают внутренней энергией. Любой.
Дух Стакана. Ему нужно, чтобы человек сломался, согласился, потерял волю. Как в концлагере. Но тут человек может уйти. Но не уходит. Как зомби. Или как монстр. Иначе как можно жить по собственному желанию в таких катакомбах. А сколько людей сюда сами стремятся. Умоляют, чтобы их сюда взяли.
Даже хорошие люди. Честные. Нормальные люди. Попав в Останкино, они превращаются потом либо в страдающих узников, либо в ужасных монстров. И редко кто может сохранить свою душу чистой, она покрывается копотью цинизма и бесчестия.
Раньше я думал, всё дело всего лишь в архитектуре. В тягостном, выхолащивающем мысль, убивающем жизнь и чувства окружающем пространстве. Ну, в так спроектированном рабочем месте.
Да, в архитектуре. Оно же так задумывалось - чтобы люди приходили сюда как на фабрику пропаганды, завод идеологии. Ещё в советское время. Наше прошлое.
Так задумывалось, чтобы люди здесь меньше думали. Архитектурная кульминация духа застоя. Закат системы. Философия самовосхваления советского строя в камне. Нет, в железобетоне. Телевидение - это конвейер. Телевидение - это план. Здесь не место для неконтролируемых эмоций. Эмоций без разнарядки…
Но как же так? Но как же в 90-е? Говорят, в 90-е здесь можно было оставаться человеком. И Останкино было светлее - тут легче было работать, легче было дышать.
Я же был здесь в 90-е - Оно было другим.
Можёт всё дело в останкинском проклятии? Я об этом тоже думал…
Якобы, в раннее средневековье здесь в Останкино находился языческий храм, где совершались жертвоприношения - в том числе, человеческие. Потом тут образовалось кладбище для самоубийц и неопознанных тел - предположительно, на месте АСК-3, Останкинской башни и нескольких близлежащих жилых многоэтажек. А в 19 веке в располагавшихся на месте нынешних двух соседних улиц, Аргуновской и Цандера, прудах - их ещё называли "актёркины пруды" - якобы, постоянно топились крепостные актрисы Шереметевского театра.
Эти легенды почему-то очень нравятся многим работающим в Останкино - ну, как сатанисты считают очаровательной идею отметить свадьбу на городском кладбище, проведя брачную ночь на одной из могильных плит. Может, в этих погостных историях коллеги находят себе оправдание? Легко ведь сослаться на них, на их магическое влияние, а потом с успокоенной совестью самим устраивать некрополь и морг в эфире. И до сих пор не понимаю, почему почти все коллеги, упоминая такое историческое прошлое этой местности, щурятся от блаженства…
Да, кстати, ещё многие в Останкино любят рассказывать про мрачную старуху, горбунью-вещунью с клюкой - якобы, её многие видели: кто у останкинской башни, кто у входа в АСК-1, пару человек в самом телецентре. Иногда эта женщина с кем-то даже разговаривает - может подойти и предсказать надвигающуюся катастрофу, трагедию. Впервые мне про неё рассказывали операторы НТВ утром 1 января 2004 года - они еле-еле держались на ногах, но порывались её отыскать в одном из длинных коридоров недалеко от 2-го подъезда - мол, там старуха точно должна была быть в тот день. Планы в отношении неё у ребят были негуманные, и мне пришлось "спасать" пожилую женщину.
Это всё смешно. Смешно и несерьёзно. Наверное, эта горбунья-вещунья с клюкой символ апокалипсических ожиданий-настроений, которыми живёт Останкино - как и почти вся Россия - жаждёт Останкино, верит.
Да и название "Останкино" - это не от слова "останки", то есть человеческий прах, а редуцированное от "Осташково". До XVII века так называлось это место…
Потом я понял. Это здание - живое.
Всё, что соприкасается с человеком, любая материя, словно обладает жизнью, начинает существовать. Иногда, кажется, что имеет душу. Испытывает боль. Может чувствовать. Любовь, ожесточение, ненависть.
Особенно созданное человеком. Особенно здания. Они впитывают тепло людей, мысли, страхи, нашу энергию. Добрую. Или злую. И оживают. У них своя аура - мрачная либо жизнерадостная и светлая. Благодушная, трогательная, злобная, зловещая. Разная.
Да, у каждого здания появляется свой характер. Даже у дряхлой хрущёвки, в которой я живу, особый старческий норов.
И Останкино ведёт себя как живое существо. Сейчас - жестокое, нечистое в помыслах. Огромное грозное чудище.
Это можно почувствовать. Это даже можно понять. Надо лишь приложить усилия, захотеть. Не испугаться.
Самая благоприятная возможность сконцентрироваться на этой цели - глубокой ночью, когда в Останкино остаётся очень мало людей. Когда никто не будет мешать…
В опустевших коридорах, комнатках, кабинетах, студиях раздаются зловещие непонятные звуки. Разные, многочисленные. Тихие. Но самое пугающее - это гулкий скрип. Обычно с ощутимым вздрагиванием. Будто кто-то скрежещет - видимо, с затаённой яростью. Кто-то сильный, исполинский.
Внизу в пустынных длинных тоннелях звук шагов разный - либо он звонко отскакивает от массивных толстых железобетонных стен, либо отдается глухим стуком, а бывает (очень часто!) отвечает полной тишиной - словно здание потешается, играется над тобой, словно, Оно разумно. Надо остановиться и вслушаться. Вот оно! Нет, это не ветерок. Это равномерное холодное дуновение - дыхание. Равномерное! С длинными интервалами, но равномерное!
Нередко в этих железобетонных обшарпанных изнутри внутренностях чудища хорошо слышен далёкий глухой, но явный рокот. Неуловимое ощущение, что Оно так ворчит, рычит. Одновременная с этим пульсирующая дрожь этих толстых стен - и подозрение в одушевлённости Останкино превращается в убеждённость…
Я об этом не сразу догадался…